Marauders. Сборник

      — Спи, птенчик…       Перед глазами окончательно потемнело. Она словно в мягкую перину провалилась, больше не ощущала холода и твердой стены клетки, боль отступала. Она падала и падала, легко парила в невесомости. Только тревога и страх никуда не уходили, продолжали держать ее в сознании, чувство опасности доводило напряжение до пика. И вдруг — земля. Она спиной со всего размаха на что-то твердое приземлилась.       Глубоко вздохнув, она резко приподнялась. Яркий свет ослепляет. В висках пульсирует, голова идет кругом, перед глазами черные точки мигают. Сердце колотится как сумасшедшее, под ребрами все еще ноет от ранения. Она пытается зажать рану.       — Дебора?..       Словно из-под толщи воды доносится встревоженный голос Северуса. Она пытается отдышаться, все еще задыхается.       — Белби! — на ее плечах его руки.       Перед глазами мельтешит, они куда-то быстро несутся — за окном мелькают деревья, дома и незнакомые улицы.       — Где я?.. — ее голос совсем ослаб.       Пытается сфокусироваться на Северусе. Перед ней размытое пятно. Но она отчетливо помнит, что еще секунду назад над ней нависал Банди. Помнит, как в нее уперлось острие кинжала; как оно ее проткнуло, вызывая адскую боль; как она захлебывалась кровью; как тело горело в агонии.       — Все хорошо, Дебора, — Снейп держит ее за ладонь, приобнимает за плечо, — мы в безопасности. Все хорошо.       «Все будет хорошо»       «Все будет хорошо»       — Снейп?.. — взгляд начал проясняться.       Возле нее Северус, за ним на сидении огромный рюкзак. Он не в мантии, по обыкновению, а в обычных джинсах и рубашке — выглядит чуждо, нереально. Они на заднем сидении машины. Она вновь приложила ладони к животу, пытаясь зажать рану. Только вот раны нет. Ни крови, ни боли, ничего. Она перевела встревоженный взгляд на Северуса.       — Все хорошо, — повторил он, продолжая с беспокойством на нее смотреть. — Мы выбрались.       Но она помнит, слишком отчетливо помнит, что еще секунду назад она сидела в темной и холодной клетке; слишком хорошо помнит, как из нее уходила жизнь. Сколько она мечтала о побеге — каждую минуту в заточении. Но она и шагу за пределы решетки не могла сделать — по Метке ее бы сразу нашли.       Лихорадочно задрав рукав на левом предплечье, она увидела абсолютно чистую кожу.       — Я снял наши Метки, — Северус показал ей и свою чистую руку. — Мы в безопасности.       — Но… ничего не понимаю…       — Все хорошо, птенчик.       Она вздрогнула, услышав голос Банди. Внутри ужас поднялся.       За рулем машины сидел Тед. Он на мгновение обернулся, коротко и ободряюще ей улыбнувшись.       — Ты выпила парализующее зелье, — пояснил Северус. — Оно и твое сердцебиение замедлило. Все решили, что ты мертва. После чего мы тебя и вытащили.       — Но я… — она покосилась на Теда. Приблизившись к Северусу, она понизила голос и прошептала: — Я помню, как он пытался меня убить…       — Зелье может вызывать галлюцинации, Деби, — улыбнулся Тед. — Мы с тобой выпили чай, ты отрубилась намертво. Потом я твое тело показал Лорду. Он, конечно, вначале взбесился, но потом, как полагается, передал тебя мистеру Белби, и вот ты здесь.       У Деборы плохо укладывалось в голове произошедшее.       — Мы трансгрессировали?.. — растерянно спросила она, вглядываясь в городок за окном.       — У нас был портал до Франции, — ответил Северус. — Но дальше мы на машине. Пока что мы не трансгрессируем и не пользуемся магией, чтобы не привлекать лишнее внимание.       — Где мы сейчас?       — Мы в Брюгге. Бельгия.              

***

             Казалось, что в Брюгге жизнь замерла. Здесь никто никуда не спешил, здесь ничего не происходило. Дебора с первых дней влюбилась в это место. Небольшой провинциальный городок на краю Европы. Воздух пропитан ароматами цветущих садов и свежестью прибрежных ветров. Извилистые улицы пронизаны каналами, лучи солнца с восходом перебегают по старинным фасадам зданий. Перезвон колокольчиков церквей создают неповторимую симфонию звуков, а дорожки улочек проложены мощенной брусчаткой. Брюгге дышал романтической бельгийской атмосферой средневековья. Это чувствовалось на каждом шагу.       В центре находилась ратуша пятнадцатого века с украшенным резьбой потолком, а на рыночной площади — еще более старинная колокольня, на которую ведет почти четыре сотни ступенек. Там же, на площади, продают вкуснейшие бельгийские вафли и шоколад, мидии и пиво на любой вкус. Для нее у них нашлось даже вишневое! Маленький и уютный городок расцветал с наступлением лета. В небольших частных садах набирали цвет яблони и груши, в парках зеленели деревья. Цветочные рынки утопали в ярких красках роз, тюльпанов и пионов.              Тревога и чувство опасности окончательно исчезли в первую неделю. На душе воцарилось долгожданное и непривычное спокойствие.       Тед практически сразу их покинул, отправившись в собственное путешествие, а Дебора с Северусом остановились в небольшом двухэтажном домике неподалеку от площади. На втором этаже у них спальня, внизу — гостиная и кухня, а на цокольном этаже они обустроили лабораторию.       Они продолжали жить как маглы. Иначе — слишком опасно. Но все равно они занимались наукой и совершенствованием зелий. В Англии никто не знал об их судьбе. Ни их родные, ни их друзья. Они попросту бесследно исчезли. Порой Дебору это беспокоило — ей хотелось хотя бы весточку послать маме. Да и Северус слишком явно переживал, что оставил друзей. Но они оба каждый раз напоминали себе, какой ценой досталась им эта «свобода».       И все же, сколько бы хрупким и неустойчивым оно ни было, но Дебора могла сказать, что это — счастье. Жить с Северусом вдвоем, не боясь, что в любую секунду их вызовут на очередное собрание, на очередной допрос; что посадят в клетку, будут пытать. Она каждый день смотрела на свое чистое левое предплечье, каждый раз испытывая колоссальное облегчение — больше никакого контроля.       Но больше всего она любила их вечерние прогулки. Каждый день они на ужин ходили в ближайший небольшой ресторанчик с английской кухней. После — прогуливались по парку вдоль старых кленов, пили сангрию и на озере кормили лебедей, много разговаривали ни о чем и иногда даже строили планы на будущее. Она не помнит, когда в последний раз так часто улыбалась.       Они часто ходили слушать органную музыку в старинный собор и иногда смотрели старые фильмы в маленьком кинотеатре. Северус научил ее варить вкусный кофе, а она показала ему тонкости различий в Ренессансе и Возрождении в местном музее изобразительных искусств.       Она каждую неделю приносила свежий букет, а он каждый выходной готовил ужин дома. Она покупала классику в букинистических магазинах, а он — виниловые пластинки. Она отрастила волосы по лопатки, а он добавил в гардероб синие рубашки. Он высчитывал сложные формулы на доске, а она — готовила по ним зелья. И всегда добавляла немного мяты.       Дебора довела довела до совершенства свои анимагические способности и уже с легкостью превращалась в птицу. Северус никогда без острой необходимости не обращался в ворона, а вот она любила превратиться в сойку, вспорхнуть ввысь, поймать вихрь ветра, шелестом пропуская его сквозь перья. Дыхание каждый раз замирает, когда земля уходит все дальше вниз; когда под ней кроны деревьев; когда все ближе облака...