Бэмби и его мама

На стене тихо тикали часы с кукушкой, в кухне капала вода из крана. В гостиной, усевшись прямо на пол, покрытый лохматым ковром, расположились Джеймс, Лили, Сириус с Марлин и Ремус с Тонкс, которая уже тоже была практически членом семьи. Шел, как окрестил его Сириус, военный совет, на повестке которого стоял вопрос — что делать с пресловутым побегом Петтигрю из Азкабана. — Вот мерзкая крыса, — прорычала Тонкс, чьи волосы от возмущения поменяли цвет на ядовито-зеленый. Она сидела на полу, облокотившись о диван и обхватив худые коленки руками. — Я думала, он там уже сдох давным-давно! — Меня интересует, как ему вообще удалось сбежать, — недоумевала Лили. — Меня больше удивляет, чего он так долго ждал, возможности слинять у него довольно неплохие с учетом его анимагической формы, — злился Бродяга, вышагивая из угла в угол и то и дело почесывая свой обгоревший на крымском солнце нос. Новость о побеге Петтигрю из Азкабана, сообщенная Лили, малость омрачила возвращение довольных и отдохнувших друзей домой. — Таким образом, шансов поймать его у властей примерно вот столько, — хмыкнул Джеймс и показал всем кукиш. Лили легонько стукнула его по руке и виновато улыбнулась. — Ой, да что этот убыток нам сделает? — скривилась Тонкс, когда Сириус яростно предложил пойти и отыскать его самостоятельно. Марлин только выразительно приподняла брови и демонстративно закатила глаза, показывая, как ее достало ребячество мужа. — Может, усами пощекочет? — она вдруг повернулась к Джеймсу и грозно уперла руки в бока. — Не хочу портить себе и окружающим настроение своими мыслями по поводу Петтигрю. А ты, — она обвиняюще ткнула пальцем в ошалевшего Поттера, — потрудись объяснить, почему я еще ни слова не услышала о твоем младшеньком? Обстановка в комнате мигом разрядилась. Поттер улегся на пол и закинул руки за голову, мечтательно улыбаясь в потолок. — Как сказал Гарри, он похож на соседа. Секунду все молчали, а потом дружно расхохотались, утирая слезы. — Учитывая, что сосед — мой двоюродный дядька, то я в принципе спокоен, мы с ним тоже похожи, — хмыкнув, закончил Джеймс. — Эммелине нужно вернуться сюда, что она забыла в этой дурацкой Германии? — возмущенно вещала Тонкс. — Контракт, — меланхолично пояснил Джеймс. — Еще три года. — Ну а потом-то вы поженитесь? — чуть ли не жалобно протянула метаморфиня. — Так на свадьбе погулять хочется… — В качестве невесты, — понимающе кивнула Марлин, и Люпин залился краской. Лили закашлялась и спросила, не желает ли кто-нибудь выпить чаю. Марлин выразительно наморщила лоб и отвернулась к окну. — Лунатик, — Сириус плюхнулся рядом с другом и хлопнул его по плечу. — А чего это ты у нас такой загадочный сегодня? Все покосились на Ремуса и обнаружили, что он и впрямь как-то странно улыбается. — Просто у меня тоже есть новости… — начал Ремус, обведя друзей сияющим взглядом. — Хорошие новости, — добавил он, помолчав для интриги. Когда даже нереально терпеливая Марлин присоединилась к дружному хору «Ну-у-у-у-у?!», Ремус поднялся на ноги и объявил: — В этом учебном году я займу пост преподавателя защиты от темных искусств в Хогвартсе. Со стороны двустворчатых дверей, ведущих в прихожую, раздался громкий радостный вопль: — Ура-а-а-а!!! — Вот засранцы, опять подслушивают, — покачала головой Лили, распахнув двери, отчего Гарри повалился на пол, а на него в свою очередь упала ойкнувшая Венера. Потирая ушибленный затылок, Гарри немного виновато покосился на мать. — Вы где сейчас должны быть? — строго вопросила Лили, хотя улыбка так и просилась на ее губы. — Лили, не будь такой суровой, — крикнул ей Джеймс, стараясь переорать Сириуса, от всей души поздравлявшего довольного Ремуса. — Сегодня у нас праздник! — Ремус, ну как ты мог молчать так долго? — мягко упрекнула его улыбающаяся Марлин. — Вот честное слово, я бы умерла, если бы не сказала сразу! — Зато какой эффект, — Люпин явно был растроган. — Учитель… — он, казалось, чуть не плакал. — Лунатик возвращается в Хогвартс! — А вместе с Лунатиком… — Поттер и Блэк хитро переглянулись. Заметивший это Люпин тут же дал задний ход: — Ну нет! Нет, ребята, даже не думайте! — Да брось, — отмахнулся Сириус, — на этот раз Визжащая хижина не устоит! Венера подскочила к отцу и повисла у него на шее. — А еще в этом году Хогсмид… — мечтательно протянул Гарри. Жизнь прекрасна! *** Теплое августовское солнце, скрытое густыми облаками-барашками, стояло в зените. Лондон плавился от жары, старушки на лавочках обмахивались самодельными веерами из газет. В воскресенье в зоопарке народу было много, иногда к клетке с тем или иным животным приходилось проталкиваться чуть ли не силой. Продавщица мороженого, обливаясь потом, соорудила гигантскую конструкцию из трех разноцветных шариков в вафельном рожке и вручила ее довольному Гарри. — Я буду… э-э-э… банановое, — изучив ассортимент, выбрала Лили. — С шоколадной глазурью, — уточнил Джеймс, криво улыбнувшись. Лили зарделась. — Да, с шоколадной глазурью, — подтвердила она. — Ты помнишь, — она выглядела донельзя довольной. — Я помню, какого цвета на тебе были трусики, когда мы отмечали Хэллоуин на седьмом курсе, а ты удивляешься, что я помню твое любимое мороженое, — проворчал Джеймс, рассматривающий магловские деньги с довольно бестолковым видом. — Слушай, расплатись-ка ты сама, — шепнул он, всучив Лили банкноты. — Меня эта странная валюта с ума сведет! Гарри усиленно делал вид, будто разговора родителей не слышит. Он с наслаждением уплетал вкуснейшее мороженое, которое, впрочем, и в половину не было таким вкусным, как то, которое подавали в кафе Фортескью. Их с отцом, кстати, там всегда угощали бесплатно. Он с интересом наблюдал за смешными животными и время от времени оглядывался на непринужденно болтающих предков, которые вели себя так, словно пришли на свидание. «Ладно, один разочек можно», — решил про себя Гарри, который изо всех сил гнал от себя мысли о том, что ему такой расклад чертовски нравится. Толстая тетка с бородавкой на носу отошла в сторону, и Гарри открылся вид на здоровенную гориллу, почесывающую себя за ухом. Горилла вдруг внимательно посмотрела на любопытного подростка с мороженым, и Гарри ухмыльнулся ей. Горилла в ответ фыркнула и отвернулась, а откуда-то из-под нее вылез ее маленький детеныш, который был таким забавным, что девочки, стоявшие рядом с Гарри, завизжали от умиления. Горилленок бесстрашно подполз к краю клетки и протянул толстую лапу к Гарри. Безо всяких колебаний мальчик протянул ему свое мороженое, которое уже успело изрядно подтаять. Обезьянка проворно схватила его и принялась лизать. Гарри рассмеялся. — Я сейчас описаюсь от умиления, — фыркнул кто-то, стоявший позади Гарри. Он обернулся и увидел толстяка примерно его возраста, но раза в четыре шире и по крайней мере на полторы головы выше. Толстяк беспардонно толкнул его, и Гарри больно ударился о железное ограждение вокруг клетки. — Свали, придурок, — небрежно велел толстяк, угрожающе шмыгнув носом. Гарри потер ушибленный локоть и расправил плечи, хотя внушительнее от этого выглядеть не стал. — Пришел в гости к родственникам? — осведомился он, изучая толстяка. Тот и впрямь чем-то напоминал гориллу, только белобрысую. Лицо толстяка пошло уродливыми розовыми пятнами. Теперь он напоминал свинью. — Чего-о-о? — угрожающе хрустнул пальцами он и схватил Гарри за рубашку. — Ну-ка повтори, че ты сказал, малявка! — Ой, — Гарри сделал вид, будто страшно испугался, — а до тебя не доходит с первого раза? — Он шлепнул толстяка по кулакам. — Грабли свои убери, горилла! Детеныш гориллы, издав какой-то пронзительный вопль, вдруг размахнулся и отправил недоеденное мороженое прямиком в круглую, как блин, рожу толстяка. Тот завизжал и затопал ногами по земле, а Гарри невозмутимо поправил очки и повернулся к клетке. Обе гориллы — и взрослая, и маленькая — смотрели на него, и Гарри, ухмыльнувшись, показал им поднятый вверх большой палец. К его величайшему изумлению, гориллы с фырканьем повторили этот жест. Неожиданно кто-то схватил его сзади и развернул к себе лицом, и мальчик обнаружил перед собой взрослую версию визжащей гориллы-свиньи с мороженым на морде, только у этой «версии» был жутко свирепый вид и торчащие дыбом усы, придававшие ему сходство еще и с моржом. Рядом маячила разгневанная сухопарая тетка, пытающаяся бумажным носовым платком стереть с физиономии своего сыночка липкую разноцветную смесь. Толпа, окружившая их, хихикала и показывала на толстяков пальцами. — Хулиганье малолетнее! — визжала тетка, тыча длинным, как макаронина, пальцем в Гарри. — Да таких в клетке держать надо вместе со всеми этими зверями! — Вот я из тебя сейчас всю дурь выбью! — прорычал толстяк, чьи пальцы-сосиски сжимали предплечья Гарри не хуже капкана. — Чтоб знал, как нападать на добропорядочных людей! — Извините, — раздался вежливый голос Джеймса позади. Толстяк обернулся, и с его лица схлынули все краски, делая его похожим на засохшую овсяную кашу. — Не могли бы вы отпустить моего сына, мистер? Иначе разговора у нас не получится. — Т-ты-ы-ы… — выдавил толстяк, словно ему явился Усама бен Ладен в костюме балерины. — Я, — ухмыльнувшись, подтвердил Джеймс. Рядом с толстяком он казался спичкой на фоне спичечного коробка, но жирного психа почему-то застращал довольно прилично. Джеймс многозначительно кивнул в сторону его рук, все еще удерживающих Гарри. — Долго мне еще ждать? Толстяк выпустил Гарри, точно ошпарившись. К нему стремительной походкой подошла Лили и мягко опустила руки ему на плечи. Гарри обратил внимание на то, как сухопарая тетка и его мать покосились друг на друга с величайшим презрением и тут же демонстративно отвернулись. — Вот так, — Джеймс явно от всей души забавлялся. — А теперь берите своего наследника и дружно извиняйтесь перед наследником моим. Мистер Дурсль, — прибавил он с издевкой. Дурсль побагровел, точно свекла, у которой вдруг выросли усы. Он беспомощно огляделся, но поддержку получил разве что от своей тощей жены, которая все еще пребывала в глубочайшем шоке. — Стану я извиняться перед всяким преступным сбродом, — рыкнул Дурсль. Толпа возмущенно загудела, но толстяку хватило одного лишь взгляда Лили, которым она наградила его. Он как-то сразу стушевался и опустил голову, словно на него вылили ведро ледяной воды. — Вы оскорблять молодой мальчик и его семья прилюдно, сэр! — воскликнула какая-то пожилая китаянка в овальных очках. — В Китай за такое отрезаль язык! Миссис Дурсль картинно прикрыла глаза ладонью, на миг выпустив своего драгоценного сыночка из цепких коготков. Дурсль, на лбу которого выступила испарина, беспомощно топтался на одном месте. Джеймса, казалось, сдерживало от того, чтобы превратить толстяка в навозного червяка, только наличие толпы маглов, хотя он и пытался улыбаться вполне дружелюбно. Лили же, покосившись на миссис Дурсль, демонстративно открыла сумочку, из которой показался кончик волшебной палочки. Тетка вскрикнула и упала в обморок. Ее сыночек бестолково уставился на распластанное на земле тело матери. — Мы лучше пойдем, — заискивающе пробормотал Дурсль и, подхватив свою жену на руки, ринулся прочь от разгневанной толпы, требующей извинений. За отцом неуклюже поспевал толстяк, прямо из штанов которого отчетливо виднелся закрученный спиралью поросячий хвостик. Лили строго приподняла брови. — Прости, мама, я нечаянно, — хмыкнул Гарри. Ему очень хотелось посмотреть реакцию чокнутого семейства на этот скромный подарочек от «преступного сброда». — Вот уж не предполагал такой встречи, — к ним подошел Джеймс, когда толпа потихоньку стала рассеиваться. — Лили, с тобой все в порядке? — приподнял брови он. Лили во все глаза смотрела на Гарри, который в свою очередь ковырял носком кроссовки землю. — Что? — нехотя спросил он, поднимая на нее взгляд. — Ты… ты назвал меня мамой? — прошептала Лили, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Гарри смутился и снова отвернулся. — Я случайно, — буркнул он, злясь на самого себя. На самом деле в мыслях он уже давно называл Лили мамой, но запретил себе делать это вслух. — Если тебе что-то не нравится… Лили прижала ладонь к губам. — Ну конечно нравится, я… — она смеялась сквозь слезы, — я же и есть твоя мама! Ну что ты такое говоришь, — она стиснула сына в объятиях и залилась слезами, — как мне это может не нравиться?! — Ладно, ладно, я понял, — проворчал Гарри, пытаясь подавить улыбку. Лили тем временем отпустила его и потрепала красного, как рак, мальчика, по волосам. — Мама, — повторил он, немного выделываясь. Лили снова засмеялась и вытерла слезы. — Хочешь еще мороженое? — спросила она. — Или ты проголодался? А давайте сходим на аттракционы, — с воодушевлением предложила она, повернувшись к Джеймсу. — Мне же не пять лет, — страдальчески закатил глаза Гарри. — Кстати, — он вдруг вспомнил, — вы что, знаете этих жутких маглов? — Увы, знаем, — хмыкнула Лили, — причем очень близко. Это была моя… родная сестра, — выдавила она, — ее муж и сын. — Неприятные личности, — с каменным лицом прокомментировал Джеймс. — О да, — ухмыльнулся Гарри, — после этого шкафоподобного парня Драко Малфой кажется чуть ли не воплощением доброты и дружелюбия. — Кстати, — вдруг вспомнила Лили, когда они уже направлялись в другую часть зоопарка, — что там за история с домовиком Малфоев? Джеймс расхохотался, а когда заговорил, в его голосе сквозили нотки нежности: — Да это Венера учудила! Представляете, выпросила у Дамблдора этот дневник Реддла, сунула в него носок и вручила Малфою-старшему со словами: «Возьмите, это ваше, сэр!» Малфой, понятное дело, охренел, всучил этот долбанный дневник эльфу, наорал на Венеру, а эльф стоит, как вкопанный, и смотрит на носок, выпавший из дневника, как на восьмое чудо света… — Стать свободным домовик может только когда хозяин… — до Лили начало доходить. — Подарит ему одежду, — нетерпеливо кивнул Джеймс. — Малфой начал качать права, мол, он не в курсе был, что там носок есть, а эльф его как шарахнул чем-то своим, эльфовским, у бедняги Люциуса искры из глаз посыпались. — Ох, не доведет это до добра, — покачала головой Лили. Джеймс только отмахнулся от нее. — Зато теперь Бродяга может спать спокойно — Малфои больше не будут доставать его со своими предложениями поженить Драко и Венеру. Гарри представил себе эту картину и высунул язык, демонстрируя свое отвращение. Лили звонко рассмеялась и подхватила их с Джеймсом под руки. День обещал закончиться еще лучше. *** — Гарри, ты ничего не забыл взять? — кричала Лили из прихожей, постукивая палочкой по перилам лестницы. — Спускайся скорее, поезд через полчаса отходит! Раздался страшный грохот — это Гарри тащил школьный чемодан по лестнице. В клетке возмущенно ухала Букля, помет и перья летели во все стороны, сводя на нет результат вчерашней генеральной уборки Лили. Мальчик затормозил перед матерью, и та критически осмотрела его. — Горе с твоими волосами, — проворчала она, пытаясь хоть немного пригладить непослушные вихры сына. Затем поправила воротник рубашки и принялась было разглаживать складки на рукаве, но тут Гарри уже не выдержал и мягко вывернулся. — Ну, мам, — простонал он, — хватит! Через минуту все равно будет воронье гнездо, — хмыкнул он, указывая на свою прическу. Лили взяла его лицо в ладони и коснулась губами лба сына. — Ты разве не с нами поедешь? — изумился мальчик. — Ремус — да. Лили явно колебалась. — Я не могу, — виновато улыбнулась она, — мне нужно быть в школе еще со вчерашнего вечера, я и так схалтурила. Как только вы уедете, я сразу аппарирую, дел по горло! Если хочешь, приходи после ужина ко мне, чайку попьем, — она сердечно подмигнула ему. — И друзей с собой бери, поиграем в «кастрюлю»… — Во что? — захихикал Гарри. Лили буквально расцвела. — О, в школьные годы это была наша любимая игра! Неужели вы не играли ни разу? — притворно огорчилась она. Гарри отрицательно покачал головой. — Странно, твой отец ее просто обожал… Ладно, вечером научу вас. Все, идем скорее, иначе точно опоздаем! Ты точно все взял?.. Как только поезд дал продолжительный гудок и снялся с места, провожающие по одному стали растворяться в воздухе. Регулус на руках у Сириуса махал пухлой ручкой высунувшейся из окна Венере, которая в свою очередь посылала ему воздушные поцелуи. — Венера, не смей высовываться из окна! — заорала Марлин. — Просто ужас, до чего непослушная девчонка! — Вся в тебя, дорогая, — беззаботно чмокнул жену в щеку Сириус. — Ма! — требовательно позвал Рег, протянув к Марлин ручки. Лили, махавшая сыну, обернулась и расплылась в улыбке. Как же ей тоже хотелось еще одного малыша! — Надеюсь, Рем будет хоть немного приструнять этих сорванцов, — проворчала Марлин, беря на руки сына. — Или же станет главным заводилой, — с серьезным видом кивнул Джеймс. — Ладно, ребята, — Сириус деловито взглянул на часы, — все это, конечно, замечательно, но меня ждет итальянский коллега. Они с Джеймсом обменялись рукопожатием, Поттер чмокнул Марлин в щеку, и Блэки аппарировали, растворившись в густом белесом дыме, все еще витавшем на платформе. Джеймс повернулся к Лили и вдруг обнаружил, что она снова расплакалась. — Ну ты чего, Лил? — оторопел он. — Ты же Гарри каждый день будешь видеть… — Да, но… — она слабо улыбнулась сквозь слезы, — я так привыкла, что мы — как будто настоящая семья… — Почему «как будто»? Мы же и есть семья, — подбодрил ее Джеймс, а у самого в сердце как будто что-то щелкнуло. — Странная, — кивнула Лили, — но семья. Джеймс заправил локон рыжих волос ей за ухо. — Мы два месяца прожили под одной крышей, — начал он таким тоном, что у Лили мурашки по спине побежали, — а я тебя даже не поцеловал ни разу. Он резко убрал руку, но было поздно — Лили сама шагнула к нему и коснулась губами его губ. На платформе не осталось никого, кроме них и подхваченных ветерком фантиков, кружившихся в воздухе, но Лили казалось, что в этот момент не осталось никого, кроме них двоих, на всем белом свете. Джеймс мягко обнял ее за плечи и ответил на поцелуй. У его губ был привкус кофе. Поцелуй был легким, почти детским и каким-то непосредственным, но у Лили все равно закружилась голова. Разве можно, спустя столько лет, все еще любить человека с такой искренностью? Десять лет оказались выброшены из ее жизни на свалку, и сейчас она училась жить и любить с нуля. Они отстранились друг от друга; Джеймс закусил губу, а Лили облизала свои. Спустя пару секунд они захихикали, как подростки, впервые в жизни увидевшие друг друга голышом, а в следующий миг уже страстно целовались, не обращая никакого внимания на большой серый плакат с сообщением о награде, с которого на них злобно смотрел потрепанный тощий человек, похожий на крысу.