Заметки на полях тетрадей

- Господа, - вошел в кабинет мэтр Шабли, - полагаю, все вы подготовились к уроку и вспомнили легенды и предания, которые слышали дома, в родном краю. Некоторые унары притихли, испытывая непреодолимое желание спрятаться под парту и просидеть там до конца урока. Вчера они решили, что раз мэтр Дуайтт заболел, то словесности не будет. И забыли, что раньше мэтр Шабли вел уроки словесности, и лишь в этом году пришел новый ментор, а старичок Шабли оставил себе лишь землеописание. - Ну-с,- ментор оглядел притихший класс, - кто готов? Или вызывать по списку? Альберто поднял руку. Сзади похлопали по плечу – мол, спаситель ты наш. -На Марикьяре много легенд о морских жителях – русалках, гигантских крабах, в полнолуние приобретающих человеческих облик, о пирате с крабьими клешнями. - И про Кракена, - хихикнул Арно с места. Валентин одарил его таким взглядом, что, умей он замораживать, вместо Олененка была бы уже ледяная статуя. - Да, и это тоже, - кивнул Альберто. Его легенда была на родном языке, который мало кто понимал. Но содержание он перевел: - Он был самым удачливый капитаном, пока не полюбил русалку, которая плыла за кораблем. Она тоже полюбила его. - Ага. И он нырнул к ней, в пучину, бульк!- хихикнул с места Макиано. - Тихо, - нахмурился Шабли и кивнул Салине: - Продолжайте. - И тогда капитан договорился с самим Ундом. О чем они говорили, не ведомо. Но в шторм погиб корабль капитана, погибла вся команда. А он спасся. И когда пришел в себя на берегу, то русалка была рядом, но вместо рыбьего хвоста у нее была пара стройных ножек. - Вот так, - хмуро изрек Северин, - всю команду, корабль променял на бабу. О-бал-деть. - Это же просто легенда, - примирительно сказа Берто. Но Рин продолжал хмуриться, будто сам был членом команды, которую влюбленный капитан променял на превратившуюся в девушку русалку. - Потом они поженились, но она рожала ему лишь дочерей. И они и стали кэцхен. Судя по легенде. - Отлично, - мэтр Шабли поставил в журнале оценку и снова оглядел класс. И тут руку поднял Ричард. - Есть не очень известная легенда Надора. И я сейчас расскажу ее вам. - Слушаем, - кивнул Шабли. Там, где среди лесов и рек Стоит нахмуренный утес, Есть старый замок. Весь плющом До самой башни он зарос Там мудрый герцог небеса Молил о сыне, и мольба Была услышана. Зимой Супруга сына родила. Но подземный народец, эльфы, так и желали похитить себе герцогского сына. И взамен дать подмёныша. Что будет слаб и хил и мал Но станет есть за четверых И вот, когда няня заснула у колыбельки, им удалось подменить младенца. И вместо крепкого розовощекого бутуза в колыбельке появился старый эльф. Вопил он громко день и ночь И требовал лишь молока, И герцогу пришлось нанять Кормилиц шесть наверняка. Но вопреки всему не рос Малыш. Лишь громче он кричал. Да взгляд недобрых мутных глаз Из колыбели устремлял. Матери советовали положить младенца на лопату и сделать вид, что сует его в печь. Но супруге герцога было жаль так издеваться над ни в чем не повинным существом, кем бы оно ни было. И вот однажды: Усталый странник у ворот Вдруг постучал, шел мокрый снег Старик иззяб весь и продрог И попросился на ночлег. Увидев подменыша, он научил герцогиню, что надо делать: А утром, лишь забрезжил свет, Она с постели поднялась. И, воду в скорлупу налив, Варить на очаге взялась. Едва она так сделала, то за спиной раздался старческий противный голос: Кругов уж сотню я живу Но не видал я никогда Чтобы посудой для людей Служила эта скорлупа. В и тот же момент подменыш исчез, а на его месте появился мальчик «пяти с лишним лет». Он был красив, как юный Литт, Силен и строен и высок Умел из лука он стрелять И на мечах сражаться мог. Такой подарок сделали феи сыну герцога. И с тех пор мальчик рос на радость краю своему. Но порой на него нападала грусть, и тогда Он лютню брал и песни пел, На неизвестном языке. - Хм, а не про тебя ли эта история, поросеночек? – раздался ехидный голос Эстебана. - Унар Эстебан, а вы расскажете нам легенду? – спросил мэтр Шабли.