Импринтинг миров - 4 (кто на новенького?)

      – Тебя хоть из виду не упускай! – возмущенно произнесла Яна, встретив меня на Земле с выводком малышни. – Только что на Тинайзе был, и уже шило в жопе сыграло, отправив тебя на Землю! И с кем? С эмпаном! Рид, прости, тут дело не в тебе, а в твоей расовой принадлежности, – сразу же извинилась она. – А я, сиди с детьми, как многодетная мамаша! Ты не озверел, случаем, папочка?!       – Андрею этот поход нужен, – попытался вмешаться Рэй.       – Цыть! А то я скажу, что ему нужно, и будешь отрабатывать!       – Да с радостью, – понял намек моей дочери тот.       – Ты одна? – осмотрелся я кругом, не заметив больше никого, кроме малышей и Яны. – И да, как ты меня нашла?       – Я же на твою душу завязана, – пожала плечами Яна. – И когда ты пропал неизвестно где... Кстати, куда ты делся? Это было самое худшее, что я ощутила. Похоже на мгновенную смерть с полным развоплощением... Ну, так вот, а когда появился на горизонте, то я уже знала, куда путь держишь. И вычислить твою конечную цель оказалось несложно. И нет, я не одна. Сай с Рроксом сейчас прибудут.       – Ну, и то хорошо, – я взглянул на детей. – Помните, чему я вас учил? Каждый мир по-своему опасен. Где – жестокие животные, где – непроходимые леса, где – не совсем умные аборигены. Поэтому держимся все вместе и, если не приведет судьба, потеряетесь, мигом на корабль. Порталом.       – Да, папа, – в пять голосков произнесла эта мелюзга.       – Вот... – я мотнул головой, но уже без раздражения. Привык.       Петр с Ларой где-то носились по мирам, не привлекаемые к воспитанию малышни, Ррокса как отца, Янкина малая просто не воспринимала, и как попугайчики, эти оторвы, повторяли за моими «папа-папа», так что теперь я, можно сказать, обзавелся выводком в пять особей. Два мальчишки и три девчонки.       Вообще, с самого начала, я слегка поэкспериментировал, мягко и безболезненно малявок Лары и Яны подключив к кокону, где росли мои дети, и продолжил уже обучение всех пятерых. Это оказалось не так уж и сложно. Разве что немного необычно. Селеста и Димка казались немного аутистами, совсем не обращая внимания на внешний мир. Ходили с Яной или своими няньками за ручку, неприхотливо ели, пили, участвовали в играх и делали гимнастику, но их разум был напрямую подключен к кокону взросления моих мелких, которых, поочередно, обучали мы втроем, папочки, етить, и Сай. Так что к своим двум годам мелкие были развиты ничуть не хуже моей троицы. Даже пришлось править им телесные конструкты, так как для детей двухлетнего возраста они были невероятно развиты.       Помимо программы обучения, которую внедрял им в разум Сай, я их еще параллельно учил самым простеньким конструктам, понимая, что деть он или не деть, но каждый должен уметь себя обезопасить и защитить на уровне слабого взрослого. Отсюда и встроенные миниискины, и порталы, и много чего еще.       Вообще, малым повезло. На алларе царила атмосфера умиротворения и даже семейного уюта. Урры, сами по себе, очень любящие малышню, независимо от происхождения, в наших детях души не чаяли, даже очередь установив, кто и когда за ними смотрит. Взрослые мужики, вырванные из контекста жизни, тоже прониклись отцовством, стараясь дать часть своего нерастраченного тепла. Кошачий десант, оказавшийся на алларе по прихоти Сая, с самого начала еще шалел с больших котов с крыльями, а потом пообвыкся, и сейчас это племя расплодилось, совершенно не боясь никого, но и не наглея. Так вот, вожак этой большой котостаи принял наших мелких как своих, и многие кошаки, как няньки, ходили за нашими малыми. В общем, в одиночестве они оставались только в своих кроватках. Да и то, под чутким мониторингом Сая.       Так что, обласканные и обмурчанные, да еще ментально осознающие, что их любят, детки даже не представляли бы, какой мир их ждет за стенами корабля, если бы не наше обучение. Помимо знаний, приходилось так же втолковывать и то, что не все дяди и тети добрые, и делать это едва ли не на собственном примере. У меня были сотни ситуаций, вполне безболезненных для детской психики, которые повествовали об обмане, использованием личностей в своих целях, и довольно резких наездах. Правда, пришлось эти истории корректировать, чтобы ни в коем случае ни единого слова мата не прорвалось, и давать только концепцию данных ситуаций, но все было понятно. Яна тоже рассказывала и показывала свою жизнь в детдоме, стараясь зацикливаться больше на неприятных детских шалостях, а не на унижении личности... а потом к нам присоединились и остальные люди и морфы. Не взрослую жизнь рассказывая, а детскую, к тому же отредактированную Сайласом до приемлемого варианта.       Поэтому, даже зная, что это первый выход малявок в свет, я за них не боялся. Скажем так, я боялся за тех, кто попытается пристать к нашим детям. Получить когнитивный диссонанс от общения с малышней, которая ведет себя на уровне подростков, то еще удовольствие. Да и мы, взрослые, все же рядом, как-никак.       – Ладно, мелочь, пойдем наслаждаться вкусными напитками и пирожными, – кивнул я. – А то вашему папе просто позарез надо выпить кофе.       Когда мы ввалились в маленький ресторанчик, лица продавцов стали кислыми, несмотря на то, что малышня вела себя предельно цивилизованно.       – Доброе утро, – подпорхнула к нам миленькая официанточка. – Чего желаете? Меню? Или сделаете заказ сразу?       – Мне – меню, – чуть резковато произнесла Яна, а после отсела за другой столик, оставив детей на наше попечение. – А вот этим – сами решат.       – Нашел! – Ррокс, чуть запыхавшись, ворвался в кофейню с небольшим, но довольно приятным букетом, а после протянул его Яне. – Тебе, любимая.       – Лучше бы кусок мяса где-нибудь стырил, – вздохнула дочь. – Хочу уже чего-нибудь материального, а не духовного.       – У нас есть мясные блюда, если вас заинтересует, – вмешалась официантка, пока я рассматривал меню в поисках того, что мне нужно, но во всех этих мозгодробительных названиях разобраться не смог. – А вам?       – Понятия не имею, – я отложил меню. – Девушка, давайте я вам сейчас объясню свой заказ. Мне нужен кофе. Самый ароматный, но без ароматизаторов, самый крепкий и самый натуральный. С горьковато-сладким вкусом, и густой настолько, чтобы его пришлось едва ли не ложкой есть. К кофе – пару пирожных безе, а так же кусок торта с масляным кремом. Все самое свежее. Если что, то могу выкупить и весь торт. Теперь насчет этого красавца... – я посмотрел на Ридана. – Кофе средней крепости. Как он у вас там называется, не знаю. Эспрессо-лунго, вроде как. К нему что-нибудь... – я задумался, вспоминая, какие сладости моему эннэшше нравились. – Что-то вроде шоколадных пирожных, ну и можно эклеры с творожным кремом, если есть. А вот этой мелочи... – я поглядел на детей. – Принесите всего по одной штучке. Не по одной на ребенка, а набор всего, что есть из сладостей. Но перед этим, если у вас есть что-то диетическое, для детей, отлично относящихся к белковой диете, по полпорции на каждого. Надо их приучать к нормальной пище, а то не будут знать, что с этим делать.       – Андрей, а ты уверен...       – Да, – согласно кивнул я. – Структоризирую так, чтобы животы у малых не болели. Не проблема. А тебе так и вовсе все переведу в аналоговое состояние.       Заказ подали быстро, но я с большим сомнением взглянул на хорошо теплую, странного цвета массу, которую подали малышне.       – Поверьте, это очень вкусно, – тут же попыталась уговорить меня официантка. – Это пюре из картофеля с брокколи, смешанное с мелко измельченным фаршем.       – Да? – я попробовал субстанцию, после отставив ее в сторону. – Не пойдет.       – Вы не понимаете. Это деткам. У них совершенно иначе работают вкусовые рецепторы. Наш повар раньше работал в элитной столовой детского садика...       – Папа, я хочу попробовать, – вмешался Эмирус, притянув к себе тарелку, и я едва успел сменить структуру данного пюре, прежде чем он потянул ложку в рот. – Фу, невкусно. Не пробуйте, – ментально передал он остальным вкус данного пюре, и все как один тут же сморщились.       – Ну... Это же дети... Они не все любят... – растерялась официантка.       – Конечно не все. Как и взрослые, – согласно кинул я. – Давайте так. У вас есть паровые котлеты, или, если нет, то тогда по детской порции бифштекса средней прожарки. Пюре можно, они его любят. А вот из овощей... – я задумался. – Тертая морковь со сметаной пойдет. Янусь, пойдет же?!       – Да корми, чем хочешь! У меня романтическое свидание с мужем, – отмахнулась та, даже не повернувшись.       – Эх, маманя, – с укоризной произнес я, понимая, что Яна на сегодняшний день решила забить на все. – Ладно, как я и сказал. Это, естественно, я оплачу, но данное варево, прошу вас, уберите. Оно портит аппетит.       Второй заход оказался верным, и мы с Родионом, порезав детям мясо на мелкие куски, оставили их пробовать пищу нашего мира. Естественно, уже измененную, чтобы их желудкам не нанести вред, а только насладиться энергией, вкусом и запахом. А потом принесли сладкое, и кофе, и мы, всей нашей большой компанией, на долгое время выбыли из реальности, наслаждая свои вкусовые рецепторы. Как раз, когда мы уже готовы были подниматься, свой обед закончили и Ррокс с Яной.       – Дальше как, каждый своим путем? Или все вместе, но вы двое сами по себе?       – Второй вариант лучше, – сыто улыбалась Яна, пока я оплачивал счет, оставив довольно неплохие чаевые. Ведь мой багаж сладостей пополнился почти килограммом новых видов. А так как сладкоежек, готовых жрать сладости тоннами, у меня много, то это отличное разнообразие. – Знаешь, пап, ты мне все дал. Все что мог. Но вот додуматься сводить меня в парк на аттракционы, ты так и не сумел. – Яна состроила обиженную мордашку. – Пришлось догоняться уже позже.       – А чего молчала? – удивился я.       – Ну, сам понимаешь, я тогда о выживании думала, а не о развлечениях. Да и не знала, что это так весело. Но! Это не в обиду тебе, – мы вышли, и к нам тут же присоединился Сай, следивший за ресторанчиком. – Просто давай сходим в парк, и развлечемся, а?       – Ну... давай, – согласно кивнул я. После кофе как-то резко попустило, и я расслабился. Да и Ридан не водил носом, нюхая воздух в поисках человеческой доступной крови, так что можно было и попробовать.       – Я в щитах, Дерех, – мягко улыбнулся он мне. – А щиты не пропускают запахи. А там, где мы ели, было очень много запахов еды и животной крови, что не так приятна для обоняния.       – Вот оно что, – согласно кивнул я. – Ну что ж, в таком случае, можно и в парк. Сейчас такси поймаю...       – А порталом? – удивилась Яна.       – Не могу, родная. Уже не имею права, – вздохнул я, понимая, что мой портальный прокол, созданный здесь, мало того, что привлечет внимание, так еще и нарушит энергетические линии планеты. – Мы здесь – всего лишь люди, у которых есть желание прогуляться, а не высшие существа, с правом передвижения, как им вздумается. Не хочу, чтобы меня вышвырнули с запретом на посещение Земли.       – Понятно, – скуксилась Яна, но довольно быстро ее настроение вернулось в норму. А вот я задумался. Не будучи гражданином Земли, вызвать такси было сложно.       – Ну и вот и чего ты паришься? – пожал плечами Сай. – Я уже вызвал минивэн. Через две минуты подъедет.       – Так, дети, – взглянул я в глаза каждому. – Сейчас мы идем веселиться. Но вы же знаете, что есть веселье для взрослых, а есть для детей? Если вам говорят, что туда нельзя, то никакие мольбы и упрашивания не помогут. Вам все ясно?       – Да, папа, – хором, словно репетировали, отозвались малыши.       – Папа, а ты думаешь, нам там будет весело? – Арана, сомневаясь, чуть нахмурилась, и от этого проступили на висках чешуйки.       – Понятия не имею, – разгладил я складочку между бровей дочки. – Но вот мама Яна уверена, что это весело.       – Мы попробуем, – согласился Эмирус. – Если мама Яна будет счастлива, то и мы постараемся.       Мда, не хотел я детей лишать детства, но так уж получилось, что они слишком быстро выросли. И всякие качельки-карусельки, рассчитанные на их возраст, уже не котировались.       – А ну, ко мне, малышня, – приказал я, закрыв нас щитом, а Сай поставил вокруг еще один. Свой. И под этими щитами я слегка подправил их реальные конструкты тел так, что теперь вся пятерка выглядела лет так на десять. – Это временно, мелочь, – предупредил я. – Только для того, чтобы вы драйв поймали от аттракционов, где доступ 7+. Просто с одногодками вам не интересно будет. Вы уже выросли из этого возраста, и знаете иногда больше, чем взрослые этого мира. Но не выпендривайтесь. Не забывайте, что мы совершенно другой вид, который пришел на эту планету за вкусняшками и развлечениями. Аборигены, хоть я и вышел из их числа, даже в возрасте как тот пожилой человек, – указал я на седовласого мужика, садящегося в авто, – даже зная многое, не так продвинуты, как вы. Но! – я поднял указательный палец. – Не забывайте про жизненный опыт. Вы все только видели, а они чувствовали и знают. Вы подготовлены и вышколены, а они – прожили ту жизнь, что мы вам показывали.       – Папа, мы все помним, – тихо произнес Димка. – Не выделяться, не хвастаться, не вступать в драки, и не давать себя трогать взрослым. А так же не позволять им куда-то себя вести. Быть средними, по примеру детей того вида, в мире которых мы находимся. Мы это знаем.       – Напомнить – не лишнее, – покачал я головой. – Мир – сложная штука. Каждый мир, – с нажимом произнес я. – Дети не везде являются ценным дополнением ко взрослым, иногда они являются ценным придатком, который можно забрать себе. Вы же помните истории урров? – вся пятерка синхронно кивнула. – Их забирали совсем малышами, а после учили и ломали под себя, для того, чтобы вырастить идеальных спутников. Нет, я, конечно, этого не допущу. Вас даже украсть не посмеют, потому что Сай за этим проследит.       – Двести копий, – четко отозвался тот. – Уже окружаем парк.       – Ну, вот. Но все равно. Я не говорю, что каждый, кто проживает в этом мире – вам враг, и не говорю, чтобы вы были настороже постоянно. Для этого есть мы. Взрослые. Но, если вдруг что-то из тех ситуаций, о которых я вам говорил, сразу давайте мне знать, и бегом на корабль. Если тревога ложная, я просто схожу, и приведу того, кто испугался.       – А бить их нельзя? – чуть прищурившись, переспросила Юмия.       – Бить – можно. Физически. И не сильно. Как вас ребята и обучали. Пинок по голени, удар в солнечное сплетение, да и то, если к вам проявляют явную агрессию. Если же неявную, то лучше зовите меня или Яну. Мы все решим.       – Такси, – тихо произнес Сай, и я снял полог, кивнув, чтобы все занимали места.       – Прям какая-то военная вылазка, – буркнула Яна. – А не поездка в парк. Даже я уже занервничала.       – Правильно родная, – согласился я с ней. – Следящих дохера.       – Не матерись при детях! – рыкнула она на меня. – Нет, я все понимаю. Но мы же не завоевывать этот мир идем?       – Если бы попытались, – раздался голос водителя, – то вас бы остановили. А так, да. Можете развлекаться. Тем более что это ваш родной мир.       – Ну вот, еб вашу мать... – буркнул я себе под нос. – Даже через треть города проехать не можем, чтобы не наткнуться на этих следилок. Слышь, ты, я же реально, просто погулять пришел!       – Ну, вот и гуляйте. В передвижении по общедоступным зонам вас никто не ограничивает. А еще мы сможем проследить, чтобы вам никто не нанес вред.       – Спасибо, за проявление такого радушия, но я и сам как-то в состоянии защитить свою семью.       – Вот именно поэтому мы и проследим, – уловил я улыбку в словах говорящего. – Трупы нам не нужны.       – Ну вот. Вышли кофейку попить, – мрачно отозвалась Яна. – Папуля, ты себе на все миры уже репутацию создал, да? Или все же можно где-то потусоваться, чтобы нас не выслеживали, как каких-то извращенцев? И вообще, господин следящий, насколько я знаю, мой отец никогда первым руку ни на кого не поднимает.       – Да, мне уже рассказали, как из-за неудачной шутки одного из мелких полубогов, мир лишился всего сонма.       – Неудачной шутки, говоришь?! – зашипел я, но тут же получил в бок кулак Родиона, опомнившись, что рядом с нами дети. – Эта шутка могла закончиться невероятно плачевно. Для всех. Или ты так не думаешь?       – Думаю, – перестал улыбаться наш водитель. – Именно поэтому мы и даны в сопровождение. Мир Земли не однороден по отношению к богам, и кто-то, по глупости, может пожелать взять над тобой контроль. И, чтобы такого не было, мы ограничиваем присутствие сильных личностей в месте вашего отдыха. Начинать войну миров на истребление, нет желания ни у моих хозяев, ни у тебя, как я понимаю.       – Только без надобности в моем обозрении не проявляйтесь, – попросил я, внезапно осознав, как чувствуют себя олигархи, которые встали кому-то поперек пути, и вынужденные обзаводиться телохранителями.       – Конечно. Нам даны точно такие же распоряжения.       Нахмурившись, я уставился в окно. Да, вот она, высота поднебесная. Люди уже не котируются. Их опасаться даже не стоит. Все идет в таких верхах, что отсюда, с поверхности, даже не рассмотреть. Что ли действительно «на рюмку чая» подняться, и поговорить с глазу на глаз? Хорошо поговорить, качественно, найдя компромисс. Нет, я понимал, что пока еще до этой кодлы не дорос. Даже в прыжке, все равно в пупок дышать буду. Им меня скрутить и отправить тому же Иварду, раз плюнуть. И не потому что сильнее, а потому что опытнее. Вот то, что говорил детям, сейчас на себя примеряю. Опыт. Как бы ни прыгал, эти меня точно перепрыгают. Поэтому, как говорила английская королева Шарлотта: «улыбаемся и машем». А точнее, цепляем улыбки, и идем гулять и развлекаться.       Хотя, с настроением, которое ниже плинтуса, только и развлекаться осталось. Мало того, что на Тинайзе лоханулся, так и здесь херня какая-то творится. А я терпеть ненавижу, когда дерьмо копится, и не имеет выхода. Моральное дерьмо, имеется в виду.       – Пап, будешь писсимиздить, я тебя в одиночестве оставлю.       – Родная, да не в пессимизме дело, – я поморщился. – Дело в том, что нам ставят условия нашего нахождения здесь.       – А вот скажите, Андрей Михайлович, вы каждый раз приходили на Землю только для того, чтобы погулять? И да, вы понимаете, что притащили в этот мир создание, которое разрушительно может воздействовать на человеческий геном, если вдруг пожелает обзавестись своими последователями?       – Это ты о ком, о Родионе, что ли? – охренел я. – Так вот. Я ваш геном человеческий, куда как быстрее разрушить могу. Притом, даже не прибегая к передаче этой заразы через слюну. А если мой эннэшше захочет кем-то напитаться, то у него есть я. А еще одно слово в его сторону, и получишь в морду.       – Господин, вы обо мне? – вмешался Рэй.       – Рэюшка, солнышко, он не господин. Он – шавка господ этого мира, – отозвался я. – И я им, этим господам равен. Так что, смотри на него, как смотрел на своих слуг.       – Так вот, вы не правы, – Рэй все же попытался поддерживать равноправие разговора. – Я – в щитах. Без них на поверхности планет я не спускаюсь.       – Да знает он это все! – отмахнулся я. – И то, что ты в щитах, видит, и то, что кокон энергетический... Просто для нас это не имеет никакого значения, если мы пожелаем начать убивать и обращать. И это он тоже знает. Просто напрямую сказать не может. А если будет давить, то я устрою пару вампирских обращений.       – Папа!       – Андрей!       Голоса дочери и Сая слились почти воедино.       – А что? Будет им счастье, – ухмыльнулся я.       – Бравируете своими возможностями, Андрей Михайлович, – усмехнулся водитель. – Пытаетесь заставить дергаться. Но зачем? Чем мы вам не угодили?       – Тем, что пасете, – рыкнул я и, когда машина остановилась, выпустив всех, прижал водителя за шею к сидению. – Если хоть кто-то из вас появится в моем окружении, я его просто сотру. Ясно?       – Предельно, – осторожно отстранил он мою руку. – А после прогулки вас приглашают на встречу. Если вы, конечно, на нее согласны.       – Посмотрим на ваше поведение, – отозвался я, покинув машину. – Ну что, пострелята, давайте отдыхать?       Парк, благо был разгар лета, оказался переполнен работающими аттракционами и лохотронами. И, если Янка сразу унеслась с Рроксом вдаль, зная, чего хочет, то я растерялся. Качельки, карусельки, всякие миксеры и машинки. Большинство аттракционов испытывали вестибулярный аппарат, и да, это было гуд для местной ребятни, но не для нашей, которая в виртуалке долбилась в истребителях в программах Сая. А тот, с момента нашего первого похода, усовершенствовал свои вирт-капсулы, точнее, воссоздал их, чтобы перегрузки тел соответствовали перегрузке разума. Поэтому я даже не знал, куда направить малышню. Ну, разве что подзарядиться эмоциями. Все же они, хоть и частично, но ментальные вампиры, вот пусть и наслаждаются. Поэтому, закупив в ларьке билетов на хорошую сумму, послал их развлекаться, как и кто хочет. Ну и Сая припряг, выделив ему несколько копий внешности. А сам прослеживал, чтобы не было никаких неприятностей.       – Дрюх, расслабься, – посоветовал Сай. – Я слежу не только ботами, но еще и сверху. Проблем не предвидится.       – Точно? – переспросил я.       – Точно-точно. А вот своего эмпана тебе стоит выгулять.       – Ну, раз так... – я пожал плечами, чуть уменьшив нити единения с детьми, переключившись на Рэя. – Что ж, пройдемся. Или ты тоже хочешь на аттракционы?       – На этот, – показал он мне «летучий Голландец». – А еще – на этот, – палец его ткнулся в американские горки. – Хочется понять, что такое – скорость по-вашему.       – Да запросто, – согласился я, проходя мимо лотка с сахарной ватой, остановившись там, чтобы купить нам по большому облаку «детской радости», для Рэя тут же реконструировав ее в аналог. – Покатаемся. А еще я бы хотел тебя прокатить на катамаране.       – Это что? – удивился тот, и я показал на большое озеро в парке, и на пары, которые крутили педали. – На воде? На этом?..       – Надо тебя постепенно избавлять от страха открытой воды, – улыбнулся я, млея от удовольствия поглощения сладкой ваты. – А то ты так и будешь дергаться от больших водных пространств, и купаться в лужах.       – Ну, если ты считаешь, что так правильно, то я не могу тебе перечить.       – Рэй, – я остановился, смотря ему в глаза. – Это не я считаю правильным. Это ты считал правильным подобное. Ты любил плавать. Ты обожал воду. Именно те, большие пространства, где нет дна, где только вода. Я просто хочу тебе показать, как оно, и убрать твой страх.       – Да я не то что боюсь... – Ридан завис взглядом на очередном лохотроне, где мужики пробовали свою силу на висящей груше, долбя ее кулаками.       – Что, хочешь проверить свою силу?       – Ну, как бы... – согласился Ридан.       – Только бей не сильно, а то снесешь автомат к чертовой бабушке, – предупредил я его. – А там – тактильный зоопарк за ним. Детей прибьешь.       – Почему ты так говоришь? – удивился тот.       – Потому, Рэй, что твой полный удар отправит этот автомат в полет, – серьезно предупредил его я. – А это не нужно. Никому. Ты согласен?       – То есть, в треть силы?       – В четверть, если очень хочешь, – посоветовал ему. – Да и то не уверен, что грушу не разобьешь.       – Подходим, подходим! – увидел наше внимание зазывала. – Пробуем свою силу!       – Ну, и какая награда? – переспросил я.       – Бутылка шампанского за удар свыше тысячи баллов!       – Так у тебя там всего девятьсот, – пожал я плечами.       – А вы попробуйте! – не ответил на вопрос зазывала, дав нам подход к груше.       – Ну, ладно, – я отдал палочку с остатками сладкой ваты Родиону, зарядив по груше. Электронный счетчик отсчитал 1200 баллов, и я, под аплодисменты и некоторые неверящие взгляды любопытствующих, получил свою бутылку. – Рэй, – обернулся я к эннэшше. – Даже не четверть. Седьмую часть удара. Груша легкая, – я чуть отошел, забрав что свое лакомство, что его. – Скорректируй.       – А почему ваш друг должен бить слабее, чем вы? – удивился парень. – Он же может дать удар, так? Ну, поддержим человека! Пусть даст столько, сколько сможет!       – Рэй! Седьмую часть, – попросил я, но мой голос потонул в ликовании толпы. Рэй искоса посмотрел на меня, и я только плечами пожал. Ну, хотя, что тут сделать.       Удар Родиона был страшен. Он насквозь пробил грушу и автомат, а счетчик, зависнув на 2000 очках, выдал ошибку, мигая между 15000 и нулем.       – Упс, – улыбнулся я, отстегнув пару тысяч баксов зазывале. – Простите. Мой друг перестарался.       – Я хотел бы увидеть бои, где ваш друг бьет своих противников... – отказавшись от подношения, ошарашено взглянул на нас зазывала.       – Технические неполадки, извините, пропустите, – сразу же как из-под земли вынырнули четыре бота Сайласа, огородив автомат черной пленкой, и спешно его куда-то потащили. Даже зазывала не успел толком ничего сказать.       – Не увидишь, – я сунул пару тысячных купюр в его нагрудный карман, а после потащил Рэя прочь, вручив ему вату. – Просил? Просил. А ты что, на толпу повелся?       – Нет, – Рэй пожал плечами. – Это и была одна седьмая моей силы. Я не думал, что автомат такой хрупкий... И теперь я понимаю, что означает моя сила, против силы людей.       – Если на тебя нападут, то бей в одну сотую, – буркнул я. – А то человек будет на твой кулак надет, как на шампур. Пойдем отсюда, – потащил я его, немного изменив внешность что себе, что ему, чтобы нас не искали спецслужбы. А то, ну его нафиг.       Но далеко мы не ушли. Рэй принюхался к хот-догам и шаурме, решив, что это попробовать стоит, и пришлось брать ему этот уличный перекус, заодно не обделяя себя. Но как-то странно работал фильтр щитов, что меня удивило. Пропускал запах еды, но не крови. Такого быть не могло априори, поэтому я начал следить за Риданом прицельно. Но тот вел себя максимально корректно, не пытаясь принюхаться к людям, и очень адекватно реагируя на еду, которую я тут же трансформировал в энергетический вариант, чтобы, не дай судьба, у него не случилось несварение. Мне было по боку, какой вид еды поглощать. Максимум – не получу ничего. Но, для идентичности вкуса, зная, как это должно быть в овеществленном состоянии, переводил для себя так же. Так что был уверен, что мы, по вкусам, поглощаем одно и то же.       – Дерех, а туда можно? – Ридан указал на полигон с карами, где нарезали круги такие же обезбашенные, как и он.       – Можно, – согласился я. – И, наверное, я тоже попробую. Никогда не водил машину, но сейчас, с расширенным сознанием, можно.       Мы подошли к полигону, и я долго смотрел на заниженные машинки, которые носились по кругу.       – Вам подсказать? – подошел к нам парень.       – А? Да. Как управлять этой хренью, – кивнул я на машинки.       – Довольно просто, – улыбнулся тот. – Есть педаль газа и тормоза. И руль. Ничего более. Если вы новички, то у нас есть малый круг, – указал он на свободное пространство. – Там вы сможете освоиться, а потом выехать на большой. Ну что, попробуете?       – Угу, – Рэй спешно доедал шаурму, кивая в такт головой. – Поедем.       – Да. Попробую, – согласился я и, заплатив нужную сумму, прошел к карам, слушая лекцию по управлению дальше.       По большому счету, было не сложно. В самом крайнем случае, нас просто дернет, ударив в шины, что расположены по периметру. Если опорно-двигательный аппарат здоров, то ничего плохого не случится. Ну, и в самом плохом случае, если кар перевернется, то мы можем получить травму позвоночника. И, если мы согласны, то вот нам машинки, и делайте, что умеете.       Я не умел ничего. В смысле, в космосе я умел развернуться, а вот в таком узком пространстве – нет. Поэтому тупил долго. Но, через пару минут, разобрался, как именно рулить, и на что жать, и поехал. Сначала медленно, а потом все быстрее, осознав, что это как на велосипеде. Просто чуть быстрее. Через час катания по малому кругу, ощутив, что готов на большой, я вырулил из яслей, встав в зад кому-то, легко обогнав, и пошел наворачивать круги.       Ага. Я пошел наворачивать. А вот Рэй, решив, что бессмертный, начал обгонять всех подряд. И зарядил меня таким же желанием, заставив гнать кар на полной скорости. Это, как ни странно, оказалось совсем не трудно. С повышенным восприятием, с пониманием, где тормоз, а где газ, с умением крутить руль, я просто расслабился, отдавшись удовольствию скорости, даже не понимая, почему боялся ее ранее. Все выходило просто великолепно. Ощущение движения вбрасывало адреналин в мозг, обходить на поворотах других карщиков было легче легкого. Так что я забылся, на очередном круге ощутив, что мой кар останавливается.       – Эй, не понял! – рыкнул я.       – Ваше время закончилось, – улыбчиво оповестил меня парень. – Вам нужно доплатить, если желаете еще покататься.       – Андэр, а давай еще! – искристо улыбнулся Ридан, остановившись рядом. – Мне понравилось.       – Да запросто! – я вынул стопку денег. – На все, пока не надоест.       – Как пожелаете, – согласился тот, и наши кары снова обрели мощь.       Но теперь мы не с другими гонялись, потому что это было лениво, а друг с другом. Подбивали на поворотах, обходили, петляли, и наслаждались ездой.       – Фух... – спустя два часа, сняв шлем, выдохнул я. – Точно, куплю себе машину.       – И мне поводить дашь, – Ридан выглядел не менее довольным и таким же уставшим. Как после марафона в кровати.       – Дам. Только права получи. На дорогах так не водят, а двигаемся мы куда быстрее, чем на дорогах положено. Так что в гонщики тебе, разве что. Как и мне. В космические.       Парень, что нас обслуживал, рассмеялся, не осознав реальности слов, а мы смеялись, понимая, что именно нас в космических гонках не устраивало. Ветер в лицо. Ощущение надвигающихся препятствий. Там совсем иные масштабы. Не как здесь.       За картингом был «Голландец», за ним – «американские горки» на наш манер. После, как я и хотел – катамаран. И мне не столько были интересны свои эмоции, как то, что чувствовал Ридан. Его острота чувств, восхищение, страх, вожделение. На воде он вообще замер, как девственница, боясь лишний раз слово произнести. Вода для него была чем-то шокирующим, и, если бы можно было купаться в озере, то я бы так и сделал, чтобы показать, как это безопасно. А так только командовал ногами двигать, и не бояться.       – Хочу еще вашу шарму,– когда мы сошли на берег, попросил Ридан, косясь на водное пространство, как на ядовитую гадину. – Вкусная.       – Знаю, что вкусная, – согласился я. – А вот хачапури тебе еще больше понравится. Главное, найти, где правильно делают.       – Ты мне свои вкусы показал, – улыбнувшись, согласился Ридан. – То, что ты любишь, и я люблю.       – Не... – мотнул я головой. – Я показал, но любить или нет – твое дело.       – Мне нравится твой вкус, – улыбнулся Ридан.       – Млин... Рид, тут вот какая ситуация, – подвел я его к ограждению водоема, чтобы не стоять на пути у людей. – Тебе только так кажется. Ты просто не пробовал иного. Я ем одно, кто-то – другое. Ты пристрастился к еде, что я употребляю, только потому, что ничего другого не ел. Вот вернется Богдан, и он тебе покажет свои вкусы. Бага у нас гурман.       – Мда? – Богдан обхватил нас за плечи сзади и, если бы я не уловил его ментальный запах раньше, чем готов был к удару, то летел бы он дальше чем видел. Но и то, я успел развернуться и даже приподнять руку, сжатую в кулак. – Все, Дрюх, спокуха. Это я. Привет, скитальцы, – потрепав нас с Рэем по волосам, он встревожено взглянул мне в глаза. – Что случилось? Вы где пропадали? У меня чуть яйца не поседели, когда вдруг перестал вас чувствовать. Это же...       – Похоже на смерть с мгновенным развоплощением, – кивнул я. – Меня Яна уже просветила. Надеюсь, Грайб не сорвался?       – Нет. Только меня сорвал. А пока я к нему шел, уловил отголосок ваших душ, и пошел следом. Так где?       – В тюрьме был.       – Нихрена себе...       – Не, я туда улов относил. Но... – я задумался, скинув метку портала, по которому прошел на Землю. – Если вдруг меня вот так же резко не станет, то это еще не значит, что меня убили. Я там могу находиться по собственному желанию. С мусорщиками у меня свой договор теперь есть. А могу не по собственному, и тогда вам придется меня вызволять. Разрыв действительно полный. По ауре меня там не ощутишь, даже если мимо пройдешь. Само здание, да и клетки, в которых находятся заключенные, полностью экранированы от внешних миров. А заключенных там много... – я задумался. – Надо вам с Ивартом тоже как-то скооперироваться. Ну... – я повел плечами. – Сам знаешь, рука руку моет. Я подмазал, мне подмазали... Ну, мы же законники, как-никак.       – В смысле, космическая полиция? – расхохотался Богдан.       – В смысле, божественная группа зачистки, – довольно спокойно произнес я. – Вот Иварт – тюремщик и ловец. Меня он тоже ловцом считает. А вы моя оперативная группа как бы. Помнишь же, как сработали?       – О, помню, – согласно кивнул Богдан. – Вроде неплохо.       – По словам того же Иварта, мы охрененно сработали. Но, надо понимать, что это касается только богов. Со смертными, даже уровня Ридана, он нам не помощник.       – Ну, и не помеха, что тоже важно, – согласно кивнул Богдан. – А чего это мы стоим посреди дороги? – внезапно подхватил он нас под локти. – Пойдем, посидим, шашлычок замутим в соседнем кафе...       – Бага, я с детьми. Ну, и я уже сыт. На вот, шаурму заточи, если голоден, – достал я еще горячую реплику, удивившись тому, что передо мной возникла и вторая лапа, всунув туда такую же. – Родя, ты чего такой ненасытный?       – Голод ощущаю, – чуть пожал плечами он.       – Блядь, – я только цыкнул, а после огляделся, увидев невдалеке знакомое по старым походам в парк здание. – Пойдем.       – Ты что, в клозете его поить собой будешь? – невнятно произнес Богдан.       – Это быстро. А ты на стреме постоишь. Пока дойдем – доешь.       – Да мне уже отсюда воняет, – поморщился тот.       – Ну не уходить же мне под щиты прямо на виду у народа? – возмутился я.       – Я могу картинку наложить, если что, – вынырнул из толпы Сай.       – Ладно, давай, обеспечивай прикрытие, – согласился я и, как только Сайлас кивнул, прильнул к губам Рэя, предварительно прокусив губу, чтобы он не только энергией напитался, но и моей кровью. Ему и нескольких капель для утоления жажды хватит, а мне точно потом не нужно будет прятать трупы.       Вот только поцелуй наш затянулся. Рэй не спешил. Облизывал мои губы, даже не пытаясь распробовать энергию, посасывал ранку, а после впился в мой рот так, что меня повело от желания.       – Все, хорош! – хлопнул его по плечу Богдан. – Потом сосаться будете. Хотя не, погодь! – кивнул он Саю, после чего довольно грубовато, но от этого не менее пылко поцеловал нас поочередно. – Вот. Так будет лучше. Так что, говоришь, мелких выгуливаешь?       – Вообще-то это не я их выгуливаю. Это Яна их сюда привела. Вслед за мной. А потом скинула на меня, и пошла с Рроксом гулять.       – И почему же я не вижу детей?       – Они под моим присмотром, – тут же отозвался Сай, снимая иллюзию, и Рэй, с блаженной улыбкой сытого кота принялся дожевывать шаурму. – Я больше двухсот ботов вызвал для этой прогулки, так что все под полным контролем.       – Еще и следящие вызвались присмотреть, если что, – поддакнул я. – Да и сам держу их под своим контролем. Пока только радость и удовольствие. Хотя я даже не думал, что малым что-то может здесь понравиться после гонок на Сае и его беспилотниках.       – Мда, ничего ты в детях не понимаешь, дружище, – Богдан потянул нас в тир. Ну, я как-то и не сомневался даже, что именно туда. – Малым важна не скорость, а компания. Считай, что впервые за два года, они встретились с нормальными детьми своего возраста.       – Я выдал им подростковые конструкты тел.       – Ну вот, еще лучше. Значит, со сверстниками по уму. Так а что еще детям надо? Вот именно подобное. А то растишь их, как не знаю кто. Они у тебя на детей даже не похожи.       – Так, погоди! – я ощутил от Араны эмоцию растерянности, а после услышал детский плач и, расталкивая толпу, почти мгновенно ввинтился в пространство, где стояли два малыша. Наша, и какой-то юнец из местных.       – Что случилось, малышка? – Богдан тут же подхватил дочь на руки, внезапно появившимся платком вытирая у нее с лица разводы чего-то белого.       – Пап, я не виновата, – малая опустила взгляд, явно стыдясь своего поступка. – Этот мальчик хотел накормить меня тем, что называется мо-ро-же-ным. Но я-то знаю, что кушать можно только то, что даст папа Андрей, и когда мне ткнули этим в лицо, я отмахнулась, и это упало, – она указала на асфальт, где растекалось лакомство.       – Эй, дружище, – я присел на корточки перед парнем. – Ты прости мою дочь, но у нее аллергия. Она кушает только определенные продукты. И ты мог бы ей нанести вред тем, что даешь попробовать. Понимаешь?       – Ты почему пристаешь к моему сыну? – взвилась какая-то женщина, проталкиваясь сквозь образовавшуюся толпу. – Ты что, педофил?! Деточка, а ты знаешь того человека, который тебя на руках держит? – тут же сменила она направленность на Арану. – Люди, да помогите же кто-нибудь!       – Не смей трогать моих пап! – внезапно как-то нехорошо побледнела Арана. Яркий признак бешенства. Даже по нему можно было определить, что это Богданова копия.       – А как так, у такой красавицы, два папы? – сразу нашла точку преткновения мадам.       – А как это вы, уважаемая, своего сыночка не научили тому, что нельзя давать пробовать свою еду каждому, кому пожелает? – ощущая назревающий скандал, попытался перевести я стрелки. – У моей дочери аллергия, и ваш сын мог бы ее просто убить одним кусочком лакомства. Да и неприлично как-то тыкать в лицо девочки тем, что она отказалась попробовать.       – А как так вышло, что у двух мужчин на попечении дочь?       – У троих, – полыхнул взглядом Ридан.       – Папа! – тут же перебралась Арана на руки к Рэю, зная, что мы с Богданом лучше решим проблему, если на Земле находимся.       – Даже у троих! – тетка явно пыталась переключить скандал, желая обвинить нас. – А еще к моему сыну лезете.       – У нее вообще-то и мать есть, – разъяренной кошкой прошипела Яна, встав между нами и женщиной. – И я доверяю своему отцу, брату и мужу! И как их ребенок звать будет, это уже наши проблемы, не так ли? А вот ты, сучка, своего выродка должна научить хорошим манерам! И, если не сделаешь это сама, то я сейчас его мордой в это мороженое и натыкаю! Ясно, тварь?! Пошла нахуй, пока я тебя не изуродовала!       Этого хватило, чтобы мадам с сыном смылась, а толпа начала рассасываться.       – Янусь, ну что за слова, что за обороты? – покачал я головой, пока Ридан выяснял, все ли теперь у Араны хорошо, отпуская ее дальше носиться по парку и изучать аттракционы.       – Этих тварей так просто не заткнуть, поверь, – серьезно посмотрела она мне в глаза. – Знаю я таких. Главное – самой не огрести. А что другие могут пострадать, ее не волновало. Я слышала, как она переводить стрелки начала. Что и педофилы, что и папочек у дочки многовато... Нафига это тебе, пап?       – Точно, незачем, – согласился я. – А ты как сюда?       – Телепортировалась. Как еще? Отвлеки внимание, мне назад к Рроксу надо. Мы тут неподалеку номер в отеле сняли.       – О, да, прости, – поцеловал я ее в лоб. – Иди, родная. А я постараюсь за детьми приглядывать тщательнее.       – Ох, папа, – Яна только головой качнула. – Если видишь конфликт, просто молчи или бей в морду. Это же люди! Они не понимают дистанцию между своими и чужими. У них только свое «дитятко».       – Янусь, я бы разобрался, – вмешался Богдан.       – Ага. Пулю в голову, – согласилась та. – Постарайтесь выгуливаться дальше без подобных эксцессов. А еще лучше снарядите Сая, чтобы он все подобное пресекал на корню.       – Понял, буду пресекать, – виновато потупился тот. – Просто я не ожидал, что мальчишка ткнет в лицо Аране мороженым, а та выбьет у него сладость из рук. Боюсь, даже пальцы повредила.       – Я очень осторожно била, – тихо произнесла дочь. – Хруста костей не было.       – Вот, видишь? – оповестил я дочь. – Кости не хрустели. Значит не перелом, и даже не вывих. А ушиб и сам заживет. Так что все правильно, малышка. Так ты и должна была сделать. Но предварительно все равно говори, что не ешь такое. А насчет мороженого, когда проголодаетесь, то я вас всех угощу подобным. Каким угодно, идет? Но, только после моей обработки. Хотя... – я задумался, после чего обернулся к эннэшше. – Ребят, а вы не считаете, что нашим деткам стоит попробовать настоящей пищи? Не реконструированной?       – В следующий поход на планету и сделаем, – согласился Богдан. – И не потому что я боюсь за их желудки, а потому что тебе придется переделывать их конструкты тел, а это долго.       Я, было, открыл рот, что мне это раз плюнуть, но закрыл, а после кивнул. Бага прав. Сейчас все еще рано. Сами они поменять свои тела не смогут, но начнут думать, что принимать пищу в любом облике им доступно. Но, если пойти от обратного? Дать попробовать, вызвать рефлекс отвращения... Ну и помаяться с животами минут десять так. Но, увидев отрицание эннэшше, только кивнул. Он свою дочь растил, а вот я – никого. Сына мне жена не дала вырастить. Даже не подпускала первые пять лет. А потом я и сам перестал интересоваться его судьбой. Джэйл с нашим ребенком поступила точно так же, ну а Яна досталась мне уже взрослой. Ну, и данный приплод мне был доступен только как учителю, а не как родителю. Всю родительскую заботу взяли на себя Яна и Ррокс.       Проводив взглядом Арану, и следующего за ней бота Сая, я кивнул на тир, куда Бага и шел.       – Давай, снайпер, покажи себя.       – А мне можно? – переспросил Ридан.       – Да конечно, – повел я плечами. – Всем можно. Только думаю, тебе другой тир понравится. Где надо стрелками от дартса кидаться. Но пробовать можешь все, что хочешь.       – До сих пор не привыкну, что я не раб, а равный, – чуть мазнул он своим плечом по моему. – Не перестроилась психика.       – Знаю, родной. Но это со временем пройдет. Просто не забывай, что у тебя есть собственные желания, и озвучивай их. Все, что не идет во вред детям и моему клану, я готов принять, и даже посодействовать.       – Я знаю, – согласился Ридан, осторожно переплетя свои пальцы с моими, и тут же отпустив. – Это структура обучения эмпанов до сих пор действует.       – Вот и постарайся не загоняться, – попытался как обычно хмыкнуть я, но увидел какую-то странную тоску в его взгляде. – Рид, ты что, серьезно?! – я даже остановился, чуть загородив ему проход. – Тебе не хватает этого?       – Андрей, ты не пойми неправильно, – Рэй стушевался. – Не мне. Ты сам назвал это программой. Но... я тебя воспринимаю как хозяина, и без установок, куда идти и что делать, без приказов, без твоего возвышения надо мной, я чувствую себя неуместным. Я как тот потерянный щенок, тыкаюсь то туда, то сюда, ищу себя, но только когда ты отдаешь четкие и внятные приказы, мне становится хорошо и спокойно. Я знаю, что делать, как делать, и что то, что я делаю – доставит тебе радость. Поэтому мне нравится есть ту еду, что ешь ты. Мне нравится слушаться тебя, мне хочется исполнять твои веления, притом не размытые, а конкретные. Несмотря на то, что я свободен, я так духовно пока и остаюсь твоим рабом. Я это перерасту, обещаю. Я уже многое могу делать из того, что хотел бы сам, но иногда мне, как тому же щену, нужен приказ, чтобы чувствовать себя значимым.       – Поведение ведомого, наложилось на структуру программы, – Бага произнес это из-за плеча, и я даже вздрогнул. Вот вообще его не ощущаю, как потенциально опасный объект. И это хорошо. – То есть, на данный момент, чтобы вывести из состояния стресса, тебе нужно Рэя постоянно о чем-то просить, и что-то ему даже приказывать. Это стабилизирует его эмоциональный фон, и подправит структуру. Кстати, Рэй, – обернулся он к Ридану, – когда тебя начнут возмущать приказы и просьбы Дрюхи, ты сразу об этом говори. Не копи в себе. Это значит, что ты блок свой прошел, и восстанавливаешься. Я имею в виду, когда ты поймешь, что и так был готов сделать то, о чем он тебя просит. Поверь, это очень ломкий момент. Ты можешь просто сорваться, а нам, эннэшше, этого делать не стоит. Мы все – единое целое. И да, кстати, именно из-за ощущения очень уж сильной принадлежности Андрею, я и ушел. И он был прав, отправив меня прочь. Сейчас я свободен, но привязан к нему сильнее, чем когда был рядом. Вот и у тебя такое же будет. Перелом.       – Я понял. Спасибо за объяснение, – кивнул Ридан. – Андрей, ты же можешь хоть изредка делать такие уступки?       – Ну... – я задумался. – Ситуация сложная, но попробовать можно. Давай, для начала, ты научишься владеть местной винтовкой в тире так, чтобы обыграть Богдана. Можно сказать, что это мой приказ, – я ощутил волну одобрения от Баги. – Тебе, так или иначе, нужно владеть не только холодным, но и стрелковым оружием. Так что, это будет первый шаг. А потом посмотрим.       – Как скажешь, Андрей, – я буквально ощутил, как Ридан раскрылся, став более спокойным.       – Начинай с малых целей, – шепнул Богдан, прикрыв нас коротким ментальным щитом. – На большие он и сам выберется. Я знаю это ощущение, и даже удивительно, что он так долго держался.       – Ну, я ему постоянно что-то приказывал, – я чуть скривился. – Но не думал, что это обязательное условие восстановления.       – Вот он сам тебе и подал эту идею. Видимо, уже допекло, – хмыкнул Бага, а после чуть ткнул локтем меня в бок. – Ничего, прорвемся. От слепой любви Грайба вылечили, теперь от раболепства будем лечить Ридана.       Черт, а ведь да... Вылечили. Причем я сам не понял как. Просто Грайб в определенный момент перестал ко мне относиться как к хрустальной статуэтке, приняв мое право на риск, разве что в сексе иногда проскальзывало нечто этакое, равное благоговению. Так почему бы и Ридану того же не пожелать?.. Бага, вот ни дать, ни взять, оказался нашим равновесием, кому-то давая больше воли, кому-то больше силы, а кому-то больше свободы. Осторожно, легко, ненавязчиво, но пять лет мы прожили бок обок, не испытывая даже ни малейшего раздражения. Если какое-то противостояние и возникало, то Бага брал на себя его решение, приводя все факты для того, чтобы мы находили что-то общее, нужное нам, а не спорили по пустякам.       –Так, смотри, как эта винтовка действует... – уловил я слова Богдана, когда тот начал рассказывать Ридану то, как надо стрелять. И про сбитый боек рассказал, и про неверную подачу шарика... А я все стоял, и думал, насколько же мне повезло с эннэшше. – Я не понял, а ты что, стрелять не будешь? – обернулся Богдан ко мне.       – Не, ну почему, буду. Только не попаду, – я виновато пожал плечами. – У меня на стрелковое не стоит.       – Ну давай, покажи, как ты стреляешь. Рэй же должен знать, на кого ориентироваться.       – Вот на меня бы еще, – буркнул я. – Я же не по огнестрелу.       – Вот ты дурень, а?.. – Богдан рассмеялся. – Дело не в оружии, а в меткости. В чуткости, в расширении сознания. Это главное. А любишь ты стрелять или нет, это уже не твоя проблема. Ты уметь это должен.       – Да с тобой никто не сравнится.       – А мне и не нужно, чтобы ты сравнялся со мной. Я хочу, чтобы ты превзошел меня. Ну же, Дрюх. Давай. Попробуй. Это чисто мужское развлечение.       – Так я же тоже не баба, – возмутился я.       – Но некоторые бабы стреляют лучше. Например, я уже двух знаю. Лара меня обстреливала еще лет так десять назад, а вот Янка недавно мне фору давала. А ты?       – А я не стрелок. Не люблю огнестрел. Не мое это, – начал раздражаться я, увидев спокойный взгляд Богдана. – Ладно, если это так важно, то постреляю.       – Это не для меня, это для тебя важно. Из неправильного ружья, с косо поставленным прицелом, вывести пульку туда, куда она должна лететь.       – Хм... Ну, ладно, – согласился я, снова, как и на картинге, кинув пачку наличности владельцу тира, арендовав помещение на час.       А после мы начали стрельбу. Бага попадал десять из десяти, даже не глядя. Так что, показав с пару сотен стоек, изрешетив мишени, он отошел, приказав принести ему хороший алкоголь из ближайшего бара, и следил за нами. Точнее за мной. Ридан исправно следовал советам Богдана, через минут двадцать, начав разить в десятку, а после смело мог считать это ружье своим. А вот я – мазал. Скорость восприятия, попытки перевести ружье в ту позицию, которую надо, резкость зрения – ничего не помогало. Я мазал. Мне просто не лежало в руках это оружие, как и любой другой огнестрел. Я бы не сказал даже, что промахнусь чем-то другим. Нет. Вот именно с оружием и не задалось. Я, то резко рвал его в сторону, то неправильно ставил приоритет, то глазомер подводил...       – Не, Дрюх, не так, – уже попахивая хорошим виски, Бага подошел ко мне. – Вот это, это не оружие, – погладил он винтовку. – Это – любовник, которого направляешь... – интимно шепнул он мне на ухо. – Есть цель... Есть ствол... Есть – заряд. И есть твои руки, которые держат этот ствол, направляя этот заряд, – сладко куснул он меня за мочку уха, прижавшись своим стояком к моему бедру. – Направь заряд туда, куда ты хочешь... Своими руками... Направь ствол в мишень.       – Вот ты мне нифига не помогаешь! – буркнул я, не ощущая возбуждения. Слишком сосредоточен был на этом куске дерева и дешевого железа, и мишени, в которую нужно было попасть. – Реально, Бага, я этот шарик сам, своей силой подведу к десятке, если ты хочешь. Но попасть с этого ружья не смогу. Реально! – я попытался разжалобить его.       – Давай. Пробуй. Любовник, его орудие и цель. Я... – шепнул он мне на ухо, – Или Рид... И цель...       – Блядь! – я почесал макушку, отметив, что эти двое уже квасят вовсю. – Э! Вы обнаглели?!       – Цель, Андрюшенька, цель, – показал мне Богдан мишень.       – Бесы жуткие, – буркнул я, начав всаживать пульку за пулькой в мишень. Кидал на миллиметр, на сантиметр, на гребаный микрон! И все равно не удавалось!!!       – Ша! Не злись только, – Богдан мне поднес стакан виски, который я опустошил едва ли не залпом. – Я твою проблему понял. Между тобой и целью нет посредника. Только ты и твоя сила. Поэтому ты легко принял свое собственное оружие, созданное твоей силой. Оно было твоим продолжением. Но не можешь принять это. Чужое. Не свое. И тебя бесполезно переучивать, но-о-о... не бесполезно дать понять, как ты сможешь переступить этот момент, – он улыбнулся, щелкнув пальцами, и Рэй поднес нам по полному стакану. – Реконструируй его.       – Чего? – не понял я.       – Сконструируй подобие с помощью своей силы, и сделай его идеальным для себя, но игровым. Вдруг мелкие тоже потом захотят пострелять? – хмыкнув, Богдан прислонился к стойке тира, смотря на меня с благожелательной улыбкой. – Предлагать стрелять из боевого, которое ты для меня переделывал, даже не буду. Стены тонкие.       – Хм... – я задумался. – Считаешь, что это мне поможет?       – Не попробуешь, не узнаешь, – он мелкими глотками, неспешно пил виски, пока я считывал конструкт оружия, думая, как создать себе что-то вроде этого ружья, не сильно преувеличивая его параметры.       Все оказалось куда как проще, чем я думал. Поэтому, даже не заморачиваясь, создал что-то подобное из композитных конструктов, так что винтовка стала этаким пластиковым подобием самой себя, разве что пружину пришлось заменить на магический импульс. Ну, и чтобы не сильно отличалось мое изделие от других, впаял туда конструкт воспроизведения пуль, которые тоже заменил на более жесткий, но пластиковый аналог, оставив только тот же вес.       Вскинув винтовку к плечу, я осознал, что Богдан был прав. Вот теперь это было мое оружие, и оно могло попасть точно в цель. И, следуя своему стремлению, выпустил несколько зарядов, что легли точно в яблочко.       – Ну, вот что и требовалось доказать, – согласился Богдан.       – Вот именно, – буркнул я и, подойдя к столу, ухватил бутылку, осознав, что алкоголь не конструированный. – Ты что, Ридана им поил?!       – Он не... – начал Родион.       – Я совсем с катушек съехал, что ли? – возмутился Богдан.       – Да нет, надеюсь, – подозрительно осмотрел я стакан Рэя, удостоверившись, что на нем нет ни единой молекулы не реконструированного алкоголя. – Прости.       – Это я виноват, – Богдан прижался лбом к моему лбу. – Я тебя раздраконил. Ты не огнестрел понять не можешь. Ты не в состоянии работать мертвым предметом. Ты же теперь не человек, а бог, и для тебя взять в руки что-то мертвое, то же самое, что и съесть что-то мертвое. Я уже заметил, что ты не можешь употреблять никаких искусственно созданных химических соединений, только натуральную пищу. Ну, или ее энергетический аналог. Ты просто под это уже не заточен. Переучивать только. А я не хочу ломать. Это Рэй, молодой и юный, может принять, а ты...       – Уже старый и древний... – буркнул я.       – Нет. Перекованный, – чуть грустно улыбнулся Бага. – И закаленный иначе, чем мы. Я был неправ, прости.       – Да нормально все, – махнул я рукой, ощущая, что остываю. – Бывает. Меткость и умение пользоваться чужим оружием, не одна и та же вещь.       – Да понял я все, – он улыбнулся. – Ну что, пошли стрелки кидать?       На дартсах я оторвался. Вот серьезно. Не важно, что попадал сразу, и в цель. Я специально мазал, выбирая себе дальние части мишени или же рядом с ней. Я просто восстанавливал веру в себя и свою меткость. Я мог! Мой глазомер не подводил. И в этом я уверился, передохнув спокойно.       Мои эннэшше это понимали, и даже не вмешивались. А, чтобы не вгонять в цейтнот продавцов мишеней, то выиграли всего лишь пять игрушек, по количеству детей, да и то не у одного, и пошли встречать свою молодую гоп-компанию, которая явно устала от веселья.       – Папа! – бросилась вся пятерка к Богдану, и тот пригнулся, давая себя обнять.       – Привет, малыши, – целовал он каждого в висок, щеку или подбородок, куда давали. – Мороженое идем кушать?       – Да!!! – весело, прыгая, возопила пятерка. Даже Арана забыла свое происшествие, что и к лучшему. Я даже удивлялся тому, как дети раскрепостились, став ничем не отличимыми от земных.       – Ну, тогда нас ждет очень вкусное кафе! – взбодрил всех Богдан, потащив мелюзгу к выходу из парка.       – Вы не хотели бы с нами поговорить именно сейчас? – появились возле меня двое следящих. Но и секунды не прошло, как возле этой парочки оказался десяток ботов Сая.       – Отбой, Сайлас, – попросил я. – Я – сам.       – Хорошо, хозяин. Но если что, их «эмпиреи» у меня под прицелом, – и сделал жест «я за вами слежу».       – Мы не хотим ничего плохого, уверяю вас. Мы просто хотим провести вас к нашему...       – Да понял я уже, понял! Ведите! – раздраженно отозвался я.       Как бы это странно не звучало, но встретила меня спокойная индийская музыка, фонтаны, и куча одалисок. Я даже не сразу понял, куда попал. Как в гарем какой-то. И, пройдя за своими сопровождающими, едва не обалдел, увидев то божество, которое меня к себе призвало.       – Э-э-э... а вы случайно не попутали?.. – уставился я на синеликого и шестирукого. – У нас же вроде как... Бородатое нечто...       – Нет, мои представители ничего не попутали, – мягким тембром отозвался голос бога в моей голове. – По своему совершенствованию и духовному росту ты близок именно мне. Ты не умерщвляешь плоть, ты не воинствующий, ты не рьяно верующий. Ты – живущий ради жизни. Но, если желаешь, я приглашу всех остальных, для нашего разговора.       – А тебе я зачем? – не понял я. – Убийца, мясоед...       – О, не «зачем». Я просто позвал тебя для того, чтобы разделить с тобой трапезу. Но, как и сказал ранее, если будет желание встретиться с остальными...       – Ну вот и давай, устроим дискуссию, – согласился я.       – Это будет полемика, которой уже больше десяти тысяч лет, – спокойно отозвался этот представитель божественного мира.       – А я как бы и не на встречу с тобой шел. Ты вообще, не моего плана бог.       – Ну, что ж, раз желаешь... пройдем, – раздвинув грани бытия на своем уровне, он провел меня в этакий зал, где я утонул в многоголосом гаме, не понимая даже, кто и что говорит.       Сотни существ, именно божественного плана, а не человеческого, просто орали друг на друга, не понимая, и не осознавая, что говорят их оппоненты. Спорили, перекрикивали, пытались дать право себе говорить. И, что самое страшное, я ощутил себя одним из них. Одним из тех, кто может так же кричать, не будучи услышанным...       – Да ну нахуй... – пробормотал я, и мы тут же снова оказались окружены мягкой музыкой, и в сладких ароматах фруктов. – И что, это всегда здесь так?       – Во всех мирах, где обитает больше одного бога, – улыбнулся тот. – Я не вступаю в их свары, потому что не вижу смысла. Я люблю свой народ, и мой народ любит меня.       – А Будда?       – О, он тоже любит свой народ. И его там – не встретишь.       – Меня кто-то звал? – появился в дверях перекачанный даже по меркам антропоморфов, мужчина. Ну а я понял, почему его изображали толстым увальнем.       – Да, брат, наш собрат пригласил тебя. Он не хочет войны и свар, он хочет мира и жизни.       – С Землей я воевать не буду, если не заставят, – сразу оповестил я. – Но ту кодлу проредить стоит.       – Тебе ли? – спросил синекожий.       – Не знаю, может и мне. Но меня пригласили на беседу. Это вы звали?       – Я, – кивнул шестирукий. – Я не силен в этой части пространства, но ощутил возмущение появлением нового бога, что вхож в этот мир. И хочу заручиться пактом о ненападении.       – На вас нападать я точно не буду, – махнул я рукой. – Я не завоеватель. Но то, что на меня нападали именно европейцы, это я не забуду. И я решу что с ними делать через какое-то время. Много гнилых и дурных. И мне, как выходцу из этого мира, не нравится то, что здесь обитает. Не мешайте, и я справлюсь сам.       – Не справишься, – с состраданием произнес синекожий. – Мы не в состоянии контролировать людей той части человечества, что не верит в нас. И они плодят богов...       – Плодят, как грибы на трухлявой почве, – согласился качок. – Убрать богов можно, но люди создадут других. Из полубогов подымут в боги.       – Черт... – я долбанул себя по колену. – Но это хотя бы сотня лет, так?       – Увы, – грустно улыбнулся синекожий. – Десятки. А то и десяток.       – Нужен постоянный контролер, так?       – И таких у нас больше десятка, – разлил нечто густое по пиалам Будда. – Выпьем. Нам всем это можно.       – Выпьем, – согласился синекожий, ну и я взял свою пиалу, глотнув. И, пока жидкость огненным кайфом фейерверка текла по глотке, постарался считать ее формулу, остатки капель собрав как образец.       – Не считаешь, – уловив мою деятельность, чуть злорадно оповестил Будда. – Мое.       – Да ну? – создал я его напиток, в своем варианте. – Не такое?       – Похоже, но не мое, – согласился тот. – Сила иная. Слабее.       – Ну так, сколько тебе лет, и сколько мне, – хмыкнул я. – Будем живы и здоровы. А насчет этих... Ну, есть у меня идейка. И я ее подумаю.       – Как всегда, молодые и ранние берутся ловить рыбу в мутной воде, прежде чем очистить ее от ила, – усмехнулся Будда.       – Хм... – я задумался. В его словах, как ни странно, был очень и очень толстый намек на обстоятельства. – Да, ты, в общем-то, прав. Сначала надо вычистить ил, – я помрачнел. – Но вот, к сожалению...       – Именно, – согласились со мной оба. – Насилием это не решишь. Ни духовным, ни физическим.       – Ладно, а как же Аллах?       – ТАМ, – кивнул Кришна в ту сторону, куда мы попытались пройти, – его точно нет. Как и вашего бога. Это, как бы сказать, словами приземленного мира... нувориши. Тех, кого люди сами подняли с уровня божков и охшарров, и дали им право входить в пантеон, – он тяжело вздохнул. – Где мои манеры, – он хлопнул в ладоши, и небольшой столик оказался уставлен плошками с ароматным содержимым, и по аромату сложно было определить, что сладкое, а что нет.       – Вы уж простите мне мое невежество, – взял я одну из плошек и, создав ложку, попробовал содержимое, оказавшееся довольно сладким, но не за счет сахара. – Но я в религии понимаю мало. Точнее – вообще ничего не понимаю. И даже по мощи не могу понять, кто и насколько силен. Но, – я посмотрел на обоих. – Если ты, например, точно божественная личность, то вот ты, – указал я на качка, – явно вознесшийся. Точнее, выходец из человеческого мира. Как и я.       – Мы все, как ты сказал, вознесшиеся. Никто не был рожден богом, кроме Единого, – произнес тот, не обидевшись на мои слова.       – Да я это уже немного понял. Да и были те, кто меня просветил насчет этого. Все зависит от возраста. Но тем более мне странно то, что вы меня, молодого и такого же поднявшегося с низов, приглашаете для беседы.       – Тебе благоволят боги других миров, тебя наделили силой, дали возможность расти, и ты растешь. Ты не остановился, чтобы пользоваться своими возможностями, и этим ты отличаешься от большинства остальных.       – Ну, да, – согласился я, доедая содержимое, оказавшееся вкусной сладкой кашей, полной вкуснейшей энергии. – Скучно сидеть на ферме и доить свой скот. Тем более, если мироздание и есть вечный источник энергии, которую можно брать без ограничений.       – Я заметил, что даже имея эту возможность, ты очень экономен. Тебе попался на пути наставник богов, так? И я даже могу сказать кто. В свое время, мы пришли к нему учениками, и узнали много нового. Потому наши религии не агрессивны. Мы питаемся малым. Кровь и смерть, как и слепая вера, нам ни к чему. Как и тебе.       – Ну, насчет крови и смерти, я бы не сказал, – я облизал ложку, и божественное создание, улыбнувшись, очень даже знакомым конструктом, наполнил пиалу. Вот только конструкт был слега изменен, и еда была наполнена энергией не после создания, а уже содержала в себе ее частицу. И это было более экономно, чем моим способом. – Оригинально. Я возьму на заметку, если можно?       – Конечно, – согласился тот, подняв пиалу с напитком, который мне очень понравился. – Видишь ли, ты очень агрессивен в проявлении своей силы. Не хочу тебя задеть, но это... я бы сказал, показательно.       – Нагло и борзо, – согласился я. – И это не по глупости. Точнее, может и по глупости, но я знаю, зачем это делаю. Я бросаю вызов тем, кого ты мне показал. Не всем, но некоторым. Тем, кто мне начал портить жизнь, когда я начал подниматься. Не скажу, что сильно, но и провокации с моей стороны не то чтобы очень наглые. По большому счету, я просто прихожу в свой мир, чтобы показать его детям, чтобы дать прогуляться здесь тем, кто был рожден в этом мире. Эта планета моя настолько же, насколько принадлежит каждому из людей, – бог только качнул головой, но ни слова не произнес, принимая мой ответ. – Нет, я понимаю, что я не отсюда, но моя жизнь, ЭТА МОЯ жизнь, принадлежит мне.       – Честно говоря, я удивлен тому, что твоя искра до сих пор спит, – не удержался тот.       – Вообще-то, моя искра, как ты ее назвал, давно покинула меня, и бродит своими путями, приманивая свои части, – решил я не скрывать правду. – И моя божественность, хоть и его заслуга, но во многом касается именно меня, а не его. Он позволил мне пережить момент катарсиса и перерождения, наставлял и учил, помогал. Да, его искра стала тем моментом, что пробудил меня...       – Ты оправдываешься, – сразу три ладони выставил он в защитном жесте. – Но я тебя не обвиняю. И не прошу объяснений. Ты – вырос, ты стал подобным богам, ты поднялся выше тех, кого видел, и научился жить по правилам высшего божественного пантеона. Именно поэтому я говорю с тобой, а не позволил им взять тебя в оборот. Ты говоришь, что любишь кровь и смерть, но ты не прав. Ты не любишь убивать. Ты хочешь, чтобы тебя оставили в покое. Чтобы не вмешивались в дела, которые ты ведешь, и я тебя понимаю. После твоего становления, меня многое удивило в поведении новичка, и пришлось просмотреть твою жизнь.       – Мой друг хочет сказать, что ты не убийца, и не маньяк. Ты защищаешь свою территорию, как хищник, которого пытаются загнать за красные флажки. И такой зверь, выбравшись, часто начинает наслаждаться кровью своих врагов, а после перестает различать врагов и друзей, – вмешался Будда.       – Хм... – я подхватил пустую пиалу, и та тут же наполнилась тем густым и пряным напитком, который мне понравился. – Давайте расставим все точки над «i». У меня есть клан. Моя семья. И у меня есть те, кто мне так, или иначе, дорог. Это моя планета, с теми, кто на ней живет. Так, или иначе, я всех люблю, и каждый мне дорог. До тех пор, пока мою семью, или разумных, что мне нужны, не трогают, я не трогаю в ответ. Некто, кто пришел с Земли, охшарр, которому поклонялись приведенные на Землю существа, едва не погубил мой мир, – я отпил глоток. – Но, сам он не мог придумать такую аферу. Уверен, что в сговоре с ним были другие. ТЕ, кого ты не любишь. Очень уж организованным строем туда начали стекаться люди, и переводить туда технику. Вот этого я не прощу. И за это буду убивать. Но, только тех, кто реально виновен. И это касается не только людей, понимаешь?       – Это твоя месть, нам в ней не место.       – Да, ты прав. И я очень надеюсь, что и миротворцами вы не будете, – приподнял я пиалу, словно в тосте.       – Не будем. Ты в своем праве. Главное, чтобы твоя война не стала нашей. Не нужно ее спускать на Землю.       – Эти создания вполне могут поднять корабли со своими марионетками, чтобы истребить тебя.       – Не, ну это смешно, – я действительно хмыкнул. – Мы на другом уровне восприятия уже. Они нас просто не увидят.       – Если им не помогут.       – Саюшка, – улыбнулся я в пространство, и Сай тут же проявился.       – Да, мой господин? – улыбнулся тот. – Что я должен сделать?       – Да ты уже все сделал. Прошу любить и жаловать. Мой искин, – указал я на него рукой. – Он здесь был с начала нашего разговора. Но, как я понял, вы его не видели. И не ощущали.       – Естественно, это же проекция, – хмыкнул Будда.       – Материальная проекция, – согласился Сай, начав воплощаться, конструкт, за конструктом наращивая их на свою искру матрицы. И это для богов было новшеством. – Везде, где мой господин, там присутствую и я. И меня невозможно обнаружить.       – Ты. А как насчет остальных?       Я хмыкнул. Умение Янки вбирать в себя матрицы своего отряда показалось мне в свое время неудачной идеей. Точнее плохо доработанной, и не стоящей внимания. А потом я понял, как ошибался. И вспомнил, как мои детки научились сливаться без сохранения массы тела. Так что, при небольшом усилии, и полном согласии всех особей, я легко мог вобрать в себя всех, кто стал частью моего клана. Поэтому, в случае аврала, тех, кто не был в конструктах, можно было просто внедрить в пространственный карман, а те, кто уже прошел изменения – слить с собой. И оставались перед проблемой или опасностью только мы трое: Я, Эрран и Сай. Притом слитые уже на уровне разума. Ну, или немного больше, если проблема не столь глобальна, и ее можно решить с помощью семьи. Мы пару раз даже поэкспериментировали, устроив учения, и я понял, что без проблем могу призвать к себе всех, в ком есть миниискин Сая, и срочно выдернуть из любого участка пространства тех, кто так или иначе со мной связан. Для этого пришлось составлять этакую карту крови, куда заносились образцы всех людей и ксеносов, из тех, с кем я был связан. Даже наш мобильный бордель, который давно из борделя стал частью клана, и тот был привязан. Да что там об этих девочках и мальчиках говорить, если я даже кошек на себя завязал!.. А отделить тех, кто в безопасности от тех, кто в зоне риска, мне легко помогал Сайлас. В общем, так или иначе, я превращался в передвижную базу переноса любой особи, которая хоть как-то со мной связана. Разве что в тюрьме Иварта связь терялась. Но туда попадать я не собирался. Во всяком случае, только приходить, да и то по своей воле.       – Вижу, у тебя все продумано и решено, – согласились со мной божества.       – Да. Все, – согласно кивнул я, а после поднялся, щелкнув пальцами, и Сай исчез, мгновенно использовав конструкт развоплощения. – Что ж, пусть и на словах, но пакт о ненападении мы с вами подписали. Я вообще не собираюсь трогать никого из вашего плана бытия. Нет смысла ссориться. У вас – уже давно прикормленный мир, а я не нуждаюсь в планете, которая была бы мне хм... фермой... простите за излишне жесткую формулировку. Я отлично обхожусь своим плацдармом, где проживает мирная часть моего клана, и если сюда кто и будет ходить, то только ради развлечений. Ну, как мы сегодня. Как на курорт, я бы сказал. А на курорте не принято вести боевых действий. Так?       – Совершенно верно, – согласился со мной синекожий. – Что ж, раз мы пришли к некоторому соглашению, позволь преподнести тебе некий дар, – он повел рукой, выставив довольно объемный контейнер с неизвестным содержимым.       – Так мне отдариться нечем, – пожал я плечами.       – Почему? Я слышал, что у тебя есть возможность передать во владение богам несколько кораблей, которые ты строил для себя. С урезанными возможностями, и даже подконтрольными тебе, но от этого не менее интересными, как экземплярами твоего собственного конструктивного мышления.       – Хм... – я задумался. – Вообще-то есть. Только в искинах этих кораблей не будет личности. Просто зародыши кристаллитов, которые нужно будет воспитать и обучить, как я воспитал и обучил своего.       – Так искины, или все же кристаллиты?       – Это псевдоживые особи, – задумался я, выставив три, уже готовых к работе, искусственных зародыша, которые создал Сай. – Они смогут как стать бездумными рабами с ограниченными возможностями искинов, так и вырасти в личность, раскрыв свою матрицу и обретя сознание. Некоторые параметры невозможно снести или исправить, потому что они не вложены в изначальную программу, но вырастить себе друга, который готов так же развлекаться и потворствовать желаниям пилота – легко.       – А какие ограничения?       – Да их немного, – я с любопытством наблюдал за интересом, проявленным к зародышам. – Здесь нет даже намека на оружие, которое стоит на моих кораблях. И нет некоторых конструктов, которые использую лично я. Ко всему прочему, здесь нет возможности репликации, так что расплодить эти корабли не получится. Если понадобится, я лучше передам в ваше пользование еще несколько. А так, это полностью готовые к работе зародыши, которым для начала работы нужно только отдать приказ, и снабдить их энергией, с помощью которой они будут строиться. Ну, и чтобы не получить себе бездушные искины, не мешало бы поделиться с ними собственной личностью.       – Как?       – Просто. Достаточно прикоснуться и открыться. Правда, я не знаю, что вырастет. Но это точно не будет послушным рабом, который и слова не скажет. Это будет личность, которая в чем-то будет копировать свой прототип, но при этом обладать всеми качествами живого и разумного объекта. Сразу оговорюсь, кристаллиты лишены немотивированной агрессии, и являются одной из очень древних разработок, у которой логика превосходит эмоциональный план. Так что, если дать кристаллиту свободу, то он сам ни на кого нападать не будет, и решения начнет принимать, исходя из своих заложенных древними программами.       – Так это разработка Древних?       – При наложении духовной матрицы, это уже личность. При работе искином – разработка, – развел я руками. – Решать вам.       – Что ж, думаю, подарить им личности будет куда как интереснее, – согласился со мной синекожий.       – Вот и ладушки, – я просканировал контейнер, охренев от содержимого. Там находился какой-то прибор, явно неземного происхождения. – А позвольте спросить, а что это такое? – ткнул я пальцем в большой отполированный ящик. И как этим пользоваться?       – Этакий синтезатор, – усмехнулся синекожий. – В него заложено несколько сотен видов напитков и пищи, но расширять этот список можно до бесконечности. Его отличие от остальных синтезаторов в том, что для создания нужно наполнять резервуар собственной энергией. И получается полный аналог того, что ты пробовал здесь, только созданный на твоей личной энергии. Но сейчас резервуар полон моей силой. Я решил, что она тебе понравилась, и решил дать часть ее в пользование. Ты можешь изъять ее, при желании, и использовать во благо.       – Ух ты, интересный дар, – согласился я. – И вкусный, – боги рассмеялись. – И нет, я не буду ее изымать. Просто заменю контейнер, а этот, пусть лежит.       – При желании, мы можем сотрудничать, – согласился Будда.       – Ах да, – я чуть не ударил себя по лбу, после протянув коммуникатор, спешно созданный Саем, выглядящий как обычный металлический шарик. – Это связь со мной. Прямая. Я могу не ответить на ментальный вызов, а это вроде отложенной связи. Достаточно вживить его в тело, и он станет этаким наладонником. Здесь нет никаких вирусных программ, разве что маячок. При надобности его легко задействовать, как сигнал «SOS». На него отвечу не только я, но так же мои друзья Высшие, и один Высочайший, искру которого вы во мне увидели. Мало ли, – я нахмурился. – Не люблю терять тех, с кем сложились хорошие отношения.       – Я тебя понимаю, – спокойно согласился синекожий. – Но нам вряд ли что-то грозит. Тем более из разряда того, с чем придется справляться Высочайшему.       – Да кто его знает, эту судьбу и слепой случай.       – Андрей, – мягко оборвал меня Будда. – Посмотри на того, с кем говоришь, – синекожий виновато развел руками, и раскрылся, дав утонуть в густой и невероятно спокойной силе.       – Карты раскрываем, да? – хмыкнул я, открывшись и сам, точнее не себя раскрыв, а энергию Вэрриана, часть которой все еще бурлила во мне. И это теплое и мягкое спокойствие снесло властной мощью Стража Единого. Пришлось спешно закрываться, когда заметил, как поморщились оба. – Извините, не хотел навредить. Просто в определенный момент может что-то произойти из ряда вон выходящее, и я хочу, чтобы мои л... мои друзья находились в полной безопасности, независимо от того, боги они или люди. Потому что даже Высшие вроде вас, могут пострадать. Не от меня и не из-за меня. Я даже не знаю, как долго я проживу на этом свете. Но то, что эта связь будет работать даже после моего исчезновения – это факт. А быть под крылом Высочайшего, который стоит у истоков всего божественного мира, думаю, неплохой вариант.       – Если он нас сам не удалит из сфер бытия, как ненужный объект, – задумчиво согласился Кришна. – Среди Высочайших очень мало альтруистов.       – Не удалит, – отмахнулся я. – У него на то свои причины. Что ж, – я спрятал ящик сандалового дерева в свой пространственный карман. – Было очень приятно с вами пообщаться, но у меня там детки мороженое доедают, и скоро их надо отправлять на корабль. Да и нам пора. То, что я хотел сделать в этом мире, уже сделал.       – Точно? – усомнился Кришна.       – Да. Точно, – я кивнул. – У одной из планет в другой вселенной, столкнулся с некоторым сонмом богов, которые использовали некоторое растение, чей запах мне втемяшился в голову так, что надо было его извлечь любым другим вкусным и интересным запахом. Это растение называется «цветок бессмертия», не знаю, знакомо ли вам это название.       – И ты его вдохнул? – нахмурился Будда.       – Да. Но мне мозги вправили. Поэтому и пошел сюда, чтобы нанюхаться кофе. Ну и попить его в хорошей кофейне. Так что, основная идея, получить этот аромат себе, у меня исчезла. Но блин, какой же он привлекательный, – вздохнул я. – Юность мне напомнил. У меня была такая же туалетная вода.       – Разреши тебя считать? – попросил Шива. – Именно тот момент твоей юности. Твои впечатления и то, что ты связал с этим запахом.       – Да, разрешаю, – я замер, постаравшись максимально вспомнить то, когда моих ноздрей коснулся аромат туалетной воды, преподнесенной матерью в подарок.       – Она? – буквально из пространства извлек Кришна флакон.       – Она... – я вцепился в бутылочку, как в нечто дорогое и безумно ценное, ощутив именно тот запах, что мне нравился, осознав, что цветы бессмертия пахли схоже, но совсем иначе. Острее, жестче, и да, с гнилостной ноткой.       – Тебе повезло, мальчик, – покачал головой бог. – Ты смог перенаправить свои эмоции на знакомый тебе аромат. Смог связать его с тем, что похож. Твое сознание нашло аналог, привязавшись к нему. Именно это спасло тебя от изменения личности. Цветок бессмертия, запах которого ты ощутил, будит самое низменное в сущности, что его вдохнула. Но у нас на Земле появился аналог этого цветка, к счастью, лишенного этой смертельной опасности, обладающий тем же запахом, но не действием.       –Эту же туалетную воду давно не выпускают, – удивился я.       – Так и я ее не со склада достал, – усмехнулся тот. – Есть такая возможность, как повеление временем. Я всего лишь прошел по твоим воспоминаниям, скопировав аналог, – я превратился в слух. – О, здесь все предельно просто. Надо зацепиться за яркое воспоминание, и переместиться в прошлое, создав копию того, что вызвало эти воспоминания. Это тот же пространственный карман, только с временным сдвигом.       – Я понял, что я ничего не понял, – пробормотал я.       – Хм... – на меня посмотрели удивленно. – Хочешь сказать, что ты не скользишь по волнам времени?       – Даже ни в зуб ногой, что это такое, – открестился я.       – Странно. Твоя энергия и возможности, как и твоего искина, обладающего душой, вполне в состоянии раскрыть книгу бытия на любой странице. Для тебя нет граней между прошлым и настоящим. А по некоторым моментам, даже будущее для тебя уже существует.       – Мы работаем над этим, – согласился я. – Но, максимум, на который я способен, это повернуть время вспять на несколько секунд.       – Ах, вот оно что, – рассмеялся Кришна. – Нет. Это совсем иной уровень. Ты проворачиваешь колесо бытия назад, заменяя события, я же изымаю из прошлого в настоящее воспоминание, овеществляя его. Это всего лишь память, обладающая материальностью. Там, в твоем прошлом, ничего не изменилось. Ты просто получил свою память в виде объекта. Вот и все. По времени ходить умеют совсем немногие. Но ты, что удивительно, в числе этих немногих.       – А как овеществлять воспоминания?       – Только помни, что овеществлять, а не оживлять, – предупредил меня бог. – И это делается очень просто. Скользишь по памяти того, кто ниже тебя уровнем восприятия, и, перейдя в его воспоминание, просто копируешь ту вещь, что нужна.       – А по собственному восприятию?       – Легко.       Я задумался, а после вошел в свои воспоминания, увидев мать, что спала под своим любимым пледом, пройдя за собой, в свою комнату, уловив тот момент, когда она встала, укрыв меня, пьяного, этим пледиком, изъяв его копию, сжав это никчемное одеяльце, что было дорого мне своим драгоценным запахом. Ощутив тот невероятный запах дома и мамы...       – Дрэй! – ударил меня в плечо Будда. – Нам не воскресить тех, кто дорог!       – Я память воскрешаю, всего лишь, – грустно улыбнулся я. – Менять то, что дано судьбой – нельзя. Я знаю, – глаза резануло слезами, как и душу – болью отчаянного расставания, и прошлой связью с родным человеком. – Ее время рядом со мной прошло. И я рад, что был знаком с этой душой. Я не буду пытаться ее вернуть. Клянусь.       – И не пытайся, – качнул головой Шива. – Это не нужно.       – Знаю, – прижимал я к лицу плед. – Я не сделаю это. Никогда. Мой мир – это мой мир. Ее – это уже иной. Я не смог спасти, и возвращать уже не имеет смысла.       – Именно. И я рад, что ты это понимаешь.       – Но это не касается тех, чья матрица сохранилась.       – Конечно. Это не касается эннэшше, – согласился тот. – Только прошлого. И только вещей, – я кивнул на прощание, богам, и ушел, прижимая к лицу плед, который пах матерью. Ее любовью, ее жизнью...       – Дрэй? – вывел меня из созерцательной задумчивости Богдан, и я осознал, что стою посреди кафе, держа в руках плед.       – Домой, – буркнул я, дав понять, что сейчас говорить не намерен. – После. Это мое. Личное.