Бэмби и его мама

К четырем часам дня в маленькой уютной гостиной в доме Поттеров негде было яблоку упасть. Члены Ордена Феникса старого созыва прибыли по первому сигналу Дамблдора, который в данный момент пока отсутствовал. Из новичков присутствовали Тонкс, Молли и Артур Уизли. Марлин сидела в кресле и читала какую-то книгу. Сириус и Ремус были заняты установкой длинного деревянного стола и стульев вокруг него. Джеймс радушно встречал гостей. Лили стояла у окна и, нервно теребя занавеску, смотрела на улицу. Ей было очень неловко находиться в своем бывшем доме. Все здесь осталось точно таким же, как было и при ней, словно она ушла всего на один день. Изменились лишь фото на каминной полке. На большинстве из них присутствовал Гарри и темноволосая девочка примерно одного с ним возраста, в которой Лили узнала Венеру Блэк. В последний раз она видела эту девочку, когда ей было всего полгода. Сейчас Лили лишь поражалась тому, как удивительно она похожа на Сириуса. Сама Венера тоже приехала вместе с родителями и сейчас бегала где-то в саду вместе с младшей дочерью Уизли. Волшебники, собравшиеся здесь, весело переговаривались, словно пришли на матч по квиддичу. Собственно, причина, по которой их всех здесь собрали, пока никому не была известна. Лили перевела взгляд на Марлин. Бывшая лучшая подруга смотрела куда угодно, но только не на нее. Некоторые, напротив, бросали на Лили странные взгляды, кто неприязненные, а кто любопытные. Несомненно, всех интересовало, что жена бывшего Пожирателя забыла на собрании Ордена Феникса. Ее не сторонились, но и разговор завязать не пытались. Лили это вполне устраивало. Раздался очередной звонок в дверь, и на пороге возникла Эммелина Вэнс. К своей досаде, Лили ощутила нечто, напоминающее приступ ревности: она видела, как Джеймс с новой гостьей обменялись далеко не дружеским приветствием. Лили строго одернула саму себя, в конце концов, она не имела никакого права ревновать бывшего мужа, которого сама же и оставила. Но разум с сердцем, как известно, договориться никогда не могут, поэтому Лили оставалось лишь, скрипя зубами, наблюдать за тем, как Джеймс помогает Эммелине усесться и сам садится рядом. Чтобы не иметь возможности видеть парочку, женщина уселась как можно дальше от них. Рядом с ней оказалась Алиса Лонгботтом, которая приветливо ей улыбнулась. Лили робко улыбнулась в ответ и опустила глаза на свои коленки, которые мелко тряслись. Она постаралась выровнять дыхание и почти успокоилась незадолго до прихода Дамблдора. Казалось, причина, по которой он собрал всех сегодня здесь, волновала Альбуса Дамблдора не в первую очередь. Сириус откупорил бутылки с вином, после чего директор взмахом волшебной палочки наполнил возникшие из воздуха бокалы и отсалютовал своим. — За нашу первую за десять лет встречу, друзья мои, — улыбнулся Дамблдор и слегка пригубил вино. Его примеру последовали остальные. — Вы же собрали нас здесь не на встречу боевых товарищей, верно, Альбус? — усмехнулась темнокожая Гестия Джонс. Марлин едва заметно поджала губы: в школьные годы у Сириуса с этой особой был весьма продолжительный роман. Несмотря на то, что прошло уже много лет, Гестия ни на что не претендовала, а у самих Блэков, казалось, мир в семье восстановился, Марлин ничего с собой поделать не могла. Привычка ревновать Сириуса к столбу въелась чуть ли не в костный мозг женщины. — Моя дорогая Гестия, ты совершенно права, — Дамблдор хотя и продолжал беспечно улыбаться, говорил весьма серьезно. — Причина действительно очень веская. — Не хотите вы сказать, что Волдеморт снова набирает силу? — тихо спросила Эммелина. Членам Ордена Феникса было известно о том, что злодей не погиб, а всего лишь развоплотился. Однако никто всерьез не думал, что однажды он может вернуть себе былое могущество. Впрочем, в уверенности все пребывали до сегодняшнего дня. Поднялось встревоженное перешептывание. Дамблдор, промочив горло напитком, откашлялся и поднял вверх правую руку, дабы успокоить волнение. — Нет-нет. Причина несколько иного характера. Прошу вас, — с этими словами директор выудил из складок мантии медальон Слизерина, завернутый в какую-то плотную ткань, и вручил его сидевшему к нему ближе всех Аластору Грюму. —Любопытная вещица. Дорогая, — прорычал Грюм, осматривая и чуть ли не обнюхивая крестраж. — И что ты собираешься с нею делать? Продать за кордон, чтобы наконец вручить нам зарплату, которую задолжал больше десяти лет? — Я знаю, что это такое, — вдруг раздался голос Эммелины. Она протянула руку, и Грюм передал медальон ей. — Эта вещь принадлежала Слизерину. Воцарилось торжественное молчание, какое бывает лишь на божественной литургии. Непосвященные даже дыхание затаили. — Уверена? — осторожно спросил Элфиас Дож. Эммелина энергично тряхнула черными локонами. — Абсолютно. Еще моя бабушка занималась историческими артефактами. Этот медальон я видела как минимум в трех ее каталогах. — Ты совершенно права, — подал голос Джеймс. — А Волдеморт, как известно, прямой и единственный потомок Салазара Слизерина из ныне живущих. — И что из этого следует? — скептически вопросила Тонкс. — Это не просто медальон, — улыбнулся Дамблдор и протянул руку. Эммелина передала медальон по кругу. Так он дошел до директора. Тот взял его и поднял повыше, чтобы видно было всем. — Полагаю, всем собравшимся известно, что такое крестраж? Осведомленных оказалось чуть меньше половины. Вздохнув, Дамблдор принялся рассказывать с таким видом, будто совершает смертный грех. Закончив свою речь, директор убрал медальон в железную шкатулку и воззрился на членов Ордена, которые были точно пришибленные. — Значит, ты уверен, что эта гадость у него не одна? — проскрежетал Грюм. Дамблдор удрученно кивнул. — Что ж, теперь понятно, зачем ты нас всех собрал. Будем снаряжать экспедицию на поиски крестражей. — И сколько на это уйдет? — спросила Молли Уизли. — Кто знает? — пожал плечами Сириус. — Месяцы… может быть годы. Но если мы хотим предотвратить возвращение Волдеморта, то придется основательно потрудиться. — Конечно, хотим, — с горячностью воскликнула Лили. — Он слишком много зла причинил, чтобы все это мы могли спустить ему с рук. Ей никто не ответил. Некоторые из собравшихся все еще смотрели на нее слегка искоса. Наконец Дамблдор объявил собрание оконченным. — Дату следующего собрания сообщу всем персонально. Как только мне удастся что-то узнать о новом крестраже, тут же оповещу вас. Конечно, было бы неплохо, если бы вы тоже занялись исследовательской деятельностью, но так, чтобы никто ничего не знал. — Нет, Альбус, ты порой меня убиваешь, — хмыкнул Грюм. — Неужто кто-то из нас станет кричать о том, что у Волдеморта есть эти гребаные крестражи? Авось кто добрый и откликнется с нужной нам информацией… Гости стали расходиться, Лили тоже поднялась и направилась к выходу. Внезапно наверху раздался какой-то грохот. Женщина подняла голову и обнаружила на лестнице виновато ковыряющую пол носком туфельки Венеру. Джеймс был занят гостями, Марлин с Сириусом тоже не было. Оглянувшись в поисках кого-нибудь, Лили улыбнулась и стала подниматься навстречу девочке. — Что это было? — с улыбкой спросила она. Венера шмыгнула носом и опустила взгляд в пол. — Я случайно, — прошептала она. — Базилио опять от меня попытался сбежать, он прыгнул на книжную полку, когда я хотела его поймать. А полка взяла и обвалилась… — Ну хорошо, идем, посмотрим, что там можно сделать… Венера моментально преобразилась. Виноватое выражение лица сменилось радостным, она схватила Лили за руку и повела на второй этаж. Остановилась у первой двери и толкнула ее. Лили ступила в комнату, где царил полнейший хаос. Книги и игрушки валялись на полу, а поверх кучи сидел старый кот, которого Лили еще помнила. Заметив непоседливую Венеру, Базилио важно мяукнул, прыгнул на кровать, откуда окольными путями добрался до выхода и был таков. Лили улыбнулась и снова осмотрелась. И только сейчас поняла, что оказалась в комнате своего сына. — Как вас зовут? — спросила девочка, по-хозяйски прыгнувшая на кровать Гарри. Лили взмахнула палочкой, отчего рассыпанные предметы тут же стали расставляться по своим местам. — Лили, — ответила она, присаживаясь рядом. — Почти как маму Гарри, — поделилась Венера. — Она вон там. Она была очень красивой. Лили посмотрела туда, куда указывал тонкий пальчик девочки. В окне, запорошенном снегом, виднелось деревенское кладбище. В горле женщины моментально пересохло. Она с трудом сглотнула и посмотрела в серьезные глаза Венеры, так похожие на глаза Сириуса. — Правда, мы с Гарри никогда не видели ее. Но он рассказывал, что Лилиан ему снилась. Лили почувствовала, как к глазам снова подступили слезы. — Расскажи мне о нем, — попросила она. Венера удивленно подняла тонкие брови. — О Гарри? Он мой самый лучший друг, почти даже брат! Он на Гриффиндор поступил, как и его папа. И мои родители тоже учились в Гриффиндоре, и я сама туда тоже обязательно поступлю… Лили снова стала осматривать комнату. Книги уже почти встали на свои места, среди них была и большая фотография в красивой рамке. Лили встала, взяла ее и принялась рассматривать. Гарри на снимке был гораздо младше, чем сейчас. Увидев мать, он радостно махнул ей маленькой ручкой. — Здесь ему пять, — раздался теплый голос у двери. Лили резко обернулась и обнаружила там Джеймса, который наблюдал за ней. Венера тем временем соскочила с кровати и бросилась к нему. Поттер подхватил девочку на руки, и Лили поразилась тому, какая же она маленькая и хрупкая. — Ну признавайся, что ты опять натворила? — добродушно усмехнулся Джеймс, потрепав Венеру за нос. Та завизжала и принялась брыкаться. — Мой нос, — Джеймс чмокнул девочку в лоб. — Нет, мой! Джеймс, я уже большая! Хватит! — Ой, прости, маленькая большая вредная девчонка! — фыркнул Поттер и поставил Венеру на пол. — Так что тут приключилось? Лили? — обратился он к бывшей супруге. Та пожала плечами. — Базилио шалит, — улыбнулась она и поставила снимок на полку. Затем отошла к окну и не увидела, как слегка окаменело лицо Джеймса. — Зайчонок, твои родители тебя уже обыскались. Они собираются проведать бабушку в Мунго. Ты с ними? — Конечно, — Венера поцеловала Джеймса прямо в губы и помахала обернувшейся Лили. — Пока, Лили! — Пока, Венера! Не гоняйся за котами больше, — шутливо пожурила ее Лили. Девочка убежала, хлопнула входная дверь, и все стихло. Джеймс уселся в кресло, а Лили провела рукой по книжным корешкам. — Один квиддич, — заметила она, обернувшись. Джеймс сидел, глядя перед собой в одну точку. — Да. И, кстати, он не любит, когда трогают его вещи. — Прости, — Лили снова отошла к окну. — Славная девочка у Сириуса с Марлин. Наверное, ты любишь ее как родную дочь, да? Лицо Джеймса просветлело. — Разумеется. Когда-то Гарри просил… нет, даже требовал срочно достать ему сестренку. Я тогда ответил: а как же Венера? С тех пор больше не просит. Лили стало крайне неловко, но слова сами вырвались: — У нас могла бы быть дочь. И не одна. — Да, — просто сказал Джеймс. — Помнится, мы хотели троих детей. — Первого, конечно, мальчика, — с улыбкой пустилась в воспоминания Лили. — Чтобы он играл в квиддич, был первым в трансфигурации и ставил всю школу вверх дном. — Потом девочку… мамину помощницу и отличницу. Чтобы она ставила старшего братца на место и вообще его воспитывала. И самую младшую, тоже девочку. Всеобщую любимицу. Я бы ее баловал, покупал самые красивые наряды… — Эй, а первой девочке наряды не нужны? — шутливо возмутилась Лили, и в этот момент обоим показалось, что они вернулись на двенадцать лет назад. — Конечно, нужны! Только… Всего этого уже все равно не будет, Лили. Жалко, что так получилось. Лили вздрогнула — столько горечи звучало в его голосе! Она отдала бы руку или ногу, только вы вернуть все, что было до того рокового дня, когда проклятые чары Снейпа запудрили ей мозги. И она решилась. — Джеймс… Ты должен знать, я тогда не… — СОХАТЫЙ! — раздался крик Сириуса откуда-то снизу. Закатив глаза, Джеймс вскочил и отправился вниз: — Ну что еще, Бродяга?! Лили не знала, чего ей сейчас хотелось больше: прибить Блэка или… Нет, определенно ей хотелось его прибить как можно мучительнее. Этот товарищ имел потрясающую способность появляться там, где его присутствие требовалось меньше всего. Только она собралась рассказать Джеймсу о легилименции, и тут… Впрочем, может быть, это знак откуда-то свыше? Вздохнув, Лили направилась к двери. Джеймс, кажется, разговаривал с Сириусом на кухне, так что ей удалось уйти незамеченной. Когда-нибудь она обязательно ему расскажет. Совсем скоро. Известий от Дамблдора не было до самого лета. Собраний Ордена тоже, и лишь в начале июня Джеймс получил сообщение с просьбой немедленно прибыть в Хогвартс. — Джеймс, что случилось? — требовательно спросила Марлин, глядя, как лицо друга бледнеет. Джеймс скомкал пергамент, исписанный изумрудными чернилами, и швырнул его в огонь. После чего с силой стукнул кулаком по столу. — Я отправляюсь в Хогвартс, — заявил он, натягивая дорожную мантию. — Гарри в лазарете. Похоже, что-то серьезное. Он уже трое суток без сознания. Марлин прижала ладони к губам и тяжело поднялась с места — она была уже на седьмом месяце беременности, которая протекала довольно сложно. С тех пор как Вальбургу выписали из больницы, женщина разрывалась между собственным домом и домом свекрови, за которой требовался уход. Эльфам-домовикам Марлин не решалась доверить это сложное дело, поэтому настояла на том, чтобы миссис Блэк переехала жить к ним. — Я с тобой, — заявила она. Джеймс мягко взял ее за плечи. — Не нужно, оставайся дома. Как только я что-то узнаю, сразу же тебе сообщу. — Так я тебя и послушала, — разозлилась Марлин, но Поттер разозлился еще больше. — Аппарировать тебе категорически запрещено! Сиди дома, иначе я сообщу Сириусу. Ты его знаешь — он свалит с работы, но тебя никуда не пустит! — Как хочешь, — хмыкнула Марлин и снова уселась в кресло. Джеймс было насторожился, прекрасно зная буйный нрав подруги, но медлить больше не было времени. Он вышел на крыльцо и аппарировал к воротам Хогвартса. Выждав какое-то время, Марлин коснулась волшебной палочкой пустой чернильницы и прошептала: — Портус! Чернильница налилась голубоватым светом, задрожала и успокоилась. Глубоко вдохнув, Марлин взялась за нее и через пару мгновений оказалась точно там же, откуда пять минут назад ушел Джеймс. — Альбус, что произошло? — Джеймс, казалось, задал этот вопрос уже в восьмой раз, но директор не спешил давать на него ответ. Только что Поттер лично удостоверился в том, что сын находится в довольно тяжелом состоянии, но добрая мадам Помфри заверила его, что мальчик обязательно придет в себя. Директор, который невозмутимо восседал в своем кресле, слегка погрустнел. — Боюсь, наши худшие опасения стали оправдываться, — печально сказал Дамблдор, наливая гостю чашку чая. — В подземелье Гарри столкнулся с лордом Волдемортом. Если бы Джеймс не сидел в кресле, то непременно осел бы прямо на пол. — Дамблдор, — начал он, едва сдерживая рычание. — Что за бред?! Каким это образом Волдеморт ухитрился проникнуть в самое охраняемое здание Англии? — Ты, конечно, помнишь о крестражах, Джеймс? — Забудешь тут, — проворчал Джеймс, тщетно силясь успокоиться. — И профессора Квиррела тоже? Боюсь… он тоже был крестражем Волдеморта. Часть его души — та самая, которая оставалась в его теле — вселилась в Квиррела и смогла его контролировать… — И вы хотите сказать, что позволили преподавать в школе человеку, внутри которого паразитировал Волдеморт?! Да вы в своем уме, Дамблдор? Мой сын девять месяцев провел рядом с маньяком, который жаждет убить его только потому, что какая-то чокнутая гадалка так захотела! Джеймс вскочил со своего места и принялся метаться по кабинету подобно стремительному снитчу. — Успокойся, мой мальчик, — ласково сказал Дамблдор, подняв руку. Поттер ощутил, что если директор скажет еще хоть слово таким елейным тоном, то он точно ему врежет. — До сегодняшнего дня я ни о чем не догадывался. — Да кого вы обмануть пытаетесь? В этом мире только кретину неизвестно о ваших способностях к легилименции и окклюменции. Хотите сказать, что не раскусили Квирелла, этого посредственного волшебника? Я помню его еще со школы. Таскался хвостиком за профессорами, пытался подлизаться, чтобы ему ставили только хорошие оценки. Жутко ненавидел всех, кто входил в клуб Слизней только потому, что его самого туда не пригласили. Кого вы себе ровняете, Дамблдор? Что произошло в подземелье? Почему вы допустили, что трое малолетних первокурсников получили свободный доступ к логову этого чудовища? И какого черта они вообще там забыли?! Не справившись с собой, Поттер сорвался на крик. Кажется, это уже стало входить в моду — орать что есть мочи на Дамблдора в его же собственном кабинете. — Какую игру вы затеяли, Альбус? — свистящим от ярости голосом спросил Джеймс. — Кого вы пытаетесь вырастить из моего сына, супергероя? Не стоит забывать о том, что он всего лишь мальчик, Дамблдор. Ему не под силу прожить ту жизнь, которую вы для него расписали в своих грандиозных планах. — Гарри должен знать, с чем ему предстоит рано или поздно столкнуться, Джеймс. Мы должны дать ему попробовать свою силу, проявить себя… — Черт побери, ВЫ МЕНЯ ВООБЩЕ СЛЫШИТЕ?! — проорал Джеймс, надрывая глотку. Дамблдор слегка поморщился, но в остальном оставался невозмутимым. — Послушайте, если вы не оставите Гарри в покое, я заберу его из Хогвартса раз и навсегда. Я отвезу его в Антарктиду, если понадобится, но ваши планы не коснутся его никогда. Дамблдор молчал, поглаживая свою бороду. Неожиданно успокоившись, Джеймс замер перед директорским столом. — Что нового о крестражах? — Пока что мне удалось лишь отыскать место, где, по моему мнению, должен храниться очередной обломок его души. Но о том, что из себя представляет этот предмет и есть ли он там вообще, я не имею ни малейшего понятия. — Прекрасно, — сухо бросил Джеймс, направляясь к двери. — Сообщите мне координаты, я сам этим займусь, Дамблдор. — Ты больше не доверяешь мне? — печально спросил директор. Джеймс замер на полпути к выходу, после чего обернулся и посмотрел прямо в голубые глаза Дамблдора. — Я доверял вам больше чем кому бы то ни было, Альбус. Но то время прошло, извините. Я намерен любой ценой оградить своего сына как от Волдеморта, так и от вас. Дверь с глухим стуком захлопнулась. Феникс Фоукс, лениво курлыкнув, перелетел на колени Дамблдора. Тот рассеянно погладил его по золотистой голове, увенчанной хохолком. — Каждый имеет свое собственное предназначение, Фоукс, — изрек Дамблдор. — Как бы мы ни старались, а время Гарри Поттера придет. Обязательно придет. Фоукс рассерженно щелкнул клювом, выражая тем самым протест, после чего взлетел, дав своему хозяину крылом подзатыльник, и вылетел в раскрытое окно навстречу розовому закату. В лазарете было так тихо, что эту самую тишину, казалось, можно было ощутить рукой. Кровать была занята всего одна — на ней мирно спал Гарри. Рядом с мальчиком сидела Марлин и держала его за руку. Тумбочка рядом была завалена сладостями из Хогсмида и приколами из «Зонко». У окна стояла Лили и мрачно смотрела на легонько колебавшиеся воды Черного озера. Временами то одна, то другая женщина исподтишка посматривали друг на друга, но взгляды их никогда не пересекались. — Что ты тут делаешь? — взъярился Джеймс, в три прыжка оказавшись рядом с Марлин. — Я велел тебе оставаться дома! — Да, так я тебя и послушала, — насмешливо отозвалась Марлин. — Ты мне не муж, слава богу, так что оставь свои приказы для кого-нибудь другого. — Можно подумать, своего мужа ты бы не проигнорировала, — фыркнул Поттер, усаживаясь рядом. Марлин гордо кивнула. — Ну как он тут? Джеймс был настолько обеспокоен состоянием сына, что Лили даже не заметил, благо стояла она за ширмой. — Все еще без сознания, — прошептала Марлин, поглаживая мальчика по руке. — Здесь были ребята из Гриффиндора, его друзья. Они рассказали, что произошло внизу… А что сказал тебе Дамблдор? — Что такова судьба моего сына — быть вечным спасителем мира, — прорычал Джеймс. Лили нервно дернулась и вышла из тени. Джеймс посмотрел на нее как-то странно и кивнул ей в знак приветствия. Только сейчас он заметил небольшой синяк и припухлость на ее левой скуле. — Если не ошибаюсь, хук справа? — не удержался от комментария Поттер. Лили торопливо приложила к щеке ладонь и, поморщившись от боли, помотала головой. — Нет, это… в чулане на дверной косяк… — Настойку растопырника не пробовала? Лили смутилась. — Еще нет. Джеймс вздохнул. Марлин поджала губы и протянула Джеймсу руку: — Пойду-ка я на кухню. Ноги не помешает размять. Принести вам чего-нибудь? — Шоколадных котелков, — улыбнулся Джеймс, помогая ей встать. Марлин благодарно потрепала его по щеке и поморщилась: — К концу срока буду напоминать воздушный шар. Кажется, в первый раз я не была такой огромной. — Ты прелестна, — Джеймс чмокнул ее в щеку. — Я сто раз тебе говорил, что женщина, носящая под сердцем дитя, преображается как душой, так и телом. — Знаю, знаю, вы все трое мне это по пять раз на дню говорите, — усмехнулась Марлин и вышла, тихонько прикрыв за собой дверь. Лили облегченно перевела дух — до этого она вдруг резко почувствовала себя какой-то лишней. — А мне ты никогда ничего подобного не говорил, — слабо улыбнулась она и снова поморщилась. Джеймс подошел к ней и слегка приподнял ее голову, взявшись двумя пальцами за подбородок. На глаза Лили навернулись слезы. Джеймс вытащил из кармана носовой платок, намочил его водой из палочки и осторожно приложил к ссадине. — Прости. Так лучше? — она кивнула. — Может, расскажешь, что произошло на самом деле? Да и вид у тебя какой-то усталый. — Да все в порядке, правда, — она присела рядом с сыном и взяла его за руку, которую до этого держала Марлин. — Просто я тут уже третий день… Двое суток практически без сна. — Нельзя себя губить, Лили. Да и потом… что ты сказала мадам Помфри? — Да она и так знает, — улыбнулась женщина. — Мне кажется, что учителя уже многие догадались. И еще друзья Гарри, Рон и Гермиона, тоже в курсе. Знаешь, Гермиона такая славная девочка, она очень хорошо ко мне относится. Чего, увы, не скажешь о Роне и самом Гарри… — Лили, закусив губу, отвернулась. — Он тебя обижает? — нахмурился Джеймс. Лили отрицательно покачала головой. — Нет-нет, но… Лучше бы обижал, чем… просто молча игнорировал. Как я тебя тогда на шестом курсе, помнишь? Воцарилось молчание. Джеймс раздумывал, что бы такого ей сказать, а она просто смотрела на своего единственного сына и украдкой вытирала слезы. — Не расстраивайся… Я уверен, он обязательно тебя простит. — А ты? — вырвалось помимо воли у нее. Джеймс удивленно на нее посмотрел. Лицо Лили даже заострилось от напряжения. — Ты простил? — Не знаю, — Джеймс рассеянно запустил руку в волосы, следуя старой, почти детской привычке. — Просто я до сих пор не могу понять, где допустил ошибку. Когда позволил нашим отношениям сойти на нет. — Ты ни в чем не виноват! — воскликнула Лили и снова поморщилась. — Все из-за… — Папа? — раздался слабый голос, и оба родителя как по команде бросились к кровати сына. Гарри лежал, слегка приоткрыв глаза, и силился рассмотреть находившихся в комнате. — Это ты? — Я здесь, Гарри, — моментально отозвался Джеймс, осторожно одев сыну очки. Взгляд мальчика сфокусировался, а пересохшие губы растянулись в легкой улыбке. — Как ты? Болит что-нибудь? — Все хорошо, — голос Гарри звучал хрипло после долгого сна. — Только пить хочу… — Сейчас, дорогой, — Лили торопливо откупорила бутылку с прохладным тыквенным соком и щедро плеснула в стакан, после чего протянула его сыну. Гарри осторожно приподнялся, взял напиток и стал с наслаждением пить, старательно при этом игнорируя свою мать. Лили поняла, что мальчик вообще-то не слишком хочет ее видеть, поэтому поднялась: — Я позову мадам Помфри. Она торопливо удалилась, оставив отца и сына наедине. С минуту Гарри еще продолжал делать вид, что пьет. Он знал, что неприятного разговора с отцом не избежать. Но Джеймс был настроен вполне миролюбиво. — Послушай, как же ты напугал меня, — Поттер ласково провел рукой по лохматой голове сына. — И не только меня! Марлин, Сириус, Ремус… А о Венере и говорить нечего! Ты представляешь, что она устроит, когда узнает, что ты лежишь в лазарете? — Знаю, пап. Прости… — Да куда ж я денусь, — усмехнулся Джеймс, и Гарри тоже улыбнулся уже более широкой и открытой улыбкой. Отец и сын обнялись. — Ты только пообещай мне, что больше никуда и никогда не полезешь! — Постараюсь, — неуверенно отозвался мальчик, мягко высвободившись из отцовских объятий. — Правда, с моей «везучестью» ничего не могу гарантировать. — Я попрошу маму, чтобы она присматривала за тобой получше. Идет? — Ты говоришь о Лили? Джеймс от неожиданности чуть не поперхнулся. — Конечно, о ней. О ком же еще? У тебя есть еще одна мама? — Нет. Просто я привык к тому, что у меня нет ни одной мамы, пап. У меня есть Марлин, и мне ее хватает. — Ну не говори так. Лили — твоя настоящая мама, ты должен проявлять к ней хоть немного уважения, Гарри… — Папа, — перебил его Гарри с серьезным видом. Джеймс моментально понял, что сын не хочет обсуждать эту тему. — Там, в подземелье… Я видел Волдеморта. — Я знаю, — дрогнувшим голосом сказал Джеймс. — Тогда он сказал мне, что хотел, чтобы вы с мамой присоединились к нему в борьбе за власть. А вы отказались. Именно поэтому он хотел убить всю нашу семью. Но не смог. Пап, знаешь, он не успокоится, пока не закончит начатое. — Не бойся, — Джеймс снова обнял сына, — я не дам ему даже близко подойти к тебе. — Я не за себя боюсь, — прошептал Гарри. — Мне страшно, вдруг он доберется до тебя? До Сириуса, Марлин, Ремуса и Венеры? Я не хочу этого, я… я хочу это остановить! Джеймс молча гладил сына по голове, борясь со слезами. Он не знал, что еще можно сказать маленькому мальчику, который хотел лишь одного — защитить своих близких. Неужели эта война никогда не закончится? Неужели Гарри действительно суждено стать либо убийцей, либо жертвой, как говорилось в этом чертовом пророчестве? Как можно взваливать подобное на хрупкие плечи ребенка? — Я сам это остановлю, обещаю, — сказал Джеймс. — Мы знаем, как можно победить Волдеморта. — Кто-нибудь заказывал шоколадные котелки? — раздался бодрый голос у двери. Поттеры синхронно посмотрели туда и обнаружили широко улыбающуюся Марлин. Положив коробку с пирожными на кровать, женщина заключила Гарри в объятия. — Слава Мерлину, ты пришел в себя! Ты нас с отцом до смерти напугал! Зачем ты только полез в это подземелье, Гарри?! — Эй, я в порядке, ты только не нервничай! — воскликнул Гарри, позволяя Марлин влепить ему в каждую щеку и лоб по поцелую. — Ого, какая ты огромная! — хихикнул мальчик, окинув живот Марлин взглядом. Джеймс расхохотался, а Марлин насупилась: — Да ну вас! Вы все сговорились что ли? Сириус вообще все время меня подкалывает… — Ну он был бы не Сириусом, если бы не отпустил в твою сторону хоть один подобного рода комплимент, — усмехнулся Джеймс. Лили молча наблюдала за ними и сквозь слезы улыбалась. Со стороны Джеймс, Марлин и Гарри вполне могли сойти за счастливую семью, в которой ей самой места, увы, не было. Она легонько коснулась пальцами припухлости на скуле, а перед глазами тем временем пронеслись события двухчасовой давности, когда она решилась наконец поговорить с мужем касательно их так называемого брака, и чем это закончилось.