прости, я стала взрослой...

      -Я хочу кое-что попробовать-рыжая даже не думала, просто поддалась эмоциям, чувствам под алкогольным опьянением,-ты не против?-кротко спросила она. Всё же она не была из тех, кто терял напрочь голову, наоборот, от неё хоть и разило алкоголем, действовала как ей велят её эмоции, но Соня вроде даже и была осознанной, оставалась более или менее человечной, как ей казалось.       Вместо ответа Алина снова поцеловала Сомусеву, в этот раз более чувственно, не хватало дыхания, но зачем оно ей, если поцелуи были для девушки вместо воздуха. Она стала спускаться ниже, целуя теперь шею рыжей девушки, кожа была очень нежная, мягкая как у младенца, так что сразу появились розоватые пятнышки, которые в темноте выделялись более тёмными отметинами. Не то чтобы было светло, но и не темно, время было ближе к рассвету и был очень даже неплохой "интимный" свет, не режущий глаза, а различать предметы было можно.       Соня вцепилась своими ногтями в талию розовой, пусть даже и короткие ногти, но они очень больно впечатывается в кожу. Талия была хрупкой, даже удивительно было, что Алина не носила корсеты как в средние века, чтоб казаться очень худой, кости и так выпирали.       Медленно, но верно девушки не прерываясь от поцелуев и касаний тела другой, они вошли в комнату, хорошо, что дверь в неё была открыта, и повалились на кровать. Соня сразу уселась на Олешеву и нагнувшись уже снимала с неё всю одежду, розоволосая не отставала и тоже сняла кофту с рыжей, но та в моменте подпрыгнула и резко убежала.       Алина лежала и ничего не понимала, сразу замёрзнув она в бреду свернулась в позе эмбриона и вроде как стала проваливаться в сон, как на неё сразу напрыгнули. Было неожиданно, девушка с каре даже издала какой-то тихий мат, но её сразу же стали сильнее и более грубо раздевать, уже без поцелуев и приятных прикосновений. Алина повернула голову в сторону своего мучителя, который так и не дал ей уснуть и заметила, что в руках той лежит верёвка.       -Блять, ты чё творишь? Зачем? Помогите! Меня пытаются связать и убить!-в опьянении кричала девушка. Глупо было надеяться на помощь, никто не услышит, но крик не утихал, как вдруг прозвучал щелчок и скула тут же стала гореть от боли.       -Успокойся! Это я, Алиночка, это я, Соня!-рыжая стала гладить по животу противоложную и та стала замолкать. Это сразу сменилось резким рывком к себе. Девушка снова целовала её, но в этот раз почему-то не притрагивалась к розововолосой, а вот она не могла сама, что-то мешало. Сразу заметив связанные руки за спиной Алина снова открыла рот, собираясь заорать, но его тут же заткнули какой-то тряпкой,-Не надо. Всё будет хорошо, я просто связываю тебя для более приятных ощущений, сука!-к концу предложение стало набирать громкость. Алина замолкла, не понимая, что происходит, но решила больше не выёбываться и быть покорной.       Спустя пару мгновений Соня уже успела сплести из обычной верёвки из джута красивый узор на груди Олешевой, напоминающий пентаграмму. Снова начались ласки, более нежные, чем до этого, им не было конца, розововолосая уже начала привыкать, что-то пытаясь простонать от удовольствия. Вдруг она заметила, что ей что-то надели на глаза, по текстуре-обычная ткань, но это ей не мешало получать удовольствие, мало ли просто кажется от алкоголя? По ягодицам сильно ударили и девушка укусила от боли губы рыжей.       Прозвучал звук зажигалки и запахло не то клубникой, не то вишней. На тело девушки стала капать горячая смесь и тут же начинала застывать. Сначала показалось неприятно, но уже после это стало приносить удовольствие, радость каждой горячей капельке.       Резко стянули джинсы, а вслед за ними носки и трусы. В зоне промежности стал чувствоваться жар и было неприятно мокро. Алина не могла думать, её одолевал страшный голод в плане секса, она вожделела его как пиво вечером, как музыку утром, она поддалась в перёд, по своей интуиции и поцеловала губы Сони, слегка покусывая. В этот момент почувствовала, как в неё вошли два пальца рыжей.       Это не было больно, возможно тут сыграла роль естественная смазка, Олешевой даже нравилось всё это, а из её грудной клетки через рот выходил стон, что ещё больше возбуждало обоих. Её поцеловали в лоб, затем Сомусева стала кусать уголок правого уха, от чего Алина чувствовала ещё большее наслаждение и понимала, что по её телу льётся мягкое тепло, что скоро она уже кончит.       Этому не удалось случиться, она поняла, что из её плеч вытекает кровь, что её кожу стали покрывать капли её жизненного сока. Рыжая раз за разом наносила новые маленькие шрамики. Уже обычная постельная сцена стала превращаться в попытку убийства.       -Ты во всём виноват! Это ты! Ненавижу тебя! Чтоб ты сдох в муках!-кричала девушка в бреду её глаза были как в тумане и бегали из стороны в сторону,-Скотина! Ты заслужил это!-голос рыжей девушки превращался в крик до хрипоты, но она умолкла и просто села рядом и расплакалась, держа лицо руками.       Алина при помощи раненного плеча сняла повязку с глаз и увидела эту картину, что вызывало не обиду, не злость, от того, что ей навредили физически, хотя ей это даже понравилось, странная она была девушка, в тихом омуте черти водятся. Розоволосая лицезрела весь этот ужас: Соня до хрипоты ревела, держа дрожащие руки у своего лица, вся она тряслась. Она оставалась в джинсах, но без верха, всё что было надето на девушке это был лифчик бежевого цвета, чуть теплее оттенком, чем сама кожа обладательницы. Только сейчас Олешева заметила красные, розовые, багровые и белые полоски у противоположной на острых ключицах, на гладких плечах и тонких руках, ей не верилось, что её Сонечка могла так поступать с собой.       Правда человеческий мозг устроен так, что в моменты стресса он либо сражается, либо старается сбежать или стоит в ступоре, последнее что и произошло с Алиной. Девушка так и оставаясь связанной отключилась.