Импринтинг миров - 4 (кто на новенького?)

      Все так и сидели по одиночкам, исключая уже отбегавших наказание, и ушедших на аллар, и отряд Коннета. Эмпаны тут же встрепенулись, увидев нас, но я дал отмашку.       – Мне нужен Кон.       – Да, сэр! – отозвался один из эмпанов, и через пару секунд передо мной предстал требуемый.       – Прибыл!       – Отлично. Сейчас... – я вошел в одну из комнатушек, расширив ее до двухсот квадратов, в один угол, кинув полотенца, в другом установив душ с теплой постоянно текущей водой. – Ты. Будешь тех, кто отмылся, препровождать по камерам, – в противоположной стороне коридора я кинул сотню камер с десятком коек каждую. – Когда отмоются первые... – я создал посреди коридора синтезатор пищи, настроенный на большинство разумных кислородных рас, зная, что им моя пища, преобразованная, даже синтезированная, не принесет вреда, – заводишь в камеру, и твои разносят подносы с едой. Если кого начинают гнобить, сразу уводишь в отдельную, одиночную камеру. Никого больше к бунтовщикам не подселяешь. Ведете себя вежливо, но допускаются пинки и тычки на уровне человеческого конструкта.       – Я помню силу, с которой могу бить, – согласился Коннет.       – На их попытки разжалобить, или же вывести из себя – не реагировать. Никак. Разумные измучены. И у них нет той программы на рабство, что у вас. Наоборот. Для них это хуже смерти.       – Унижение семьи, – вставил Ридан, уже обвыкшийся с нашей человеческой психологией.       – Я понял. Буду предельно корректен.       – На койке у каждого лежит одежда, у койки – обувь, которая налезет на любую ногу. В левом углу камер – клозет. В правом – водопровод, – оповестил я его. – После еды никто не будет ни в чем нуждаться еще двенадцать часов. Закрываешь решетки и не реагируешь на вопли. Я следить за всем буду сам. Максимум, что требуется от вас, это ходить по коридору, делая вид, что вы охрана. Лучше с плазменным оружием. Часа через полтора я начну звать к себе по одному. Приводить, даже если будут сопротивляться. Но аккуратно. Ясно все?       – Да, Дерех.       – Ну, вот и отлично, – согласился я и, притушив свет до сумрака, в созданную душевую выкинул из пространственного кармана коконы разумных, сняв стазис. Поведение было разным. Кто забился по углам, кто пополз к воде, кто встал посреди помещения, ожидая приказов, а кто начал осматриваться. – Вымойтесь, – бросил я на редкете, местном общем диалекте. – Мыло и вода – там. Полотенца – здесь. Одежду в утилизатор. Первая партия – пошла!       Вперед кинулись самые послушные. Я бы их назвал... рабами, так сказать. Быстро обмывшись, даже не полностью смыв с себя грязь, они потрусили к полотенцам.       – Вам что сказали?! Мыться! – ягом вышипелся на них Богдан, зависнув над моим плечом злобной змеюкой. – Дочиста!       Вот теперь уже пошли боссы. Увидели, что вода безвредная, и погнали прочь этих, раболепных, решив насладиться купанием. Но я не дал. Отметив, что грязи нет, дал легкий электрический заряд, заставив их с воплем выскочить из-под струй, указав на полотенца. И, так и шлепающих мокрыми конечностями по полу, их провели в камеры, возле которых, услужливо, с подносами, уже стояли эмпаны.       Я снова дал отмашку, и теперь, осознав, что некуда деваться, пошли мыться бойцы. Тяжеловесы. Они тоже попытались расслабиться под струями, но когда я крикнул «время» – взяв полотенца, вышли. Снова отмашка, и уже третья категория пошла мыться.       – Ты уверен в своем делении? – хмыкнул Богдан.       – Так, они сами, – пожал я плечами. – Кстати, чтобы ты знал, мне интересна первая категория, и две последних. Скажем так... обслуга. Силовики и работяги практически все тупые, но я, естественно, просмотрю всех. Сейчас пока расселяем, и не допускаем инцидентов.       – Понял, – согласился Богдан, ягом ворвавшись в помещение, когда остались только те, кто по стеночкам расселся. – Мыться! Мигом! – расшипелся он, и остатки юркнули под воду, стирая с себя самую явную грязь. – Хорошо мыться, я сказал! Чтобы скрипели! Мыла – завались! Воды – тоже!       Его блестящее от пара, черное тело, длиной в восемь метров, скользящее по полу, навевало трепет на моющихся, заставляя их драить себя как в последний раз. А Бага и радовался. Благо, кондишен я подключил, и вони не было слышно, но смрад стоял, конечно, адовый. С некоторых, под водой, куски тряпья опадали, приклеившиеся к телу. Что уже говорить о грязи?..       Наконец, всех распределили по камерам, и я смог очистить эту клоаку, полную миазмов, вернув ей первозданный вид. А потом и прошелся вдоль камер, слыша молчаливое поглощение еды.       – Если еще попросят, то не давай, разве что через шесть часов, – попросил я Коннета. – Я не знаю, как их там кормили, чтобы не было проблем с пищеварением.       – Я учту. Знаю.       – Отлично. А что сказать можешь?       – Что? – Коннет хмыкнул. – Я бы в этом участвовать не хотел. Разве что, как страж, только. Но по моему личному мнению, нет ничего хорошего в этом сброде. Дикие и рабы. Первые не поддаются обучению, вторые в твоем случае – бесполезны.       – Вот она, разность менталитета, – пробормотал Грайб. – Дикие, рабы...       – Ну, здесь тоже свой менталитет, если что, – не согласился я. – Так что не известно, кто и что здесь значит. Все, пошел я создавать свой кабинет.       Решив не особо заморачиваться с внешним видом, я выглядел как обычный человек. Никакой схожести с антропоморфами данной галактики, даже форму себе подобрал человеческую. Обычную черную спецназовку. Для антуража выставил конструкты шкафов с книгами, точнее конструкт визуальный. А на стол водрузил обычный комп, из тех, которые Мрис нам на Ваарре подогнал. Правда, ничего общего с техникой Земли в нем уже не было, но это было мелочи. Все равно я использовал только свой разум и конструкт искина. Главное было понаставить и положить как можно больше всего неизвестного и непонятного, чего здесь не встречалось. Бумаги там всякие, статуэтки непонятного назначения, которые я видел в других мирах, даже парочка картин трехмерных свое место заняли. Ну, и для того же антуража, был поставлен тяжелый дубовый стол, точнее конструкт, и роскошное кожаное кресло. А вот для тех, кого я должен был проверять – поставил обычную табуретку.       – Чего здесь еще не хватает?.. – пробормотал я, оглядывая комнату.       – Вот этого, – буркнул Сай откуда-то извне, налепив на стену вирт-окно с картиной космоса. – Это у Осоре, если кто знает звездную карту. То есть, не известный кусок пространства.       – Хорошо, пусть будет, – согласился я.       – Ты уже не сердишься? – Сай попытался материализоваться, но я запустил в него железным степлером, так что, даже не проявившись до конца, он посчитал нужным смыться. – Ладно, я позже зайду, – буркнул он. – Может, тебе что-то вкусненькое доставить, а?..       – Свои мозги на тарелочке! – рыкнул я. – Не мешай пока! И вообще! Дай отойти от всего, что ты сотворил! Потом поговорим.       – Оки, принял, – повеселел Сай, после чего исчез с периферии.       – Заводи! – гаркнул я так, чтобы не только Коннет, но и те, кого привел, услышали бы.       Не знаю, по какой логике действовал Коннет, так как приказы явно отдавал он, но первым ко мне не завели, а буквально занесли трясущегося, от страха, всем телом, кого-то из последней партии.       – Имя, бывшая должность, за что отправили на Бакун, – четко спросил я на редкете. Но бывший заключенный молчал. – Имя, должность, за что отправили на Бакун, – повторил я, ментально проецируя слова в его разум, делая их понятными на любом языке. Но этот индивид только еще сильнее вжался в табурет. Пришлось считывать. Обычный уборщик улиц, который не удержался и украл еду. Я даже поморщился. – За такое и ссылать туда, откуда не выбраться? Они совсем озверели, что ли?.. Все с ним ясно, – буркнул я, влепив в матрицу печать обслуживающего персонала. Давай другого.       Первая сотня ничем не удивила, даже, я бы сказал, разочаровала. Бедные по жизни, из трущоб, работающие за копейки, эти разумные попадали на Бакун за мелкие правонарушения, словно их набирали для численности. А уже там их доводили до полного подчинения, прививая раболепие и услужливость. Но, как ни странно, ни от одного не веяло насилием сексуальным. Вообще. Что, в общем-то, было и хорошо. Только с этой проблемой мне еще бороться не хватало.       Дальше пошли менее забитые, уже что-то начинающие говорить, но как-то не по делу, так что пришлось их тоже считывать. Мелкие клерки и чиновники, которых тоже использовали как рабсилу, но тоже безо всякого насильственного подтекста. Даже, я бы сказал, что никого из этих разумных не ломали физически. Только психологически. Как говорили на Урее – бесполезный храйт. Или, как сказал Коннет – рабы. Действительно, с этих разумных нечего было взять. Они вообще никак не ощущались. Простое мясо, которое будет действовать по четко заданной схеме приказов, не выходя за свой уровень. Если честно, им всем, тем, кого я уже просмотрел, было место на Бакун, именно как обслуживающему персоналу. Таких брать с собой вообще не было никакого смысла. Ни один из тех, кого держали как обслугу, не нес в своем разуме даже зачатков разума высшего, чем тот же робот для уборки помещений. Притом, они не были, скажем так, потеряны сами в себе. Они такими родились.       – Давай дальше, – буркнул я, понимая, что зря трачу время и те, кто может быть достоин моего внимания, уже могут спать. Хотя, пофиг.       – Андрей, давай я всех считаю, и скажу, кто и чего достоин, а? – снова проявился Сай.       – Отвали, а? – устало попросил я. – Я понимаю, что ты можешь всех скопом считать, но мне не информация нужна. Я бы тоже мог считать всех. Я интересуюсь еще и прошлым каждого из индивидуумов, и составляю себе картину жизни миров, которые внешне стабильны и мощны, как те же танки. Хуянки, бля... – я потер лицо. – Вот эти все, – указал я на дверь, – генетические отбросы. Те, кого не должно было быть на этом свете. Кто не имел права рождаться.       – Хочешь сказать, что здесь система репродукции запрещает не вынашивать плод?       – Да... – я помассировал виски. – Но не потому, что так было заведено изначально, а потому что некоторым ублюдкам, которых я закрыл в тюрьме Иварта, нужны были жизни. Бакун была этакой передержкой, откуда увозились сотни заключенных на Тинайзе. Все. Больше ни для чего их не рожали. Матери этих вот, – снова махнул я рукой на дверь, – получали некоторую сумму на содержание, чтобы плодились быстрее. Так что... – я развел руками. – По большому счету, почти треть населения планет, которые буквально существуют, были выведены, как... как живые мешки с кровью. И это, блядь, неправильно!       – И что ты собираешься делать? – Сай, проявившись, присел на табурет.       – А надо ли делать хоть что-то? – буркнул я. – Вариантов все равно нет. Поднять их на уровень жизни нормального разумного контингента, все равно не получится. Изъять из миров, чтобы переселить куда-то... Зачем?.. По большому счету, Сай, мы ничего сделать не сможем. Это... Расходный материал. И он никому теперь не нужен. Вообще никому. Это... ну, я не знаю. Как скот, который растили, а после перехода на искусственное мясо, даже девать некуда. Этот синклит миров, как ни странно, не держит при себе рабов, а то можно было бы их хоть в нормальное рабство пристроить. Отправить куда-то на рудники, например, или на заготовки какие-то... Но нет. Они были нужны именно как удобрение. Все. Теперь, когда Тинайзе больше не нуждается в стольких смертях, о них забудут, им дадут вымереть голодной смертью. Закроют в резервациях, или еще где... И... все. А мне даже вмешаться нет возможности, потому что я не приложу ума, куда мне деть практически миллиард жителей.       – А на Адарон?       – А нахрена ему все это? У нас нет никого, кто бы хотя бы за здоровьем этих... существ следил.       – Ну... например, можно их оздоровить по максимуму, не удлиняя жизнь, и позволить Адарону развеивать над поселениями, в виде дождичка, твой яд. Ну, чтобы и последующие поколения тоже были здоровы. А там, ну... я бы внедрил в его сознание программы для аморфов, которые бы начали обучать этих, как ты сказал, существ, хоть чему-то. На простые же действия они способны, так? Вот пусть и работают. Погода там нормальная, кислорода теперь хватает. Земля плодородная. Что-то вроде хибарок построить им сможем. Ну и так, по мелочи. А все остальное, что будет нужно, можно загрузить в нескольких больших «городах», чтобы то продавалось за продукты. Ну... не знаю. Вождям, там, или князьям... а те бы потом, в голодные годы это бы раздавали. А остальное бы утилизировалось и перерабатывалось. Короче, схему придумать можно. И, если ты не хочешь этим заниматься, то я могу. И так, смотришь, через пару поколений, из неликвида кто-то и начнет восстанавливаться генетически, и становиться более умным, продвинутым. А Адарону будет интересно играть в подобные игры...       Мы уставились в глаза друг другу. Два совершенно разных существа, думающих практически одинаково. Я тоже подумывал об Адароне, но... что-то царапало. А Сай... Он придумал, как решить эту проблему.       – Хорошо, – кивнул я. – Если ты готов это взять на себя, или на кого-то из своих... Я ничего не знаю, думающий он, или нет! И знать не хочу! – Сай просиял, но только молча кивнул. – Так вот. Спроси у Адарона, готов ли он к этому, а потом спроси, готовы ли нам отдать весь данный контингент. От них все равно ничего кроме проблем не будет. Настаивай на том, что это голод, нищета, трупы... ну, а если не получится, то выкупай.       – Я могу действовать от твоего лица?       – Будь осторожен. С Кохо связь не своди. Он догадается сразу, что я не тот.       – О, я уже вычислил, кто был преобразован.       – Отлично. В общем, согласие должно быть получено ото всех. И от Адарона, и от глав миров. Этих тоже можешь потом забрать, если все сложится. Если же нет... – я пожал плечами. – Тогда это уже не наша проблема.       – Понял, – согласился Сай. – Там еще три десятка подобных сидят. Их проверять уже не следует. Та же херня. Ущербные.       – Скажи Коннету, – согласился я.       – Держи. Глотни, – поставил передо мной Сайлас прозрачную бутылку с напитком ядовито-синего цвета. – Тебе понравится.       – Что это?       – Мрис передал.       – А, ну, если Мрис, то можно, – согласился я, налив себе полный стакан, отпив пару глотков, ощутив, как все мои пригасшие эмоции дернуло, и состояние усталой безнадежности куда-то смыло теплой волной аромата и предельно подходящего мне вкуса: острого, жгучего, слабо сладкого, с легкой кислинкой. – Ух ты!.. Тоник?       – Матричный. Мрис еще кое-что создает, именно для тебя. Говорит, что с такой отдачей, как ты работаешь, только подобным и справиться. Но он сам подобное пьет, так что понимать должен, ничего плохого не посоветует.       – Это да, – согласился я, понимая, что нхину доверяю полностью. – Ладно, говори Коннету, чтобы тех, кого ты отмел, ко мне не вел. А я займусь следующей группой.       – Дрюх, вот мой тебе совет, – жалостливо посмотрел на меня Сайлас. – Не мучай жопу. Давай я Коннету сразу дам данные тех, кто чего-то стоит, и ты их примешь и просмотришь. А вот эта фигня, которой ты занимаешься... Ну что ты хочешь узнать о мирах? И нахера ты хочешь о них узнать что-то большее, чем уже узнал? Ну, давай я расскажу тебе, кто, и чего стоит, и потом ты увидишь сам.       – Гони, – буркнул я, отпив еще глоток.       – Гоню, – согласился Сай, скинув мне пакет данных. – Трое из рабочих осликов – умники. А вот из боссов, я бы тебе посоветовал принять двадцать восемь разумных.       – Да ты что? – удивился я, осознав, что среди боссов, что мне посоветовал Сай, почти треть – какие-то чины, притом не тыловые, а какие-то космические волки. – А они чем не угодили?       – Секрет. Сам их расспроси. Тут революция десять лет назад была. Вот их и сплавили. Кстати, ты тут удивляешься тому, что насилия не было, так вот, именно благодаря этим разумным, его и не было. Каралось так жестко, что стражи, ну, те быки, которых ты отдельно закрыл, охрана периметра, начали требовать от миров препараты, подавляющие сексуальную активность.       – Ладно, а остальные пятьдесят два босса?       Сай скривился.       – Тоже где-то там-то... но вот честно, посмотрев их, я понял, что им только в утилизатор. И вся твоя теория про то, что никто преступление не совершает просто так... Ну... не тот случай. Я бы это назвал случаем потреблядей. Вот тех, которых ты считаешь совершивших преступление по велению матрицы прошлой жизни, на Бакун не было. Их или убирали раньше, или же оправдывали сами боги, которых ты иссек. Все. До тебя разобрались. Здесь или неугодные, или же... храйт.       – Бес с тобой, – согласно отмахнулся я. – Иди. И попробуй решить проблему, которую сам на себя навесил.       – Мир, да? – Сайлас протянул руку.       – Мир, – согласно кивнул я и, приподнявшись из-за стола, боднул его лбом в лоб, по типу урров, давая понять, что недопониманий между нами нет, и я его принял со всеми его завихрениями. – Но будь очень осторожен Сай, потому что боги, и тем более Высшие – видят все.       – Буду, Андрей, – серьезно произнес тот. – Я знаю, где можно перегнуть планку, а где – нет. Ну, Коннету инфу скинул, он тех ребят сразу отдельно закроет. Ну... от греха подальше. И тебе по одному приводить будет. Оки?       – Оки, – кивнул я. – Давай, пусть ведет.       По сравнению с тем контингентом, что у меня побывал, первый же босс показался настолько полным искристой энергии, что я почти оттаял душой.       – Что ты хочешь услышать? – едва зайдя, сразу ощетинился этот гуманоид иглами агрессии.       – Присядь, – попросил я, сам выйдя из-за стола, опершись на его край. – Как я понял, у вас с нынешней властью произошел конфликт, примерно лет десять назад, так?       – Что дальше? – поощрил меня босс.       – А ничего. Есть два варианта дальнейшей жизни. Или ты идешь на Тинайзе, сам знаешь, для чего, или же я меняю тебе внешность и имя, и ты идешь обучать рекрутов на Бакун. Всему, что умеешь. Уж за этим я прослежу. Притом, сразу говорю, от ваших миров этих рекрутов будет очень мало. Единицы. Бунт поднять я не позволю. Сам понимаешь, мне легко такие проблемы решить.       – Понимаю, – согласился тот.       – Ну, так вот. Или обычный наставник, с измененной внешностью, который сможет отслужить и выслужиться до того звания, которое было ранее, или Тинайзе. От меня полное обеспечение рекрутов всем, что бы ни потребовалось. От тебя, и тех, с кем тебя закрыли – полная отдача. Все ясно?       Антропоморф, очень похожий на крупную гориллу, разве что лысую и узкоротую, очень долго молчал, переваривая мое решение, после чего кивнул.       – Я понял.       – Вопросы?       – Сколько, подобных себе по знанию, я должен обучить, чтобы из наставника стать учителем?       – Ась? – не понял я. – В смысле? Чем они отличаются?       – Наставник – низшее звено. Учитель – высшее. Наставника не обязательно слушать, он как советчик.       – О, прости, это сыграл со мной шутку перевод, – виновато развел я руками. – И мое происхождение. Я не из вашего сообщества миров, как ты уже должен был понять. Ты – учитель. Наставников этим архаровцам найдем. Без проблем. Все те из вас, кого уже отделили – учителя. Но! Никакого саботажа. В смысле – бунта. Прибью! Ясно?       – Да.       – Вот и учите. Притом так, будто смену себе готовите. Всех, кто пойдет под вас, обучайте. А уже я постараюсь, чтобы вам умные достались. Еще вопросы?       – Да, – мужик приготовился к отрицательному ответу, сразу закрывшись, словно я могу его ударить в самое больное. – У некоторых из нас остались наши дораны. Мы можем их увидеть?       – Жены в смысле? – вплелся я в его сознание, поняв, что он хотел сказать. – Конечно! Притом, не только увидеть. Если те согласятся, то мы всех переселим к вам, с вашими семьями. У вас будут личные дома, со всем необходимым. Ваши семьи будут жить так, как вы жили до этого... – я помрачнел. – Если они еще есть.       – Если есть... – согласился тот. – Найди тех, кто жив, и мы будем служить тебе.       – Искать всех по крови? Или только доран? – деловито переспросил я.       – Всех, – попросил тот. – Мое имя Падт, бог, и если ты сделаешь то, что обещал, то не будет у тебя вернее служителей, чем мы. Клянусь! – встав с табуретки, он стукнул себя в грудь кулаком, давая понять, что клятва произнесена.       – Сделаю, что смогу, – пообещал я. – Всех, кто жив – доставлю.       – Делай. Ты свое слово сказал, – кивнул антропоморф, после чего резко развернулся и направился к двери.       Словно не я ему аудиенцию давал, а он мне. Но, судя по его искристой ауре, он имел на это право. То ли дошедший до таких высот, то ли измененный теми, кто приходил ранее. Но как-то молод он был для предыдущих... Я даже кинул конструкт считки возраста, осознав, что Падту едва ли пятьдесят. Где-то под другой выгон молодых и идейных попался, что ли?.. Или сам дорос?..       А что? было бы интересно столкнуться с такими. Вдруг... стакнемся? Мало ли что?       Остальных с его группы я читать не стал. Пусть сам рассказывает, как понял. А понял он многое. А вот тех троих умников прочитать было бы надо. О чем ментально и оповестил Коннета, решив не орать на весь зал. Правда, как-то неправильно оповестил, потому что он привел сразу всех троих.       – Ну, и чем вы мне можете быть полезны? – допивая стакан тоника, и рассматривая трех работяг, которые ничем не отличались от других, спросил я. – Кто что умеет? И за что вас закрыли в этом дерьмовнике?       Все трое неловко переминались с ноги на ногу, всем своим видом показывая, что нихрена не умеют, и нифига не знают. Я задержал стакан у лица, оставив с пол-глотка, смотря на них, а после гаркнул:       – Отвечать!       – Системные спутники, – пробормотал средний. – Нашел возможность создания сети изменения мышления. Идею взяли, меня сослали.       – Дальше! – жестко произнес я.       – Новый вид двигателей, безопасный для экосистемы. Дешевый. Бесплатный. Сказали прекратить исследования, я не прекратил.       – Ясно. Ты! – указал я на третьего.       – Биомодификация. Много неполноценных особей, которых можно было вернуть в полноценную жизнь, занявшись ими.       – Даже так? – удивился я. – Есть возможность подарить нормальную жизнь неполноценным?       – Да, – загорелся своей идеей разумный. – Достаточно начать вводить им некоторые гормоны желез, которые генетической селекцией были изъяты из их организмов, и умственные способности начнут восстанавливаться.       «Сай?»       «Услышал».       – Для тебя у меня будет отдельная работа, – согласился я. – Наверное. Надо только договориться. Ну, а если нет, то здесь эту проблему решать будем. А вообще, я вас всех троих нанимаю. Мне и двигатели эти интересны, и спутники... И нет, вас никто после того, как вы мне свои наработки дадите, не сошлет. Я люблю тех, кто придумывает новое и нужное. И я все вам дам, чтобы вам было приятно работать со мной.       – И наших доран?.. – спросил генетик.       – Если они еще живы, – согласился я. – Как я понимаю, семьи отверженных низвергаются, или убиваются...       – Ссылаются. На Тинайзе, – пробормотал техник по спутникам. – Есть лагерь, где они живут. Сосланные. Когда приходит волна, один из щитов убирается, и кто не смог спрятаться в бункер, становится пищей.       – Фууух... – выдохнул я, понимая, что задело. – Я найду этот лагерь. Честно. Обещаю. Но... я не обещаю, что живы будут все.       – Мы знаем, – согласился генетик. – Но мы надеемся.       – Коннет, уводи, – буркнул я.       И, понимая, что злость надо куда-нибудь слить, чтобы не наделать бед, рванул свою силу сквозь пространство, ощутив миллионный отклик от своих, но пресек отток энергии, чтобы просмотреть Тинайзе насчет подобного лагеря. Такой действительно существовал. И был расположен на противоположной стороне планеты. Так что я решил не полукруг делать, а рвануть сквозь ядро. Во-первых, так быстрее, а во-вторых, хотелось проверить скорость прохождения и безопасность оного. Так что, максимально рассредоточив свой конструкт, я иглой пронзил планету, очутившись в бункере плазменным элементалем, услышав многоголосый крик и визг. Ну, разогрел себя, ну бывает. Пришлось остужаться, смотря на сотни женщин и детей, что жались к стенам, смотря на меня с первозданным ужасом.       Затхлый запах немытых тел, испражнений, малого количества кислорода, едва не заставил меня вывернуть все, что я выпил, наизнанку, и напомнил поселение на Адароне. А худющие лица антропоморфов и скелетообразные тела, заставили ощутить вину, хотя я точно не был виноват в их судьбе.       – Проходим! – рявкнул я на редкете, кинув прямой портал в свой бункер, приправляя слова ментальным посылом, дав знать эннэшше, что нам нужна купальня и комнаты. – Быстро!       Женщины, явно привыкшие к приказам, быстро расхватали детей, молча проходя в портал, где их уже встречали и провожали в купальню. Но не все так себя повели. После прохода большинства, я уловил несколько искр жизни, так и не двинувшихся с места, пройдя лабиринтами коридоров, найдя в одной из камер пятерых женщин, исхудавших почти до скелетообразного состояния, и уже явно не имеющие сил передвигаться.       Понимая, что эти женщины не смогут подняться сами, я каждой влил по порции своего яда, одновременно убирая оковы, и, еще не осознавших, в чем дело, повел за собой, последний раз кинув сканер пространства, чтобы быть уверенным, что никого больше нет, уловив очень слабую искру жизни неподалеку от места их заключения.       Понимая, что сами они не дойдут, я создал стазисные коконы, после чего поместил их в свой пространственный карман, а сам прошел по этой искре жизни, увидев на полу скрючившегося ящера, истекающего желтоватой субстанцией крови, похожей на кровь урейцев.       – А ты еще кто? И что здесь делаешь? – безумно удивился я, понимая, что это один из морфов, но явно не моих. И перешел на язык яргенов. – Ты готов подняться и жить? И как тебя сюда занесло? – удивился я, зацепив его душу на себя, изменив тело на конструкт, вселив ее назад. – Какого хера ты пошел сюда один? Вот, просто понять не могу.       – Андэр? – придя в себя, удивленно произнес ярген. – Ты же уже как полвека мертв!       – Ну, еб вашу мать, – согласился я. – А ты из какого прошлого и будущего?       – Я...       – Не из твоего будущего, – буркнул Вэрриан, проявившись, и развеяв пеплом тело урейца. – Подчищаю за тобой, тем, кем ты был. Забудь, и иди, тех самок приводи в порядок. Этот морф получит свою новую жизнь.       – Я тоже рад тебя видеть, – согласился я.       – А я – пока – нет. Ты еще не вышел на свой гармоничный путь. Так что иди. Работай.       – Эй!..       – Мне тебя послать? – довольно жестко произнес Вэрриан.       – Не, пошел, – согласился я, понимая, что столкнулся со своим будущим «прошлым», которое не должен был видеть, и что именно это разозлило Вэрриана.       Точнее то, что я могу начать копать в ненужную сторону. Но с этим у меня проблем не было. Иногда бывает то, что знать не надо, и я это осознавал. Поэтому прошел порталом за сотнями женщин и детей, что оказались у нас.       – Я что сказал?! Душ! – рявкнул я, проявившись. – Какого хера!..       – Прости, не мог не дать твоим избранным постараться найти своих женщин, – повинился Богдан.       – Ясно. Пусть своих разберут, и ведут в камеры, которые надо будет благоустроить, а остальных – мыться и отдыхать.       – А с этими что? – кивнул Богдан на нескольких неприкаянных разумных, что бродили в толпе, пытаясь отыскать свои пары.       – Пока ничего, – мрачно буркнул я, пройдя в «лазарет», где сразу же из коконов стазиса поместил женщин в капсулы регенерации. – Посмотрю еще потом по линии жизни, вдруг на планетах остались, и их не вывезли. Кстати, можешь тех, кто своих не нашел, сюда потом, к концу суток провести. Вдруг кто своих признает... Черт, как же все запущено... – выдохнув, я уткнулся ему в плечо. – Я просто шизею с того, что происходит, – пробормотал я. – Ну, хорошо, на Земле. Но здесь... Такое ощущение, что каждый из миров, куда я прихожу, меня испытывает.       – А что, если так, – хмыкнул Богдан мне в висок, прижав к себе. – Что, если это испытание?       – Да хуевое оно, тогда, – пробормотал я. – И заебистое. Я жить хочу, а не испытываться.       – Да кто бы тебя спрашивал... – тяжело выдохнул Богдан, понимая, что я имею в виду.       – У-у-у... – тихо, но проникновенно, завыл я, уткнувшись ему в плечо, и Богдан обнял меня, прижимая к себе, а через пару мгновений появился и Ридан, обняв со спины, создав с Богданом этакий кокон, в котором я начал оттаивать.       И... застыл, понимая, что Бага и Рэй начали прогонять сквозь меня свою энергию, устроив этакий энерготок, сквозь мое тело, каждый раз при импульсе от одного другому, оставляя часть себя во мне.       – Хорош! – буркнул я, размыкая объятия. – Охренели? Вы же меня своими душами питаете.       – А чего нет? – удивился Богдан.       – А чего да? – не понял я. – Я же не истощен.       – Ты угнетен, – мягко поправил Ридан. – А это одно и то же. Да и не душами, а энергией душ разогреваем твою, – поцеловал он меня в шею. – Для нас это не сложно, а тебе становится легче.       – Тут не поспоришь, – согласился я, а после мотнул головой. – Но если бы вы знали, как меня все это достало... А как подумаю, что мне надо идти общаться с Кохо, а я более чем уверен, что он знает всю эту херню, то меня прямо выворачивает.       – Не иди, – пожал плечами Богдан. – Могу я сходить. С Саем. Мне как-то привычнее в этом дерьме купаться. А вот тебе срываться нельзя.       – Бага, мне много чего нельзя, – согласился я. – Но я уже не тот мальчик, который не умеет держать себя в руках. Противно, обидно, не хочется во все это лезть, но меня это уже не трогает так, как раньше. Да и сам должен понимать, что я идеалистом никогда не был. Просто понимаю чуть больше, и чуть глубже, чем раньше. Потому и дерьмово. Но скрыть себя, и делать свою работу у меня получится. Ну, и привыкать надо. Это, можно сказать, только первые шаги на пути бога. И мне еще не с таким придется сталкиваться. Так что надо черстветь.       – Уверен? – поморщился Богдан.       – Увы. Но я выборочно, – устало улыбнулся я ему. – Не для всех. Моя семья всегда будет в моей душе, что бы ни случилось.       – Смотри, чтобы действительно хуже не стало, – согласился Богдан.       – Я буду очень стараться.       Улыбнувшись, я прошел в общий зал, где уже наступила тишина, кивнув Коннету.       – Помыли, обустроили в комнатах, созданных по твоему конструкту, одели и накормили. Пришлось ментально воздействовать, чтобы убрать страх с их душ. Некоторые из тех, кого ты считаешь неблагополучными, нашли своих, – Коннет взглянул мне в глаза. – Я взял на себя ответственность – впустить тех женщин, кто захотел воссоединиться со своими мужчинами, к ним в камеры. Надеюсь, я не нарушил твоих планов?       – Нет. Ты поступил правильно, – согласно хлопнул я его по плечу. – Может их это как-то перевоспитает? А вообще... – я задумался. – Готовь, давай, лю... разумных к переселению. От Адарона я уже получил ответ, и от Сая тоже. Некоторые миры вполне согласны продать нам никчемное «мясо».       А потом, подумав, прошел в свои комнаты, решив пообщаться с Мрисом.       – Вспомнил, наконец-то? – совершенно без удивления произнес он. Да и удивляться было нечему. Мрис, создание занятое, как не знаю кто, уже воссоздал здесь свою малую лабораторию, и теперь занимался какой-то новой идеей.       – Спасибо за тоник, – поблагодарил я его, а после и присел напротив.       – Не за что. Вкус подходит?       – Именно то, что и нужно, – согласился я. – Мрис, тут у меня один биоинжинер нарисовался... я бы хотел, чтобы ты с ним поработал, если тебе не сложно.       – По поводу?       – Да вот, – я передал пакет информации по ущербным полуразумным. – Говорит, что их можно вернуть к нормальной жизни, если создать некие гормоны.       – Эх, Андрей... – Мрис тоже создал себе кресло. – Создать можно. Но это будет работать только уже на следующих поколениях, да и то не сразу. Ты же понимаешь, что стиль жизни химия не изменит. Природа, чтобы ты знал, всегда компенсирует недостатки достоинствами и, даже в этом случае, если такое происходило веками, то компенсация должна была произойти. А значит, эти разумные не поголовье слабоумных. Они развились в чем-то ином. Пусть не интеллектуально, но компенсация должна была произойти. А это значит, что придется перестраивать всю систему восприятия. С самого начала. Может быть, через три поколения мы и получим средне образованных индивидуумов, которые сами начнут думать и действовать. Может быть, мы их и выведем с помощью терапии на уровень, который ты считаешь верным... но вот, на своем бы месте, я занялся бы исследованиями их теперешних возможностей, как таковых, начав развитие расы по тому пути, по которому они пошли. Сам же сказал, это селекция. А не продуманную селекцию никто и никогда не устраивает. Этого не допустит сама жизнь. Если бы это была нежизнеспособная ветвь развития, она бы давно уже отмерла. Или я не прав?       – Понятия не имею. Я не химик и не генетик. Вам бы с Левой этим заняться... Ну, чтобы точно понять, что стоит делать, а что нет. Адарон согласился только принять их. Мы можем посодействовать здоровью, а вот развитие... это уже их личное.       – Я тебя понял. И да, это очень интересная работа. Я бы за нее взялся, но... – Мрис посмотрел на меня. – Я не хочу на тебя оставлять Лианну. А она не захочет быть здесь, когда ты пойдешь в их вселенную.       – Так в чем проблема? – не понял я. – На любом алларе, который ты только укажешь, можно создать генетическую лабораторию, и взять с собой несколько десятков, а то и сотен этих разумных. И работай, сколько влезет. Аллары все между собой соединены порталами, по которым я могу пройти туда, куда мне надо, и пообщаться с Лианной, если мне это потребуется. Ну, а так как этот аллар будет лабораторией, так же можно сделать из него и лазарет, и он будет самым защищенным из всех. Или тебя не это волнует?       – Волнует, не волнует... – Мрис тихо рассмеялся, а после посмотрел на меня с какой-то затаенной нежностью. – Какой же ты еще ребенок, Андрей. Такому, как я, нужно не место под лабораторию, а пространственный кокон выстроенный на его собственных силовых линиях, которые бы ничто не сбивало. И этот кокон не размером с аллар. Это, я бы сказал, кокон, размером с систему. И в каждой надо просчитывать свое, искать так называемые колодцы силы, гармонично выстраивать все линии, которые бы соприкасались с небесными телами в этой системе, и самой звездой. Без этого все мои исследования будут неточными, а все созданное не будет встраиваться гармонично, принося только пользу. Именно поэтому я люблю постоянное место жительства, и мне сложно перебираться с планеты на планету. Ведь каждый раз приходится создавать такой кокон заново, и менять составляющие вещества, чтобы они органично вписывались в мир. Ну... – он развел руками. – Это то же самое, что земными препаратами, рассчитанными на людей, лечить всю вселенную, понимаешь? Я так не могу. И Лёва так уже не может. Он тоже уже работает на энергетическом уровне. Да и тебе пора, но ты у нас всегда бежишь вперед, забывая смотреть по сторонам. А ведь, большинство твоих проблем именно из-за того, что ты сразу не начинаешь строить кокон своего восприятия, а вламываешься в мир... ну, как вирус. Хотя, мог бы органично встроиться.       – Учитель, – скривился я. – Ну не мое это... Я еще с матрицами, что ты мне дал, работать не научился... А ты тут уже за какие-то коконы рассказываешь... Вот как я их строить буду? Ты подумал?       – Каком кверху, – смеясь, произнес Мрис. – Давай ты просто попробуешь сделать это на своей новой планете. На Бакун.       – Так ее же раздербанят, как полигон! – не понял я.       – Да? – «удивился» Мрис. –То есть, магические связи, выстроенные самим богом, смогут искалечить каким-то обычным оружием? Ты в себя настолько не веришь?       – Ну... Вообще-то я просто собираюсь внедрять свои наработки оружия, а они тоже магические и божественные.       – Ну так и строй линии такие, чтобы их не порвало. Если ты научишься делать это, а я тебе скину шаблон, то... – Мрис задумался. – Ты даже на передвижном объекте вроде аллара, сможешь такой кокон выстроить для меня. А это значит, что я смогу работать рядом с тобой.       – Хороша плюшка, – согласился я. – Ладно, давай попробуем.       – Я тебе так нужен? – чему-то своему улыбнулся нхин.       – Мрисище! – не понял я. – Ты же один у меня остался другом, наставником, приятелем, и... – я пожал плечами. – Тем, кого я как отца родного слушаю. Все твои советы, подсказки, требования, предложения настолько верны, что игнорировать их просто безумно! Не, Вэр мне дал возможность раскрыться, не спорю. Но вот именно то, на чем работаю я – это дал мне ты. Ты же мое все!.. не знаю. Идеал, или идол... Вон, некоторые тебя называют наставником богов, и учатся, когда тебе не лень им что-то рассказывать. И ты меня еще спрашиваешь, нужен ли ты мне?! Да я, думаю, до конца жизни так и не смогу узнать всех твоих наработок, которые ты за все это время сделал! Блядь! Восемьсот лет всего! А знаешь больше, чем некоторые из таких, с кем я общаюсь! И уж тем более, куда как больше, чем я.       – А вот с этим я бы поспорил, – не согласился Мрис. – Я тебе дал все, что умею и могу сам. Ты просто ленишься раскрывать в себе эти возможности. Идешь более простыми путями и, да, находишь новое, в чем слаб я. Так что я у тебя учусь так же, как и ты у меня. Но вот кокон учиться ставить тебе придется. Здесь без вариантов. И не только потому, что он мне нужен, а потому что и тебе так будет проще. Давай я тебе покажу, как на данный момент вижу Тинайзе. Здесь я свой кокон уже выстроил.       – Давай, – не понял я, и принял пакет информации, охренев.       Передо мной был весь мир. С его атмосферой, биосферой, литосферой, космическими объектами и маршрутами этих объектов. Я видел всех животных и разумных, что находились на поверхности, я мог пройти по линии жизни каждого из них, и воздействовать ментально или эмоционально на любого. Я мог прослушать все сообщения на любых волнах, потому что это все были энергетические линии. Я мог заставить планету выращивать то, что мне надо, или даже вскрыть и начать двигать плиты Тинайзе, формируя новый ландшафт. Я мог все!.. И я осознавал, что это даже не уровень бога. А уровень простого оператора силовыми линиями.       – Обалдел? – хмыкнул Мрис, увидев мое состояние.       – Охренел, – согласился я. – И что, так же ты видел Землю?.. И Урею?.. И Ваарру?..       – Да, – пожал плечами Мрис. – К сожалению, только видел. Чтобы воздействовать, нужно иметь при себе больший объем энергии, а мой кокон так и не был раскачан до такого состояния, чтобы управлять этими нитями. Только визуализация. Но, я думаю, ты понял, что с этим можно сделать.       – Еще бы не понял! – согласился я. – Если вывести все это на экраны, то можно получить полный контроль над объектом! Я подумаю, как это сделать и претворить в жизнь. А еще, я понял, что такие коконы можно создавать над любыми мирами, и искать все, что потребуется, не затрачивая больших усилий. О! Кстати, зацени, какой я щит с Сайласом создал! – кинул я ему конструкт щита, с переменными, с помощью которых можно было бы фильтровать все, что угодно.       Мрис молчал долго. Даже достал свой напиток, который употреблял вместо еды, отпивая его медленными глотками.       – Знаешь, что я тебе скажу на счет этого щита? – наконец, подал голос он. – Это гениально, но это смертельная гениальность.       – Это я и сам знаю, – согласился я с ним. – Моей формулы никто не знает. Я даже тебе скинул только внешний вид и его работу, а не конструкт.       – А мне и не надо видеть конструкт. По действию я уже понимаю, что он собой представляет, и могу его сотворить. Наполнить силой, то да, не судьба. Но вот сделать, и зафиксировать как конструкт – вполне. И, чтобы ты знал, Сай ничуть не дурнее тебя. Он тоже может это все сделать, если захочет. Тем более, что у него энергопотоки куда как сильнее твоих. А расширение сознания, за счет его разума, в разы выше. Так что, то что ты создал... Я бы назвал это решением, имеющим двоякое назначение. Убивать этим конструктом можно с той же легкостью, как и лечить. И да, если поставить еще пару силовых линий, которые ты не установил, то этот конструкт будет работать как ловушка для Высших. Вот так, например, – подсветил он те линии, которые можно было встроить. – Так что, я тебя очень прошу, постарайся этим щитом пользоваться как можно реже. Он опасен именно для тебя, как для создателя. Если узнают, что ты можешь создавать такое, то тебя уничтожат.       – Да я это и так понял. Просто надо было очистить Бакун от радиации...       – Вот. Самое простое решение, – Мрис скинул мне конструкт фильтра, который можно было распространить на всю поверхность планеты, распылив его с дождем, и тот бы улавливал все тяжелые металлы и их излучение, обеззараживая. – Мы так свою планету лечили.       – Мда, действительно проще, – согласился я. – Притом, не только радиацию, а все, что не нужно, улавливает и перерабатывает.       – Именно. В следующие разы им и пользуйся. А вот свою сеть... Оставь ее, пока не поймешь, что с ней можно было бы сделать, и чем это грозит, при большом количестве свободной энергии.       – Да вот, понимаю, – согласился я. – Особенно, если совместить его с твоим конструктом кокона, и расширить на неопределенное расстояние. Но, Мрис, ты не забывай, что я уже не смертный, который ищет собственную выгоду. Я сейчас так же ответственен за мир, как и остальные. И, если я буду ломать этот мир под себя, то когда-нибудь сломают меня, и мою семью.       – Я вижу, ты это понимаешь, – чуть наклонился Мрис, сжав мою руку, что для него, обычно избегающего прикосновений, было странно. Видимо, решил поддержать мой порыв. – Есть конструкты, что у тебя, что у меня, которые миру раскрывать нельзя. Можно ими пользоваться лично, и хранить в тайне ото всех. Потому что при распространении этих знаний, мироздание постигнет коллапс. И ты это прекрасно знаешь. Это как создание черной дыры, которая поглотит все. Поэтому, некоторые свои наработки, я тебе никогда не расскажу.       – Потому что я деструктор?       – Потому что ты обладаешь человеческим сознанием, очень ломким и эмоциональным, – грустно улыбнулся Мрис. – И можешь использовать это, да, как деструктор, но, не понимая, чем это завершится. Хотя, – он задумался. – Дело не в твоей деструктивности. Ты больше строишь, чем рушишь. Дело больше в сознании, которое ты оставляешь на том же уровне, которым оно у тебя было и в юности. Ты просто не хочешь расти. А тебя и не торопят. Путь бога и даже Высшего, очень долог. И да, приходится учиться на своих ошибках. Но иногда эти ошибки бывают опасными не для тебя, а для тех, кто рядом. Поэтому я сделаю все, чтобы ты этих ошибок совершал как можно меньше. Может быть потом, когда мой путь подойдет к концу, чтобы мои знания не ушли вместе со мной, я передам их тому, кто сможет ими воспользоваться. Может быть, даже тебе, если ты к тому времени еще будешь в них нуждаться. Может быть, кому другому... – Мрис улыбнулся, а после и встал. – Сай появился. Хочет с тобой поговорить. А у нас, думаю, все уже решено. Через два дня, когда вы сотворите атмосферу на Бакун, нам нужно будет туда наведаться, чтобы поставить кокон. А уже после всего этого тебе стоит планету заселять растениями и животными.       – Понял, – согласился я. – Мрис, а можно мне еще того же тоника, что ты сделал?       – В бутылке конструкт на заполнение, – отмахнулся нхин. – А так, его больше ста литров пока что. Больше делать нет смысла, портится быстро. Иди. Мне как раз пришла в голову интересная идея.       – Пошел, – согласился я. – Спасибо тебе.       – Да было бы за что...       Выйдя, я увидел переминающегося с ноги на ногу Сайласа.       – Что?       – Отдали. Всех, – как-то удивленно произнес он. – Кохо посодействовал. Я к нему сам пошел, в своем виде, спросив, как бы нам получить этих разумных, а он только рад был от них избавиться, но переложил все проблемы по переселению на нас.       – Ты с него за это хоть что-то стребовал? – саркастически переспросил я.       – А как же! – Сайлас даже возмутился. – Это же такая разгрузка на системы! На экологию, на финансы, на продуктовый рынок! Да короче! Считай, что четверть населения планет они просто сдыхались!       – И? – не понял я.       – Ну вот и! Содержание базы на Бакун полностью переходит на их плечи. Даже сто тысяч рекрутов, по сравнению с пятью миллиардами жителей – несравнимо.       – Сколько?! – ошизел я.       – Двадцать планет по двести с чем-то миллионов. А че? Я ниче, ты сказал забрать, я и забрал. А что не так?.. Адарон согласился. У него есть где их расселять... Мы же планету облагородили, вот и пусть живут.       – Я хренею... Ты реально договорился?       – Я не понял? В чем проблемы? – возмутился Сай. – Я их уже даже переселяю! Понаставил им там керров, выделил под пашни поля, начал клонирование мясных животных. Поселил в каждом большом поселении по своему боту, который будет их снабжать всем самым необходимым, и следить за жизнью. Как ты и сказал, обустроил все. Адарон счастлив, ты тоже должен быть счастлив. Я твою идею воплотил и исполнил!       – Не-не, все нормально, – пробормотал я. – Просто... охреневаю. Меньше чем за сутки...       – Да просто Кохо твой, умный мужик. Когда понял, что ему эти смертники не нужны, то отдал их за милую душу. Кстати, и распечатку тебе прислал. Вот, – Сай протянул мне пластиковый листок с какими-то формулами. – Это их ископаемые, и то, что они готовы дать в килограммах или тоннах. Могу перевести.       – Реши, чего нам надо и сколько, – перевел я стрелки на него. – Мои потребности ты прекрасно знаешь, свои тоже.       – По моему личному мнению, – когда я уже направился к выходу, – продолжил Сай, – я бы у них ничего не брал кроме одного вещества. У них его много. Охрененно много, и для них оно почти ничего не стоит. Почти как серебро на Земле       – Да? И что это?       – Платиновая руда с элементами родия. Не, платина нам тоже не помешает, но вот родий... Структурированным родием я бы не отказался покрыть бока своих алларов. Скажем так, почти все электромагнитное излучение, а так же некоторые энергетические орудия просто перестанут мне мешать. А так как у них его как песка, и они не знают, что с ним делать, так как не используют его в своих кораблях, то мы бы могли разжиться его большим количеством. Ну... и чтобы не стало интересно, для чего нам его так много, то можно просить и остальное, но уже в меньших количествах. Кстати, я нашел элементы, которые раньше не встречал. Но не знаю, как с ними работать, а эти... не колются, короче. Но их соединения я нашел во многих структурах металлов.       – Хочешь родий, будет тебе родий, – согласился я. – А незнакомые вещества, ну... попроси по грамм десять. Структурирую потом, если нужны будут. Еще что?       – Углерод. Точнее, почти алмазная крошка.       – А это тебе зачем? – не понял я.       – Для нанитов.       – Так я же сам могу его создать!..       – Не, это не то. У тебя он хрупкий, да и на Земле тоже не такой. Здесь какой-то другой. Я бы посоветовал попросить. Хоть на репликацию. Хотя его здесь тоже дофига. Если говорить честно, то ощущение возникает, будто эти миры подверглись очень серьезному сжатию, и плавке, а после уже, постарев, обросли жизнью. Многие химические элементы преобразовались, словно их химически и физически изменяли. И вот это все, мне нужно.       – Ну, нужно, так забирай, – не понял я. – Тем более говоришь, что как песка.       – Даешь на откуп?       – Даю, – согласился я. – Мне главное, чтобы ты у меня был во всеоружии, а по большому счету, мне все это нафиг не сдалось.       – Оки. А когда пойдем атмосферу делать?       – Сай... – выдохнул я, но понял, что от кристаллита не отвертеться. – Ладно. Идем сейчас. Так, заранее. Те, кто здесь, из измененных – оставляешь. Мрису они нужны. Кроме моих, отобранных, всех остальных, из заключенных, на Адарон. Женщин, тех, кто неприкаянные, тоже туда же. Пусть обживаются. В капсулах пусть еще отлеживаются. Местные солдатики и мой контингент – пусть отдыхают. Ясно?       – Конечно.       – Ладно. Пошли, – буркнул я, ощущая себя по-настоящему уставшим.       Вот до того состояния, когда хочется рухнуть мордой в подушку, и помять ее минут так шестьсот. Подобное у меня случалось уже очень давно. А здесь, то ли моральные проблемы наслоились, то ли еще что, но выдохся. Так что пришлось даже себе кофе создавать, а после и тоник Мриса глотать, чтобы прийти в норму.       – Чего тебе нада? – уже на Бакун вопросил я Сайласа.       – Я сейчас буду насыщать атмосферу, а ты ее стабилизируй собой, – попросил Сай. – Кстати, мне уже передали образцы воды, как пресной, так и соленой, так что океаны и моря, а так же реки, тоже будем наполнять. Каналы я уже прорыл, лакуны океанов уплотнил. Спутник взял на себя магнитное поле, ядро распалилось, и сила тяжести увеличилась. Короче, мелочи остались. Так что давай, работай.       – Наглое ты существо... – зевнул я. – Ладно, давай, запускай свои газы.       Сая долго ждать не пришлось. Буквально минут через двадцать все его аллары начали выдавать под щит газовую смесь, идеально подходящую для местного контингента, и мне даже делать ничего не пришлось, разве что мягко завихрить ее вокруг планеты, чтобы не было ураганов. А после и прилег на серый камень, смотря на разлитой над планетой тонкий щит, мерцающий как очень нежное северное сияние, или как мыльный пузырь, за которым мерцали звезды. И это было так завораживающе, что я не заметил, как заснул.       А проснулся от того, что плечо под моей головой пошевелилось.       – Соня, – услышал я любимый голос, потянувшись к губам, получив поцелуй. – Устал?       – Скорее– заебался, – попытался я перевернуться, ощутив, что лежу на каменистой поверхности, услышав смех за спиной.       – Да, хорошо заебался. Сутки проспал, – согласился Богдан, почти перетащив меня на себя, и пришлось открывать глаза, чтобы увидеть, что я все еще на Бакун, а рядом со мной, на каменной поверхности, валяются мои эннэшше. – А вы чего здесь?       – Потеряли тебя. Сай подсказал, что ты здесь дрыхнешь, ну и пришли, чтобы поддержать, – Грайб оперся подбородком на плечо Богдана. – Ты когда вспомнишь, что нам тоже нужен?       – Я помню, честно. Просто сейчас ну совсем не в тему. Мне надо еще воду здесь распределить, а потом с Мрисом кокон творить... Замахался, короче. Снова, – повинился я.       – Ну, спишь, и то ладно, – согласился Богдан, мягко прижав мою голову к своей груди, дав понежиться. – Последнее время ты больше двух часов не спал. А, раз здесь заснул, значит, часть проблем скинул.       – Есть такое, – развел я руки, прижимая Грайба и Ридана к Баге. – Скинул. Хотя, думаю, мне тоник Мриса помог. Он как тонизирует, так и отключает. Словно в нем на определенный заряд времени энергия рассчитана.       – Ну ты же просил снотворное, – пожал плечом Грайб. – Вот его и встроили.       – Точно, – согласился я, вспомнив. – Поможете мне водой наполнить пространства?       – А думаешь, чего нас Сай позвал? – удивился Ридан. – В помощь.       – Сай... и снова этот Сай... – проворчал я. – Интересно, кто у кого на побегушках?..       – Он. У тебя, – успокоил меня Богдан. – Без твоего желания он ничего не делает.       – Ну что, отоспались? – как по заказу, прибыл Сайлас, выкинув перед нами парующий горячим и холодным, большой поднос, на котором лежали отварные раки, крабы, несколько шампуров с ароматным мясом, и запотевали холодом кружки с пивом. – А я тут на Землю сбегал, перекус вам принес.       – Ты ж мой хороший, – заумилялся я, понимая, что получил как раз то, что нужно. – Спасибо. Ребята, налетаем. Рид, ты тоже. В своем новом конструкте.       Последующие полчаса мы провели, утоляя голод и жажду. Сай то ли зациклил поднос, то ли еще что, но на репликацию это было не похоже. Все было насыщенно энергией и вкусом. А после мы еще и по большой пиале шурпы получили, такой же огненно острой и горячей, какую я пробовал лет так… дцать назад. Еще и с кусками лаваша, изломанного чьими-то добрыми руками. Так что пришлось еще после обеда тюлениться, чтобы все переварить.       – Вкусная у вас еда. Даже вкуснее, чем та, которой ты меня кормил до этого, – тихо произнес Ридан. – Энергии меньше, но насыщение еще сильнее.       – Это живая еда, Рид, – пробормотал я. – Живая еда всегда сильнее конструкта. Даже наполненного божественной энергией. И дело здесь не в еде даже, и не в насыщении, а в том, к чему конструкт предрасположен. Я могу годами питаться конструктами, не испытывая тяги к обычной пище, но когда ту получаю – наслаждаюсь. Бага вообще не видит разницы. Грайб – тоже. А вот тебе, видимо, ближе живая, или точнее, животная пища.       – Почему это не вижу разницы? – удивился Грайб. – Вижу. Но мне привычно питаться так, чтобы просто насыщаться. А это... ну, как у вас говорят, праздник живота.       – Я тоже не против праздновать, – согласился Богдан.       – Я не понял, – я перевернулся, упершись руками в камни. – А мне мог кто-то сказать, что то, что я даю – не вкусно?       – Да вкусно оно, вкусно, – провел по моей спине Богдан. – Но это – вкуснее. Не каждый же день в ресторан ходить, надо и дома питаться. Чтобы не расслаблять булки.       – А я вам не ресторан, да? – обиделся я. – Да все что угодно! Да в любых количествах! Да я... – меня заткнули поцелуем, после чего Бага отстранился.       – Дрюх, ты ващет, помнишь, что мы сами вхожи на Землю, и у нас самих денег дохера, и кармашков у нас тоже завались, да? И притащить все, что пожелаем, мы можем ну... в циклопических размерах. Так что, давай не истерить, а идти и делать воду.       – Да, идти делать воду, – согласился я, а после скинул конструкт всем троим. – Бага, ты на моря. Ридан, ты на реки. Грайб, ты со мной, на океаны. Просто заполняем водой емкости. Сай нас будет кидать, я же прав?       – Буду, – сосредоточенно отозвался тот. – И тоже буду кидать воду. Вы уж ее направляйте, куда нужно.       – Сделаем, – согласился Ридан. – Мы с твоей схемой работы уже знакомы.       – И пусть с нами будет создатель, – развел руки Сай, открываясь миру, втопив в Бакун столько энергии, просочившейся сквозь щиты, что мне от нее избавляться пришлось, сливая в темпе вальса чистую и преобразованную дистиллированную воду с края обрыва в будущий океан.       Для ускорения процесса, я начал ее реплицировать, дав понять своим ребятам, что это тоже можно, сливая объемы в десятки раз большие, чем мог создать, понимая, что это сутки, или двое постоянной работы.       Отметив, как Грайб работает с созданием жидкости, я задумался. А после попросил Сая поменять Грайба и Богдана местами. Что и было сделано в течение минуты.       – Зачем? – не понял Бага.       – Затем, – кинул я на берег будущего океана, что заполнялся с помощью моего конструкта водой, широкую кровать. – Нам сейчас нужна эмоциональная составляющая.       – А-а-а, – понял тот, сразу убрав конструкт одежды с тела. – Ты же знаешь, что я всегда готов.       – Бага, – я тоже убрал одежду с тела. – Нужна эмоциональная встряска. Сильная, яркая, глубокая. Или ты используешь все свои умения, чтобы довести меня до апогея, или же я возьму тебя.       – Ах, вот оно что, – Богдан задумался, а после пожал плечами. – Ну, по большому счету, я уже согласился с этим, так ведь? Да и ты говорил, что твои конструкты идеально подходят для подобного секса. Это не будет больно, или неприятно. Я же прав? – он поежился.       – Это и «никак» не будет, поверь, – кивнул я. – Просто знай, что я ни на чем не настаиваю, и готов сам получить удовольствие. Не насилуй себя, ладно?       – Если ты мне споешь, то не будет никакого насилия, – улыбнулся Богдан, рухнув на кровать звездой. – А так... Я весь твой.       – Как и я... – шепнул я ему в губы, целуя, и стараясь расслабить.       Но Богдан, уже испробовав не понравившейся ему мужской любви, был зажат. Тело упруго напряжено, мысли в панике, и все, о чем он думал, как бы оттянуть процесс.       Я, хоть и относился к оральным ласкам посредственно, спустился к бедрам Богдана, начав его ласкать ртом, чтобы возбудить, а то совсем никакого желания от него не видел, а после, получив отголосок страсти, опустился на его бедра, выдохнув от удовольствия.       – С чего ты так ловишь кайф? – проникновенно спросил Богдан, когда я сплел пальцы своих рук с его, опираясь на его кисти, и двигаясь в такт собственному удовольствию. – Что тебя так тащит от того, что тебя имеют?       – О, Бага, даже не представляешь... – выдохнув, рассмеялся я. – Движение члена во мне. Это самый большой кайф. Именно это и заставляет меня тащиться. Каждое движение. Вверх... вниз... – я застонал, откинув голову и полностью насадившись.       – Так хорошо?       – Очень... Поверь мне, куда как лучше, быть «на», чем «в». Или ты еще не понял? Или ты веришь, что Грайб и Ридан, такие же сильные и эмоционально подкованные, как и ты, позволяют себя иметь потому, что этого хочется кому-то, кто хочет получить? – я рассмеялся, а после поцеловал его. – Ошибаешься. Спроси у них сам.       – Потом, – как-то резко переменился Богдан в эмоциях, а после резко подался бедрами вверх, заставив выпустить его член. – Покажи мне, каково это.       – Вкусно, – улыбнулся я ему в губы, утянув в поцелуй, стараясь ментально расслабить так, чтобы не насиловать разум. Тело с моим конструктом повредить было невозможно. А удовольствие получить – раз плюнуть. – Сладко, с перчинкой горечи томительной боли, с фейерверком острого удовольствия. Но рассказывать бесполезно. Это надо пробовать.       – Так не рассказывай, – согласился Богдан, согнув ноги в коленях. – Покажи.       Я только рассмеялся, пустив по своему телу желание, ощущая, как был бы не против, чтобы меня кто-то взял, остро ощутив это желание, и на нем, на этой остроте, медленно вошел.       Богдан дернулся сначала назад, но потом, осознав, что боли нет, а есть удовольствие, подался на мой член, притом, сумев это сделать сразу так, что поймал свой первый кайф, охнув, выгнувшись, и выдал такой спектр эмоций вовне, что Сай заликовал, взяв на себя Бакун. Но мне это было уже все равно. Я услаждал Богдана, что не мог поверить в свое удовольствие. Разумом уже был там, а телом все еще противился, стараясь ограничить мои движения. Молча, борясь с собой, дыша через раз... пока не попал в мой ритм, впившись в мои ягодицы, постанывая от удовольствия, заставляя двигаться все жестче и жестче. А когда понял, что дошел до пика, начал надрачивать свой член, выгибаясь на моем. И, протяжно застонав, бурно кончил, откинувшись на кровать.       – Ну?.. – усмехнулся я.       – Лапти гну, – буркнул Бага. – Нихуя не понял. Повторить надо.       – А, ну это запросто, – согласился я, прижавшись к его плечу, поймав губами мочку его уха. – Сейчас? Через час? Или потом? Когда получится?       – Через часа два, наверное, – приподнялся он на руке, смотря на почти полностью залитое водой пространство. – Это что, мы?..       – Ну а кто? – лениво разлегся я на кровати. – Говорил же, эмоции нужны. Ты их дал.       – Да? – Богдан дернулся, когда на щеку ему упала тяжелая, почти горячая капля воды.       Рассмеявшись, я прикрыл нас прозрачным щитом, слегка остудив под ним воздух, и разлегся в позе морской звезды, смотря на затянутое облаками небо, с которого лился горячий как кипяток дождь, что испарялся, едва коснувшись мертвых камней.       – Я давно тебе говорил, что боги работают на отдаче. Чем искреннее в них верят, тем больше они могут отдать, преобразовывая эмоции в силу.       – Но ты же у нас не бог любви? Или я что-то неправильно понял? – Богдан приподнялся на руке, ласково поглаживая меня по груди, не столько возбуждая, сколько нежа, словно благодаря за подаренное удовольствие.       – Ох, Бага-Бага... – я рассмеялся, понимая, что то, что для меня стало истиной в первой инстанции, для остальных все еще тайна за семью замками. – Нет, как таковых, богов любви, войны, скорби, смерти, или надежды. Нет. Есть те, кто выбирают себе наиболее подходящую нишу. Склонность к чему-то, что интересует их, и энергию чего они могут перерабатывать наиболее просто. Но все начинают с того, что хавают все, что им не противно. Например, я не перевариваю насилие и непонятно зачем пролитую кровь. Мне это претит. Как и унижение личности. От этого я теряю, а не получаю, а вот все остальное, завязанное на эмоциях – ловлю легко. Кстати, именно поэтому Вэрриан и остальные определили меня как Высшего. Я могу жрать почти все. С минимальными исключениями. А вот те, кто пониже, могут питаться только определенной энергией. А Высочайшие... Скажем так, для них вообще разницы нет, от чего ловить энергию, от любви или от смерти. Для них она вообще вся на один вкус.       – А Создатель?       – А Создатель, как мне думается, живет самой жизнью вселенных. Процессами, происходящими в них. Не в одиноких мирах, и не от одиноких личностей, а все, в общем.       – То есть, чем выше, тем шире профиль?       – Именно. Нет, думаю, для Высочайших есть, так сказать, любимые или не любимые виды энергии, но не отвратные. Ну, вот смотри. Я не люблю насилия и дурной крови, так? Но я легко ем мясо, пропитанное этой самой болью и смертью, притом невинной, и болезненной. Знаю, что убийство разумного не может быть ничем оправдано, но если меня выведут, то могу убить начисто, вплоть до души. Ну, и тому подобное и так далее. Просто первое и единственное что для меня важно – семья, а потом уже все остальное. На этом, видимо, и строится мое поглощение энергии, – я улыбнулся. – На том, когда всем тем, кого я принимаю – хорошо.       – Тогда, получается, что те, кто не твои, тебе ничего не дают?       – Пока нет, да мне много и не надо. Бага, – я хмыкнул. – Я только что поднял Бакун только на твоих эмоциях, не на силе, не на энергии, что ты можешь мне дать, а на чистейших эмоциях удовольствия, полученных тобой. Точнее – нами. Все! Именно так я и работаю. Я не провоцирую вас ощущать что-то, это ваше, личное, но на этой отдаче я могу горы свернуть. Ну, а вот это уже не совсем божественное. Это уже от Вэра мне досталось. Умение аккумулировать энергию миров и пространства, и выдавать ее на вдохновении ваших эмоций.       – Будь ты простым богом или Высшим, было бы иначе?       – Не берусь судить, но, скорее всего, – я помрачнел. – Когда я тянул свой черный отряд, то у меня тогда были только Грайб и Мрис. И если бы не помощь Лёльки, то хрен бы я их вытянул. Так что да, я знаю разницу между вдохновением и пожирательством.       – Если так надо, то я бы тебе дал. Все мы бы дали.       – Бага, та знаю я все, – я потрепал его по волосам. – Но стараюсь все же не переходить на уровень потребителя.       – Святой человек, – совсем без святости в голосе, рассмеялся Богдан. – Только все в дом, ничего из дома. У тебя еврейской крови случайно не завалялось в родне?       – Да кто его знает... – я тоже рассмеялся, устроив голову на плече Богдана, смотря как капли остывающего ливня катятся по щиту. – Красиво...       – А то! – заявился под щит Сай. – Старался. Все, пошел я, пошел...       – Вот... Настырное создание, – рассмеялся Богдан.       – А еще и очень сильное, – задумчиво произнес я. – Нереально сильное. Иногда мне кажется, что кристаллиты – самое совершенное оружие мироздания. Разве что нереально наивное, и привязанное к тому, кто его использует.       – Сам ты! Оружие. И к тому же наивное! – буркнул Сай. – И это тебя используют, а я так, подвязался на дружбу с тобой, и теперь все делаю, чтобы тебе хотя бы нравилось быть использованным.       – Ну, Сай, а что сделаешь? Такова жизнь, – вздохнул я. – Более чем уверен, что всех используют. Просто некоторые этого не знают, а некоторые делают вид, что сами к тому или иному решению пришли. Да и... Лучше открытое использование, к которому ты готов, чем тайное. Разве я не прав?       – Я соглашусь с тобой не потому что ты прав, а потому что другого выхода сейчас не видишь, – серьезно произнес Сайлас, после чего окончательно исчез из-под купола.       – Гад, все настроение испортил, – буркнул я, поднимаясь.       – Не испортил, а дал понять, что что-то знает.       – Бага, да что он знать может?! – возмущенно вскинулся я. – Что я с Шанасс вась-вась? Или что Иверта прикармливаю, зная, что он мной пользуется? Или что я по уму ниже тех, кто сейчас у Земли обитает?! Или что Вэр со мной какие-то свои игры играет? Или что я веду себя как тот уебок, который нихуя не понимает и не знает, чтобы на меня пока внимания не обращали?! Что? Вот ты мне скажи!       – А я в этом вообще ничего не понимаю. Но точно знаю, что не стал бы он с тобой этот разговор заводить...       – Бага... – застонал я. – Ты же должен был уже понять, что я не простой смертный, так? И ты видел меня, когда я на Земле чудить начал. Ну, вот теперь, не на Земле, а в большем пространстве. И что, все равно думаешь, что я глупое существо, которое ничего не понимает? Да все я знаю. Все! Не всех, это правда, но все. А тех, кого не знаю, в свое время притяну к себе, и заставлю на себя работать. Просто не все так быстро делается. Я же не спешу никуда, а Сай... Он, блядь, как Вэр, начинает меня гнать в будущее, куда-то, где я буду сильнее и могущественнее. Но нафиг оно мне надо, понимаешь? Я хочу в своем человеческом сознании задержаться. Ну... как ребенок, который желает как можно дольше оставаться дитем. А эти... гонщики, блин, достали уже.       Я сорвал купол, предварительно свернув конструкт кровати, и поежился от внезапной прохлады, ощутив, что температура опустилась довольно сильно. Скажем так, сейчас, на повернутой к светилу стороне, было примерно сорок градусов тепла, а не те двести заявленных. Щит, атмосфера и проливной дождь сделали свое дело. Еще бы озоновый слой нарастить... но пусть пока вместо него щит работает. А потом тот и сам образуется, под действием магнитного поля и нашими усилиями.       – Да, похолодало знатно, – согласился Богдан, вдыхая запах влажного камня. – Знаешь... Всегда любил вот этот аромат. Было дело, в Большом каньоне работал... Ну... сам знаешь, как и кем. И там прошла гроза... Вот знаешь... здесь этого запаха озона не хватает... а так – один в один.       – Будет магнитное поле, будут и грозы, – согласился я, а после задумался. – Вот, значит, почему на Урее нет гроз... там искусственная защита... – я хмыкнул. – Теперь все ясно. А я-то думал, почему там электричество не в ходу. Умно, умно. Кстати, теперь, если вдруг попаду на Урею, как злокозненный гад, знаю, что там можно и нужно сделать.       – У тебя куча миров, с ними и работай, – не понял моей особой привязанности к Урее Богдан, или точнее, моей мстительности. – Оставь Шанасс и ее братишек в покое. Они и так дали тебе все, что могли.       – Ладно, не буду, – согласился я, перенеся нас к керру. – Вы тут отдыхайте пока, а мне еще кое-что сделать надо.       – Что?       – Утром увидишь, – отмахнулся я.       Все, что Кохо смог дать по Бакун, все элементы, что были в ее составе, я решил распылить и внедрить сейчас. Все равно его люди теперь занимались поиском всех первичных растений, что могли здесь появиться, и всех животных и рыб, которых сумели сохранить. А еще и у меня были свои споры и ростки, которые можно было высадить. Но для этого надо было создать почву.       Максимально экранировав аллар, я, с помощью щита, установленного маяками, поднял пласт камня, примерно в три метра толщиной, дробленным песком бросив его на поверхность, насытив всеми микроэлементами, которые обычно должны быть в почве, а после добавил в эту смесь болотистую растительную среду с Ваарры, которую, в свое время, перетаскивал на Адарон, реплицировав ее так полно, что органическая часть почвы стала стабильной.       Даже хмыкнул, понимая, что ничего сложного в этом нет. Шанасс с Уреей в свое время то же самое делала, только своими способами. Так что теперь, на вот этом месиве, которое можно было обозвать почвой, можно было поднять большую часть растений, что у меня были в загашнике. А так как планета находилась ближе к звезде, чем Ваарра, то и рост этих растений, при своевременном увлажнении, будет довольно быстр. Но, чтобы полностью не перекраивать биосферу Бакун под Ваарру, я решил высадить только несколько полянок. Чем и занялся.       – Я простимулирую рост, – вмешался Сай. – И да, нам передали еще и растения с Бакун. Я бы их тоже высадил.       – Давай, – согласился я, и в моем пространственном кармане тут же очутились семена и споры местных грибов, мало отличающихся от биосферы Тинайзе. – Уверен, что это менно с Бакун?       – Да. Спор цветов жизни тут нет. Только сельва. Но так как влажность я поддерживать подобную не буду, то останется только часть наиболее засушливо устойчивых растений.       – Отлично. А как насчет живых элементов?       – Скоро передадут. Но Кохо сказал, что можно часть перенести с Тинайзе.       – Ну, или с других миров, – согласился я, выбросив все, что мне передал Сайлас на поверхность, максимально точно реплицируя по линиям энергии и жизни, чтобы получить достаточно зелени.       – Тоже возьмусь поднимать, – согласился Сай, когда ощутил ожившие ростки.       – Ты мне вот что скажи, – остановил я его. – У кого я еще на поводке, что ты так резво вмешался в наш с Богданом отдых, решив это мне рассказать. Кого я еще не знаю, кому я еще что-то должен?       – Ну, не знаешь, и ладно, – буркнул Сай, но уйти я ему не дал. – Ну что ты от меня хочешь?! – взъярился он, взмахнув руками. – Ты уже трижды, мать его! Трижды перешел дорогу Древним! И ты меня спрашиваешь, что я от тебя хочу?! Жить! А не у них на побегушках быть! А ты все делаешь, чтобы тобой заинтересовались!       – Древние? – я удивился. – А они еще живы?       – И здравствуют! – буркнул Сай. – И эти древние, чтобы ты знал, древнее самого Создателя. И, если ему, как Вэрриану, я могу сказать «привет», то вот этих... – он поежился. – Я их боюсь. Дико. И когда ты узнаешь почему, то тоже бояться будешь. Так что, подальше от греха, Андрей, и подальше от их закладок, которые они разбросали по всей вселенной. Жить дольше будешь. И слаще.