Marauders. Сборник

      София без конца прохаживалась по комнате, то и дело подходила к окну и беспокойным взглядом оглядывала территорию. Вот-вот должен вернуться Сириус, и ее терпение стремительно кончалось. Чем ближе становился час его появления, тем больше она начинала сомневаться в своей авантюре. Но София себя быстро одергивала — сомневаться нельзя, Блэка надо проучить. Ей осточертели его глупые каламбуры и намеки про детей, и надо раз и навсегда отбить у него желание продолжать об этом шутить.       Ей прекрасно известно, что Сириус не собирается обзаводиться потомством. Однозначно не в ближайшие пару десятков лет. Не так давно у них состоялся полный серьезности разговор на эту тему, Сириус убедил ее, что взгляд на семью и детей у них абсолютно одинаковый, как и планы на дальнейшую жизнь. Кажется, это был первый столь серьезный разговор об их будущем за все время их знакомства. Обычно Сириус просто безапелляционно заявлял, что она с ним рядом будет вечность, и будет самой счастливой, но пришла пора поговорить о возможных детях и семье. София была рада, что они смотрят в одном направлении, потому что до этого разговора ее несколько пугал и напрягал энтузиазм и восхищение Сириуса по поводу беременности Лили.       Наконец, хлопнула входная дверь. София тут же метнулась к кровати, села, ссутулив плечи и опустив голову.       — Софи! — снизу раздался возглас Сириус.       Ага, потерял ее! Обычно она его встречает, но только не сегодня. Наверняка, у него уже тревога взлетела — София слышит, как он торопливо поднимается наверх, перепрыгивая через ступеньки.       О, ее месть будет так сладка.       — Софи!       

      ***

      Сириус ворвался в комнату, замечая ее на кровати. Непривычно ссутулены плечи, голова опущена, она слегка подрагивала. Беспокойство мгновенно заполнило душу.       — Софи! — Сириус широким шагом направился к ней. — Что-то случилось?       Он опустился возле нее, за подбородок приподнимая ее лицо, разворачивая на себя. Губы у нее дрожат, в глазах читается настоящий ужас.       — Софи? — Сириус не на шутку перепугался.       — Это ты во всем виноват, — прошептала она дрожащим голосом.       — Что случилось? — снова спросил Сириус.       Она скинула его руки с себя и поднялась, нетвердой походкой направляясь к туалетному столику.       — Бланк, что случилось? — Сириус поднялся вслед за ней, притрагиваясь к ее плечу и разворачивая на себя.       — Это все из-за тебя, — в ее голосе все больше проскальзывали высокие нотки. — Все эти твои долбанные шутки! И вот к чему привело!       — Успокойся, Бланк, — твердо произнес Сириус. — И нормально скажи, что случилось.       У нее глаза опасно покраснели, губы вновь задрожали.       — Софи, — Сириус постарался смягчить тон — у нее явно истерика, — все хорошо, Софи. Скажи, что случилось, и мы вместе что-нибудь придумаем…       — Ты уже придумал! — она сорвалась на крик. — Просто охеренно придумал!       — Так, Бланк, прекрати орать, и по-человечески скажи, — перебил ее Сириус.       — Ты специально это сделал… — прошептала она, вдруг округлив глаза и устремив на него полный ужаса взгляда.       — Сделал что? — Сириус все быстрее начинал терять терпение.       — Ты специально… Поверить не могу…       От полного срыва Сириуса разделяло крошечное мгновение. Он держал себя в руках из последних сил, призывая себя к терпению. Орать нельзя, у Бланк истерика и паника, и он не должен усугублять. Но ее неспособность внятно объяснить свои претензии все больше начинала злить. Сириус перебирал в уме всевозможные случаи, когда он мог накосячить, но в голову ничего не шло.       Вдруг резко развернувшись, она стремительно направилась в ванную.       — Ты куда, Софи? — он устремился за ней.       Она остановилась возле раковины и подняла на него болезненный взгляд покрасневших глаз.       — Что за?..       В раковине горкой лежали несколько десятков белых пластиковых палочек. На каждом красным проявлен «+», а сбоку выбита надпись «тест на беременность».       — Что это, Бланк? — голос предательски дрогнул, грудную клетку сжало от ужаса. — Это какой-то прикол?       Она рвано выдохнула, опуская лицо в ладони. Плечи ее задрожали, послышался истерический всхлип, а Сириус и прикоснуться к ней не решался, все еще пытаясь осознать происходящее.       — Софи, ты так пошутить решила? — ровным тоном спросил он, глубоко-глубоко внутри пряча ужас.       — Пошутить? — прошипела она, вскидывая на него гневный взгляд. — Это же ты у нас любитель пошутить! И посмотри! — она ткнула пальцем в тесты. — Дошутился!       — Этого не может быть, Бланк. Это какая-то ошибка… Ты уверена?..       — Уверена ли я? — она горько усмехнулась. — Двадцать восемь тестов, Сириус! Либо партия бракованная попалась, либо я б…! — она вновь прикрыла глаза, судорожно вдыхая полной грудью.       — Софи, чары не могли подвести, — стараясь добавить больше уверенности в голосе, произнес Сириус. — Только не меня.       — А может, ты забыл произнести заклинание? — со злостью спросила она. — Пошутить решил! В очередной раз!       — Да ты же сама меня проверяешь каждый раз! — не вытерпел он.       Ему тоже было не по себе, его пугала одна только мысль о возможной беременности Бланк. Конечно, пошутить он любил — она забавно сердилась и сразу становилось вспыльчивой. Но никаких детей он не планировал, только не сейчас. И уж он явно не мог забыть произнести заклинание.       — Не каждый! Когда мы были в Париже… я забыла обо всем… — в ее тихом голосе столько печали, что у Сириуса нервная дрожь по позвоночнику прокатывается. Он тоже обо всем забыл, когда они были в Париже. Отмечали ее день рождения. Было слишком хорошо, чтобы о чем-то тревожиться. Но он все равно наверняка произносил нужные чары. У него эта привычка выработана до автоматизма. Даже когда он пьян, вымотан или устал — нужные чары он всегда произносит.       Или же нет?       — Если ты забыла обо всем, то ты не можешь винить меня, что и я мог обо всем забыть.       Она вскинула на него острый, неверящий взгляд.       — Ты не произнес заклинание?! — на ее лице отразился неподдельный ужас.       — Откуда я знаю! — в ответ прокричал он. — Я уже ни в чем не уверен! Может… может и забыл!       Выдох ее посреди горла застрял, она не дыша уставилась на Сириуса расширенными глазами.       — Забыл? — звенящим шепотом переспросила она. — Блэк, ты… Я с тобой больше даже спать рядом не буду…       — Да поздно уже, — невесело усмехнулся он.       — Тебе весело, да? — вибрирующим от злости голосом спросила она.       — Весело? Бланк, да я в ужасе!       В ее глазах отразилось неприкрытое злорадство, губы скривились в злой усмешке.       Сириус не мог представить себя в роли отца, он не мог представить Софию в роли матери. Даже беременной он не мог ее представить. Все это казалось противоестественным и неправильным. Не сейчас, он сейчас совсем к этому не готов.       Когда забеременела Лили, мысли о детях невольно полезли в его голову. Но это были гипотетические дети, которые никак не могли попасть в его реальную жизнь.       — Как же так? — с ядом усмехнулась она. — Не ты ли няню нашим детям присматривал?       — Да я же всего лишь шутил!       — Ты накаркал! Вот и получай!       Он действительно слишком часто об этом шутил. Видимо, вселенная не так его поняла.       — Так, слушай, — он тяжело выдохнул, постаравшись успокоиться, — мы что-нибудь придумаем. Главное… сейчас главное успокоиться.       Направившись обратно в спальню, Сириус достал сигареты из куртки и, распахнув небольшой балкончик, крепко затянулся. Идей у него никаких не было. Оставлять ребенка не вариант. Сейчас война, они слишком молоды… да и просто не время. Но мысль, что от него придется избавиться, вызывала отторжение во всем теле.       — Я уже все придумала, — произнесла София, встав рядом с ним и вытащив сигарету из его пальцев.       — Ты с ума сошла! — возмутился Сириус, выдергивая сигарету из ее рук, едва она успела прикоснуться губами к фильтру.       — Не собираюсь отказываться от своих привычек, — резко заявила она.       Сириус с ужасом и непониманием на нее смотрел. Бланк будет отвратительной матерью. Но вдруг пришло осознание хуже — из него выйдет никудышный отец. Он даже о Софии не всегда может позаботиться, его часто нет рядом, когда он ей нужен. И как он будет заботиться о ребенке? Нет, им нельзя никого заводить.       — И я не собираюсь оставлять ребенка, — твердо добавил она.       Он не может ничего против сказать, хоть и хочется.       — Есть специальные зелья, — Бланк говорила, не спуская с него внимательного взгляда, — беременность прервется, и все будет нормально…       Сириус отвел взгляд. Решение правильное. Срок еще совсем маленький, никакого вреда Софии не будет. Но на душе отчего-то повис тяжкий груз.       Он никогда не хотел семью. Это слово несло под собой слишком больное и неправильное понимание. В скандалах он постоянно кричал матери, что род умрет вместе с ним. Но сейчас... сейчас у него есть настоящая семья. Это София, Регулус, его друзья. Может быть, найдется место и еще для одного человека.       — … слышишь меня?       — Что? — Сириус перевел на нее отстраненный взгляд.       — Сходим в аптеку, я уже и название узнала…       — Не знаю, Бланк, — с сомнением протянул Сириус, перебивая ее. — Как-то это… неправильно.       — Неправильно было заделывать мне ребенка! — сердито произнесла она. — А сейчас нужно это исправлять!       В памяти невольно всплыл их короткий отпуск в Париже. Франция и правда прекрасна весной. Было волшебно очутиться на день в другой стране, где нет войны, где можно спокойно ходить по улицам, держать Софию за руку и не ждать нападения; наслаждаться цветущим городом, ее улыбкой и смехом; веселить, целовать ее и обещать, что они обязательно сюда вернуться.       Его в этот день любовь и невыразимое счастье переполняли. У Сириуса навечно отпечатался в мыслях ее образ — с довольным и благодарным взглядом, полным нежности, с радостной улыбкой. Он был счастлив, делая ее счастливее. В двойном размере получал все, что отдавал ей. И любовь тоже. И если ребенок получился, когда они с такой силой любили друг друга, то избавляться от него неправильно, нельзя, это против природы.       — Давай… давай все хорошо обдумаем, Софи. Такие решения нельзя принимать сгоряча.       — Сгоряча? — взъелась она. — Как трахаться — так в ближайших кустах готов, а здесь все обдумать надо?!       Она не на шутку перепугалась. Ей страшно, Сириус ее понимает. Ему тоже было страшно, но волнение вытеснило страх и ужас.       — Это опять твои тупые шутки?!       — Никаких больше шуток, Софи, — серьезно произнес он, с каждой секундой все больше убеждаясь в правильности своих решений. — Я… я против, чтобы избавляться от… ребенка.       На ее губах нервная усмешка отразилась.       — И что ты предлагаешь?       — Я не уверен, что из нас выйдут хорошие родители, — дрожащим он волнения голосом произнес он. — Но я не смогу избавиться от человека, который… который является частью тебя и меня.       — Это пока даже не человек! Это набор клеток!       — Да. Твоих клеток и моих.       — Не самый лучший набор, согласись.       — Не соглашусь. Это идеальный набор.       Бланк в ужасе таращилась на него, приоткрыв рот и, кажется, не веря своим ушам. Сириус и сам пока что с трудом это осознавал, но в правильности своих решений не сомневался.       — Блэк, кажется, ты плохо представляешь, что тебя ждет. Бессонные ночи, слезы, крики, бесконечные пеленки…       — Я знаю, что такое младенец, Бланк, — прервал он. — И я не говорю, что будет легко, но я готов… справиться с этим вместе с тобой.       — Ты сошел с ума, Блэк, — громко прошептала она, глядя на него во все глаза. — У тебя крыша поехала.       — Уже очень давно, Софи.       Сириус помнил, как он несколько месяцев назад держал на руках шестилетнюю Нимфадору, которая «скопировала» внешность Бланк. Маленькая копия Софии на его руках — самое очаровательное, что доводилось ему видеть. С золотыми волнами волос, с маленьким носиком и искрящимися глазами, внутри которых звезды горят, — разве может столь волшебное создание вызывать ужас и страх?       Он лучше всех знает свои недостатки. Ему не хватает терпения, он вспыльчив, он не раз подводил Софию и оставлял ее в опасности. Но он учится на своих ошибках, старается стать лучше. Он готов взять ответственность не только за себя и Софию, но и за их ребенка. Готов заботиться о них, любить и сделать всё ради их безопасности.       — Я… даже рад, что так получилось, — взволнованно произнес он. — Подходящего момента никогда не подобрать, а если это произошло… значит, так нужно.       — Нет… ты врешь. Ты опять меня разыгрываешь? — с надеждой спросила она. — Признавайся по-хорошему! — грозно добавила Бланк.       — Нет, Софи, я тебя не разыгрываю, — он подошел к ней ближе, обхватил ладонями ее лицо, заглядывая в глаза.       В его голове все четче проявлялся образ маленькой девочки, сидящей на его руках, которая тянет его за волосы, смотрит с обожанием и задорно над чем-то хохочет. А он целует ее в розовую щечку и ловит каждую ее улыбку. И София рядом, она поправляет у дочери длинную косу, которую Сириус собственноручно заплетал, и бросает на него влюбленные взгляды, от которых на душе теплеет.       — Я этого хочу. И ты не должна бояться. Понимаю, это страшно, но я со всем справлюсь, мы со всем справимся. Я позабочусь о нас всех.       — Я пошутила, Сириус, — выпалила она.       — В смысле? — нахмурился Сириус.       — Это шутка. Я не беременна, — на выдохе произнесла она, с опаской ожидая его реакции.       Картинка со златокудрой смеющейся девочкой на его руках вдруг пошла паутинкой трещин, стала трескаться, со звоном рассыпаться, осколками впиваясь внутри груди и вызывая острую резь.       Почему он расстраивается? Ведь все правильно, София не может быть беременна. Он должен испытать облегчение.       Только вот картинка была слишком реальной. Будто и у него может быть нечто настолько обычное и нормальное, как семья.       — Ты меня достал со своими шутками про детей, и я решила тебе отомстить! — оправдываясь, воскликнула она.       — Это было очень жестоко, Бланк, — зло произнес он.