15 июля, 1999 год. Кабинет Альбуса Дамблдора.
Альбус Дамблдор сидел на своем золотом троне в Большом Зале Хогвартса, тоскливо оглядывая пустые столы факультетов и профессоров. Не так давно начались летние каникулы, и все дети разъехались по домам, а профессора отправились в заслуженный отпуск, оставив директора в одиночестве в древнем замке. При взгляде на часы он встрепенулся, загоревшись нетерпением и каким-то странным предвкушением, будто ребенок, ожидающий под елью подарка на Рождество. Тихая трель появившегося воздухе Фоукса заставила его просиять, а человек, которого привел феникс, преданно улыбнулся Альбусу, стряхивая пыль с мантии. — Все исполнено в лучшем виде, господин директор. Только что им раздавали питание, думаю, жить отродью осталось не больше пяти минут. Директор ярко улыбнулся, облегченно выдохнув. Сколько же он мечтал это сделать!.. В Пророчестве говорилось о том, кто сможет победить Темного лорда. А кто, как не другой Темный лорд, способен на подобное?.. Внезапно феникс болезненно вскрикнул, привлекая внимание магов, и загорелся синим пламенем. — Фоукс! — бросился к драгоценному фамильяру и другу Дамблдор, но было уже поздно. Нить магической связи с фамильяром оборвалась. В глазах директора застыли слезы. — Господин директор… это нормально? — взволнованно спросил мужчина, указывая на падающие одна за другой свечи с потолка. — Нет, Сириус, это не нормально… Небо растаяло в воздухе, являя двум мужчинам каменный потолок Хогвартса. Грохот чего-то в замке, и стена неожиданно начала рушиться, с каждым мгновением все больше становясь похожей на стену, стоящую здесь восемь сотен лет. — Сириус, я не чувствую магию. …магия покинет мир, последует за Ним, станет принадлежать Ему, стоит последнему вздоху Его сорваться с губ Его.***
—…неплохо, очень неплохо, но тебе не хватает элегантности! — Удача, замолкни! Он не собирается, как ты, клеить девушек даже в бою! Лучше бы и я не сделал, Гарри! Почему Боги так пеклись о жалком смертном? О, ну это целая история. Удача, будучи здорово подвыпившим, поспорил с Судьбой, что смертный способен выдержать кровь Бога в венах и не умереть… по крайней мере, мгновенно. Судьба, тоже пьяная в хлам, с радостью согласилась провести эксперимент, и их пари скрепила совершенно трезвая Хель. А чуть позже Жизнь и Магия тоже пали жертвами элитного алкоголя, добытого у Дроу Удачей, и в их светлые головы совершенно неожиданно пришла мысль добавить к крови Удачи и свою собственную. Бухие в говно Боги, — даже звучит жутко… — направились в мир живых, где совершенно случайно и застали, как в младенца летит убивающее проклятие. Магия не терпела детоубийства даже в пьяном состоянии, а потому быстренько развоплотила неудавшегося преступника. Из голов Высших вылетела мысль о крови, и что они делали дальше, они не помнят. Первой с Гарри столкнулась Хель. Очаровательный маленький мальчик с яркими изумрудами глаз буквально… ничего в ней не вызвал. Она собиралась было перенести его за Грань, как ощутила в нем кровь Певереллов, своих потомков. Второй раз с Гарри она встретилась уже через два человеческих дня и, стерев ему воспоминания о себе, вернула душу последнего Певерелла в его тельце… …чтобы снова с ним встретиться уже через полчаса. Постепенно Хель привязалась к юной душе, которую она встречала по меньшей мере раз в три-четыре дня. Сделать с его смертями она, к сожалению, ничего не могла. Боги не имели права вмешиваться в ход жизни смертных детей. Никто, кроме безразличной ко всему Судьбы. Удача же, в отличие от остальных, о своем споре с Судьбой не забыл, и обещание выполнил, постоянно приглядывая за мальчиком. Постепенно Гарри даже стал ему как младший брат, которого он не в состоянии защитить. Жизнь же любил всех своих детей, но воля мальчика к существованию привлекла его внимание особенно. Магия с интересом наблюдала за жизнью ребенка, постоянно ожидая, когда же он погрязнет во тьме и сдастся, но он упрямо не желал делать этого. Подобное упорство перевело его из ранга «интересной зверюшки» в ранг «а в этом что-то есть», и уже к одиннадцати годам Магия считала мальчика едва ли не своим воспитанником, усердно разрабатывала его магический резерв и каналы магии для того, чтобы его забрать из этого мира поскорее. Судьба же с детским любопытством раз за разом наблюдала, как он рвет ее Нити без всякого умысла, и звонко хохотала над Богами, так и не понявшими, что они все оберегают одного и того же человека. Впрочем, всему приходит конец, вот и Боги не выдержали. Судьба с непроницаемым лицом выслушала их просьбы о помощи ребенку, и все же захихикала, коротко рассказывая о личности их любимчика. План спасения уже был готов, когда они заглянули к Гарри и ужаснулись: за те годы, что их не было, мальчишка умудрился загреметь в тюрьму, по совместительству являющуюся логовом Проклятых. Проклятыми же были души таких грешников, которые никому из Высших не были нужны, и они попросту ссылали тех в вечное существование между жизнью и смертью. Примерно так все расписала ему Судьба, игнорируя смутившихся Богов. Те, недолго думая, сделали его своим учеником, едва разобравшись с его магией и проведя ритуал Связи Крови, сделав его своим кровным братом. Бонусы это давало нехилые, но и минусов в виде миллионов нажитых недоброжелателей также было полно.***
— Дорогой Гарри Поттер... — торжественно начала Судьба, но ее прервала Смерть: — Певерелл, — Судьба кивнула. — Блэк, — усмехнулся Удача, — Эмрис, — добавил Жизнь. — Де Ля Фей, — подхватила Магия с едва заметной усмешкой. Судьба важно покивала, дождавшись, пока наступит тишина. — Дорогой Гарри, — сделала упор на имени она, оглядывая выразительно Богов. — Мы подумали и решили, что ты уже достаточно провел времени здесь. Тебе пора бы уже вернуться в общество твоих собратьев и социализироваться, ибо за последние... — она задумалась на пару секунд, а затем махнула рукой, — Много лет, ты общался только с нами. Думаю, ты достаточно силен, чтобы не вернуться к Хель в первые пару лет, так что мы отправляем тебя в случайно выбранный мир. Возражения не принимаются, — предвосхитила его возмущения Судьба, подняв ладошку. — Вперед, дружочек, покоряй новые горизонты. И совершенно растерянный чародей исчез со своего места, отправленный Магией в неизвестность. Боги помолчали. — Мы не переборщили? — все же спросил Жизнь, оглядев всех. — Никто ведь ему даже не сказал, что в его теле магии не будет вообще первые пару дней. — Да что с ним будет? — легкомысленно отмахнулся Удача. — Магия же специально подобрала мир из категории тех, в которых сейчас мир, не попадет же он в какую нибудь лабораторную крысу?..***
Глаза Гарри открыл в совершенно незнакомом месте, что было неудивительно. Удивительно было то, что все тело прошибла усталость, голод и холод, а самого его грубо бросили за шкирку в какую-то темную камеру. Ледяной каменный пол неприятно обжигал кожу, отчего ребенок едва заметно поморщился. Послышался топот босых детских ножек по тому самому холодному каменному полу, тяжелое дыхание и тихие перешептывания. — Габи, ты в порядке? Они ничего тебе не сделали? — подлетел к нему мальчик с серыми глазами. — Их эксперименты даром не проходят, Джим, — послышался мрачный голос девочки из угла. И тут воспоминания мальчика по имени Габриэль затопили его голову. Отчим, продавший его мафии за деньги, Семья Эстранео, одиночество, боль, ненависть и непонимание самого Габриэля... Гарри прикрыл глаза. Похоже, жизнь в новом теле будет очень веселой, если учесть, что магии он в нем не ощущает.