«Артур нам всё рассказал. Чёрт, Гарри, я же просил не высовываться! Ладно, ни в коем случае не выходи из дома».
И это стало последней каплей. Злость поднялась в Гарри тяжёлой, удушающей волной. Он сам – сам! – защитил себя и кузена. Его так называемая охрана сгодилась только на то, чтобы отправить письмо Дамблдору. А все только и делают, что отчитывают его и пишут, будто он проштрафился. Создавалось вообще ощущение, словно Гарри собирались устроить хороший нагоняй, как непослушному ребёнку. Только вот взрослые разберутся с последствиями его «шалости». Пока Гарри огрызался на требования дяди Вернона немедленно покинуть дом, последняя за ночь сова, прошмыгнув через дымоход, бросила ярко-красное письмо на голову тёти Петунии. Не дожидаясь, когда его вскроют, конверт задымился, вспыхнул, и по кухне разнёсся жуткий голос «письма-кричалки»:«Не забывайте мой наказ, Петуния!»
После него тётя, ничего не объясняя, заявила, что Гарри останется в их доме, а конкретно в своей комнате, где его немедленно и заперли. Все вопросы подростка женщина высокомерно игнорировала. Мучаясь от бессильной злости, Гарри той же ночью написал три одинаковых письма для Рона, Гермионы и Сириуса:«Я только что отразил атаку дементоров, меня могут исключить из Хогвартса. Я хочу знать, что происходит и когда отсюда выберусь».
Едва не сорвавшись на Хедвиг, задержавшуюся на охоте, Гарри наказал ей дождаться большого, развёрнутого ответа и, если надо, долбить клювом, пока не напишут что-то приличное. Но на следующий день она не вернулась. И на второй. И на третий. Гарри практически не покидал своей комнаты, еду ему подсовывала тётя через кошачий лаз в двери, сделанный дядей Верноном в прошлом году, и по-прежнему игнорировала все вопросы мальчика. Дурсли вообще старались держаться от его спальни подальше. Гарри впадал то в ярость (и тогда он загонял себя отжиманиями, прыжками и скручиваниями), то в оцепенение, часами лежа на кровати и пялясь в одну точку. На четвертый день, вечером, дядя вошёл к нему в комнату и объявил, что они с тётей Петунией и Дадли уходят. От Гарри требовалось сидеть в своей комнате, не трогать телевизор и другие их вещи, не таскать еду из холодильника. Пребывая в апатии, подросток на всё ответил односложным согласием. - Я запру тебя. - Запирайте. Подобная сговорчивость настораживала, но дядя Вернон ограничился лишь тем, что тщательно перепроверил все замки на двери в комнату. Вскоре Гарри услышал звуки мотора и удаляющейся машины. Он остался один. «А не был ли ты один всю свою жизнь?» – с колючей насмешкой поинтересовался воображаемый Волдеморт. У Гарри уже вошло в привычку разговаривать с «Тёмным Лордом», частенько при этом поглаживая шрам и отслеживая подушечкой пальца его резкие линии. «Я не жалею себя, - отстранённо отвечал Гарри. – И я не один в «этом» смысле. Есть Гермиона и Рон, есть Сириус…» «И где же они, пока ты тут взаперти сходишь с ума?» - вкрадчиво интересовался в представлении Гарри Волдеморт. Действительно, где? «Даже на письмо ответить не могут?» - продолжал сам над собой издеваться Гарри под маской Тёмного Лорда. «Они заняты». «Заняты», - эхом повторил воображаемый низкий, холодный голос. - Заняты, - прошипел на парселтанге Гарри. Змеиный язык, как никакой другой, идеально подходил для выражения сарказма и злой иронии. Становилось всё темнее. В доме на фоне общей тишины время от времени что-то потрескивало, в трубах иногда шумела вода, с улицы через открытое окно доносились привычные звуки… Вдруг Гарри совершенно отчётливо услышал, как на кухне что-то разбилось. Мальчик подскочил с кровати и тут же выхватил палочку. Из комнаты ему не выбраться без магии, а новое нарушение почти гарантированно лишит его всех прав, но что ещё оставалось? Замки на двери его комнаты один за другим разомкнулись, но никто не вошёл, и тогда Гарри вышел сам. - Привет, Гарри, - устало улыбнулся ему с порога Ремус Люпин. Мальчик ошалело застыл. - П-профессор Люпин? - Всё хорошо. Пойдём. На чистенькой кухне тёти Петунии толпилось пятеро магов, не считая Люпина. Никого из них Гарри раньше не видел. Разве что профессор Грюм колоритно выделялся из общей массы. - Давно не виделись, - усмехнулся ему Грозный Глаз. - Мы за тобой, - сказал Люпин. – Собирайся, Гарри. Отправляемся через пятнадцать минут. - Подожди-ка, - остановил его Грюм. – Откуда мы знаем, что он – это он? Вдруг это Пожиратель Смерти? - Гарри, какой вид принимает твой Патронус? – не споря, спокойно спросил Люпин под внимательными взглядами магов и ведьм. - Оленя, - нервно ответил Гарри. - Это он, - подтвердил Люпин. Грюм издал короткий, грубый смешок. - Ты прав, Ремус, он вылитый Джеймс, - проговорил чернокожий маг с золотой серьгой в ухе. - Только глаза как у Лили, - тихо вздохнула величавая ведьма. Остро ощущая на себе пристальные взгляды, Гарри поспешил вернуться в свою комнату. На творящийся в голове сумбур он не обращал внимания, предпочтя просто действовать по ситуации. Его забирали. Отлично. О большем он и не просил. На то, чтобы собрать один чемодан, у Гарри ушло от силы три минуты, две из которых он потратил, перепроверяя, ничего ли не забыл. Спустившись к группе магов теперь с чемоданом и метлой, Гарри коротко спросил у Люпина: - Куда мы? В «Нору»? - Нет, это было бы слишком рискованно, - отозвался тот, сидя за кухонным столом и быстро что-то строча на бумаге. – Мы устроили штаб-квартиру там, где её нельзя обнаружить. «Штаб-квартиру», - эхом повторил про себя Гарри. Странное оцепенение всё никак не отпускало. - Через портал? – спросил он, чтобы не молчать. Он всем казался странным, когда долго молчал. - На мётлах, Гарри, - ответил Люпин и пояснил: - Несанкционированный портал будет стоить нам не только наших жизней, каминная сеть отслеживается, для аппарации ты ещё слишком молод. Поэтому остаются мётлы. - Почему вас так много? – дёрнув щекой, задал Гарри новый вопрос. Шрам покалывало, и он то и дело отдёргивал себя, чтобы его не коснуться. - Чтобы защитить тебя, конечно! – воскликнула молоденькая ведьма с розовыми волосами. Тут её глаза скользнули с Гарри на его метлу: - Это что у тебя? Неужели «Молния»? Гарри протянул ей подарок Сириуса, впервые за последние дни искренне улыбнувшись. Нимфадора Тонкс, как представил её Люпин («просто Тонкс», как настаивала сама ведьма), завалила Гарри вопросами о его метле. Как она на резких поворотах? Как быстро разгоняется? Пробовал ли Гарри делать на ней акробатические – что? – трюки? Время прошло незаметно. Гарри внутренне расслабился. Злость и беспокойство последних дней отпускали. - Пора выходить, - скомандовал Грюм. – Готовность одна минута. Все выходим в сад. - Гарри, - обратился к подростку Люпин, складывая лист бумаги пополам и придавливая его уголок вазой на столе, - я оставил твоим дяде и тёте письмо, где прошу их не беспокоиться за тебя… - И не будут, - заметил Гарри. - … и заверяю их, что ты будешь в безопасности… - Это их только огорчит. - … и вернёшься сюда следующим летом. - А без этого никак? Люпин улыбнулся, ничего не ответив. - Поди-ка сюда, дружок, - поманил к себе мальчика Грюм. – Мне надо тебя дезиллюминировать. - Что сделать? – напрягся Гарри, с подозрением следя за волшебной палочкой Грозного Глаза. - Камуфляж, - коротко бросил объяснение маг и, сделав рывок, шустро стукнул палочкой прямо по черноволосой макушке. Гарри ощутил, словно по нему потекли холодные струйки. Вскоре он увидел, что тело его приобретает расцветку тех предметов, перед которыми он стоит. Это не была абсолютная невидимость, но именно камуфляж. Гарри превратился в человека-хамелеона. Сигналом к вылету стал сноп алых искр, пущенных в небо. Вся группа, расположившаяся на заднем дворе, села на мётлы и взлетела, стоило появиться второму сигналу – на этот раз зелёным искрам. Прохладный, вечерний воздух ударил в лицо, рванул волосы, и Гарри едва не засмеялся от распиравшей его радости. Аккуратные, прямоугольные садики Тисовой улицы отдалялись, пока не превратились в узор из тёмно-зелёного и чёрного пятен. На краткий и бесконечно прекрасный момент все заботы Гарри превратились в ничто, растворившись в бескрайнем и таком свободном небе. Летели маги долго. Повинуясь коротким, четким приказам Грюма, группа постоянно меняла направление, запутывая следы. Охранявшие Гарри волшебники держались близко, кружась вокруг него, словно хищные птицы. Подросток уже потерял счёт времени, когда Грюм, наконец, скомандовал снижаться. Они приземлились в сумрачном, без единого рабочего фонаря квартале. Закопчённые фасады стоявших вокруг домов имели отталкивающий, хмурый вид, многие стёкла окон были разбиты или заколочены досками, краска на дверях облупилась, у ведущих к ним ступеней лежали мешки с мусором. - Где мы? – спросил Гарри, зябко передёргивая плечами от холода. Долгий полёт высоко в небе ночью, даже летом, легко мог обеспечить простуду. - Держи, - Грюм вручил ему в руки клочок бумаги. – Прочитай и запомни. Гарри послушно вгляделся в написанное:«Штаб Ордена Феникса находится по адресу: Лондон, площадь Гриммо, 12»
- А теперь повтори мысленно то, что прочитал, - подсказал Люпин. Грюм, забрав бумагу, тут же её сжёг. Гарри недоверчиво окинул взглядом ряд домов: дом номер десять, потом одиннадцать, следующий сразу номер тринадцать. «Штаб Ордена Феникса находится по адресу: Лондон, площадь Гриммо, 12», - повторил он мысленно и вытаращился, когда между одиннадцатым и тринадцатым домами появилась видавшая виды дверь, следом грязные стены и закопчённые окна. Добавочный дом словно разбух, потеснив соседей. Последней появилась лестница к двери. - Давай, бегом в дом, - скомандовал Грюм, подталкивая Гарри вперёд, к мрачному зданию. Изнутри дом выглядел ещё более отталкивающим, чем снаружи. Тёмный, узкий коридор, занятые паутиной газовые светильники, потускневшие от времени портреты. Тут и там Гарри встречались предметы, стилизованные под змей. Пока подросток осматривался, Грозный Глаз снял с него чары хамелеона, а в дальнем конце уже показалась миссис Уизли, мама Рона. - Ах, Гарри, дорогой, наконец-то! Протолкнувшись к нему, женщина стиснула мальчика в объятиях, а потом внимательно оглядела: - У тебя нездоровый вид. Надо подкормить хорошенько, но ужин будет нескоро, придётся потерпеть, - тут она перевела взгляд на остальных: - Он только что явился. Собрание началось. С заинтересованными возгласами маги и ведьмы поспешили к двери, из которой показалась миссис Уизли, протискиваясь мимо неё и Гарри в узком коридоре. Подросток дёрнулся было следом, но миссис Уизли его остановила: - Только для членов Ордена, дорогой, извини, - она провела его по коридору к лестнице: - Мне тоже стоит послушать, но сначала отведу тебя в твою комнату. Рон и Гермиона всё тебе расскажут. Они поднялись на третий этаж, и миссис Уизли кивнула вперёд: - Твоя дверь правая. Я позову, когда всё закончится. И убежала. Стиснув зубы, Гарри прошёл к указанной двери и повернул ручку в виде змеиной головы. На мгновение он увидел мрачную комнату с высоким потолком и двумя кроватями, а потом раздался громкий возглас, и всё поле зрения заполнила копна пушистых каштановых волос. - Гарри! – воскликнула Гермиона, повиснув на нём. – Рон, Гарри здесь! А мы и не слышали, как ты пришёл! Ну, как ты? Ничего? Злишься на нас, наверно? Я бы точно злилась – с такими-то короткими письмами! – тараторила она. – Но ты пойми, мы ничего не могли тебе написать. Дамблдор строго-настрого запретил. А нам столько всего тебе надо рассказать! Да и ты… Дементоры! И это министерское разбирательство! Я посмотрела, они не имеют права ничего тебе предъявлять! В «Указе о разумном ограничении магии несовершеннолетних» есть пункт об использовании магии при угрозе жизни… - Дай ему выдохнуть, - вмешался Рон, с улыбкой закрывая за Гарри дверь. За месяц, что они не виделись, он, казалось, ещё больше вытянулся в рост. Сияющая радостью Гермиона, наконец, отпустила Гарри. В воздухе раздался мягкий шорох и, слетев с высокого шкафа, белоснежная сова мягко опустилась на плечо хозяина. - Хедвиг, - тихо поприветствовал Гарри, поглаживая шелковистые перья. Сова пощёлкала клювом и ласково ущипнула его за ухо. – Хорошая девочка. - Твоя «хорошая девочка» устроила нам настоящий кошмар, - поделился Рон с обидой. – Чуть до смерти нас не заклевала! – продемонстрировал он указательный палец с глубоким порезом. - Да, мне очень жаль, - ровно отозвался Гарри, продолжая гладить сову, - но я очень хотел получить ответы. - Думаешь, мы не хотели тебе их дать? – стал оправдываться Рон. – Гермиона вообще вся извелась, твердила, что ты глупость какую-нибудь выкинешь, если и дальше будешь там сидеть без новостей, но Дамблдор… - …строго-настрого запретил, - подхватил Гарри, с каждым словом друзей всё больше мрачнея. Секундная радость от встречи растворилась, уступив место чему-то леденящему и отчуждённому. Гарри тосковал по друзьям месяц, но сейчас он хотел остаться один. Он продолжал гладить Хедвиг, глядя на что угодно, кроме Гермионы и Рона. - Он считал, что так будет лучше, - упавшим голосом проговорила Гермиона. - Ясно. Гарри заметил на её руках следы от клюва Хедвиг. Ему не было жаль подругу. - Дамблдор, наверно, думал, что у магглов тебе будет безопаснее… - неловко предположил Рон, уставившись на закрытую дверь, не в силах выдержать отчуждённое обвинение в зелёных глазах. - Да? – поднял брови Гарри. – На кого-то из вас нападали дементоры этим летом? - Нет, но… но он поручил членам Ордена охранять тебя… «Старухе-сквибу и скользкому мошеннику!» - низко рассмеялся в голове Гарри Волдеморт. Подросток дёрнул уголками губ. А потом до него дошло: все знали, что его охраняют. Все. Кроме него самого. - Плоховато охраняли, - ещё тише стал его голос. Где-то внутри назревало что-то злое и ядовитое. - Дамблдор страшно разозлился, знаешь? – сделала Гермиона шажок к другу. – Очень разозлился, узнав, что Наземникус сбежал с дежурства. - А вы знали, что этот Наземникус ничего не смог бы сделать против дементоров? – холодно поинтересовался Гарри и добавил с совершенно несвойственным ему пренебрежением: – Он бы только под ногами мешался. Гарри прошёл с блаженствующей на плече Хедвиг к огромному, занавешенному пыльной портьерой окну и отодвинул ткань. Сквозь закопчённые стёкла едва различались очертания сумрачной улицы. - Вам запретили писать мне, - через какое-то время заговорил Гарри холодным, обманчиво непринуждённым тоном. – Но всегда есть другие способы. Пусть Рон не знал, но ты, Гермиона… уж ты-то знаешь о телефоне. Или его тоже могли… перехватить? - Да… то есть нет, наверно, но… Но, Гарри, Дамблдор решил, что тебе лучше ничего не знать. Дамблдор решил. - Мне нельзя доверять? – плавно обернулся к друзьям Гарри. Хедвиг на его плече заволновалась, и он жестом попросил её перелететь на другое место. Сова вернулась на шкаф. - Не будь идиотом, - проворчал Рон с расстроенным и смущённым видом. - Или он уверен, что я не могу о себе позаботиться? – продолжал давить на друзей Гарри, не испытывая и тени жалости. - Нет, конечно! – с волнением возразила Гермиона. - Тогда почему вы здесь, а я торчал у Дурслей?! – сорвался на крик Гарри. – Почему после Квиррелла, после василиска, после дементоров, после чёртовых драконов, русалок и сфинксов я был заперт на Тисовой улице?! Я видел, как Волдеморт возродился! Видел смерть Седрика! Резко сцепив зубы, Гарри поднял голову к высокому, затянутому паутиной потолку. Злые слёзы рвались на волю, но он давил их с той же безжалостностью, что и с тренировками. - Конечно, зачем мне знать, что происходит? Зачем вам беспокоиться насчёт того, чтобы я был в курсе всего? - Мы правда хотели всё тебе рассказать! – в отчаянии заговорила Гермиона. – Но Дамблдор запретил… - Запретил. Конечно. - Но это правда! - А вы, конечно, всегда делаете то, что говорит Дамблдор, - Гарри смаковал едкую радость собственных слов. Его странно будоражила вина друзей перед ним. Он чувствовал – понимал? – что именно сейчас они на всё пойдут, лишь бы заслужить его прощение. В повисшей тишине Гарри снова окинул комнату взглядом, повернувшись к друзьям спиной. Он давал себе время остыть и успокоиться. Для Рона и Гермионы это, напротив, превращалось в пытку – его сумрачное молчание. Пусть. Нахмурившись, он коснулся рукой шрама. Мокро. Поднёс руку к глазам – кровь. Его шрам кровоточил. «Болит», - последнее, что Гарри успел подумать, прежде чем тьма поглотила всё.