24 окт. 2007 г., 20:04 Так, я перечитал всё то, что отправил тебе вчера, и это просто отвратительно. Просто. Отвратительно. Никогда еще я не писал настолько стрёмные сообщения. Успокаивает только то, что ты их никогда не прочтешь. Я просто пишу в пустоту. Наша переписка — мой личный дневник. Да, как у четырнадцатилетних девчонок. Повторюсь: это просто отвратительно. Хочу, чтобы ты съязвил сейчас, что я вообще-то выгляжу на четырнадцать. Ты не съязвишь. На самом деле, когда я отправляю эти сообщения, у меня мелькает мысль, что вот-вот ты прочитаешь это всё. И ответишь. Как прежде. Беспочвенная надежда людей всегда меня поражала. «Вы что, и правда настолько глупы, чтобы верить в лучшее? Серьезно?» — думал я раньше. Сейчас я этой мыслью сам себе противен. Меня вообще всё раздражает. Да, даже больше обычного. Намного больше.
— Хэй, Рафаэль. Негромкий стук в дверь заставил вампира отбросить телефон в сторону. Снаружи слышался мягкий голос Лили. Она боялась нарушить его покой, не по наслышке зная каким раздраженным Рафаэль стал в последнее время. — Чего тебе? — рявкнул он, с недовольством открывая дверь. В его глазах изначально виделась незаинтересованность в дальнейшем разговоре, однако нужно было выслушать, какие проблемы вновь появились у девушки. — Если в деле замешаны нефилимы, то мой ответ сразу «нет», можешь уходить. — Дело не в нефилимах. Я… Можно зайти? Минуту вампир просто буравил Лили взглядом, то ли размышляя, стоит ли ее впускать, то ли пытаясь понять, что ей всё-таки нужно. Выражение ее лица было странно виноватым, сожалеющим. Рафаэль не выносил этого выражения. Только не жалость. Ему не нужна была ее поддержка и слова сожаления, лучше, по его мнению, было бы выйти на улицу в ясный солнечный день. Хотя Лили всё равно не знала, в чём дело. Никто из его клана наверняка не знал. Они могли догадываться, строить различные теории, но Сантьяго никогда, никогда не поделился бы этим с кем-либо. Он не был тем, кому необходима поддержка. Легче справляться со всеми трудностями самому и не быть никому должным. Единственный человек, чья поддержка была бы ему не невыносима, сейчас был мертв. И в этом вся правда и трагедия его дальнейшей жизни. — Только ненадолго. — Рафаэль неспешно открыл дверь шире, пропуская высокую тонкую фигуру вампирши. Девушка села на твердую кровать, всё так же не поднимая взгляда на Рафаэля. Рассматривая свои руки, она пару раз провела красными ногтями по лаку. Сантьяго знал эту навязчивую привычку. Ей было неудобно. — Ты испытываешь моё терпение, Лили. — Он пытался сделать так, чтобы его слова звучали мягче положенного, но вышло всё равно слишком жёстко. Не то, чтобы Рафаэль переживал по этому поводу. Лили встретилась с ним взглядом. Он был наполнен слезами. Если бы сердце Рафаэля еще билось, то оно пропустило бы громкий удар. — Рафаэль, скажи, что с тобой творится? Почему ты стал таким закрытым? Рассерженным? Одиноким? Сантьяго закатил глаза и раздраженно выдохнул. — Я всегда таким был, если ты не заметила. Что за глупости ты несешь. Уходи и не засоряй себе мозги мыслями обо мне и моем поведении, лучше займись чем-нибудь полезным. — Нет, стой. Ты… Да, ты был таким раньше, но раньше ты был собой, а теперь… Тебя подменили. Молчание воцарилось в комнате. Рафаэль с серьезным и озлобленным выражением смотрел в одну точку, борясь внутри со своими же мыслями. Нет, он был тем же. Он никогда не менялся, горе не способно изменить человека. К тому же, он скрывал это горе слишком хорошо. Его просто невозможно было заметить. «А Лили просто дура. И всегда ею была» — мелькнуло у него в голове. Тем временем Лили, не сводя взгляда с вампира, усердно подбирала дальнейшие слова. — Я знаю, что случилось с Рагнором. Я случайно услышала ваш разговор с Магнусом после неудачной вечеринки в честь победы в Смертельной войне. Прости, но… — Это ничего не значит. Он прекрасно помнил, что говорил тогда Магнусу. Это не скомпрометирует его. — Те слова могли пониматься по разному, а ты, моя милая Лили, обладаешь просто невероятной фантазией. А теперь, если это всё, что ты хотела мне сказать, уходи. Лили встала со своего места, осторожными шагами подходя ближе к Рафаэлю. В ее взгляде читалась только печаль и бескорыстная теплота. — Просто знай, что я всегда рядом, если тебе вдруг захочется поговорить… — Не захочется. Убирайся. Девушка опустила голову. Уже давно привыкнув к такому обращению со стороны вампира, она ничуть не обиделась. Вместо этого она послушно вышла, не проронив больше ни слова. Когда дверь за Лили аккуратно закрылась, Рафаэль поспешно сел на кровать, уронив голову на руки. Спустя пару минут он снова достал телефон.24 окт. 2007 г., 20:32 Вернись. Просто вернись к жизни, ублюдок. Я ненавижу мою к тебе привязанность. Она компрометирует меня, как ничто иное в этом мире.