поцелуй — это самый надёжный способ хранить молчание, говоря обо всём
🌙
Это кажется каким-то безумием. Но Тэхёну нравится. — Чёрт, какая же ты всё-таки охуенная, детка, — он утробно рычит, обводя всё её тело своими горячими ладонями, вызывая в ответ томные вздохи и едва слышимые стоны. — Такая идеальная, — оставляет влажные поцелуи на плоском животе, поднимается к ключицам, шее и губам, выдыхая прямо в них: — Самая идеальная для меня. Мой ангел. А потом сладко целует, сталкиваясь с её языком своим, практически вылизывает её рот, и Ёнджи, не в силах больше сдерживаться, громко выстанывает тэхёново имя. Его пальцы так хорошо скользят в ней, растягивая и принося невыносимое удовольствие, но этого всё равно мало. Ёнджи отдаётся Тэхёну сполна, требует быть обласканной, хочет наконец ощутить его глубоко в себе, хочет его руки везде на своём теле. И Тэхён старается уделить внимание каждому участку её чувствительной кожи идеального, действительно модельного тела, обводит сухими пальцами каждый изгиб, затем оставляя собственнические метки везде, где только можно. Пока тонкие руки Ёнджи обвивают его шею, а ноги плотнее прижимают к себе, Тэхён заменяет пальцы членом, входит слишком медленно, стараясь причинить как можно меньше дискомфорта. Ёнджи жмурится до искр в глазах от боли и непривычного чувства заполненности, но уже через минуту сама пробует насадиться на немаленький член, и тогда Тэхён срывается. Оставляя синяки на молочных бёдрах от грубых пальцев и втрахивая податливое тело в чистые белые простыни, успевшие пропитаться их запахами, Тэхён целует её куда-то за ухом, добирается до опухших и раскрасневшихся губ и оказывается в их плену, доводя и себя, и Ёнджи до крышесносного оргазма. Ёнджи выгибается навстречу его толчкам и кричит так громко, что почти срывает голос, до боли сжимая его член внутри. Тэхён, обильно кончая на простыни, валится рядом, утягивая худое тельце в свои объятия, и нежно целует в висок, в ухо, в шею. Ёнджи, довольно мурча в ответ, сразу же проваливается в сон под его неразборчивое бурчание куда-то в растрёпанную макушку. И, кажется, в какой-то момент абсолютно всё перестаёт иметь хоть какое-то значение для Тэхёна, пока он лежит рядом с Ёнджи, рассматривая её прекрасное лицо в свете одной только луны. И его чёртово, беспокойное всё это время сердце, наконец, успокаивается рядом с Ёнджи.🌙
— Тэ? — Ёнджи подходит к нему вплотную, тут же вжимаясь в его широкую спину, и водит руками по крепким смуглым плечам и груди, невесомо выцеловывая лопатки. Тэхён выдыхает сигаретный дым в окно и тушит окурок, сразу же разворачиваясь к ней лицом, заставляя обвить руками шею. — Ты почему не спишь, ангел? — тихо спрашивает он, цепляя пальцами её подбородок так, чтобы Ёнджи смотрела ему в глаза, и хрипло посмеивается. — Детское время ведь давно закончилось. На её голое тело накинута тонкая простынь, едва ли что-то скрывая. За несколько часов Тэхён прекрасно изучил её тело, усыпанное бордовым отметинами, в свете только одной луны. Изучил каждый маленький шрам, россыпь родинок на плечах и спине, а главное — небольшую татуировку с лавандой на шее, скрытую всё это время за волосами. Ёнджи какое-то время молчит, уткнувшись носом в его плечо, медленно целует его шею и ключицы, зарывается пальцами в чёрные волосы, слегка массируя кожу головы лёгкими касаниями, вызывая тем самым мурашки по коже, необъяснимое желание вновь сделать её своей, показать это наглядно, но она тут же прерывает его. — Я красивее, чем она? — в лоб спрашивает Ёнджи, обвивая руками шею, прижимается у нему всем телом и смотрит прямо в глаза. Стоит ли признать это, но теперь уже вслух? Безусловно, Черин красивая. Да, она не модель и никогда бы ею не стала, но она всё равно по-своему красивая, с её шоколадными волосами и практически чёрными глазами. Только её красота никогда не сравнится с красотой Ёнджи. То, что есть в Ёнджи, то, чем она привлекает его, чем она его цепляет каждый чёртов раз. В серо-зелёных глазах Ёнджи расцветают цветы и звёзды. В глубине её глаз Тэхён тонет, как в самом настоящем море. Она — модель, самая красивая девушка во всём Сеуле, носит брендовые шмотки, красится дорогой косметикой на разные мероприятия, но рядом с Тэхёном она — просто Ёнджи, двадцатилетняя девушка с невероятной кроличьей улыбкой и веснушками на красивом лице. Их с Черин отличает не только цвет волос и глаз или разница в росте, возрасте и весе. Главное отличие заключается в том, что Ёнджи, ничего при этом не делая, залечивает его кровоточащие раны, в то время как Черин за целых два года не умудрилась даже попросить у него прощения. — Ты до сих пор смеешь сомневаться в этом? — усмехается Тэхён, щёлкнув по носу. Ёнджи морщится, тут же получая поцелуй в лоб. — Чёрт возьми, я почти задыхаюсь, смотря на тебя, ангел. Как после этого ты можешь сомневаться? — Я.. — «..люблю тебя» хочет сказать Ёнджи, но почему-то останавливается. Она обвивает его торс руками, укладывается на грудь. Горячие слёзы скатываются по щекам, попадая Тэхёну на живот. — Мне так больно. — Эй, ангел, — Тэхён целует её лицо, держа в огромных ладонях. — Я с тобой, а не с ней. Она выходит замуж, она предала меня два года назад, — шепчет он, спускаясь поцелуями к её плечам. — У меня нет к ней абсолютно ничего. — Тогда зачем нам лететь на эту чёртову свадьбу? — всхлипывает Ёнджи, кусая губы. — Что ты, блять, хочешь доказать ей? — Я больше никому ничего не хочу доказывать, — Тэхён вытирает слёзы с её лица большими пальцами, нежно целуя в покрасневший кончик носа. — Я просто хочу провести эти дни с тобой. Веселиться, танцевать, целоваться, — он улыбается, спускаясь руками к её талии. — Заниматься любовью ночи напролёт. Чтобы помнить это всю жизнь. Я хочу показать тебе Майами во всей его красе, — Тэхён утыкается в её лоб своим. — Ты ведь позволишь мне, ангел? — Ты ещё спрашиваешь, — Ёнджи качает головой, тихо смеясь, а затем невесомо касается его губ своими и шепчет: — Конечно, Тэ, я позволю. Тэхёново «я люблю тебя» тонет в глубоком, мокром поцелуе. Но Ёнджи больше не нужны слова, потому что почти до утра Тэхён заставляет её перестать сомневаться в его настоящих, искренних чувствах.