Крестраж-о-Котором-Не-Знали

Гарри проснулся рывком, с коротким, резким вздохом. Он словно вынырнул из-под толщи воды, жадно хватая ртом воздух — весь мокрый и дрожащий. И едва не свалился со стула, на котором уснул. В комнате было прохладно, он порядком замёрз, и всё же на коже выступила испарина. Костеря Реддла, Гарри отдёрнул штору на окне и всмотрелся в мрачные, предрассветные сумерки. Шрам пульсировал так, словно кто-то его настойчиво ковырял раскалённым гвоздём. Боль, к которой Гарри привык. Злость, которую он всё чаще допускал в себе. А ещё фантомно ныли плечо, пальцы правой руки, левое колено. Реддл на тренировке хорошенько просветил его в некоторых особо тёмных проклятиях, в том числе дробящих кости. «Это не дуэль, Гарри, - приговаривал слизеринец, сменяя одну пытку другой, - здесь нет правил. И нет жалости». Сжав и разжав целые, неповреждённые на самом деле пальцы, Гарри прислонился лбом к холодному стеклу. Это была уже вторая ночь, в которой Реддл с лицом Тома Мракса гонял его, как сумасшедший, намеренно причиняя боль. Да, он и раньше швырял Гарри, ломал кости, использовал Круцио, но всегда давал передышку и… как бы так сказать, делал это не со зла. Без лишней жестокости. Теперь он словно задался целью воспитать в Гарри ассоциацию: Том Мракс — боль — ненависть. Иначе к чему эти игры с чужой личиной? - Чего ты добиваешься? - устало выдохнул Поттер. Конечно, Реддл не ответил. Молчал и внутренний голос. … - Мы уезжаем, - сообщил дядя Вернон, зайдя к Гарри поздним утром Сочельника. - Что смотришь? - тут же нахмурился он. - Нет, ничего, - с промедлением отозвался Поттер, опуская глаза. Не говорить же, что каких-то несколько часов назад он видел их с тётей смерть. В этом самом проходе. От руки, как он думал, Тома. - Ничего не трогай, не смей таскать продукты из холодильника, - приняв пустой ответ, продолжил Дурсль, - не включай телевизор… Вообще из комнаты не выходи. Ясно? - Ясно. Хмыкнув, Вернон уже повернулся уйти, как вдруг, задумчиво глянув на племянника, остановился. - Согласившись на опеку, мы верили, что сможем воспитать из тебя нормального человека, - не иначе как под воздействием духа Рождества поделился он с удивлённо вскинувшим брови Гарри. - Весь этот ваш ненормальный мир… он опасен. Вы там все психи. И твоя мать была бы жива, не попади она туда. Если у тебя есть хоть капля мозгов… - Вернон прервался, когда снизу его позвала Петунья. Они с Дадли уже были готовы для поездки. Мужчина сделал шаг за порог комнаты, но что-то заставило его закончить свою мысль: - Мы сделали для тебя всё, что могли. Но ты всё равно связался с этими… колдунами, - выплюнул он, словно страшное ругательство. - Хочешь быть как они, так хоть нас не втравливай. Понял? - Да, - услышал он, уже закрывая за собой дверь. Через пару минут машина Дурслей уехала. Гарри вернулся к изучению «Заклинаний в комбинациях: от простого к сложному». Хотя в названии, на взгляд подростка, куда уместнее было написать: «от сложного к сверхсложному». Или даже: «от сверхсложного к неперевариваемому». Третий день изучения шёл не то, чтобы лучше, но, наконец, не приходилось хвататься за словарь на каждом втором слове. Общая мысль автора постепенно раскрывалась перед Гарри: как и сказал Снейп, в большинстве своём новые заклинания рождались на свет в ходе случайности или ошибки, целенаправленное же создание было свойственно скорее чарам. Законы их плетения в чём-то напоминали математические формулы — опираясь на них, было вполне возможным даже для студента сотворить нечто новое (Гарри сразу вспомнились близнецы Уизли и их бесконечные эксперименты). Книга по-прежнему угнетала разум массой профессиональных терминов и сравнениями за пределами понимания пятикурсника. Но мысль, пойманная за хвост, будоражила воображение. Гарри, наконец, чувствовал, что медленно, но верно приближается к своей цели: созданию собственного заклинания на основе Патронуса. Возможно, в этом могли бы помочь и чары. Гарри потянулся за карандашом, чтобы зарисовать в конспекте базовую схему чар, но тот затерялся на столе среди книг и свитков. Перебирая бумаги, подросток наткнулся на письмо Сириуса с вопросом о кривой семье. Перечитав эти строки, он мысленно вернулся к словам дяди. «Мы сделали для тебя всё, что могли». Иной бы на месте Гарри только саркастично поджал бы губы да запустил в такого опекуна проклятием. Сделали они для него всё, что могли, ну надо же. Сделали... Запихнув в чулан? Лишая еды? Демонстративно обожая собственного сына, а его презирая? Унижая, одевая в обноски? Повторяя, как заведённые, какими неудачниками были родители? Иногда Гарри думал о том, чтобы действительно отблагодарить дядю с тётей. Сразу и за всё. Останавливал, как ни странно, Волдеморт. Внутренний голос снова и снова шептал, что всему своё время, а ныне смерть опекунов могла бросить тень на Мальчика-Который-Выжил. Слушая его холодные, безжалостные размышления о выборе правильного времени для мести, Гарри обычно тут же приходил в себя. Он мог ударить или проклясть на эмоциях, но хладнокровно планировать — нет, это не для него. Задумавшись, Гарри спустился вниз за стаканом воды. Не дойдя до кухни, он услышал вкрадчивый стук в дверь.

Тук-тук.

Словно звонка не существовало. Это могла быть миссис Фигг, не признающая дверных звонков, или дети из ближайшей школы, продающие самодельное печенье. Звонок вообще мог сломаться. И всё же первая мысль Гарри заставила его выхватить из кармана брюк волшебную палочку. Скрывая её за бедром, он открыл дверь и на мгновение остолбенел безо всякого волшебства. - Привет, Гарри. На пороге стоял Том Мракс. «Ага, конечно». Справившись с удивлением, Гарри улыбнулся гостю и ласково прошипел, неосознанно перейдя на парселтанг: - Пошёл ты, Реддл. И захлопнул перед опешившим слизеринцем дверь. «Когда я только заснул?» - успел задаться Гарри вопросом, прежде чем запертая дверь с шумом не распахнулась перед пышущим ледяной яростью гостем. - Реддл… - раздражённо начал Гарри, но его оборвала чужая рука, стиснувшая горло и жёстко впечатавшая в ближайшую стену, прямо рядом с декоративным столиком, с которого тут же упала одна из фарфоровых статуэток тёти Петунии. - Какого Мордреда, Поттер? - оставаясь тихим и вкрадчивым, голос Тома, тем не менее, звенел от злости, и сам он, казалось, балансировал на тонкой грани от более опасного действия. А Реддл обычно смеялся, когда Гарри узнавал его в личине Мракса. - Том? - засомневавшись, выдохнул Поттер, смущённый и обескураженный чужой вспышкой ярости. - Откуда ты здесь? Разве… Так я не сплю? - Ты не спишь, - странная гримаса пробежала по зло обострившемуся лицу. Хватка на горле чуть ослабла. - Ты сказал «Реддл»? - Аа, Мерлин! - зажмурившись, простонал Гарри, предчувствуя, что Том из него всю душу вытрясет, но докопается до истины. - Да, извини. Перепутал… Отпусти, - толкнул он слизеринца в плечо, - я дышать толком не могу. То, насколько спокойно Гарри реагировал на вспышки гнева Тома, наверно, никогда не перестанет изумлять последнего. - "Перепутал"? - язвительно переспросил он, сместив руку с чужого горла на плечо, гадая, с чего вдруг Поттер провёл параллель между ним, Томом Мраксом, и Томом Реддлом. Внешне они не были похожи. В любом случае догадки Гарри были… не вовремя. - Он снится мне каждую чёртову ночь, - отвернув голову в сторону, предчувствуя чужое недоверие, процедил Поттер нехотя. Мерлин, он даже Рону с Гермионой ничего не рассказал! - Это призрак, воспоминание юного Волдеморта, которое с какого-то Мерлина застряло во мне. И с некоторых пор он вдруг начал являться ко мне в твоём облике. Я… не всегда понимаю, где сон, а где реальность. - В моём облике, - пробормотал на грани слышимости Том, вычленив для себя главное. Крестраж принимает его облик, облик Тома Мракса? Какого Мордреда? У него было другое задание... - Я не псих, - процедил Гарри, по-своему истолковав чужие слова. - Он реален! - Реальное воспоминание? - отвлечённо хмыкнул Том, отпустив Гарри, но лишь за тем, чтобы вновь прикоснуться к связавшему их навечно шраму. - Я верю тебе. - Веришь? - Волдеморт могуществен, - равнодушно констатировал Том, наслаждаясь покалыванием в кончиках пальцев и пристальным вниманием зелёных глаз. Без очков, хах. - Вы связаны через этот шрам, через проклятье, что его оставило. Почему бы ему не являться тебе? Но, Гарри… почему ты говоришь «воспоминание»? Почему не он сам, просто в юном облике? - Потому что они разные, - смягчившимся голосом ответил Гарри. Он и не надеялся, что Том так просто примет его слова на веру. Это… грело. - Я сталкивался и с Волдемортом, и с его шестнадцатилетним воспоминанием. Они отличаются друг от друга. Хотя желание убить меня было, конечно, одинаковым. - И в чём отличие? - с интересом спросил слизеринец. Гарри пожал плечами, удобнее облокотившись на стену. - Реддлу я интереснее. - «Интереснее»? - склонил голову Том, не сводя с лица Гарри пытливого, тяжёлого взгляда. - Для Волдеморта я был всего лишь препятствием, а потом всего лишь средством для воскрешения, - хмыкнул тот, кривя губы с редкой для себя ненавистью. - Реддл… нам друг от друга некуда деваться. Он уверен, что если умру я, умрёт и он. Так что, когда он перестал пытаться меня убить, мы… нашли общий язык. Даже тренируемся в магии и дуэлях. Том поднял бровь, и Гарри, смутившись, что разболтал больше, чем хотел, обнял его за талию, чуть вскинув подбородок, чтобы сохранить контакт глаз. - Да, - продолжил он, признаваясь, - я тренируюсь не только с тобой, но и с юным Волдемортом. Это проблема? Не ответив, Том осклабился некой тёмной, глумливой мысли, запустил пальцы в короткие волосы на затылке Гарри и увлёк его в поцелуй — томный, глубокий, алчный. Ему хотелось смеяться, насколько Поттер ему подходил, насколько глубоко фрагменты его души пустили корни в мальчике, приучая к себе и подстраивая. Как бы простой маг отреагировал, узнав, что в его снах сидит сам Тёмный Лорд, его шестнадцатилетняя ипостась? Его кровный враг, убийца его родителей. Уж вряд ли стал бы столь прагматично брать у него уроки. «Гарри, Гарри, - едва не мурлыкал Том, лаская ртом его шею, - мой восхитительный враг, мой прекрасный крестраж, мой избранный герой… Мой, только мой. Не правда ли?» В зелёных глазах он видел ответ. Ответ, что порождал в нём дикую, неконтролируемую жажду чужого тела. «Ведь твоя душа и твой разум уже мои». Их прервал дребезжащий звонок телефона. Вздрогнув, Гарри с извиняющейся улыбкой отстранил от себя Тома, быстро обошёл его, скользнув ладонью по чужому торсу, и нехотя снял трубку. - Да, конечно, я передам, - пообещал он секретарю с работы дяди Вернона, записав для того сообщение в блокноте. - Всего доброго. С Рождеством. Повесив трубку, Гарри с любопытством посмотрел на Тома. Это было забавно: слизеринец до мозга костей здесь, в доме магглов, с ленивым интересом разглядывает их неподвижные фотографии на стенах. - Тебя нет на снимках, - отметил Том. - Конечно, нет, - фыркнул Гарри. - Кто станет выставлять фотографии ненавистного родственника, постыдного ребёнка-волшебника, от которого просто не удалось отвертеться? Усмехнувшись клубящейся тьме в глазах Тома, Поттер и не подумал как-либо оправдать перед ним Дурслей. Том жесток, но он не дурак, чтобы нападать на магглов. Или убивать их. «Авада Кедавра», - зелёный свет столь реалистично ожёг глаза, сломанными куклами выбрасывая в коридор тела дяди и тёти. И если тогда Гарри был буквально парализован от шока, то теперь, оправившись, мысль избавиться от тех, кто всю сознательную жизнь ненавидели его и калечили… - Так как ты тут оказался? - сменил он тему. - Я думал, вы с Каспером остались в Хогвартсе. - Как и я был уверен, что застану тебя у Уизли, - парировал Том. - Ты не говорил, что проведёшь каникулы у магглов. Гарри рассеянно взлохматил волосы, но тут же замер, пристально уставившись на Тома. На Тома ли? «Ты не говорил, что проведёшь каникулы у магглов», - слова Реддла были один к одному. - А ты и не спрашивал, - медленно отозвался Гарри. Том ответил ему ничего не выражающей улыбкой. Так сон или не сон?