***
— Где ты был? — холодно спросил Аой. Напряжение в комнате чувствовалось настолько, что чайник чуть не закипел дважды. Айга поставил кружку на стол, перестав пить чай. Застыл, положив руки на колени и смотря только на них. Тоже что-то ощутил. Драм не знал, что именно, но чувства ему тоже были знакомы. Дикий звериный страх. Ника смотрела на Вальта во все глаза, порой переводя взор на Токо, но слишком мельком, слишком напугано. Только Драм спокойно сделал глоток, подавляя то, что считал для себя неприемлемым. Он не животное. Он не должен бояться. Это слишком иррационально. — Я… я… — Токонацу начал задыхаться только больше, хотя, казалось, должна быть обратная реакция. Прошла уже минута после его пробежки. — Много увидел? Показал? — Аой-старший вопросительно глянул на мини-камеру как раз у Токо на рубашке. Издалека это могло сойти даже за пуговицу. Но Вальт уже был знаком с технологиями Мурасаки, поэтому совершенно не удивился находке. — Там парень… что с ним? Что ты с ним сделал? — решил выкрутиться Токонацу. Но Вальт прекрасно видел, что это далеко не всё, чем мог теперь похвастаться как сам Токо, так и Вакия. — Ничего, — пожал плечами Вальт, казалось бы, совершенно расслабленно. Как хищник притворяющийся, что жертва его совершенно не волнует. Он подходит всё ближе и ближе, смотря совершенно в другую сторону, пока… — Он спит. Просто спит. У него были проблемы. Много проблем. Я помогал их решить. — Сном? — не поверил Токо. — Ты его накачал, да? Чем? Я видел, у тебя целый склад этой дряни! Даже Драм понял, что и это далеко не всё, что видел Токонацу. Очередной отвод глаз. — Я же говорил, у него проблемы, Токо. Психологические проблемы. Шака попросил ему помочь. Здоровое тело не всегда означает здоровый дух… я не могу отказать другу, ты же знаешь, — Вальт слабо и мягко улыбнулся, подойдя к брату уже достаточно близко. — У этого парня галлюцинации. Он не отличает реальность от сна. Я просто дал нужные таблетки. Ему скоро станет лучше. Токо едва не отпрянул, но Вальт оказался шустрей, ухватив его за руку и удержав. Под хриплые попытки Токонацу вернуть себе нормальное дыхание, Аой-старший легко и аккуратно снимает с него камеру. — Драм, будь добр, избавься от этого. И… это семейное дело. Не мог бы ты попить чай в другом месте? — когда Вальт непрозрачно намекнул на то, что Корю здесь уже через пару минут быть не должно, и лучше бы ему не возвращаться, Драм решительно распихал по карманам упаковку с печеньем и пару конфет, ухватил свою кружку с чаем и, забрав камеру, шустро удалился. — Да, конечно. Я помою кружку на другой кухне, — сориентировавшись и даже не взглянув на перепуганного Токо, который, должно быть, уже догадался, что на этот раз его по головке не погладят, Драм отправился в другую кухню, где умело и с интересом разобрал выданную вещицу. Уж больно интересно было глянуть на такую редкость изнутри. Восхитительное творение технологий.***
Стоило Корю покинуть кухню, как Аой-старший сразу же вдарил брату по ноге, сбрасывая на пол, чуть поодаль от двери, чтобы далеко не убежал. — Вальт! — напугано вскрикнула девушка, уже вскакивая со своего места. — Айга, держи Нику, — коротко бросил Вальт, открывая один из верхних ящиков кухонной стенки. Ника всегда думала, что там аптечка, а оказался пистолет. Девушка взвизгнула, кидаясь к Токонацу, но её удержали сильные руки Акабы. — Вальт, прошу тебя! Он же не знал! — истерично молит младшая. Сам Токонацу начал отползать, смотря на старшего со страхом и точно зная. Ему уже не сбежать. Но тело предательски пытается хоть что-то сделать. Выстрел, ещё один и ещё. Это просто травмат. Резиновые пули. Но Токо вскрикивает от жгучей боли. С такого расстояния — это настоящая пытка. И она продолжалась снова и снова, пока патроны в пистолете не закончились, а голос Токонацу окончательно не сорвался. Резиновые пули били не хуже молотка. К счастью, прицел у Вальта был хорошим. Умело попадал только по рукам и ногам, лишь дважды угодив куда-то в бок. — Вальт, пожалуйста! Хватит! — не менее осипший и зарёванный голос Ники казался отдельным испытанием. Ведь она всё видела. — Я слишком много тебе позволял. И ты слишком много о себе возомнил, — холодный голос старшего брата пронизывал не хуже резиновых пуль. Только бил сразу по голове, а не в бок, руки и ноги. Вальт не церемонится, тащит Токонацу за волосы, словно какую-то шлюху сутенёр. И от этого не менее больно. Словно снимают скальп. Как же не вовремя Токо вспомнил те записи о несчастной черноволосой девушке. И как не вовремя он открыл глаза, смотря прямо на рыдающую сестру и бледного, как смерть, Акабу. В глазах Ники и двоюродного брата читался одинаковый страх, боль и жалость. Как же странно, что они, выросшие с разными родителями и в разных местах, умудрялись быть такими похожими в определённые моменты. Дверь в комнату, которую Токо уже видел, и даже не подозревал для чего она, открылась. Пустая, без окон, без обоев, без нормального пола. Всё словно из камня и одним цветом. Единственная лампочка на потолке. Вальт втаскивает Токонацу в это жуткое помещение, останавливаясь где-то на середине. Токо обеими руками вцепился в тащившую его за волосы руку, и едва не одёрнул их, когда Аой начал связывать его запястья. Однако старший снова дёрнул за волосы, заставляя оставить руки в том же положении. Если уберёт руки, будет слишком больно. Если не уберёт, их свяжут. Второй вариант организму казался менее зловещим. — Давно нужно было объяснить тебе правила семьи. Первое и самое главное — не навреди главе семьи. Второе — защищай главу семьи даже ценой собственной жизни. Третье — слушайся главу семьи, если это не навредит наследнику. Угадай, сколько ты нарушил? — после этих слов звучит щелчок. Так освобождаются иглы шприцов от колпачка. Токонацу дёргается. — Я не видел! Я ничего не видел! — взмолился младший, словно бы это могло хоть чем-то помочь. — Вакия видел. Видел же? Ты хоть представляешь, что с нами будет, если кто-то начнёт копать в этом направлении? Представляешь?! Да нас всех здесь по кругу пустят, а потом повесят наши головы на главной площади. И ладно меня одного. Тебе сестру не жалко? Отца? Мать? — Вальт продолжал говорить, когда неожиданно вколол наркотик в руку Токонацу, вызывая очередной хриплый вскрик у брата. — Это только начало, братец. Клянусь, ты у меня все правила семьи, как мантру повторять будешь. А потом я заставлю тебя заучить всю родословную. Наконец, Аой-старший отпустил волосы Токонацу. Он запрокинул голову, стараясь глубоко дышать. Его глаза неожиданно посинели. Плохой знак. Он не хотел, чтобы это повторялось с его кровными родственниками. Но они словно сами нарывались. — Я всё не мог поднять на тебя руку… ты мне казался таким ребёнком. Таким маленьким… но ты вырос. Пора платить за свои ошибки, — честно произнёс Вальт, вслушиваясь в хлюпанья младшего брата, явно прорыдавшего не первую минуту. Токо начал плакать ещё в тот момент, когда получил первые выстрелы. Но подавать ему платочек сейчас Аой совершенно не планировал. Пусть позахлёбывается собственными соплями и солёной водой из глаз. Ему это только на пользу. После этого Вальт закрыл дверь и выключил свет в помещении, где теперь лежал его брат. Одного раза вполне хватит, чтобы такой слабый человек, как Токо, запел совсем по-иному. На кухне же рыдала младшая сестра. Самым страшным наказанием всё это было вовсе не для Токо. Ведь младший братец даже не подозревал насколько происходящее может ранить Нику. А Вальт знал. Знал, но всё равно продолжал. Потому что рано или поздно это должно было случиться. — Токо… — шёпот сестры заставил Айгу окончательно убрать руки, скорее даже дрогнуть под этими искренними чувствами девушки. Сам Айга был белее мела, дыша через раз. Они были напуганы. Напуганы своим главой семьи и старшим братом. Вальт никогда не хотел быть похожим на отца. Но вот. Сейчас Нике достаточно поднять глаза и взглянуть, как когда-то на Тайгу смотрел Кенто… и старший уже пожалеет о том, что сделал. Пожалеет и рассыпается вся его тирания, как песочный замок от слишком сильного ветра. Аой-старший и сам почувствовал дрожь в руках. Смешно признаться, на него столько свалилось в последнее время, что это уже не кажется чем-то неестественным или удивительным. Он садится рядом с сестрой, нерешительно кладя руки ей на плечи. — Я знаю! — неожиданно выпаливает Ника сквозь слёзы. — Я знаю, что он сам виноват! Что заслужил! Но не знал! Он не знал! Так много не знал! Расскажи ему всё! Расскажи! — Хорошо… — тихо согласился Вальт, в противовес слишком громкой просьбе сестры. Он аккуратно и ненавязчиво притянул Нику к себе, укачивая, словно ребёнка, в своих руках. Взял Айгу за ладонь, пальцами ощущая, насколько холодной стала кожа у младшего. Словно весь он похолодел и посерел от страха. Акаба послушно сел рядом, прижавшись к боку Вальта. И Аой-старший долго сидел с ними, перепуганными и разбитыми, не зная, как правильно успокоить. Но, кажется, слова здесь и не были нужны.