Крестраж-о-Котором-Не-Знали

Отреставрированный дом Реддлов встретил Тёмного Лорда и Пожирателей Смерти празднично накрытым столом и раболепно склонившей голову Винки. Винки, домовиха семьи Крауч, верно служившая им всю сознательную жизнь, но уволенная в порыве гнева Барти Краучем-старшим, когда из-под её надзора сбежал его сын. Её, буквально брошенную на произвол судьбы, вернул на службу Крауч-младший и тем заслужил её абсолютную и безграничную преданность. Ещё совсем недавно Винки гордилась, что служит семье светлых волшебников, ныне же она подобострастно склоняла голову перед Тёмным Лордом, ибо тот был хозяином её хозяина. - Хорошо поработали, друзья мои, - опустившись на высокий стул во главе стола, Волдеморт поднял бокал красного вина и взглянул через него на плясавшее в камине пламя. - Отдыхайте, - помолчав, бросил он, но прежде, чем Пожиратели аппарировали, добавил: - Белла, Барти, останьтесь. Пока остальные кланялись и прощались, Барти развалился на одном из стульев, приняв из рук Винки кружку сливочного пива (за месяцы в личине студента он к нему обстоятельно пристрастился). - Умница, - похвалил он домовиху, отчего глаза той наполнились слезами счастья. Винки нравилась Барти. В те годы, что он был пленником собственного отца, она заботилась о нём и старалась защитить, насколько была способна. В этой своей бескорыстной любви она напоминала ему мать. Когда в доме не осталось никого, кроме трёх волшебников и домового эльфа (последнюю отправили на кухню), Волдеморт оставил бокал в сторону, так и не пригубив напитка, и перевёл взгляд на продолжавшую стоять Беллатрису. - Колдовство отняло у меня больше сил, чем мы рассчитывали, - заметил он будто бы самому себе. Но Белла тут же всполошилась: - Нам доставить ещё одного маггла? Волдеморт взглянул на свою руку, что постепенно начала утрачивать очертания. Из всех Пожирателей только эти двое знали о крестраже (об одном из семи). - Ни к чему, - проронил Тёмный Лорд равнодушно. - Моя роль сыграна, - но тут он нахмурился, а потом и вовсе разразился высоким, леденящим смехом. - Но кто бы мог подумать! Гарри Поттер — мой конец и начало, моя смерть и жизнь, моя душа и мой сосуд! Они зовут его Избранным, не понимая, что избран он мною. Да, - прошептал он, кривя губы в безумном оскале, - лишь мною... - Повелитель? Волдеморт насмешливо взглянул на Крауча. Теперь обоим Пожирателям он казался полупрозрачным призраком. - А вы осмелели, - заметил Волдеморт с издёвкой, - оба. Что, моё физическое Я настолько вас разбаловало? И Белла, и Барти упали ниц, низко опустив головы. Такими они нравились крестражу больше. Все они. Никто не смел мнить себя равным Лорду Волдеморту. Никто. Даже мальчишка, что столь дерзко стоял перед ним и его силой. Гарри Поттер. Гарри… Осколок с телом показал ему слишком мало из их с Поттером общения. Он лишь настаивал, что отныне Поттер неприкосновенен. Он — их крестраж. Часть их самих. Залог их бессмертия. Волдеморт не собирался устраивать противостояние с самим собой. Он спал слишком долго, пропустил слишком много, чтобы вытеснять того, кто прожил эти десятилетия. Они — одно целое. Достаточно и того, что они сделали весь мир своим врагом. Врагом или рабом. И никак иначе. «Гарри Поттер неприкосновенен. Он мой». - Что же в тебе такого особенного, Гарри Поттер? - прошептал крестраж, исчезая. Лишь когда окончательно пропала подавляющая мощь осколка, Барти осмелился поднять голову. Надо же, он действительно забыл, насколько страшен их господин. В Хогвартсе Том Мракс был вынужден сдерживать себя, да и, откровенно, настолько увлёкся Поттером, что даже приказы предпочитал отдавать посредством записок. Беллатриса тоже подняла голову, а потом и встала на ноги. Бросив на Крауча тяжёлый взгляд, она вышла из гостиной, спустилась в подвал, полный коллекционных вин, и остановилась у клетки, сотворённой для одного-единственного пленника. Теперь уже трупа. Мёртвый маггл продолжал сжимать в руках Чашу, высосавшую из него жизнь. Его хватило чуть больше чем на сутки. Возможно, потому что повелитель слишком много колдовал. Скривив губы, женщина открыла клетку, при помощи шёлкового платка забрала священную Чашу Пуффендуя и взмахом палочки уничтожила тело. Конечно, священной Чашу делало вовсе не то, что из неё когда-то пила основательница трудолюбивого факультета, но то, что ныне Чаша служила Тёмному Лорду как хранилище осколка его души. Осознание того, что повелитель доверил ей, Белле, столь сокровенную тайну и, более того, сам артефакт, вновь пронзило женщину, вызвав благоговейную дрожь. Но полно. Хозяин дал ей инструкции, как поступить с Чашей после того, как осколок его души развоплотится. Она аппарировала к дверям дома Мраксов, вошла, проигнорировав поклон эльфа в униформе, спустилась в подземелья, где среди бесчисленных помещений размещалась лаборатория повелителя. Защитное заклинание на двери признало её и пропустило. Окинув восторженным взглядом стеллажи с зельями и котлами, алхимическим оборудованием и книгами, Белла медленно двинулась к отдалённо стоявшему шкафу и, открыв его, водрузила на полку драгоценный артефакт. ... Привет, Рон! Хотел бы ответить на твои вопросы, но, ты, наверно, уже слышал: Пожиратели Смерти и Сам-Знаешь-Кто напали на Косую Аллею. Я слышал, Гарри и Том сражались с ними. Что-нибудь уже знаешь? Что говорит твой отец? Я знаю только, что и Том, и Гарри пострадали, но живы и даже смогли отбиться от атаки. Я им написал, жду ответа. Рон, я в полном неведении и страшно за них переживаю. Что теперь будет? Могу рассчитывать только на тебя. Напиши мне.

С Рождеством. Твой друг Каспер Крауч.

Дописав последнее слово, Барти перечитал письмо и удовлетворённо цокнул языком. - Винки! - крикнул он и вручил сложенный пополам пергамент появившейся домовихе. - Отправь это Рону Уизли. - Слушаюсь, хозяин, - лепет эльфа совпал со вспышкой камина, из которого, на ходу отряхиваясь, вышел Люциус Малфой. В атаке на Косую Аллею он не участвовал, имея иное задание от господина. Барти хватило одного взгляда на надменно-довольное лицо, чтобы понять: миссия прошла успешно. Хлебнув пива, он дал отмашку Винки, и та исчезла. - Неужели получилось? - поприветствовал его Крауч с притворным удивлением. Люциус выгнул бровь, не торопясь с отчётом. - Где повелитель? - Вероятно, там, где ему угодно, - осклабился Барти. - Если всё сделал, оставь это здесь. - Чтобы ты преподнёс его? - Малфой поджал губы и бросил взгляд за окно в сторону рощи, где скрывался дом Мраксов. - Даже не думай, - перехватил его мысль Крауч. - Прошу прощения? - холодно осведомился Люциус. - Не суйся в его дом, пока он сам не позовёт тебя, - уже без смеха сказал Барти. - Почему? Крауч отхлебнул пива: - Скажем так, - вкрадчиво протянул он с ухмылкой, - у повелителя планы на этот вечер. Люциус поджал губы, но совету последовал, догадываясь о причинах. Он вернётся в мэнор и будет ждать, когда его вызовут. Даже если шар с пророчеством буквально жёг карман. ... Из Святого Мунго Том забрал Гарри при помощи домового эльфа. Того самого, в чистой, отутюженной ливрее. Перенёс он их в просторную, странно пустую гостиную. Свечи в канделябрах наполняли комнату тёплым, уютным светом, ковры застилали полированное дерево пола, каменные стены смягчали гобелены приглушённых тонов, в огромном камине жарко полыхал огонь, перед ним одиноко стояли диван и кофейный столик. И ни следа духа Рождества. - Где мы? - осматриваясь, спросил Гарри, пусть догадка у него уже и была. - Дома, - просто сказал Том, сбрасывая с плеч тёплую мантию, которую тут же подхватил домовой. - На Тисовую улицу я тебя не отпущу. Надеюсь, ты не против провести каникулы здесь, со мной? Гарри опешил. - Но ведь мне запрещено… - начал было он, чувствуя, как сердце в груди совершило кульбит и забилось, как сумасшедшее. - Кем запрещено? - хмыкнул Том. - Дамблдором? А кто он такой, чтобы запрещать тебе что-либо за пределами школы? - Вашу куртку, сэр? - тонким голосом осведомился эльф. Гарри опустил на него глаза. Он впервые видел столь спокойного, преисполненного достоинства домового. - Он вроде как величайший маг. И желает мне добра, - пробормотал Гарри, тем не менее передавая эльфу свою потрёпанную верхнюю одежду. - А теперь, после нападения Волдеморта... - Тебе тем более не стоит торчать в доме магглов без защиты, - заключил Том и поманил его к одной из нескольких дверей в дальней стороне гостиной. За которой оказалась просторная ванная комната. - Олби принесёт тебе полотенце и сменную одежду, - окинув фигуру Поттера пристальным взглядом, слизеринец, казалось, хотел добавить что-то ещё, но придержал мысль при себе. - Отдохни, - улыбнулся он мягко. - Если хочешь, поваляйся в ванной. Нам некуда спешить, - последнее будто сказал самому себе. И вышел, оставив Гарри в лёгкой растерянности. … Ванну Гарри покинул посвежевшим, но ещё более уставшим. Горячая вода разморила его настолько, что он не отважился воспользоваться чужим гостеприимством и вышел так быстро, как только смог. Приятно удивила повязка, наложенная колдомедиком — бинты совершенно не намокли, так что их не пришлось снимать. Как и сказал Том, Олби принёс полотенце и сменную одежду — домашние мягкие брюки и рубашку. Судя по едва уловимому запаху, принадлежали они Тому. Рубашка подошла отлично, а брюки пришлось немного подвернуть. Чужая одежда отчего-то не вызывала привычного отчуждения и отталкивающей ассоциации. Напротив, было приятно. В гостиной всё так же царил мягкий свет, казалось, сотен свечей. За окном наступил вечер, ничем не отличимый от глубокой ночи. Беззвучно шёл снег. В огромном камине полыхал огонь. И Тома нигде не было. Не будь Гарри настолько вымотанным, непременно отправился бы его искать. Но ноги гудели, а после ванны и вовсе стали ватными. Всё тело болело и молило об отдыхе. Гарри забрался на диван перед камином с честным намерением дождаться Тома, но усталость и тепло взяли своё — Гарри и сам не заметил, как уснул. Это была ночь перед Рождеством. Волшебное время, никак не связанное с магией. В эту ночь многие получили то, о чём мечтали, к чему стремились и даже о чём и подумать не могли. Особенно, о чём подумать не могли. Так, профессор Северус Снейп совершенно точно не ожидал, что одно из первых поздравлений получит от Гарри Поттера. В конверте была рождественская открытка, короткое письмо с благодарностью за книгу и… колдография Лили Поттер, танцующей во время снегопада. Она лучезарно улыбалась Северусу и ладонями ловила снежинки. И только спустя каких-то несколько часов он узнает, что на Косую Аллею совершено нападение Пожирателей Смерти во главе с Тёмным Лордом. И приходили они за Гарри Поттером. Очевидцы рассказывали о немыслимом: Гарри Поттер на пару с товарищем вступил в бой. И выстоял. А потом пропал. Не менее особенный подарок получила и Беллатриса Лестрейндж. Родольфус нашёл супругу у окна. На столике рядом с ней лежал вскрытый конверт и фотография семейства Блэк: Сигнус и Друэлла с ещё совсем юными дочерьми Нарциссой, Андромедой и Беллатрисой, не по этикету широко улыбающийся Альфард - родной брат Сигнуса и Вальбурги, она сама с супругом Орионом и сыновьями Сириусом и Регулусом. Благороднейшее и древнейшее семейство Блэк. И что от них осталось? Мертвы Сигнус и Друэлла, Вальбурга и Орион. Альфард выжжен с семейного гобелена, как и Андромеда, как и Сириус. Мёртв Регулус. Нарцисса ныне Малфой, Беллатриса стала Лестрейндж. Где теперь это великое семейство? - Ностальгия? - спросил Родольфус, глядя на супругу. И, конечно, не получил ответа. Мыслями Белла была где-то далеко. Он взял со столика колдографию. - И кто тебе её прислал? Перевернув карточку, он обнаружил надпись:

Мать настояла, чтобы я отправил это тебе. С Рождеством, кузина.

Сложив два и два, Родольфус тихо вздохнул и отошёл от Беллы, чтобы уже через пару минут вернуться с двумя бокалами вина. Один он вложил в руку супруги. - Если портрет госпожи Вальбурги вновь заговорил со своим непутёвым сыном, возможно, что у семейства Блэк ещё есть будущее, - заметил он с улыбкой и получил рассеянный, совершенно неожиданный ответ: - Всё-таки хорошо, что я не отравила тебя после нашей свадьбы. - Мм… что, прости? Коротко рассмеявшись, Белла повернулась к супругу и наградила его короткой, ласковой улыбкой: - Говорю, что мне повезло с мужем, мистер Лестрейндж. Да, Родольфус Лестрейндж тоже получил неожиданный подарок. И был слегка не уверен, стоило ли этому радоваться. Конечно, своего часа ждали и подарки для лорда Мракса, хотя подобную чепуху он воспринимал крайне скептически, ибо с малых лет предпочитал организовывать их себе самостоятельно. Своеобразным подарком он считал и разыгранную партию на Косой Аллее. Ещё один подарок дожидался своего часа у Люциуса Малфоя. И самый главный… особенный подарок мирно спал на диване перед камином. Том сел у Гарри в изголовье, лениво разглядывая острые от откровенного недоедания черты лица. Отчуждённое, порой жестокое отношение Дурслей к Поттеру его не возмущало и даже не удивляло. Напротив, Том, столкнувшийся с чистой ненавистью собственных родственников, находил это закономерным. Очередным общим пунктом в их столь восхитительно схожих судьбах. Возможно, однажды и Гарри освободит себя от отвратительных довесков. Если попросит, Том даже сделает это за него. Но только если попросит. - Хозяин, - тихо окликнул Олби. Том махнул рукой, и эльф, получив разрешение, подошёл ближе, держа в руках бутылку тёмного стекла. - Подарок. От Гарри Поттера. Оглянувшись на спящего, Том забрал бутыль и пробежался глазами по этикетке. Дорогое эльфийское вино. Вспомнился досадный инцидент в кафе, когда Тому отказали подавать алкоголь. Видимо, в этот момент Гарри и пришло в голову сделать подобный подарок. Том не любил незапланированных подарков. Но, отчего-то, конкретно этот пришёлся ему по душе. - Открой и принеси бокалы, - вернул он эльфу вино. Тот с поклоном исчез. Вскоре, слева от дивана, на комфортном для Тома расстоянии, появился столик, на нём поднос с открытой бутылью, одним наполненным бокалом и одним пустым. Лёгкий аромат волшебных трав приятно защекотал обоняние. В камине уютно трещали поленья и весело плясало пламя. Том смотрел за этой игрой, думая обо всём и ни о чём, пил вино и ласково перебирал пряди на голове Гарри. В подобном настроении он не терпел рядом с собой никого, раздражаясь от чужих случайных мыслей. Конечно, Гарри и здесь стал исключением. Том не слышал его мыслей. Совершенно. Видимо, снова окклюменция крестража. - Том? Проснулся. А он и не заметил. Том улыбнулся и поднял бокал с плескавшимся на самом дне напитком. - Спасибо за вино, Гарри. - С Рождеством, - Поттер дёрнул уголок рта в ответной улыбке, но новая мысль заставила его изумлённо поднять брови: - Ты, что, по голове меня гладишь? - Скорее пробую пригладить эти невозможные лохмы. - И как успехи? - Боюсь, здесь и высшая магия бессильна. Парни разделили одинаковые ухмылки. - Нальёшь мне? - спросил Гарри, приняв сидячее положение. Том молча наполнил второй бокал и протянул ему. - С Рождеством, Том. - С Рождеством, Гарри.