Дитя Хаоса

      На следующий день Цири увидела Кагыра только перед началом финальных выступлений музыкантов, когда солнце уже начало садиться. Он выглядел очень усталым и измученным. Коротко поприветствовав нильфгаардца, ведьмачка, как ни в чем не бывало, подвинулась и предложила ему сесть рядом. Всем своим видом она показывала полное равнодушие. Геральт и Вендэль в этот раз расположились на той же лавке, по правую руку от девушки.       - Как прошел день? - поинтересовалась она у ведьмака.       Геральт, сквозь черное стекло с подозрением рассматривающий парочку, открыл поясную сумку и достал небольшую колоду аккуратно вырезанных карт. На одинаковых синих рубашках были нарисованы темерские лилии: крупная в центре и четыре мелких по углам.       - Вот, посмотри, - гордо произнес ведьмак, передавая верхнюю карту девушке. - Были на площади художников - тоска там смертная. На удачу, под навесами у трактира собрались игроки в Гвинт. Я у них редкую карту увидел. Сыграл, и теперь мою коллекцию дополнила Филиппа Эйльхарт.       - "Хоть и весьма привлекательная, была очень неприятной", - вслух прочитала Цири описание на карте.       - Автор колоды рисковый человек - написать такую дерзость! - притворно возмутился Геральт.       - Не сомневаюсь, что ты бы выразился иначе, - поддразнила ведьмачка.       - Да, я бы выразился иначе...       Понимающе глянув на хитро улыбающегося ведьмака, Цири поздравила его с выигрышем. Сама же она пристрастия к карточной игре не имела, но вид довольного Геральта немного улучшил настроение.       - Цири... - неуверенно начал сидящий по левую руку от нее Кагыр, - я...       - Не сейчас, - оборвала его девушка, - уже начинается.       На сцену вышел пестро одетый мужчина и поприветствовал всех присутствующих. После представления финалистов, музыканты потянули жребий. Аццо выступал первым. Юноша вышел на сцену, сел на тот же высокий табурет и прикрыл глаза. Для финала он выбрал балладу о любви. О своей прекрасной возлюбленной, которая одиноко хранила темные тайны и пала жертвой хитрой и злой ведьмы. Он пел с чувством и со всей страстью, на которую только был способен. Оглянувшись по сторонам, Цири заметила, что сидящие на скамьях женщины начали по-новому реагировать на менестреля. Они выглядели гораздо более заинтересованными, но всё еще сомневающимися. Когда заиграл последний припев, Цири поднялась с места и осторожно прокралась к сцене. Дождавшись, когда затихнет последняя нота, она быстро преодолела деревянные ступеньки и подбежала к менестрелю. Аццо, всё еще погруженный в свои переживания, не сразу обратил на нее внимание.       - Ах, это было прекрасно! Я без ума от вас! - театрально воскликнула Цири. Достаточно громко и отчетливо, чтобы услышали даже сидящие на последнем ряду зрители. - Умоляю, подарите мне один поцелуй, иначе я умру!       - Ээ... Что? - ошарашенно вопросил Аццо, захлопав длинными ресницами. Проморгавшись, он тупо уставился на девушку.       - О, ваш голос покорил моё сердце! Неужели я так много прошу? - громко продолжала представление Цири. Она схватила менестреля за руку и сильно сжала его предплечье. Так, что парень тихо ойкнул от боли, - Давай же, подыгрывай, - быстро прошептала ему ведьмачка.       Глаза зрительниц начали возбужденно поблескивать. Замерев, они с нетерпением ждали реакции Аццо. На лбу парня выступили капельки пота. Он приоткрыл рот, намереваясь что-то сказать, но выдал лишь сдавленный сип. Тогда Цири незаметно дернула его на себя, так, чтобы со стороны показалось, будто менестрель сам приблизился к девушке и, не дав парню опомниться, закрыла глаза и с чувством прижалась губами к его губам. В ушах стояла звенящая тишина, через которую слабо прослушивался стук бешено колотящегося сердца менестреля. Когда Цири отстранилась и быстро удалилась, напряженные до предела дамы вдруг резко повскакивали с мест и хлынули на сцену. Бедный, вконец одуревший Аццо безвольно продолжал стоять на месте, пока подоспевшие стражники усмиряли визжащую толпу.       Довольно оглядев результат своих стараний, Цири мысленно поздравила себя с актерским дебютом. Теперь главный приз менестрелю гарантирован. Девушка вернулась к своему месту, но лавка оказалась полупустой. Её встретил один только Геральт. Он сидел, уперев локти в колени, в одной руке держал очки, а пальцами другой потирал переносицу.       - А где остальные?       - Ушли. После твоей выходки Кагыр вскочил, как ошпаренный и вышел из театра. Вендэль пошел за ним, - коротко отрапортовал ведьмак.       Цири раздраженно рыкнула и направилась к выходу. После недолгих поисков, она нашла мужчин в саду, одиноко сидящими на скамейке у мраморного фонтана, изображающего гигантского сома. Сама скамейка располагалась в нише, образованной высокими кустарниками. Ведьмачка встала прямо перед следопытом и рыцарем и деловито поставила руки на пояс. Вендэль встретил её пристыженным взглядом и виновато почесал затылок. В его руке покоился пустой стеклянный пузырек. Кагыр медленно поднял голову и чуть пошатнулся.       - Оставь нас, Вендэль, - с трудом проговорил нильфгаардец. Язык плохо слушался его.       - Что ты ему дал? - раздраженно спросила Цири, кивнув на пузырек.       - Да так... Настойку-выручалочку. Хрен на краснолюдском спирте. Я её всегда за пазухой ношу, на всякий случай. Для подъему настроения. Только пить-то её надо по-маленьку, один глоточек и всё. Почем ж я знал, что он её залпом всю махнет! И без закуски!       - Вендэль... - сжимая кулаки процедила Цири, - поди прочь.       Почуяв серьезную угрозу, следопыт поднялся, невнятно пробормотал извинения и ушел.       - Видимо, ты снова решил, что до меня дотрагиваются без моего одобрения? - ядовито начала ведьмачка.       - Цири, это выше моих сил... Сначала Кристоф... Потом твои слова... Ты ненавидишь меня... Теперь поцелуй... с Аццо! - качая головой старательно выговорил Кагыр.       - И что? Ты сам отверг меня.       - Отверг? О чем ты... Говоришь? Ты понятия не имеешь, каково мне... Я сдерживаюсь каждую минуту!.. Рядом с тобой. Я как... Одержимый!       Кагыр предпринял неудачную попытку встать, но вместо этого завалился на лавку всем телом. Он жутко засмеялся и перевернулся на спину. Короткие черные локоны откинулись назад, открывая бледный высокий лоб. Взглядом, наполненным бесконечной печалью, он всматривался в появившиеся на небосводе первые звезды.       - На меня наложили заклятие. Подмешали в воду зелье. Почему... Почему ты не можешь оставить меня в покое?! - горячо обратился Кагыр к далеким светилам, - Я чувствую восторг... И грусть... Одновременно. И это невыносимо... Я болен тобой, Цири... И я сам допустил это.       Скупая слеза потекла по виску рыцаря и сердце ведьмачки быстро забилось. Она села на краешек лавки и положила руку на грудь мужчины. Он закрыл глаза и накрыл её ладонь своей. Тело Цири непроизвольно среагировало на его теплое прикосновение, словно на слабый разряд электричества.       - Каждый день, Цири... Каждый чертв день... Я сгораю изнутри... Это истощён... Испещрён... Изощрённая пытка, ловушка! Сладстно-невыносимая... Боль... Цири... Ты здесь?       - Да, здесь... - тихо, не своим голосом отозвалась девушка.       - Я молюсь... Молюсь, чтобы Великое Солнце дало мне сил... Вытерпеть твою близость... Ведь я не могу быть с тобой, Цири. У тебя другое будущее... А меня в нем быть... не может. Лучше бы я сдох в Стигге.       - Не говори так! Это не правда! - горячо воскликнула Цири. На глаза снова навернулись слёзы. - У тебя нет права решать, какое будущее будет лучшим для меня! Услышь же!       Кагыр распахнул глаза и повернул голову к ведьмачке. Он приподнялся на локтях и с трудом сфокусировал взгляд на её лице.       - Какая же ты красивая... Эти сны... Так похожи на реальность...       Зрачки Кагыра были сильно расширены. Он облизнул губы и опустил взгляд на шею девушки. У Цири перехватило дыхание. Она медленно подняла руку и дотронулась до его щеки. Короткая щетина приятно покалывала кончики пальцев. Осознание невероятного одновременно и пристыдило и обрадовало её. Какое еще нужно доказательство тому, что они с Кагыром повязаны судьбой? Предназначением или чем-либо еще - не важно. Цири хотела сказать ему, что те сны, похожие на реальность, она разделяла вместе с ним. Только очень сомневалась, что будучи в таком состоянии, он поймет её. Внезапно раздался звук приближающихся шагов.       - Лара! - громко звал её Кристоф.       Цири среагировала молниеносно. Она вскочила на ноги и подняла со скамейки Кагыра. Судя по отсутствующему взгляду нильфгаардца, он не особо осознавал происходящее, но ему было довольно хорошо. На удачу, он старался самостоятельно удержаться на ногах, немного облегчая задачу девушке. Цири завела его за скамейку и повалила в заросли высокого кустарника. На всякий случай шепотом приказала ему не издавать звуков и поспешила сесть обратно. До того, как в зоне видимости показался наездник, она успела обернуться и убедиться, что Кагыра не видно в темноте.       - Лара! Вот ты где! - воскликнул блондин. Он в упор смотрел на девушку, и взгляд его не сулил ничего хорошего.       - А, Кристоф! Я думала, мы встретимся позже. После церемонии... - улыбаясь, спокойно проговорила Цири.       Наездник подошел к девушке, грубо схватил её за руку и резко дернул на себя.       - Вот, значит, как ты не торопишь события! Ты обманывала меня!       - Кристоф, успокойся! Отпусти меня! Давай спокойно поговорим...       - Ну уж нет, наслушался я тебя, папенькина доченька, - с издевкой, опасно начал мужчина, - Со мной целоваться не захотела, а к этому тощему сопляку даже на сцену выбежала! Так поступать нельзя...       Цири вполсилы начала вырываться, уговаривая наездника выслушать её, надеясь мирно выйти из положения. Но её сопротивление только больше распалило Кристофа.       - Сейчас ты узнаешь, какое наказание ждет таких, как ты, малышка...       Захватив обе руки девушки, он повалил её на скамейку и свободной рукой начал торопливо задирать юбку. Чувство омерзения пересилило желание договориться по-хорошему. Ведьмачка резко перехватила руку блондина и в следующую секунду готова была перевернуть его и обездвижить, но этому не суждено было случиться. Раздался характерный глухой звук, Кристоф замер, ослабил хватку и обмяк, придавив собой Цири. Скинув безвольное тело на землю, она увидела стоящего над ней Кагыра с крепкой палкой в правой руке.       - Как же я об этом мечтал, - глотая гласные облегченно выговорил нильфгаардец. Его начало заносить в сторону и он чуть было не упал, но вовремя ухватился за спинку скамейки, словно за последнюю надежду. Он поднес деревяшку к глазам, размахнулся и кинул её в фонтан, удивительным образом попав прямо в открытую пасть каменной рыбы.       - Мечты сбываются, - с сарказмом отозвалась Цири и поднялась на ноги. Оглядев мужчин, явно испытывающих проблемы с ощущением этого мира, она прикинула, что может сделать с ними своими силами. Осознав всю тяжесть ситуации, девушка в сердцах выругалась. - Просто замечательно, - добавила она.       Но удача благоволила ей. К фонтану целенаправленно подошли встревоженные друзья, встали на месте, увидев сию картину, а затем быстро направились к Цири.       - Вот зараза! Что произошло? - спросил ведьмак.       - Кристоф вел себя неподобающе, а Кагыр спас меня. Снова. Но на этот раз меч заменил кусок древесины, - ответила девушка. - Нужно оттащить их куда-нибудь.       - Он жив? - с ужасом глядя на Кристофа вопросил Аццо.       - Жив, жив. Там подальше, по правой стороне, есть уединенная беседка, - сказал ведьмак.       - Беседка... подойдет... А зачем здесь Геральт? - в пьяном недоумении спросил Кагыр. - Он тут явно лишний...       Скверно выругавшись, ведьмак схватил нильфгаардца за шиворот, приволок к фонтану и окунул его головой в размеренно журчащую воду. Процесс занял от силы секунд пять. Освобожденный от крепкой хватки Кагыр вынырнул, жадно задышал ртом и ошалело огляделся.       - Что уставились?! Всему вас учить надо! - рыкнул ведьмак на неподвижно замершую на месте троицу и принялся поднимать наездника.       Выйдя из оцепенения, Вендэль поспешно присоединился к нему. Мужчины закинули обе руки Кристофа себе на плечи, так, чтобы он повис между ними, и направились вглубь сада. Аццо последовал их примеру, желая помочь Кагыру, но тот жестом отказался и неуверенным шагом двинулся самостоятельно. Войдя в беседку, мужчины более-менее устойчиво усадили блондина на лавку и придержали тело с двух сторон. Цири подошла к нему, нащупала цепочку на его шее и вытянула из-под рубахи медальон. Круглой формы талисман изображал три изогнутые спиралью линии, соединенные в центре.       - Трискелион, я так и знала! - победно сказала Цири. - Что будем с ним делать?       - Для начала приведем его в чувство. До церемонии осталось пятнадцать минут, он должен присутствовать на ней, - ответил Геральт. - Трискелион оставляет бестия, но мой медальон никак не реагирует на Кристофа.       - Значит, убийца - не он? - спросил Вендэль.       - Скорее всего, нет. Поэтому будем придерживаться плана.       Ведьмак склонился над Кристофом и несколько раз ударил его по щекам. Наездник медленно начал приходить в себя.       - Что... Кто вы такие? Лара? У меня голова раскалывается... - проговорил блондин и застонал от боли.       - Слушай меня внимательно, Кристоф, - начал Геральт. - Дела твои плохи, поэтому отвечай быстро и четко. Говори правду, это в твоих же интересах. Зачем тебе трискелион?       - Вы с ума посходили! Я ничего не сделал вашей дочке, вы не так поняли! - нервно оправдывался блондин.       - Медальон, Кристоф. Отвечай! - слегка встряхнув наездника за плечи потребовал ведьмак.       - Я ничего не скажу! Это незаконно! Помогите! Стра...       Блондин оборвался на полуслове, его искривленное в панике лицо разгладилось. Он пустым взглядом уставился на ведьмака и, казалось, совсем успокоился. Использовав Аксий, Геральт опустил руку и повторил вопрос.       - Это медальон Валета. Он магический. Из-за него конь слушается меня.       - Ты убил художника в Карависте?       - Нет.       - А кто?       - Я не знаю.       - Запоминай: через десять минут ты выйдешь на сцену, получишь то, что тебе положено и вернешься к нам. Ты будешь спокоен, потому, как мы - твои друзья. Ждем тебя, чтобы отпраздновать конец фестиваля. Понял?       - Понял.       - Всё, пошли. Кагыр, сегодня от тебя толку не будет. Останешься в комнате Цири. Краснолюдский спирт - не шутка.       Нильфгаардец ничего не ответил. По нему было видно, что он держится из последних сил. Когда Цири и Вендэль помогли Кагыру справиться с поставленной задачей, он рухнул на кровать и моментально забылся глубоким сном. Ведьмачка переоделась, взяла оружие, вышла из комнаты и заперла дверь, оставив спящего рыцаря в одиночестве. Спустившись этажом ниже она вошла в комнату мужчин и принялась вместе с Вендэлем смазывать мечи ведьмачьим маслом. Проверив приготовленные ловушки они сели напротив друг друга и стали ждать.       - Я бы хотел задать один вопрос... - робко начал Вендэль. Очевидно, он чувствовал себя виноватым из-за происшествия с Кагыром.       - Валяй.       - Почему Герарт назвал тебя Цири? Это твоё настоящее имя, так?       - Так. Думаю, уже нет смысла скрывать его от тебя. Ты же не шпион? Иначе мне придется убить тебя, - с досадой сказала Цири. Она оторвалась от осмотра серебряного гвихира, резко поднялась и с точностью профессионала проделала ведьмачий прием с воображаемым противником. Сверкнув глазами на Вендэля, она удовлетворенно хмыкнула, отметив признаки страха на лице следопыта. - Да шучу я! Если серьезно, в шпионы ты не годишься.       - Почему это? - надулся мужчина.       - Простой ты. У тебя все эмоции сразу на лице отражаются. Что в голове - то и на языке. Вот это про тебя, - пояснила Цири. Она сняла с лица ухмылку и добавила более добродушно: - Вендэль, не вини себя за Кагыра. Может и к лучшему, что ты дал ему ту настойку...       - Спасибо, мазель Цири. Как камень с плеч. Лишь бы Кагыр не обозлился. Его ведь так звать?       - Его - да, - коротко подтвердила ведьмачка.       Дверь отворилась, на пороге показались Геральт, Аццо и Кристоф. Настроенный серьезно ведьмак посадил всё еще подчиняющегося наездника на деревянный стул и надежно привязал его грубой веревкой к спинке. Аццо встал у двери с озадаченным видом.       - Как всё прошло? Кто победитель? - живо поинтересовалась Цири.       - Оба. Женщины, мать их... - закатил глаза ведьмак, - разделились на два лагеря. Градоправитель, не желая восстания слабого пола, поддался уговорам жены и объявил победителями и Аццо и Кристофа.       - А как же приз? Дом в городе?       - Выделят второй. Один лейтенант не вернулся с войны. Наследников у него не было, имущество конфисковали. На удачу второму призеру...       - Значит, оставим здесь их обоих? - уточнил Вендэль.       - Да. Другого варианта у нас нет. Осталось еще два часа до полуночи, но бестия может явиться и раньше. Или позже.       Кристоф быстро помотал головой, приходя в себя. Он окинул взглядом окружающую его обстановку и уже знакомых людей. Попытался освободить руки, отчаянно рыкнул от безысходности и зло уставился на Цири.       - Что тебе от меня надо, ведьма?!       - Спасти твой наглый зад. Или убить. Всё зависит от тебя, - презрительно ответила ведьмачка.       - Ради всех богов, что тут происходит?! Я не хочу умирать... - застонал наездник. Гнев сменился страхом. Он потупил взгляд, зажмурился и быстро задышал.       - Не паникуй раньше времени, Кристоф, - холодно начал Геральт. - Возможно, в этом нет необходимости, но я введу тебя в курс дела. В ближайших селениях были убиты победители соревнований. На телах трупов был вырезан тот же символ, что болтается у тебя на шее. Отсюда вывод: ты либо убийца, либо будущая жертва. Об этом мы узнаем через несколько часов.       - Я никого не убивал, клянусь! - взмолил Кристоф и жалобно захныкал.       - Что произошло с тобой в Карависте? Что ты скрываешь? - подключилась Цири.       - Ничего я не скрываю! Вы ведь спасете меня, правда? - дрожащим голосом проговорил наездник.       - Либо ты выкладываешь всё начистоту, либо можешь не рассчитывать на нашу помощь. Я видела, как ты изменился в лице при упоминании о празднике в Карависте.       - Хорошо, хорошо, только не бросайте меня!.. Тогда, в Карависте... ничего такого со мной не произошло. И об убийстве я узнал только на следующий день, услышал в корчме. Просто я встретил кое-кого на празднике... И у нас случился неприятный разговор... Вот и всё!       - Кого ты встретил? - спросил Геральт.       - Знакомую девушку... Актрису. Она и сюда на фестиваль приехала, но избегает меня.       - Эрмелинда Липс?       - Да. Откуда вы знаете? А... неважно.       - Что связывает вас с Эрмелиндой?       Кристоф посерьезнел и нахмурился. Стало видно, что воспоминания об этой девушке были не самыми приятными. Блондин разрывался между тем, чтобы умолчать или рассказать свою историю. Пристальный взгляд жутких глаз ведьмака и сверкнувшее в руках девушки оружие склонили мужчину к откровению.       - Мы были любовниками. Год назад, еще во время войны. Но наши отношения не заладились. Она была скрытной и неблагодарной. А я очень любил её. Больше, чем кого-либо. Это была страсть, чувства с первого взгляда. Поздно я понял, что она не отвечала мне взаимностью. Я пытался удержать её, но она всё равно ушла от меня.       Кристофа было не узнать. От его слащавой улыбки и беззаботной обольстительной наружности не осталось и следа. Перед Цири сидел озлобленный, уязвленный мужчина с темной душой.       - Мы подозреваем, что Эрмелинда и есть убийца. Но убивает она не в человеческом облике, а в состоянии бестии. Ты замечал за ней что-нибудь странное? - продолжал допрос Геральт.       - Эрми - убийца? Неет, - протянул Кристоф. - Она слишком слаба для того, чтобы убивать. Это невозможно.       - Ты бы очень удивился, если бы узнал, какие вещи творятся в этом мире, - сухо сказала Цири.       Наездник молча уставился в пол и о чем-то задумался.       - Думается мне, пора бы нам уже готовиться ко встрече, - предположил Вендэль.       Геральт молча кивнул и обратился к блондину:       - Сейчас я развяжу тебя. Сегодня ты проведешь ночь здесь. С твоей помощью мы выманим сюда бестию. А сами спрячемся. Даже не думай сбежать. Аццо останется на виду, вместе с тобой. Уяснил?       - Да, - угрюмо согласился наездник.       Заняв своё место в глубоком шкафу, Цири сквозь щель наблюдала за победителями. Освобожденный Кристоф всё так же сидел на стуле и не двигался. Тень не покидала его лица. Аццо же был крайне встревожен и не мог усидеть на месте. Он то присаживался на край кровати, то подходил к окну, то бесцельно расхаживал по комнате и громко вздыхал. Спустя час такого представления, сопровождаемого стучанием зубов, из-под кровати раздался зловещий голос Геральта:       - Если ты сейчас же не сядешь на место и не успокоишься, получишь травму еще до встречи с чудовищем. Холера...       Аццо тут же приземлился на свою кровать и затаил дыхание. Цири ожидала момента, когда парень, наконец, уже упадет в обморок и перестанет мучить и себя и окружающих.       Время шло, но бестия так и не появлялась. Ноги начали затекать от неудобного положения, в шкафу стало жарко и душно. Девушка представила, как хорошо и удобно сейчас молодому рыцарю. Кагыр, наверняка, уже видел седьмой сон и совсем не беспокоился об успехе кампании. Но ведьмачка вовсе не злилась на него. Она вспоминала их общие сны и то, каким он был в них. Теперь она уж точно позаботится о том, чтобы мужчина отбросил в сторону свои благородные, но абсолютно ненужные убеждения. От мечтаний её отвлек раздавшийся над головой шум. Будто упало что-то тяжелое. Через две секунды звук повторился и перерос в частые громыхания, топот ног и треск мебели. А потом она услышала приглушенный деревянным потолком крик Кагыра. Цири широко распахнула глаза и мгновенно выскочила из укрытия. Одновременно с ней поднялся на ноги ведьмак.       - Это Кагыр! - крикнула девушка.       Поняв друг друга без слов, они с Геральтом выбежали в коридор и ветром пронеслись по лестнице на второй этаж. Не тратя времени на замок, ведьмак сложил пальцы Аардом и выбил дверь. Внутри темной, разгромленной комнаты, стоял, прижавшись спиной к стене, безоружный Кагыр, а напротив него огромный черный волколак. Оборотень повернул голову на звук и остановил свой дикий взгляд на Цири. В следующий миг ведьмак начал атаку. Он перекатился вперед, уклонился от удара когтями и встал у противоположной от нильфгаардца стены, отвлекая на себя внимание чудовища. Цири подпрыгнула к рыцарю и загородила его собой, готовясь в удобный момент поразить оборотня сзади. Передние лапы коснулись пола, черная шерсть поднялась дыбом. Волколак оскалился, пригнулся еще ниже и отпрыгнул. Развернувшись к Цири, кинулся на неё и заклацал зубами, стараясь вцепиться в плечо девушки. Но вдруг чудовище дико взревело и нелепо начало смахивать с морды искры огня. Ведьмак ударил знаком Игни второй раз, и в нос ударил сильный запах паленой шерсти. Дезориентированный от боли оборотень пропустил режущий удар, нанесенный Ласточкой под левые ребра. Он прижал уши, отпрыгнул и сиганул в открытое окно, оставив кровавый след на подоконнике. Первым последовал за чудовищем Геральт, а затем и ведьмачка. Она смягчила приземление, перекатившись по земле. Волколак побежал в сторону ближайших городских ворот. Несмотря на серьезные ранения, зверь оставался быстрым и опасным.       - Нужно успеть, пока он не восстановился! - на бегу прокричал Геральт.       Препятствие в виде ошарашенных стражников волколак преодолел за секунду, далеко откинув в строну одного, а другого легко сбив с ног. Погоня продолжилась за пределами Нойнройта. В отличие от Геральта, Цири с трудом могла разглядеть врага в ночной темноте и бежала почти вслепую. Через пару десятков шагов ведьмак на бегу достал небольшой шарообразный предмет, размахнулся и кинул его вперед. Через миг раздался хлопок и преисполненный боли вой волколака. Бомба сделала свое дело, Геральт и Цири быстро нагнали обессиленного зверя и встали по противоположные стороны от него, приняв боевые позиции.       - "Чертов гриб"? Как кстати! - утерев слезы, выступившие из-за ядовитых паров, отметила Цири. Она немного отступила назад, выйдя из радиуса действия бомбы.       Когда дым рассеялся, Геральт приблизился к лежащему неподвижно чудовищу и направил острие меча к сердцу бестии.       - Освободи... - низко прохрипел волколак, - ведьмак...       - Кто ты? - сухо спросил белоголовый.       - Эрме... линда... Помоги...       - Ты потеряла много крови, поэтому пришла в сознание. Если я помогу тебе сейчас, пока еще не прошла ночь, ты вновь потеряешь рассудок.       Зверь заскулил и сжался клубком. Кровь из раны вытекала на землю и поблескивала на низкой траве.       - Геральт, я знаю, как поступить. Отнесем её на постоялый двор и запрем в подвале. Если доживет до утра, посмотрим, что можно сделать, - предложила Цири.       Недолго думав, белоголовый согласился с идеей. Они подняли обессиленную бестию и поволокли обратной дорогой. К тому моменту, когда они дошли до входа в город, стражники, попавшие под горячую лапу волколака, уже пришли в себя. Но не на долго. Чтобы не травмировать их психику второй раз, Геральт снова использовал Аксий. Преодолев пару безлюдных улиц, убийцы чудовищ вместе с ношей вернулись к зданию постоялого двора, незаметно обошли его и очутились у входа в подвальное помещение. Они не без труда отворили тяжелые двери и спустились в темноту по каменным ступеням. Цири оставалось только ждать, пока Геральт, залпом выпивший "кошку", разбирался с укрытием для волколака. Когда всё было готово, они вышли во двор и надежно закрепили цепью двери. Ведьмак решил караулить вход до утра, а девушку отправил к остальным. Завернув за угол, Цири увидела следопыта.       - Наконец-то! - воскликнул Вендэль, - Где бестия?       - Говори тише, - попросила девушка, - она в подвале. Мы решили дождаться утра, когда чудовище примет человеческий облик. Это Эрмелинда.       - Вот так дела... А мы тут перед хозяйкой двора кренделя выделывали. Она ж на шум примчалась как раз опосля того, как вы удрали. Хорошо мы пожара не допустили, а Кагыр успел пятна крови прикрыть. Кричала, мол, надоели ей таковые жильцы, что в утехах любовных крушат всё, что ни попадя. Ха! Анекдот, да и только!       - И что в итоге?       - Сказала Кагыру, что утром с вами разберется. Чую, много затребует за убытки...       Цири развела руками и направилась ко входу в здание. Когда она зашла в комнату, то увидела, что нильфгаардец уже окончательно пришел в себя. Судя по его свеженамоченным волосам, в этом ему помог кувшин отрезвляющей холодной воды. К ведьмачке подбежал Аццо и быстро протараторил отчет о том, что случилось во время её отсутствия. Помимо того, что она узнала от следопыта, менестрель поведал о попытке побега Кристофа. Как только они с Геральтом умчались на подмогу Кагыру, наездник вознамерился скрыться под шумок. Но ему помешал сам Аццо, вспомнив один из немногих приемов, усвоенных им в детстве на Скеллиге - низкая подножка. Ну а дальше, когда самое главное, то бишь подножка, была сделана, Вендэль схватил и снова привязал неудавшегося беглеца к стулу и оставил его на попечение менестреля. Поблагодарив воодушевленного своим подвигом юношу, Цири обратилась к Кагыру:       - Ты как?       - Могло бы быть намного хуже. Я в норме, спасибо, - коротко ответил рыцарь, - Не пойму, почему волколак напал на меня? Я ведь даже ни в чем не участвовал...       - А это мы скоро выясним. Если Эрмелинда доживет до утра. Ждать осталось недолго, - ответила Цири.       - Она сильно ранена? - внезапно оживился Кристоф.       - Да. Неужто беспокоишься о ней? Если ты со всеми девушками обходишься одинаково, неудивительно, что она бросила тебя. Удивительно, почему до сих пор не загрызла, - дерзко высказала ведьмачка.       - Нет. Не о ней он беспокоится, - презрительно сказал Кагыр, - а о себе. Думаю, Эрмелинде есть, что рассказать о нем.       Кристоф с ненавистью глянул на рыцаря, сплюнул в сторону, но промолчал.       Пока Цири отвечала на расспросы менестреля и следопыта об оборотнях, ночь уступила место первым лучам солнца. Дверь распахнулась и в проеме показался ведьмак, держащий на руках укутанную в длинный кусок ткани Эрмелинду. Она казалась очень маленькой и беззащитной. Черные растрепавшиеся волосы водопадом струились вниз, прикрывая худое веснушчатое лицо. Даже без грима глаза казались очень выразительными за счет непривычного разреза. Цири бы не назвала её красавицей, но было в ней что-то притягивающее взгляд. Геральт уложил ослабленную девушку на кровать и сел у её ног.       - Эрмелинда, на тебя наложено проклятие оборотня. Расскажи мне, с чего всё началось и тогда я попробую снять его, - мягко обратился к актрисе Геральт.       Девушка повернула голову к Кристофу и в упор посмотрела на него. Блондин, не выдержав, отвернулся.       - Раньше, до того, как стать актрисой, я жила в Туссенте, в небольшой деревушке. У меня была самая обычная жизнь, самые обычные мечты и стремления. Как и все девочки, я мечтала о настоящей любви, о прекрасном незнакомце, который найдет меня однажды и возьмет замуж. В день моего семнадцатилетия к нам в деревню приехала бродячая труппа артистов. Был среди них парень, на три года старше меня. Высокий, красивый, с черными, словно вороново перо, волосами и синими, красивыми глазами. Такими же, как у тебя, - обратилась Эрмелинда к Кагыру. - Мы полюбили друг друга. Он позвал меня в свою труппу и предложил уехать вместе с ним. Путешествовать и выступать на радость людям. Я согласилась, но тут началась война, которая порушила наши планы. Он ушел воевать, а я ждала его в своей деревне. Оставалась верной и думала только о нем. Но год назад я встретила Кристофа. Он остановился проездом в нашей корчме. Когда я увидела его, сразу поняла, что несчастье будет. Он начал оказывать мне знаки внимания. Сначала безобидные, но когда я прямо сказала ему, что люблю другого, он совершил непоправимое. Выследил, когда я останусь одна в конюшне, напал и изнасиловал меня. Я кричала, долго кричала и громко, но никто не слышал. Он только продолжал насиловать и бить меня. Потом угрожал мне, запугивал, чтобы я никому не рассказывала. И не могла я ни с кем поделиться потому, что боялась. Боялась, что если об этом узнает мой Тило, когда вернется, то бросит меня. Так и жила я в муках. Но спустя неделю любимый пришел ко мне. Ему удалось получить особое задание, чтобы пройти мимо моей деревни. Когда Кристоф увидел нас вместе, он перестал преследовать меня. Напрасно я думала, что всё закончится... Когда Тило уехал, он снова напал на меня, ночью при полной Луне. И сделал со мной что-то страшное. Я долго не могла вспомнить, что именно, но сегодня, когда была при смерти, я вспомнила. Он взял свой медальон, что носит на шее, приложил к моей груди и несколько раз повторил одну и ту же фразу...       - Какую фразу? Это очень важно, - серьезно сказал Геральт.       - Я не помню... - прошептала актриса. На её глаза навернулись слезы и она отвернулась.       - Что ты сказал тогда, урод?! Отвечай! - грубо приказал Вендэль.       Кристоф продолжал молчать. На его скулах заходили желваки. Он раздул ноздри и шумно дышал. Вендэль плюнул на кулак, растер его и хорошо зарядил под дых блондину, после чего тот завопил и быстро сдался. Наездник зажмурился и начал говорить:       - Я сказал то же самое, что и Валету, когда заполучил его вместе с медальоном! Эта чертовка сводила меня с ума, я хотел привязать её к себе, но всё пошло не так, как надо!       - Не заставляй повторять вопрос, - жестко проговорил ведьмак.       Наездник стрелял глазами то на Геральта, то на Вендэля. Грубый пинок по ногам от следопыта вновь ускорил процесс.       - Круговоротом заклинаю: что желанье моё - то исполнишь, что волю свою - то потеряешь. Что дух - то зверь, стань себе чужим теперь.       - Зараза... - выругался ведьмак, - я знаю, что пошло не так. Твоё желание заключалось не в том, чтобы Эрмелинда полюбила тебя, а в том, чтобы у нее никого больше не было.       - Так и есть... - тихо отозвалась брюнетка. - Через несколько дней Тило возвращался на поле битвы и снова заехал ко мне. Мы провели день вместе. А ночью он был убит. Растерзан когтями зверя. Теперь я понимаю, что это сделала я сама...       Девушка уткнулась в подушку и горько заплакала. Геральт подошел к Кристофу и забрал медальон. С минуту он задумчиво ходил по комнате, вслух размышляя о том, как снять проклятие:       - Всё дело в медальоне... Сам по себе он является источником магической энергии. Ей можно управлять с помощью сильных эмоций, желаний... Если нейтрализовать накопленную в нем информацию, трискелион очистится и все заклятия, закрепленные за ним, разрушатся... Хм... Круговорот... Вендэль, неси воду! - приказал ведьмак.       Следопыт тут же сорвался с места и добыл необходимое. Геральт наполнил водой небольшое деревянное корыто и опустил на дно медальон. Затем подошел к Кристофу и поставил емкость у его ног.       - Будешь повторять, что я говорю. Не захочешь - не беда. Есть и второй способ, как вытащить из символа твои следы. Можно просто убить тебя. Что выбираешь? - ледяным тоном душегуба проговорил белоголовый.       - Буду... говорить...       Геральт мерзко ухмыльнулся и начал ритуал. Он развязал дрожащего Кристофа и сунул корыто ему в руки.       - Дух возвращаю, живую волю освобождаю.       - Дух возвращаю, живую волю освобождаю....       - Трижды обойди кругом, на восходе оглянись, в зените отворись, на закате чистой возродись. - Трижды обойди кругом, на восходе оглянись... - продолжал Кристоф, но оборвался и резко умолк. Его руки задрожали, а широко открытые от ужаса глаза неотрывно смотрели на лежащий на дне символ. Он покрылся пузырьками воздуха, которые постепенно начали приобретать грязно-коричневый цвет и подниматься вверх, образуя три маленьких водоворота.       - В зените отворись, на закате чистой возродись. Говори! - жестко приказывал Геральт.       - В зените отворись, на закате... возродись! - голос наездника дрогнул, казалось, что вот-вот и у него случится приступ истерики.       Вода сильно забурлила и окрасилась в грязный цвет. Всплески вылетали за пределы миски и попадали на руки блондина, шипели, образуя красные пятна на его коже. Почувствовался сильный запах серы. Кристоф порывался бросить емкость, но его руки словно прилипли к ней и не могли пошевелиться. Он дико завопил и упал на колени.       - Этого недостаточно! Еще раз! - приказал Геральт.       После повтора в комнате возник порыв ветра, занавески резко поднялись вверх, а небольшие предметы начали кружиться, словно в смерче. Аццо забился в угол и закрыл голову руками, но осознав ненадежность своего укрытия, быстро заперся в шкафу. Следопыт перевернул кровать на бок и крикнул Кагыру. Последний, в свою очередь, сгреб в охапку остолбеневшую от шока Эрмелинду и последовал примеру Вендэля. Стоявший в эпицентре, вплотную к Кристофу, Геральт неотрывно следил за медальоном.       - Повторяй ещё! - крикнул он, пока круговорот всё быстрее разгонял парящие вещи.       Когда наездник выкрикнул последние слова, Эрмелинда вдруг сильно выгнулась в руках Кагыра и зажмурилась от боли. Ткань в области её груди начала тлеть и пеплом подниматься вверх, смешиваясь с вихрем. На оголенной коже ярко высветился трискелион - скрытая метка проклятой девушки. Будто подвижное щупальце, из символа выходила темная полупрозрачная энергия. Чем больше она выделялась, тем тусклее становилась метка, а на её месте образовывался красноватый, свежий шрам. Ведьмачка, наблюдавшая за этим из-за перевернутого дубового стола, резко обернулась на звук бьющегося стекла. Темной лентой в окно ворвался живой поток такой же силы трискелиона. Один из крупных осколков попал в стремительный вихрь и пошел ниже по спирали. Цири задержала дыхание, предугадав его траекторию. Набирая скорость, острое стекло летело прямо на закрывающего собой актрису Кагыра. Дрожь прошла по телу ведьмачки и стянула спазмом внизу живота. Какая-то новая, дремавшая внутри сила начала прорываться наружу. Сжимая до побелевших костяшек рукоять меча, Цири мысленно подтолкнула внутреннее сияние и рефлекторно двинулась вперед. На сотую долю секунды тело перестало существовать и материализовалось вновь рядом с Кагыром. Рывок в пространстве нарушил ход времени. Цири подняла меч и точным движением отбила осколок, который со звоном рассыпался и мелкими частицами вернулся в круговорот. Быстро пригнувшись, она прижалась боком к ничего не подозревающему рыцарю. Наконец, темные потоки смешались воедино, энергия прошла сквозь тело Кристофа и устремилась к медальону. Водовороты замедлились, предметы начали опускаться вниз и вскоре всё закончилось. Отшвырнув от себя корыто, Кристоф пролил на пол зловонную тягучую жидкость и тяжело повалился на бок. Геральт сделал шаг вперед, наклонился и поднял очищенный трискелион. Проведя большим пальцем по блестящему металлу, он несколько секунд стоял неподвижно, будто о чем-то размышлял. А затем зажал медальон в кулак и быстро убрал в поясную сумку. Друзья медленно покинули свои укрытия и какое-то время приходили в себя. Никто не осмеливался заговорить первым. Под впечатлением от произошедшего, они не обращали внимание на воцарившийся в комнате хаос. Привалившись спиной к стене, Цири сползла вниз и попыталась унять охватившее её чувство страха смешанного с восторгом. В её теле пока еще не утихли отголоски той силы, что проявила себя в момент осознания невыносимости потери. Ведьмак приблизился к лежащей на руках Кагыра обессиленной Эрмелинде и поставил кровать в привычное положение, после чего рыцарь бережно посадил на неё актрису и сел рядом, одной рукой обнимая её за плечи. Она закрыла ладонями шрам, склонила голову и прижалась к его груди.       - Теперь всё кончено, Эрмелинда. Ты свободна от зверя, - успокаивающе обратился к ней Геральт.       Девушка глубоко задышала, выпрямила спину и с ненавистью глянула на корячащегося на полу Кристофа.       - Я всё вспомнила. Это всегда будет со мной, как и метка... Если бы я могла, то усилила бы во сто крат его страдания.       Стоящий рядом с ведьмаком Аццо горько вздохнул и сел по другую сторону от Эрмелинды. Он посмотрел на неё так, будто все душевные муки переживал вместе с ней.       - Я понимаю тебя, - грустно сказал менестрель и взял её маленькую бледную ручку, - Слишком много боли Кристоф причинил тебе. Но поверь, теперь лучше будет отпустить прошлое. Не простить, но постараться забыть этого жалкого человека. У тебя есть труппа, есть друзья и цель в жизни - творить для людей. Со временем ты вновь обретешь счастье, Эрмелинда.       - Счастье... - отрешенно проговорила девушка и поникла.       - Да, счастье, - начал Кагыр, - даже, если сейчас это кажется невозможным. Даже, если ты привыкла думать, что тебе не позволено быть счастливой. Обязательно наступит момент, когда жизнь подарит новый шанс.       Эрмелинда удивленно посмотрела на всё еще придерживающего её Кагыра, но через секунду смущенно отвела взор. Её пальцы непроизвольно начали перебирать на коленях складки ткани, служившей ей одеждой. Когда она робко обратилась к рыцарю, её щеки запылали.       - Может, этот момент уже наступил?       Сидя на полу, Цири напряженно ожидала ответа Кагыра. Ей было очень жаль несчастную девушку и она прекрасно понимала, на что намекает актриса. Потеряв любимого год назад, Эрмелинда, будучи проклятой, снова и снова лишалась возможности обрести счастье с другими мужчинами. Встретив Кагыра, слишком похожего на её первую любовь, она испугалась. Необъяснимые смерти всех возлюбленных вынудили её прятаться от своих чувств и избегать молодого рыцаря. Но сейчас, когда оборотня больше нет, она решила открыться. Поэтому ведьмачка посчитала, что не имеет права вмешиваться. Было бы слишком жестоко сейчас убить тот лучик света, что, наконец, ворвался в непроглядную тьму, сковавшую похороненную надежду Эрмелинды. Цири поймала на себе быстрый взгляд Кагыра и обхватила колени. Сейчас она не пыталась скрывать свои чувства, да и просто не было сил. Глубокая грусть сжимала сердце и тоскливым отчаянием накладывала тень на её лицо.       - Эрмелинда, мне есть, что сказать тебе, но не здесь и не сейчас, - мягко проговорил Кагыр и обратился ко всем: - Давайте для начала приберемся и приведем себя в порядок. Скоро предстоит неприятная встреча с хозяйкой.       - А что с ним? - кивнул Вендэль на сидящего на полу притихшего Кристофа.       - Пускай идет на все четыре стороны, - ответил ведьмак, - хоть и не в полной мере, но он уже заплатил за свои поступки.       - Верни мой медальон! - зло процедил наездник.       - От твоего медальона теперь толку, как от обыкновенной побрякушки. Слишком уж ты его испоганил.       К блондину внезапно вернулись силы, он быстро вскочил на ноги, обвел рукой всех присутствующих и с ненавистью проговорил:       - Вы все... Чтоб вас черти пожрали! Проклинаю...       - Шел бы ты к их чертовой бабушке, горе-заклинатель, - презрительно сказал Вендэль и демонстративно потер кулак, - Гляди, её-то уговаривать не придется, сама ноги раздвинет.       Кристоф затряс подбородком и вылетел из комнаты, сильно хлопнув дверью.       Разговор с хозяйкой, действительно, оказался весьма неприятным. Еще более неприятной вышла сумма, которую она затребовала за поломанную мебель, порченные предметы интерьера, обугленные стены в верхней комнате и за моральный ущерб, нанесенный ей и другим постояльцам. Плюс приличная надбавка на меры, которые женщина предпримет для восстановления репутации своего постоялого двора. Таких денег у отряда при себе не было, но денежная награда от фермера из Карависты как раз покрыла бы все долги. Цири не сильно опечалилась от потери вознаграждения. Душу грела мысль о том, что она своими усилиями помогла Эрмелинде вернуться к нормальной жизни и предотвратила возможность совершения наездником подобных злодеяний в будущем. Девушке всё больше и больше нравилось быть ведьмачкой.       Время двигалось к полудню, но широкий сквер на окраине Нойнройта оставался безлюдным. Виной тому послужили вчерашние поздние праздничные гулянья в честь завершения фестиваля. Сидя на скамейке в своей привычной одежде, накинув на голову капюшон от плаща, Цири ожидала Кагыра. Он уже больше получаса разговаривал с Эрмелиндой. Пара расположилась на другой скамейке в тридцати шагах от нее. Ведьмачка больше не хотела обманываться, потому честно призналась сама себе в том, что давно уже испытывает к Кагыру нечто большее, чем простую симпатию. При виде рыцаря, по душам беседующего с актрисой, она чувствовала сильное беспокойство. Наконец, когда пара поднялась, нильфгаардец осторожно взял руку Эрмелинды и слегка сжал её кисть. Брюнетка грустно улыбнулась в ответ и кивнула его словам. Затем подняла голову к небу, глубоко вздохнула и ушла в противоположном направлении от Цири. Когда Кагыр подошел к ведьмачке, та встала и неназойливо окинула взглядом его лицо. Рыцарь умиротворенно улыбался и одаривал девушку нежным взором веселых синих глаз. Она замешкалась, не зная с чего начать разговор, но первым заговорил мужчина:       - Эрми справится. Я удостоверился в том, что после всех несчастий она всё же пойдет по правильному пути.       - Это... хорошо. А что насчет её нового шанса?       Кагыр хитро посмотрел на Цири. Его безмятежный и довольный вид мог говорить о многом. Он тянул время перед тем, как ответить, словно наслаждался моментом.       - Придет время и у неё все наладится. Она чудесная девушка, - уклончиво ответил рыцарь. - Я помог ей осознать, что её чувства были направлены не на меня, а на память о Тило.       Ответ отчасти удовлетворил любопытство, но все же оставил тревожное послевкусие. Тяжело вздохнув, Цири решила не быть слишком назойливой.       - Она сказала что-нибудь про убитых мужчин? Всё-таки это она навещала художника?       - Да. Художник очень впечатлил Эрмелинду, написав картину по мотивам её пьесы. Черный волк, побежденный рыцарем. Хоть сам факт превращения в волколака был недоступен для её разума, подсознательно она чувствовала монстра внутри себя. И выражала свою боль в актерской игре.       - А одноглазый бард?       - Он был её другом детства. Ухаживал за ней в юности, а потом уехал. Когда они встретились на свадьбе, бард напомнил ей о беззаботных годах. Ей достаточно было немногого, чтобы почувствовать себя желанной.       - Ясно, - грустно сказала Цири. - Я рада, что всё хорошо закончилось. Пора возвращаться к остальным и покинуть Нойнройт. Хорошо, что хозяйка дала нам неделю. Не хотелось бы попасть на доску объявлений.       Подходя к постоялому двору, Цири увидела стоящего посреди улицы Аццо. Менестрель разглядывал соседнее полуразрушенное строение и выглядел озадаченным. Заметив друзей, он сцепил руки за спиной и надел маску решимости.       - Цири, я принял решение пожертвовать свой особняк для погашения долгов и передать его хозяйке постоялого двора.       - Аццо... Наверняка, твой дом стоит гораздо больше, чем сумма долга. К тому же, ты так мечтал о нем. Я не могу принять эту жертву от тебя. Может, ты всё-таки передумаешь?       - Не беспокойся! Чувствую, удача на моей стороне. Подвернется еще какая-нибудь возможность в другом городе. Я просто... Вы же позволите мне продолжить путешествовать вместе с вами? - с надеждой спросил менестрель. Вид его щенячьих глаз позабавил ведьмачку.       - Ну раз так, то добро, - весело согласилась она. - А где этот твой особняк?       - А вот он, - показал Аццо на то, что когда-то было приличным зданием, но теперь больше напоминало дом с приведениями.       - А что, хозяйке и далеко ходить не надо. Всё равно, что почти готовая пристройка, - с оптимизмом отметил Кагыр.       Цири выразила полное согласие со словами нильфгаардца, а про себя понадеялась, что женщина не пошлет их всё к той же чертовой бабушке.       Менестрель был очень любезен и мил, когда вручал хозяйке ключи от призового здания. Оказалось, что женщина уже давно положила глаз на соседнее строение, но испытывала проблемы с узакониванием покупки. Довольная и смущенная лестными словами Аццо, она освободила друзей от бремени и пожелала доброго пути. Оседлав коней, отряд направился к самому дальнему, северному выходу их города. Пересекая тихие улицы с вялым движением, Цири вдруг услышала громкое конское ржание, а затем увидела выбежавшего из-за угла Валета. Жеребец устремился на друзей и резко затормозил прямо перед носом кобылы Геральта. Чертыхаясь, следом выбежал Кристоф. Он был весь в дорожной пыли и красный от гнева.       - Валет! Ко мне! - прокричал наездник.       Стоя спиной к бывшему хозяину, конь повел назад одним ухом и втянул ноздрями воздух. Геральт замер, наблюдая за ним. Вытянув длинную шею, животное принюхивалось к поясу ведьмака, но вскоре фыркнуло и начало обходить наездников. Валет вглядывался своими умными человеческими очами в глаза каждого из них. Остановившись напротив Кагыра, он долго изучал мужчину, а затем развернулся, встал вплотную к его лошади и замер. Рыцарь осторожно прикоснулся к шее коня и расчесал пальцами пепельную гриву.       - Ах ты... Амулет у тебя! - закричал Кристоф, обращаясь к Кагыру и направился к жеребцу, намереваясь грубо схватить его за удила. Но конь предостерегающе прижал уши и показал зубы.       - Нет, Кристоф, вот трискелион, - сказал Геральт, демонстрируя зажатый в руке медальон. - Смирись уже и забудь. Валет достаточно потрудился на тебя, оставь его в покое.       Кристоф вгляделся в золотистый символ, осунулся и повесил голову. Он отошел на несколько шагов назад, в первый раз достойно принимая поражение. Когда отряд дошел до конца улицы, Цири оглянулась назад и увидела, что блондин всё так же стоит на месте, провожая тусклым взглядом своего бывшего пленника.       - Похоже, что Валет выбрал тебя. Повезло, - обратилась Цири к рыцарю.       - Он и правда удивительный. Я буду хорошо заботиться о нем. А кобылу можем продать при выезде из Нойнройта. Она явно не создана для длительных путешествий и труднопроходимых дорог.       - А чего тогда Валет так разнюхивал, когда к ведьмаку подошел? - спросил Вендэль.       - Трискелион работает, я соврал Кристофу. Но то, что конь выбрал хозяином Кагыра, я объяснить не могу. Думаю, лучше, чтобы это было у тебя, - ответил Геральт и протянул медальон нильфгаардцу.       Мужчина принял символ, надел цепочку на шею и заправил под рубаху.       Совершив выгодную продажу, путники вышли из города и вскоре оказались посреди просторного пшеничного поля. Цири приблизилась к Кагыру, озорно глянула на него и быстро помчала в сторону виднеющейся вдали березовой рощи. Нильфгаардец принял вызов, ухмыльнулся и пришпорил легкого на подъем бурого жеребца. Черная, как ночь Кельпи и темно-огненный Валет словно две стрелы с невероятной скоростью унеслись вдаль, и вскоре превратились в две крошечные темные точки посреди бескрайнего золотого пространства. Аццо первым оторвал взгляд от захватывающего дух зрелища, гордо вздернул нос и приободряюще похлопал по шее флегматичного Францеска.       - Ничего, друг, - высокомерно молвил менестрель, обращаясь к своему скакуну, - Мы не такие. У нас с тобой более высокие мотивы, а не эти приземленные желания.       Услышав тон менестреля, Вендэль весело хохотнул и сделал шутливое замечание про пагубные для здоровья последствия зависти. Геральт, загадочно улыбаясь, покачал головой и слегка пришпорил свою податливую гнедую кобылу.       - Шевелись, Плотва, - коротко приказал ей ведьмак.       Цири легко спрыгнула с седла и побежала к высоким березам, растущим на окраине поля. Ловко петляя между деревьями, она преодолела небольшое расстояние и затаилась за толстым, широким стволом. Девушка прислушалась, но так и не уловила звука приближающихся шагов. Она осторожно выглянула из-за дерева и тут же вскрикнула от неожиданности. Кагыр крепко обхватил её за талию и, смеясь, быстро закружил. Цири не пыталась вырваться, а вместо этого только сильнее прижалась к его груди и обняла за шею. Мужчина остановился, поставил её на ноги и заглянул в глаза.       - Цири, я хочу сказать тебе кое-что очень важное, - тепло начал он. - Прошу, попробуй понять меня. Это может быть нелегко, ведь я сам осознал это только сегодня...       Ведьмачка мягко отстранилась и кивнула, давая немое обещание.       - Вчера, когда я находился под действием настойки, какое-то время я был в сознании. Помню, как ты сказала, что я отверг тебя. Но на самом деле всё по-другому. Я отверг себя. Я так долго твердил себе, что ты никогда не полюбишь меня после того, что я совершил в прошлом... Это убивало меня. Гораздо легче было думать, что у нас разные судьбы. Я внушил себе, что твоя судьба - стать великой, а моя - умереть за тебя. Я настолько поверил в это, что к тому моменту, когда ты почти что призналась мне, уже совсем потерял себя. Ты права, я был нечестен с тобой. Потому, что был нечестен с собой. И теперь, я хочу, чтобы ты знала...       С замиранием сердца Цири слушала Кагыра и постепенно сгорала изнутри от все нарастающего волнения. Рыцарь поднял руку и невесомо провел ладонью по щеке девушки, словно дотрагиваясь до чего-то хрупкого. Когда он опустил взгляд на её губы и начал медленно приближаться, волна томительного жара охватила её тело. Не выдержав, она с чувством бросилась на шею рыцаря и жадно впилась поцелуем в его губы. Он ответил уверенно, в своей страсти не уступая ведьмачке. Обняв её за талию одной рукой и прижав к стволу березы, Кагыр начал осыпать поцелуями её лицо и спускаться ниже, вызывая своими действиями непроизвольный, сладкий стон, после которого он сначала прижался еще сильнее, а потом остановился. Не ослабляя объятий, он втянул запах её волос и медленно выдохнул, обжигая дыханием чувствительную кожу на шее девушки.       - Я люблю тебя, Цири, люблю, - горячо прошептал Кагыр на ухо ведьмачке. Он любовно обхватил ладонями её лицо и принялся нежно ласкать губами её губы.       - Обещай... Обещай мне всегда быть честным с собой... Как сейчас, - торопливо сказала Цири и прильнула к его щеке. - Ты так сильно ошибался... Если бы ты пожертвовал собой ради меня, если бы ты... Я бы не смогла жить с этой болью. Я не такая сильная, как Эрмелинда, - пылко продолжала Цири, заглядывая в потемневшие от страсти синие глаза, - И я никогда не захочу кого-то другого, Кагыр. Я... люблю тебя.       Он целовал её слезы, гладил гибкую спину и всем своим существом выражал настоящие, пробужденные из глубины души чувства. Цири узнавала эти ласки, узнавала движения его губ на девичьей шее, плавно опускающиеся ниже и возвращающиеся обратно к припухшим губам. Он делал так во сне. В ответ она прикасалась к его рукам, проводила по рельефным переплетающимся дорожкам вен и поднималась к сильным плечам, сгорая и теряя рассудок. Ведьмачка забыла о своей цели, забыла о предназначении и обо всем, что было с ней до этого момента. Осталось только всеобъемлющее, неконтролируемое желание, распаляемое близостью и пьянящим ароматом Кагыра. Цири покусывала его губы и поддавалась медленным ласкам, всё сильнее вжимаясь в его тело. Когда из её груди снова вырвался томный, нетерпеливый стон, прикосновения стали более настойчивыми, а поцелуи глубокими. Кагыр запустил руку под ткань её одежды и коснулся талии и живота. Прикрыв глаза, Цири наслаждалась его вкусом и давала волю своим порывам, запечатлевая в памяти каждое мгновение. Когда она попыталась снять его рубаху, Кагыр мягко прервал движения её рук и остановил поцелуй. Улыбнувшись ей в губы, он в последний раз втянул запах её кожи и отстранился. С трудом вернувшись в реальность, ведьмачка вздохнула от досады. Но родной, сияющий от счастья взгляд рыцаря заставил её улыбнуться.       Вернувшись к лошадям, Кагыр снова притянул к себе Цири и мягко поцеловал её. Проведя кончиками пальцев по его красным от недавних поцелуев губам, ведьмачка нехотя разорвала объятия и залезла в седло. Она увидела приближающихся к ним друзей, которые не спеша двигались в сторону рощи, давая влюбленным еще немного времени. Подставив лицо гуляющему по полю легкому ветру, Цири глубоко вздохнула и почувствовала, что вновь полна энергии. К ней вернулись её уверенность и дерзкое, задорное настроение.       - Знаешь, - начала она, - Если тебе дать ту настойку-выручалочку и выпустить на сцену, то ты перещеголяешь целую сотню пухловатых сердцеедов!       - Не напоминай...       Цири искренне рассмеялась, а Кагыр покачал головой, но всё же тепло улыбнулся. Удовлетворенно наблюдая за реакцией рыцаря, ведьмачка вдруг заметила, как выражение его лица стало быстро меняться. Он нахмурился и сосредоточенно вглядывался во что-то далекое, находящееся по правую сторону от оставшегося позади города. Когда Цири отыскала причину, небо уже потемнело, а сердце быстро застучало от нахлынувшего животного страха. Три спутника синхронно подняли взор к небосводу, к вмиг обернувшимся черным, новому Солнцу. Затмение окрасило золотое поле в серые тона и наложило тень на благородное лицо нильфгаардца. Он подвел Валета ближе к девушке и крепко сжал её руку, выразив в этом действии всю решимость, преданность и любовь, на которую только был способен Кагыр.