Крестраж-о-Котором-Не-Знали

Предрассветный сон Гарри, когда Том, наконец, закончил с ним, больше всего напоминал падение в тёплую, уютную тьму — медленное, почти невесомое, полное жарких объятий и прохладного скольжения змеиных колец. В этой тьме Том целовал его губы, а Волдеморт нашёптывал в левое ухо, обличая страхи. - Ты помнишь, - ласкал его низкий, ледяной голос, - как боялся, что Дурсли забудут однажды выпустить тебя из чулана? Как ты умрёшь там от голода, никому ненужный? О тебе даже не узнают. Чулан навсегда останется заперт. Как и ты. - Бедный Гарри, - тихо смеялся Реддл, касаясь губами правого уха. - Ты сложил все фрагменты головоломки, но упрямо отворачиваешься от результата. Ты ведь уже разгадал меня. Нас. Да, Гарри? А Гарри просто целовал Тома Мракса. Странный был сон. Или нет. Он проснулся, когда ещё было темно, но не как ночью, а в сумерках, за считанные минуты до рассвета. В доме стояла живая тишина — такая, что вроде и тихо, но ощущаешь, как всё пространство вокруг тебя буквально дышит и живёт в своём особенном, привычном темпе. Привычном. Удивительно, как легко и быстро Гарри сросся с этим домом, столь непохожим ни на дом Дурслей, ни на Нору, ни на штаб Феникса. Как влился в чужую, казалось бы, жизнь, ощущая себя абсурдно на своём месте — больше, чем в доме тёти, больше, чем в гостях у Уизли, больше, чем в доме крёстного. Впрочем, ничего удивительного, если подумать. Несмотря на мороз за окном, Гарри изнемогал от жары. Том подмял его под себя, мешая нормально дышать, руки крепко вцепились в плечи и талию, ноги переплетены так, что не поймёшь, где свои, а где чужие. Где-то под кожей ныли мышцы, но вполне терпимо, в отличие от задницы, которую к подобному никакой квиддич не готовил. Том слегка увлёкся с этим своим наказанием. При мысли о прошедшей ночи Поттер ошалело улыбнулся сухими, искусанными губами и, поёрзав, сумел устроиться лицом к лицу к своему… любовнику. Любовник. Как непривычно. Как естественно. Как… опасно. «Ты сложил все фрагменты головоломки, но упрямо отворачиваешься от результата. Ты ведь уже разгадал меня. Нас. Да, Гарри?» Гарри понятия не имел, почему в его жизни всегда всё идёт вкривь и вкось. Но, что бы там ни было, он и раньше-то не желал мириться со своей судьбой, что уж говорить теперь. Он поговорит с Томом, и они всё выяснят. Гарри верил ему. Верил в него. В них. Том не мог быть его врагом. Не мог же? «Мракс не враг тебе, - прошелестел внутренний голос. Да, который Волдеморт. - Как и я». Гарри вздёрнул брови. А вот это уже новость. И тут его осенило. «Тот сон, где были Том и Реддл. Ты тоже там был, да? Голос. Это было по-настоящему». Волдеморт не ответил, но Гарри моментально почувствовал чужую попытку повлиять на свои мысли. И пресёк её. С каждым разом этот фокус давался ему всё лучше. «Да! - прошипел внутренний голос, словно змея, которой прищемили хвост. - Как Волдеморт, как Том Мракс, как Том Реддл — Я не враг тебе». Гарри прикрыл глаза, рвано выдохнув на подтверждение своих догадок. Мурашки тихого, осознанного ужаса покрыли спину и плечи так, что было странно, как Том не почувствовал их подушечками пальцев. «И всё же, - подумалось Гарри с какой-то горькой обречённостью, - я люблю его». Страшная, страшная правда. Гарри бы убить его, пока спит. Два простых слова, короткое движение палочки — тихая смерть. Разве не милосердно? Разве не так он — они — поступил с родителями Гарри? Жар чужого тела и озноб собственных мыслей сводили с ума, не давали расслабиться и снова уснуть. Напротив, хотелось сделать что-то, решить, исправить, поставить точку... «Люблю его», - вглядываясь в безмятежное и бесконечно любимое лицо, твёрдо сказал себе Гарри и прильнул к чужим губам в навязчивом, далеко не невинном поцелуе. В конце концов, он был хорошим учеником. - Только не говори, что тебе мало, - пробурчал Том, не открывая глаз. Гарри усмехнулся и ощутимо куснул его за язык, добившись злого шипения парселтанга. - Нарываешьс-ся. - Вы меня разбудили, - следом взвилась татуировка на его плече, впившись немигающим жёлтым взглядом в довольно ухмылявшегося Поттера. Отсутствие страха в мальчишке возмутило Нагайну, и она в порыве дурного настроения двинулась на Гарри, поднявшись над кожей Тома объёмной, живой рептилией. Ухмылка мальчишки дрогнула, и змея, празднуя победу, ринулась к нему, на его предплечье, закрепляя успех. - Ого! - негромко выдохнул Поттер, с любопытством разглядывая своё предплечье, как змея перетекает из объёма в двумерный рисунок. Что, на вкус Нагайны, не очень-то напоминало страх и ужас. - Бойс-ся, - прошипела она не то угрожающе, не то обиженно. Гарри на всякий случай согласился: - Я пос-стараюс-сь. - Забирай Нагайну и шипите подальше от меня, - буркнул Том, едва разлепляя красные, воспалённые глаза. - Проклятье, мне плохо. - Меньше стимуляторы глотай, - фыркнул Гарри, позволяя огромной змее полностью переползти на собственную кожу. Потрясающе, но она была тяжёлой, мясистой, ровно до тех пор, пока не утратила трёхмерность. - Так тебя зовут Нагайна? - А тебя Гарри Поттер, - раздалось где-то за правым плечом — змея устраивалась поудобней. - Какая прекрас-сная картина, - пробормотал Том, зарываясь лицом в подушку. - Какая? - в унисон спросили Нагайна и Гарри. Но Том не ответил, снова проваливаясь в сон и совсем немного жалея, что действительно слегка перестарался со стимулирующим зельем. Его занесло. Слегка. Нужно будет повторить дня через четыре. Не сдержав нежную улыбку, Гарри принялся осторожно сползать с кровати, медленно осознавая весь спектр последствий ночных наказаний от Тома Мракса. Болело буквально везде. Ныли, скованные болью, мышцы, огнём горели бёдра, ноги не держали, рот саднило. «Надо бы потом повторить, - усмехнулся Гарри чуть одержимо. - Дня через четыре». Когда он уже решил, что Тома ничто не поднимет в ближайшие часы, перед диваном возник непривычно взволнованный, отчаянно паникующий Олби. - Хозяин Том Мракс! Хозяин! Простите! - запричитал домовик, заламывая руки-прутики. Маленькое существо всего трясло. - Подожди, Олби, успокойся, - перехватил его Гарри. - Что стряслось? - Мистер Гарри Поттер! - жалобно посмотрел на него, сморгнув слёзы, эльф. - Драгоценная Чаша хозяина Тома Мракса… её украли! До засыпающего Тома не сразу дошёл лепет домового эльфа. Но когда дошёл… Рывком поднявшись, он уставился взбешённым взглядом на тут же сжавшегося домовика. - Говори. И Олби заговорил. От волнения проглатывая слова, он расписал, как вышел расчистить двор от снега и увидел человека, спешно пробиравшегося через сугробы прочь от дома. В одной руке его была зажата волшебная палочка, а в другой золотая чаша, в которой Олби опознал Ту-Самую-Чашу-Хозяина-Мракса. И пока домовик думал, имел ли он право напасть на этого человека, тот аппарировал. - Когда? - сквозь зубы выдохнул Том, темнея лицом. - М-минуту назад. - Что за чаша?.. - спросил было Гарри, но Мракс, уже накинув на обнажённое тело мантию, нёсся к двери. - Эй! Брюки надень!.. И обувь! Досадливо рыкнув, Том перехватил брошенные Поттером штаны, оделся (дважды едва не навернувшись на ровном месте) и, не обращая внимания на скованность в мышцах и тошноту, выскочил на тёмную ещё улицу. Озадаченный дюжиной вопросов Гарри собирался куда медленнее — элементарно из-за отсутствия одежды. Пришлось бежать в свою комнату и рыться в чемодане. Но когда и он вышел на морозный, чистый воздух, то увидел Тома, рассекающего темноту палочкой. Не сразу, но до Гарри дошло, что тот так и не обулся. - Псих, - буркнул он, метнувшись за ботинками обратно в дом. Поставив их прямо перед Томом и проигнорировав злой, бешеный взгляд, Гарри коротко бросил: - Обувайся. Не усложняй всё простудой. В ответ на заботу едва не схлопотал проклятье, но, даже не моргнув, увернулся. - Том, - с нажимом повторил он, и Мракс, скрипя зубами и ругаясь, сунул уже ненормально бледные ступни в мягкую кожу ботинок, после чего вновь вернулся к сложной связке заклинаний. Которые, к слову, ни один порядочный студент и знать не должен. Закончив, он замер, уставившись в одну точку. Только рука нервно сжимала волшебную палочку. Гарри понял, что он зол и озадачен. Страшная смесь. Не то, чтобы Гарри это сильно смущало. - Ну? Что выяснил? И что за чаша такая бесценная? - Чаша Пуффендуя, - бесцветно отозвался Том, склонив голову в глубокой задумчивости. Сдавленный смешок, тем не менее, проигнорировать не смог. - Что? - А я и не знал, что ты фанат Пуффендуя, - уже открыто хихикнул Гарри, на автомате уклонившись от болезненного Жалящего. - Это одна из бесценных реликвий основателей Хогвартса, - ровно протянул Том, и Поттер по одному этому тону понял, что дело в чём угодно, но только не в этом. - Мы собираемся догонять вора или и дальше будем здесь мёрзнуть? - ненавязчиво поинтересовался Гарри несколько минут спустя, и Нагайна поддержала его сердитым шипением. - Кто вообще осмелился воровать у тебя? Том рассеянно моргнул и, помедлив, направился обратно в дом. Однако погреться у камина и не подумал, свернув в подвальные помещения. Заинтригованный Гарри следовал за ним. За третьим поворотом и седьмой по счёту дверью оказалась обширная лаборатория, строгая и упорядоченная, как в личной кладовой Снейпа. К пузырькам и колбам Гарри остался равнодушен, впрочем, как и Том. Он распахнул створки шкафа у дальней стены и с минуту таращился на пустое место на верхней полке. - Отсюда украли Чашу? - сразу понял Гарри. - Никто посторонний в дом войти не мог, - хмуро рассудил Том, пристукнув палочкой по бедру. - Значит, это был знакомый. - Чары могли впустить «знакомого», но выпустить… Без моего ведома дом могут покинуть единицы. «И эти единицы — Олби, Барти и Белла, - размышлял Том. - Но эльф не способен прямо вредить хозяину, а Барти и Белла преданны абсолютно». ...Или нет? Том никогда и никому не доверял абсолютно. - И почему мне думается, что я не из их числа? - поднял брови Гарри. Мракс посмотрел на него чуть рассеянно: - Потому что я не хочу никуда тебя отпускать. И ты поразительно легко находишь проблемы на свою голову. - Ага, - хмыкнул Гарри, - и все они связаны с одной конкретной личностью. Нахмурившись на уже второй намёк со стороны Гарри, но поглощённый ситуацией с кражей крестража, Том позвал Олби. - Думай о воре, - приказал он появившемуся эльфу и направил на него палочку: - Легиллименс. Том увидел его в первые же секунды — неловко и спешно пробиравшегося через глубокие сугробы в сторону черты защитных и антиаппарационных чар. Как и говорил Олби, в одной руке вор держал волшебную палочку, а в другой золотую Чашу Пуффендуя. Крестраж. Но, главное, несмотря на предрассветную темноту, несмотря на то, что вор ни разу не оглянулся, Том его узнал. Пожиратель Смерти Внутреннего Круга. Теодор Нотт-старший. Который не знал о доме в Литтл-Хэнглтоне. Которого не пропустили бы защитные чары дома. Бессмыслица. … Если бы Нотт-старший заранее знал, что найдёт и выкрадет из подозрительного дома, куда регулярно наведывалась Беллатриса, то… наверно, всё равно поступил бы так же. В попытках подобраться ближе, он убедился, что защитные чары для непрошеного гостя не только непреодолимы, но и весьма, весьма неприятны. Однако желание подсидеть или подставить ненавистную Лестрейндж уже давно переросло в болезненную одержимость, и потому Теодор вновь и вновь крутился на границе защитного круга в поисках бреши или хоть какого-то компромата на соперницу. Это случилось поздней ночью. Нотт аппарировал без особой надежды, на чистой мании. Как всегда конечной точкой он выбрал укромное место за парочкой сросшихся деревьев, в десятке шагов от границы круга, и тут же в панике достал палочку — перед ним стояла высокая фигура, скрытая чёрной мантией с капюшоном. Однако уже через несколько секунд Нотт не только опустил палочку, но и сам упал на колени. - Мой Лорд, - выдохнул он глухо, содрогнувшись от мысли, что как-то нарушил планы Тёмного Лорда. И неважно, что перед ним был не подросток, известный в Хогвартсе как Том Марволо Мракс. Этот человек — человек ли? — привёл их на Косую Аллею. Именно этот человек сражался с Гарри Поттером, когда Том Мракс прикрывал спину мальчишки. И пусть Нотт знал, что Том Мракс — это Лорд Волдеморт, он также ощущал его ни с чем несравнимую магию от фигуры в плаще. А значит, это тоже Тёмный Лорд? Мысли путались, недосып и переутомление мешали быстро и трезво соображать. Чужая магия подавляла, и Теодор скорее действовал на рефлексах. - Хочешь заслужить моё доверие, Теодор? - голос милорда, леденящий и вкрадчивый, заставил ещё ниже опустить голову в трепещущем страхе. - Всегда, - проскрипел Нотт. А, кажется, он успел простудиться. Только когда? Вчера? Или утром? Нотт не помнил. В голове царила каша. - Ты сделаешь всё, как я тебе скажу. - Да, милорд. - Встань и посмотри мне в глаза. Пожиратель Смерти послушно встал на ноги, чуть покачнувшись, и поднял взгляд воспалённых глаз к лицу, скрытому капюшоном. Последнее, что успел подумать Нотт, это удивиться, отчего Тёмный Лорд на мгновение вдруг стал полупрозрачным. А потом наступила тьма.