Бэмби и его мама

by Ingrid Патронус с посланием застал Джеймса дома. От неожиданности, вызванной появлением серебристой лани, принадлежащей Лили, он чуть не скатился с лестницы, по которой спускался в момент появления Патронуса. «Гарри змееуст», — сообщила лань и растаяла, как дым. А Джеймс решил, что это была наиглупейшая шутка за всю его жизнь. Его сын просто не может быть змееустом. Данная способность передается только по наследству, а в роду Поттеров владеющих змеиным языком не было со времен Игнотуса Певерелла. Наверное, произошла какая-то ошибка… И тут Джеймс вспомнил. Чертов крестраж. Дамблдор предупреждал о возможных побочных эффектах, но такого, кажется, не мог предвидеть даже он. — Экспекто Патронум, — сверкающий серебром олень унесся в Хогвартс с вопросом, адресованным Лили: «Ты уверена? Ничего с утра не пила?» От последней фразы Джеймс не смог удержаться из чистого ехидства. Внезапно ему невыносимо захотелось курить. Дома сигарет Джеймс не держал, опасаясь, что до никотиновой дряни однажды может добраться Гарри, у которого была привычка лазить вместе с Венерой по всем закоулкам дома в поисках чего-нибудь интересненького. Несмотря на то, что сын уже второй год проводил в Хогвартсе, сигарет в коттедже в Годриковой Впадине по-прежнему не водилось. Лань с ответом прибыла через три минуты. В голосе Лили звучала тревога: «Абсолютно уверена, он десять минут назад на глазах у всей школы разговаривал со змеей, и та вполне его слушалась». Вопрос про алкоголь Лили проигнорировала. Джеймс задумался, уставившись в окно. Чайник давно уже засвистел, но желания вставать и наливать себе кофе у Поттера не было. Кажется, самое время на всех парах мчаться в Хогвартс и что-то с первым проявлением в сыне крестража делать, но что-то настырно подсказывало Джеймсу не спешить. Гарри сейчас, вероятно, и без того напуган, и ни к чему давать ему лишний повод для волнений. Сын ни в коем случае не должен знать про темного паразита в своей душе. В былые времена Джеймс перевернул бы вверх ногами весь Хогвартс и засунул Дамблдору в нос его же лимонные дольки, требуя предпринять хоть что-нибудь. Сейчас он мыслил холодно и твердо. Что ж, пора, наконец, действительно повзрослеть. «Нужно посоветоваться», — с такими словами он отправил Патронуса к Блэкам и Люпину. *** — «Единственный, хоть и более чем нежеланный, сын короля Артура. Однажды, когда Артур был еще совсем молод и вел довольно разгульную жизнь, на одном из своих празднеств он встретил красивую даму, с которой весь вечер танцевал. А на утро, сам удивившись, как легко и быстро все случилось накануне, он проснулся с ней в одной постели. Следует сказать, что дама та не отличалась легкостью в поведении…» Продолжать? — Гарри вопросительно уставился на отца, который мгновенно отобрал у него книгу и захлопнул ее. Дело было в кабинете Дамблдора. Сам директор деликатно удалился, чтобы не смущать своим присутствием Гарри, портреты на стенах тоже старательно изображали вид спящих. На фиолетовом небе горели тусклые звезды, кабинет освещался яркими языками пламени в камине и странными шариками, которые, казалось, были наполнены светом изнутри и неторопливо плавали в воздухе. На позолоченной жердочке восседал Фоукс, наблюдающий за Гарри умными глазами-бусинками. — Думаю, все понятно, — Сириус отобрал у Джеймса книгу, которую чуть ли не с боем с родной матушкой добыл в библиотеке Блэк-мэнора на площади Гриммо. — Он и вправду змееуст. Гарри фыркнул. Он только что прочитал четверть страницы новенькой книги в темно-зеленой обложке из змеиной шкуры, которая, если верить отцу, Сириусу и Ремусу, была написана совершенно непонятным языком. Для мальчика все было предельно просто — он прочитал коротенький отрывок о Мордреде. Кажется, до этого Сириус даже не подозревал о содержании книги. — Так, ладно, — Джеймс несколько раз шумно выдохнул и вымученно улыбнулся. — Гарри, сможешь написать что-нибудь на змеином языке? — Зачем? — Твоя новая способность… ммм, необычная, — подал голос Ремус. — Ее нужно либо развивать, либо искоренять. Последнее, сам понимаешь, невозможно, так что… — Ладно, понял, — Гарри почесал затылок кончиком пера и омакнул его в изящную чернильницу Дамблдора. Затем неторопливо вывел на чистом листе пергамента слова «Гриффиндор, славный тем, что учатся там храбрецы». — Нет, это не парселтанг, — покачал головой Сириус, сминая пергамент и швыряя его в камин. Огонь чуть заметно оживился и принялся торопливо пожирать новое топливо. — Знаешь, что? Попробуй представить себе змею. Можешь даже нарисовать для наглядности. Как будто бы ты с ней переписываешься, понимаешь? Гарри кивнул и чуть прищурился. Перед мысленным взором мгновенно возникла гадюка, наколдованная Малфоем. «И чего они ко мне с этим парселтангом привязались?» — думал Гарри, выводя на пергаменте новые строчки. Он писал, а все присутствующие молчали, даже дыхание затаили. Кажется, сработало. Гарри оценил результат своего труда, но никакого нового смысла из слов «Как меня все достало, я хочу быть обычным ребенком, а не чудом вселенского масштаба, на которое одни молятся, а другие мечтают бросить в преисподнюю» выжать ему не удалось. — Ладно, я могу идти? — устало спросил Гарри, снимая очки и протирая уставшие глаза. — Приятно было повидаться, я по всем вам ужасно соскучился и всякое такое, но я и вправду совершенно вымотался. Извините. — Иди уже, — улыбнулся Джеймс, подталкивая сына к выходу. Гарри тоже выдавил улыбку, почти искреннюю. Книга в змеиной обложке так и лежала на столе. — А можно я почитаю ее? — Гарри кивнул в сторону фолианта. Неясная тень скользнула откуда-то из дальнего угла. Гарри вздрогнул, но тут же расслабился, обнаружив, что это всего лишь Лили. А он и не заметил, когда она пришла… — Ни в коем случае, — сердито сверкала глазами Эванс, почему-то обращаясь персонально к Джеймсу, словно это он выразил такое желание. — Это же ужас какой-то! Читать про похождения короля Артура двенадцатилетнему ребенку… — Я вот уже чуть отцом не стал в его возрасте! — возмутился Сириус, вставая на защиту крестника. — Плюс-минус несколько месяцев, — прищурившись, прикинул он. Лицо Лили пошло красными пятнами, Джеймс и Ремус с трудом удержались от того, чтобы не переглянуться. — Не будь ханжой, Эванс, ребенку нужно развиваться и в сексуальном плане. — Сириус, ты просто невозможен! — всплеснула руками Лили. — Не смей лепить из Гарри подобие себя, у тебя для этого есть Венера! Сказала и тут же прикусила язычок. Теперь уже Сириус побагровел и сжал кулаки. — А вот не надо приплетать сюда мою дочь, — выдохнул он. Лили явно собиралась ляпнуть что-то еще, но Гарри, которого ситуация ужасно забавляла, решил, что пора бы и вмешаться, пока «эта женщина» с крестным не сцепились за право воспитывать ребенка. — Я же не порножурнал прошу, — Гарри обернулся к отцу, ища поддержки. — А исторический талмуд, между прочим. Вот профессор Бинс обделается кипятком, когда я в эссе про Мордреда пикантные подробности его происхождения опишу! Красная, как квоффл, Лили стыдливо прикрыла глаза ладонью. Данный жест выражал ее отношение к ситуации более чем красноречиво. Не дожидаясь новых контраргументов, Сириус взял тяжеленную книгу и торжественно вручил ее довольному Гарри. — Вот, Гарри, держи и развивайся. Только Венере ничего оттуда не читай, — помявшись, добавил Блэк. Джеймс уже с трудом сдерживался, чтобы не отвесить другу хорошего пинка. Конечно, Гарри сейчас находится в том самом возрасте, когда мальчики начинают обращать внимание на некоторые гормональные перестройки собственного организма и как-то самостоятельно помогать ему повзрослеть… Но одно дело — они, которые один за одним потеряли девственность в тринадцатилетнем возрасте (Хвост не в счет, ему впервые что-то перепало только в шестнадцать), начитавшись и насмотревшись мужских журналов. И совсем другое — их дети. — Давай я тебе куплю другую книгу, тоже на парселтанге, только более соответствующую твоему возрасту, — чуть не плача, предложила Лили, заранее зная, что ее идея обречена на провал. Гарри отрицательно покачал головой. — Мерлин, Джеймс, ну хоть ты что-нибудь скажи! — возмутилась Эванс, бросая свирепый взгляд на отца своего ребенка. И тут же махнула рукой: — Хотя… Не договорив, она отвернулась, ссутулив плечи. Джеймс хлопнул сына по плечу и полушутливо-полустрого наказал: — Только в исторически-познавательных целях, ты понял? При виде хитрого выражения лица Гарри Лили не выдержала и разрыдалась. *** В комнате девочек первого курса было жарко. Венера лежала на своей кровати, болтая ногами и жуя свои любимые крекеры. День стоял превосходный, с урока по зельям отпустили пораньше — вовсе не потому, что Снейп вдруг внезапно проникся к ученикам любовью, а потому, что слизеринка Астория Гринграсс умудрилась своим испорченным зельем нанести вред здоровью нескольким первокурсникам. На Венеру, видимо, отрава не действовала из-за какого-нибудь иммунитета родовой магии, о которой любила распространяться бабушка. Пока Джинни Уизли и две другие гриффиндорки находились в больничном крыле, Венера наслаждалась тишиной и спокойствием. Впрочем, долго наслаждаться девочке не пришлось — в комнате раздался страшный треск, и на тумбочке Венеры приземлилось несуразное существо, которого Малфои, кажется, называли Добби. Этот чудаковатый эльф не мог вызывать ничего, кроме улыбки. Правда, его большие зеленые глаза были полны невыплаканных слез, отчего смеяться Венере резко расхотелось. Она села на смятой постели, свесив ноги с кровати, и вопросительно уставилась на домовика. — Мисс Венера Блэк, — пропищал эльф, кланяясь так низко, что чуть не свалился с тумбочки, зато умудрился задеть локтем кое-какие учебники и ночник. Венера поморщилась от грохота, учиненного своим имуществом. — Добби так рад снова увидеть вас… — Не скажу, что испытываю те же эмоции к тому, кто так пренебрежительно обошелся с моими вещами, — впрочем, от эльфа явно не укрылось, что улыбалась юная хозяйка вполне дружелюбно. — Ну говори, чего тебе на этот раз от меня надо? — Добби пришел… — эльф теребил собственные уши и бешено вращал глазами, — пришел, чтобы предупредить мисс Венеру… чтобы она попросила сэра Гарри Поттера немедленно уезжать из школы Хогвартс… — Так, — все добрые намерения Венеры как ветром сдуло. Она схватила эльфа за грязную наволочку, служившую ему одеждой, и подняла его в воздух. Легкий, как перышко, домовик болтал короткими ножками и испуганно жмурился. — Послушай, это уже не смешно! Передай Драко, что юмор я не оценила и катись отсюда, пока я не прибила тебя вот этой же лампой, которую ты разбил! — Добби починит лампу мисс Венеры, — испуганно залепетал домовик, щелкая пальцами. Взвился сиреневый дымок, и ночник снова стал целым и невредимым. — Добби пришел вовсе не потому, что ему велел это сделать хозяин Драко! Хозяин Люциус четвертует Добби, если узнает о том, что он приходил без его ведома к мисс Венере! — Добби, ты придурок? С какой это стати Гарри должен уезжать из школы?! — Очень нехорошие дела творятся в старой школе, — Добби заговорщицки понизил голос. — Волшебники из немагических семей в большой опасности… От неожиданности рука Венеры разжалась, выпуская наволочку Добби, и эльф с громким писком рухнул на пол. Потирая ушибленную макушку, эльф вспрыгнул на кровать и уже сам схватил Венеру за руку. Она же от такой наглости не нашлась, что и сказать. — Но… Гарри-то тут при чем? — возмутилась Венера. — Его родители волшебники… — Сэр Гарри Поттер в большой опасности, передайте ему эти слова, мисс Венера. Если сэр Гарри Поттер не покинет школу, то Добби будет вынужден пойти на еще более крайние меры… У Венеры голова шла кругом, вопросов, которые она могла бы озвучить, было не меньше сотни. — О каких это крайних мерах ты толкуешь? И почему вообще предупреждаешь нас о какой-то опасности, особенно Гарри?! Он вообще никакого отношения к Малфоям не имеет, чтобы они посылали своего эльфа с предупреждениями… — О сэре Гарри Поттере ходят легенды даже среди нас, эльфов. После падения… — Добби испуганно приглушил голос, — Сами-Знаете-Кого жизнь домовых эльфов стала чуточку полегче. Добби считает честью спасти жизнь Гарри Поттера! — Ладно, хорошо, допустим, — Венера затрясла головой, отчего черные волосы полезли ей в глаза и в рот. — Предположим, что весь этот бред — правда. Но ты так и не ответил — как открытие Тайной Комнаты связано с Гарри? Глаза-шары эльфа возбужденно расширились. Он стал походить на уродливую лягушку. — Мисс Венера знает о Тайной Комнате… — Конечно, знаю, вся школа гудит, — раздраженно отмахнулась девочка. — Многие, кстати, считают, что это Гарри ее открыл из-за того, что он знает парселтанг… Казалось, еще минута, и эльф точно помрет от переизбытка чувств. Венера слышала, как колотится, сбиваясь с ритма, его крохотное сердце. — Гарри Поттеру тем более нужно срочно уезжать из школы! — заверещал домовик. Венера подавила желание стукнуть этого маленького идиота как можно сильнее. — Добби ошибся, полагая, что бладжер поможет Гарри Поттеру понять, что в школе опасно… — Бладжер?! — рассвирепела Венера. — Так это тебе мы обязаны тому, что Гарри оказался в лазарете? Слушай, приятель, если так дело пойдет и дальше, то ты в своем стремлении спасти Гарри непонятно от чего вообще его прикончишь! А ну проваливай и больше не смей попадаться мне на глаза! И передай своему хозяину Драко, — Венера пропищала имя младшего Малфоя, копируя манеру Добби, — что он полный придурок!!! Последнюю фразу аппарировавший от испуга эльф уже не услышал. Яростно вздохнув, Венера сунула ноги в туфли и спустилась в гостиную. *** В библиотеке, куда Гарри сбежал от любопытной Гермионы, пытающейся выведать, что это такое интересное он читает, было немноголюдно. Гарри выбрал себе укромный уголок у входа в Запретную секцию, откуда открывался очень хороший обзор на вход в библиотеку. Здесь в случае чего можно легко и быстро юркнуть за соседний стеллаж и остаться незамеченным. Но вряд ли ему придется проделывать этот трюк, поскольку Гермионе вряд ли придет в голову искать Гарри Поттера в библиотеке. Рядом раздавались чьи-то голоса. На них легко было не обращать внимания, тем более, что книга, которую привезли отец, Сириус и Ремус, оказалась очень интересной, причем именно в историческом смысле, а не еще каком-то. Гарри снова погрузился в чтение фолианта, написанного на змеином языке, как вдруг в разговоре неизвестных совершенно отчетливо прозвучало его имя. — Значит, ты думаешь, что это Гарри заколдовал кошку Мариэтты? — голос показался Гарри смутно знакомым. — Разумеется, Ханна, кто же еще? — отвечавший подтвердил догадку Гарри. Ханна Аббот разговаривала с Эрни МакМилланом и, кажется, Сьюзен Боунс. — Он же змееуст. Ты сама видела, как он велел змее напасть на уборщицу! — Но зачем Гарри нападать на уборщицу? — недоуменно озвучила следующий вопрос Ханна. Гарри мрачно усмехнулся: действительно, зачем ему это? — Она из семьи маглов, она сама об этом как-то говорила. А, кроме того, она еще и жена профессора Снейпа, которого Поттер — о, совпадение! — просто на дух не выносит. — Ну Снейпа мы все на дух не выносим, — справедливо заметила Сьюзен. — Мне кажется, что его с большим удовольствием заколдовала бы и сама мисс Эванс. «О, — мысленно поаплодировал Сьюзен Гарри. — Хоть один здравомыслящий хаффлпаффец — уже достижение немалое». — Как бы там ни было, а береженного Мерлин бережет, — важно сказал Эрни. Гарри так и подмывало треснуть этого напыщенного придурка книгой, которую он держал в руках. Хотя так лучше не рисковать, иначе бабуля Венеры и с него, и с Сириуса три шкуры спустит. — Я посоветовал Джастину не ходить по школе в одиночестве, а еще не показываться Поттеру на глаза. Он как-то брякнул ему о том, что он из семьи маглов. Мало ли кого наследник Слизерина изберет своей новой жертвой… — Но ведь он гриффиндорец, — горячилась Сьюзен, не желая признавать правоту Эрни. — И он одолел Сами-Знаете-Кого, который боролся за чистоту крови! Разве наследнику Слизерина это нужно — уничтожать того, кто продолжает дело его предка? — Да что Поттер понимал в годовалом возрасте? Кстати, этот его сомнительный подвиг — тоже большой вопрос. Насколько всем известно, его мать погибла в ту ночь, от нее остался лишь пепел. Я читал о магии, способной уничтожить темного волшебника путем собственной смерти… «Интересно, где это — в «Ведьмополитене» что ли?» — Гарри уже откровенно забавлялся, слушая бредни хаффлпаффца. Вот уж любопытно, сколько еще у него найдется аргументов против Сьюзен? — А журналисты просто сделали красивую историю. Естественно, на золото Поттеров… А вот этого Гарри уже стерпеть не мог при всем желании. Эрни МакМиллан только что завуалировано обвинил Джеймса Поттера в коррупции и вообще бог знает в чем. Только у истинного хаффлпаффца хватило бы мозгов, чтобы додуматься до такой чуши. — Привет, — Гарри сам не заметил, как оказался рядом с хаффлпаффцами, которые мгновенно стали бледными, как поганки. Гарри удовлетворенно фыркнул и положил на стол книгу, чтобы всем отчетливо были видны непонятные, по словам Сириуса, буквы. — Извините, что вот так вмешиваюсь в вашу увлекательную дискуссию, но вам не кажется, что обсуждать человека в его отсутствие — верх невоспитанности и неуважения? Ханна смотрела на Эрни испуганно; Сьюзен — вызывающе; Гарри — с вежливым любопытством. МакМиллан вытер носовым платком испарину на лбу и взял себя в руки. — Насколько мы поняли, ты прекрасно слышал нашу беседу, Поттер, — голос Эрни дрожал, хотя он и пытался храбриться. — Так что кого обвинять в невоспитанности, так это тебя. — Ах, да, — Гарри притворно вздохнул, от всей души наслаждаясь выражением лица Эрни. — Ну а что ты хотел от сына человека, который сделал себе и своему ребенку громкое имя на смерти жены? Эрни вызывающе пялился на Гарри, а Сьюзен вдруг одобряюще ему улыбнулась. Гарри пожал плечами и улыбнулся хаффлпаффке в ответ. Ханна же явно не могла определиться, кому верить, и это раздражало еще больше. — Вот и я о том же, — Гарри взял книгу и прижал ее к груди, как частенько делала Гермиона. — Неприятно было повидаться. Развернувшись на каблуках, Гарри стремительно покинул библиотеку и чуть не врезался в оторопевшую Гермиону, от которой так старательно прятался до этого. *** Лили вот уже пять минут топталась у гобелена с танцующими троллями на восьмом этаже, не зная, с какой просьбой обратиться к Выручай-комнате. Ей еще никогда не доводилось открывать ее самостоятельно. Обычно они проводили здесь вечера с Джеймсом, который и выбирал соответствующую обстановку. При этих воспоминаниях у Лили что-то сладко екнуло в сердце. — Ладно, посмотрим, — пробурчала Лили себе под нос, заходя в комнату, которая обернулась чем-то вроде городка или собора, сделанного из хлама. Повсюду виднелись запрещенные правилами безопасности предметы вроде кусачих тарелок и навозных бомб. У некоторых явно истек срок годности, и сейчас от них исходил такой отвратительный запах, что Лили поспешила обойти это место стороной. По правде говоря, она понятия не имела о той вещи, которая могла бы оказаться крестражем, если он вообще здесь был. Обыск гостиной Слизерина Лили решила оставить на потом, да и Тайную Комнату, о которой любили вспомнить Джеймс с Сириусом, пришлось отложить в долгий ящик. Так что пришлось начать с самого простого. Дамблдор, конечно, предоставил снимки реликвий Основателей, но ведь не факт, что Волдеморту удалось отыскать меч, диадему и чашу. Здесь могло храниться все что угодно, имеющее хоть малейшую ценность, не историческую, так материальную. Вздохнув, Лили раскинула заклинание-купол, по проблескам на котором можно было определить какую-нибудь темную или опасную вещь. Таких бликов оказалось всего четыре. Лили потратила не один час, отыскивая эти предметы в груде хлама, поскольку призвать их Манящими чарами она не смогла. В списке потенциальных крестражей оказалась обычная пластиковая бутылка с черной жидкостью, которая вряд ли могла хранить в себе осколок души Волдеморта; сгнившая печень дракона, которой можно было отравить весь Хогвартс; музыкальная шкатулка, которая чуть не усыпила Лили своей отвратительной скрежещущей музыкой; и, наконец, старинная потускневшая тиара с большим сапфиром и выгравированными на ободке словами «Ума палата дороже злата». Сердце Лили стремительно забилось и наполнилось радостью. Сжав диадему Ровены Рейвенкло обеими руками, она ясно ощутила легкую пульсацию, будто в диадеме билось крохотное сердце. Сомнений уже не оставалось — это крестраж. Лили жадно любовалась вещью, которую держала в руках и носила на своей голове умнейшая волшебница в Британии. На смену эйфории пришла легкая грусть и сожаление — из-за черного ритуала Волдеморта еще одна историческая ценность будет уничтожена раз и навсегда… Но, как бы там ни было, нужно поскорее отнести ее Дамблдору. Окрыленная успехом Лили побежала к двери и рывком распахнула ее, на ходу взглянув на себя в небольшое овальное зеркало в деревянной с позолотой раме, висевшее у самого выхода из Выручай-комнаты. В отражении на нее смотрела светящаяся от радости рыжеволосая женщина… а так же пара громадных желтых глаз, взглянув в которые, Лили ощутила, как медленно каменеет ее тело. В горле застыл крик ужаса, не успевший даже сорваться с ее пересохших губ. А потом темнота.