***
Была ночь, когда мальчик забрался в кровать к матери. Он прижался сбоку, от чего женщина начала просыпаться. — Ну что такое, Горя? — сонно произнесла она. — Мне показалось, кто-то шумит за окном, — шёпотом сказал мальчик. — Может, тебе просто показалось? — Иванка поцеловала сына в лоб, обвивая руками, будто эти объятия способны защитить мальчика от всего. — Нет! Я уверен, там был кто-то. Он бродил под окнами, пытаясь заглянуть ко мне в спальню! — Но она же на втором этаже. Не думаю, что кто-то смог бы это сделать. Давай так, сегодня ты поспишь со мной, а завтра с первыми лучами солнца мы посмотрим, есть ли что-то за окном? — Хорошо, — мальчик прикрыл глаза, решив довериться матери. Она знает как лучше.***
— Люди уже живут в домах в горах? — спросил Горислав, когда они ехали на машине к тёте. Прошёл почти месяц, как они переехали в село у Румынии. Тут было красиво, леса, водоёмы, горы и цветы. Они жили поодаль деревеньки, на конце одной из дорог. И мама часто водила мальчика в лес, собирая разные «сокровища». Именно так на его полке собралось множество шишек, сухих цветов и даже камней. Гориславу нравилось тут. Но он не любил ездить к тёте. Мало того, что приходилось проехать вдоль трёх деревенек, так ещё сама тётя вела себя ужасно по отношению к нему. — Эта традиция уже во многом исчезает, — задумчиво произнесла она, наклоняясь вперед и заглядывая на луга, расположенные на маленьких горах. Их окружал лес со всех сторон, а на них красовались маленькие одноэтажные домики. — Сегодня только старики это делают. Но, думаю, кто-то да живёт там. Если присмотреться, можно увидеть протоптанную тропинку. — Им не страшно? — мальчик опустил окно, складывая руки на дверце и разглядывая быстро меняющиеся пейзажи. — Почему им должно быть страшно? Разве что если волки мигрируют сюда, но пока они обитают далеко от наших лесов. — В лесах ведь водятся монстры, — произнёс мальчик, отчего Иванна начала складывать пазл в голове. Похоже, вчерашний поход в её комнату и эти расспросы были связаны с рассказом, что он случайно прочёл. — Горя, солнышко моё, монстров не существует. Разве что люди, но в них нет ничего мистического, с чем бы не справилась полиция, — мягко пролепетала она. Как делала всегда, когда хотела объяснить ему что-то важное. — Все люди монстры? — О нет. Некоторые, — вопрос мальчика заставил её рассмеяться. — И как мне тогда понять? — Просто поговори с ними. — Это поможет? — Ну, это расскажет, по крайней мере, хороший он человек или плохой. До уровня монстра он должен сделать что-то ужасное. — Тётя Марфа плохая, — уверенно произнес Горислав. — Не могу не согласиться, — улыбнулась женщина. Когда они доехали до дома сестры Иванны, та встречала их с недовольным лицом. Марфа была старшей сестрой. У них была довольно большая разница в возрасте и вместе с тем различные взгляды на жизнь. Но это также было и из-за мировоззрения младшей. Оно в корне отличалось от того, которое пропагандировала их семья. — Я не думала, что ты возьмешь его с собой, — фыркнула тётя на мальчика. — Не начинай. Он мой сын и вообще-то твой племянник, — Иванка сжала плотно губы, становясь перед мальчиком. Марфа шумно выдохнула, оттопыривая губы. — Пойдёмте в дом.***
— Знаете, я рада, что в этом месте можно найти психолога, — говорила мужчине Иванка, попутно ставя чайник. — Кофе или чай? — Кофе. Я приехал в отпуск, но работа, видимо, меня нашла и в такой глуши, — смеясь, произнёс доктор Петрика Стан. Он не врал, когда говорил, что приехал отдохнуть, но не от тяжёлой работы, а от сущей безработицы. Мужчина потратил последние деньги, чтобы издать книгу, надеясь, что она «выстрелит». Но никто не захотел взять её даже на реализацию. Поэтому, будучи без денег, он в свои сорок четыре был вынужден вернуться к матери. — Видите ли Горя… Горислав, он очень впечатлительный ребенок. И у него богатая фантазия. Которая, к сожалению, приводит до плохих последствий. Два года назад мы с мужем и сыном отправились в поход. Поставили палатки, собрали веток на костёр, приготовили ужин. В общем, всё по традициям. А на утро я выхожу из палатки и вижу Горислава, стоящего у реки, что была неподалеку. Он стоял рядом с трупом его отца… Мой муж додумался ночью выйти из палатки без фонарика, упал в углубление, где была река, и расшиб голову о камень. Умер от кровопотери. Горя долго не мог отойти. Мы потратили месяцы разговоров с психологом, чтобы ему стало легче. И теперь. В общем, он увидел мою рукопись. И, кажется, всё по новой, — женщина сделала мужчине кофе и поставила чашку на стол. — По новой? — заинтересованно спросил психолог, прикидывая, сколько сеансов он выбьет для своего кармана. — Он думал, что моего мужа убило какое-то чудовище. Но чудовищ не существует. А как только он увидел эту рукопись, то похоже решил, что это именно оно, — Иванка протянула Петрику рукопись. Тот быстро прочитал всё, поняв, на что может надавить. — Я помогу вам, — довольно произнёс он. — И вы не представились до конца. — До конца? — не поняла его женщина. — Да, с фамилией. — А. Меня зовут Иванна Ионеску, — представилась женщина, чувствуя себя неловко. Мужчин замолчал, явно о чем-то задумываясь. Он даже к своему кофе не прикасался. — Вы случаем не жена писателя Иоанна Ионеску? Того, кто написал книгу «Любовь Керы»? — Да, вы правы, — подтвердила женщина, отчего ей стало ещё более неловко. Она не любила, когда разговор заходил до её мужа и его единственной написанной книги, которая стала бестселлером. Дело было в отвращении идеи самой книги. В глазах Иванки она была слишком слащавой, да и ломало истоки, от которых пришло, а именно греческие мифы. Плюс ко всему, романтичный Иоанн списал внешность главной героини с самой Иванки. И ей всегда было не по себе от этого. — Ого! Теперь понятно, почему вы пишите! — Я пишу не из-за мужа. Когда я была беременной, мне пришлось уйти с учебы и целыми днями проводить дома. Я стала писать от скуки. И так это превратилось в мою работу на целых десять лет. — Довольно занимательная история. Знаете, я ведь тоже своего рода писатель, — начал хвастаться Петрика. Это был джек-пот. Вдова известного писателя и сын с богатой фантазией. У доктора перед глазами буквально начал появляться план, как можно легко получить славу, запудрив голову женщине. — Но мои работы, конечно, не сравнятся с вашими… Он не успел договорить полностью, ибо на кухню вбежал Горислав. Увидев незнакомого мужчину, он спрятался за спиной матери. — Он плохой? — спросил мальчик. — Не знаю. Но ты можешь поговорить с ним и узнать, — женщина отодвинула стул, призывая сына сесть. Она собиралась присутствовать на первом сеансе. Какой родитель так просто оставит своего ребенка с незнакомым мужчиной?***
Первый сеанс прошел хорошо. Но когда наступила очередь второго, Петрика понял, что без мамы мальчик совсем неразговорчивый. Тот отвечал коротко и лишь если вопрос ему нравился. А в остальных случаях он молчал, разглядывая из-под опущенных ресниц своего собеседника. — Вы с отцом были близки? — этот вопрос был не столько для мальчика, сколько для самого себя. Говорят же через ребенка легче сыскать снисхождение женщины. А ему оно ох как надо было. Иванка, похоже, не замечала его комплиментов и попыток завоевать сердце. — Нет. Он постоянно был в разъездах, — признался Горя. — Но ты всё равно скучаешь по нему? Мальчик не ответил на вопрос психолога. И тот, немного подуставший от такого «интенсивного» разговора, предложил начать арт-терапию. К концу сеанса он имел совершенно нормальный рисунок дома, в котором они жили. И, честно говоря, Петрика это разочаровывало. Парень был просто замкнут, а не фантазировал о каких-то монстрах. Возможно, Иванка вскоре попросит больше не приходить. Когда Петрика проходил мимо камина в доме, то заметил урну с прахом. Ему не хотелось бы думать, что это останки её мужа. Но если дело так, и Иванна всё ещё его любит, у него мало шансов. — Это Иоанн? — решился спросить он у женщины, которая провожала его до двери. — Да. Хотя знаете, что говорят про прах? Почти всё в этой урне скорее останки гроба, чем моего мужа, — сухо ответила хозяйка дома. — Вы не грустите по нему? — Грущу. Но прошло уже два года, и, честно говоря, когда его книга стала бестселлером, он почти не появлялся дома.***
— Ромашку к ромашке, — указывала Елена мальчику. Она жила с мужем в радости и горе уже сорок лет. Как принято говорить. Их дом находился в десяти минутах ходьбы от дома Ионеску, и они хорошо ладят со своими соседями. Поэтому когда Иванка попросила присмотреть за сыном на один день, те охотно согласились, тем более, их неугодный сын Николай уехал во Францию, позабыв, так сказать, свои корни. И они даже весточки от него не получили ни разу! Лишь благодаря второму сыну они в курсе, что тот жив. Но рана в душе все равно появилась у Елены. Брак с её мужем Андреем был можно сказать «насильный». Тогда общество навязывало ранние свадьбы, гнобя девушек за то, что в девятнадцать ещё не имеют мужей. Поэтому если отрадой не стал муж, то этим станут её дети. А этот мальчик Горя так похож на её сына Николая! — Есть! — уверенно произнёс парень, клея белую наклейку на баночку. — Анис, — женщина передала мальчику ещё одну белую наклейку, где красиво было выведено название растения. Горя непонимающе посмотрел на неё, а потом на наклейку у него в руках. Что такое этот Анис? Как он выглядит? Мальчик не знал. Женщина, поняв по лицу, в чём дело, покачала головой. — Вон та третья банка, справа на четвертой полке. Там ещё цветы такие беленькие. Ну, а хоть мак знаешь, как выглядит? Мальчик кивнул, клея на банку очередную наклейку. Женщина уже держала в руке следующую. Ему нравилась Елена. Она всегда кормила его какой-нибудь сдобой, которую пекла собственными руками. Её муж Андрей тоже ему нравился, правда, не тогда когда тот рассказывал про службу на войне. — Зачем вы сушите все эти растения? — поинтересовался мальчик. — Потому что они лечат. Я все эти травы собирала на Ивана Купала. У нас верят, что так они несут в себе магию, — рассказала Елена, таинственно улыбаясь. — Это праздник солнцестояния. И он несет в себе куда больше секретов, чем мы знаем. Жаль, что с каждым годом всё меньше и меньше людей празднуют его. Когда я была молодой, то выжимала из этого праздника всё. Мы гадали на суженых и прыгали через костер с любимыми. Мальчик слушал её больше. Опять этот праздник Ивана Купала. Тот же самый, что был упомянут в рассказе матери. Горя признался себе, что испугался ночью сущего пустяка. Небось, просто ветер играл с лампочкой на улице. Но в монстров он всё же верил. Он видел такого два года назад, когда умер отец. Тот зачерпывал его кровь во что-то, а после развел костёр подальше от их палаток и пировал, танцуя среди ярких красок костра. Психолог, что работал с Гориславом, не поверил в это. Кажется, он даже матери об этом не сказал, забив ей голову словами «бурная фантазия». Глупости это все. — А когда был этот праздник? — с интересом спросил мальчик. — Да 24 июня, вы с мамой приехали примерно в эти дни. — Прошло уже больше четырех недель, — заметил Горя, клея очередную наклейку. — А зачем вы прыгали через костёр? — Ну, знаешь. Если, держась за руки, пара перепрыгнет через костёр и ни у кого из них не загорится одежда или они не упадут в него, то их любовь настоящая. Они будут навсегда вместе. — Как вы с дядей Андреем? — Мы не прыгали через костёр.***
Иванка приехала домой поздно вечером. Она устала как физически, так и морально от своей сестры. Та буквально выедала её нервы, зачерпывая половником. Единственное, что не давало женщине поссориться со своей сестрой, так это семейные узы. Дома её ждала довольно неприятная картина. Вся кухня была грязной, гора немытой посуды и спящий на диване Андрей. — Мама, ты вернулась, — сонно произнес Горя, подбегая к Иванке и обнимая крепко-крепко. Мальчик ждал её, пытаясь совладать с желанием лечь спать. — Вернулась, солнышко, — произнесла она, потрепав его по волосам. — Ложись спать, а я отправлю дядю Андрея домой, хорошо? Мальчик кивнул, убегая к себе. Иванка впервые видела таких людей как Андрей. Его буквально было не добудиться. Она потратила двадцать минут и была уверена, что из-за шума её сын не мог уснуть. Андрей поднялся с дивана, поправляя подтяжки. — Кажется, я уснул, — хрипло сказал мужчина, почёсывая живот. — Да. Как Горя себя вел? — поинтересовалась она у него, хотя прекрасно знала, что её сын был ангелочком. — Отлично. Правда, запуганный он у тебя. Мужика в семью надо! А то даже мяса в холодильнике нет! Я хотел накормить его, а там одни овощи да творожки. Ты что, не ешь мяса и хочешь, чтобы сын стал этим… как его, вегетарианцем? И как Елена живет с ним? Иванка искренне не понимала. Но через пару дней ей нужно было, чтобы кто-то снова посидел с Гориславом, поэтому она терпела всё, сказанное мужчиной. Когда фраза зашла за мясо, женщина даже удивилась. А и вправду, давно она не ела мяса. — Да нет. Мы едим мясо. Просто сейчас такое мясо никакое, даже брать не хочется, — призналась Иванка, провожая Андрея к выходу. — С этим ты права! Елена как купит какую-то дрянь. Ни жира, ни сала — ничего просто. А на вкус как трава. Ну, бывай, хозяйка! Мужчина махнул ей рукой, уходя к себе. Эх, а Иванке вместо сна сейчас разгребать последствия наглой «няньки». И как Елена его терпит? — продолжала задаваться она этим вопросом.***
«Огонь озарял людей, что были вокруг Бесника. Они были ему незнакомы, но он чувствовал — это его люди. Его племя. Он чувствовал, как они довольны собой, как каждый испытывает какую-то гордость и легкий привкус ожидания. Он чувствовал, как тело натягивается, будто струна, когда человек, одетый в шкуры, выносит чашу к огню. Он не знает, что там, но чувствует, как хочет заполучить это. Человек делает глоток и передает кубок людям по кругу. Каждый отпивает, и когда напиток достигает рук Бесника, он смотрит в темную гладь. Темнота скрывает, что таится в этом кубке, но он уже касается губами его, наклоняет голову и делает пару глотков. А после продолжает этот круг, отдавая следующему. Он чувствует горечь, что стекает вместе с жидкостью внутрь. А потом он не чувствует ничего. Отрешенность. Пустота. Неуверенность. Он смотрит на своё племя, но те не отрывают взгляд от кубка. Они будто зачарованы. Он прикрывает несколько раз глаза и смотрит, как кубок доходит опять до человека, он убирает его и говорит что-то уж не на их языке. Бесник чувствует легкую злость и нетерпение. Но в течение еще пятнадцати минут ничего не происходит. Один из его людей падает на пол, он бьется в конвульсиях, из его рта стекает кровь. Бесник среди первых, кто пытается ему помочь, они тянут его ближе к огню и только тогда парень видит, что кровь стекающая со рта густа и черна. Он ещё несколько раз бьется в конвульсиях, а после затихает. Человек напротив парня закрывает уже мёртвому глаза, и они относят его вдвоём подальше от огня. — Слабый, — доносится шёпот его народа. Они не напуганы совсем. И Бесник не чувствует ничего, что должен был бы чувствовать к гибели своего ближнего. Он смотрит на мертвеца и уже не думает, что тот из его народа. Он, как они сказали, слишком слабый. Проходит еще немного времени, прежде чем точно так же падает ребенок, а после женщина. Они бьются в конвульсиях, выплевывают чёрную кровь и в конце концов умирают. Их уносят к первому мертвецу. Бесник чувствует, что с ним что-то не так. Он смотрит на свои руки и видит, как кровь по венам двигается, как принимает чёрный оттенок, как сам он бледнеет, а потом темнеет. Ему не нравится это, и где-то глубоко в душе он испытывает страх. Он смотрит на своих людей, те делают тоже самое. Он видит как их глаза чернеют и исчезают с лица. Видит, как ещё парочка упала в конвульсиях, и видит взгляд человека, что принес чашу. Кто он вообще такой? Он не их человек. Он смотрит по сторонам и больше не видит своих людей. Он вглядывается в совсем незнакомое лицо своего соседа и чувствует, как злость растекается в нём. Он чувствует, как зубы скрипят от желания впиться в горло этого незнакомого человека. Он чувствует, как ему срывает тормоза. А потом лишь кровь, такую же чёрную, как и его. Такую же горькую, как и тот напиток, что он выпил. Он озирается по сторонам и видит чудовищ, что больше не похожи на людей. Они его стая.***
Мальчик сидел за столом в летней кухне Елены. Та ловко чистила яблоки на пирог, пока он думал о чем-то своём. — Что ж ты нос повесил, Горя? — поинтересовалась женщина, смотря на него. — В наш дом приходит человек. Его зовут Петрика, и он мне не нравится. Кажется, будто он жаждет чего-то, — рассказал ей мальчик. — Жаждет? Ну ты и слово знаешь. Хочешь узнать правду о нём? — Елена поставила нож на стол, убирая от себя ведро и миску с яблоками. — Мне поговорить с ним ещё раз? — Зачем это? — Мама говорит, что надо поговорить с человеком, чтобы узнать плохой он или хороший. — Это тоже верно. Но иной раз за людской кожей стоят такие чудовища, что одним разговором нельзя обойтись. Иногда нужно прибегнуть к другим способам. Женщина встала со стула, ставя чайник. Она закрыла дверь и задернула на удивление плотные шторы. Горислав перестал что-либо видеть в этой темноте, пока не чиркнула спичка, озаряя маленьким огнем силуэт Елены. В подобном свете Елена казалась куда моложе, чем была. Будто её седые волосы снова стали черными, морщины исчезли, а щёки были красными, как те же яблоки, что она чистила недавно. Но стоило свече загореться от спички, как вмиг Елена постарела в его глазах. — Когда я еще была юной, и мою молодость не воровал Андрей, каждая третья девушка на селе умела колдовать. Кто-то снимал испуг и сглаз, кто-то мог приворожить любого паренька, а кто-то и увидеть будущее. Но времена тогда были суровее, чем сейчас. Тех, кто знал, как это делать, не любили. Люди крестились, стоило только пройти мимо. Либо семьи заставляли нести свои знания молча. Втайне. Но зато когда что-то у них случалось и резко нужна была помощь, они как миленькие прибегали. Но не об этом сейчас. Елена налила воду в чашку, поджигая вторую свечу, и заговорила на неизвестном мальчику языке. Он был схож с его собственным, но и отличался одновременно. Она протянула руку со свечой так, что воск стал капать в чашку, а после притянула к себе. Долго вглядывалась и качала головой. Горе стало интересно, что же она там увидела, и он подошёл к Елене заглядывая за плечо. — Это похоже на змею, — произнёс он. — Да, змея есть змея, — закивала женщина, цокая языком. — Я отважу его от вашего дома. — Но как? — Доверься мне. Будь милым, открой дверь, шторы и сделай, пожалуйста, мне чай. Когда дневной свет вновь проник в дом, Елена сидела за столом, продолжая чистить яблоки. — Вас обижали, когда вы были ещё молоды? За то, что вы делаете эти странные вещи, — не стесняясь, спросил он Елену. — Меня за многое обижали, малыш. За это в том числе. Но обиднее было, когда меня выдали замуж за того, кто мне и другом даже не был, — призналась женщина. — Но почему? — Мало кто из девушек мог выбирать тогда. Нет ничего хуже, чем навязанное кем-то мнение.***
— Как тебе доктор Петрик? — спросила Иванка своего сына. Они валялись на диване, от скуки смотря глупое шоу по телевизору. — Он мне не нравится. Он постоянно задает странные вопросы. Об отце, о тебе и о том, как я провожу время, — пожаловался мальчик, кушая печенье. Ему нравилось наблюдать, как мама готовила его. Как вымеряла вес каждого ингредиента на пищевых весах. Как мяла руками тесто, делала круглую форму стаканом и, конечно, запекала. Он не отрываясь смотрел, как тесто становиться печеньем, поднимаясь в духовке, меняя цвет и форму. — Ну, это его работа, милый, — ласково произнесла она, воруя то самое печенье с тарелки. Последние дни её не покидала навязчивая мысль, что нужно прекратить работу с психологом. Горе, кажется, стало гораздо лучше, а значит, в услугах Петрики они не нуждались. — Может, ты не будешь завтра ездить к тёте Марфе? — жалобно попросил мальчик. — Не могу, дорогой. Надо помочь ей постричь овец. Те так заросли — просто жуть! — пожаловалась Иванка. Ей было неприятно, что сестра жадничает и не хочет заплатить каким-то любителем закладывать за воротничок, чтобы те сделали эту тяжелую работу. — А им не больно? — Скорее неудобно и страшно. Но после им становится лучше. Не так жарко. Да и ты бы видел эту шерсть. Вся в грязи и спутана, так что с ней ничего нельзя сделать. Хочешь, завтра поедешь со мной? — Я не люблю тётю Марфу. — Я знаю, солнышко. — Она меня тоже не любит. Женщина не знала, что ответить. В этом была её вина. Ей было всего семнадцать лет, когда она забеременела Гориславом. Пришлось уйти с учёбы. Так ещё и родители были очень злы на Иванку. Они чтили библию и ненавидели слепой яростью тех, кто падал в глазах церкви. А кто же падет в глазах общественности лучше, чем несовершеннолетняя беременная девчонка? А когда они узнали, что она не собирается крестить ребенка, то стали соседям про неё гадости рассказывать. Да и обещать, что никогда и в сторону её не посмотрят. Марфа приняла их сторону. Было неприятно. Да, она забеременела, не будучи в браке, но потом же вышла замуж за Иоанна. Да, она не крестила ребенка, но какой сейчас век на дворе? Горислав сам выберет, в кого будет верить и будет ли вообще. И почему она вообще их терпит? Надо бы порвать любые отношения с этими токсичными людьми. Ей и с Гориславом вдвоем будет хорошо. Вот завтра поедет, да и выскажет всё Марфе. Хотя та и была более мягче, чем её родители, но все равно успевала гадость какую-то сказать. — Дело в её взглядах дорогой. Видишь ли, твоя тетя очень чтит церковь, к которой принадлежит. И живет по жизни с писаниями в сердце. Но она забывает, что все священные книги были написаны людьми. Твой отец верил в бога, но он не верил в библию. Единственное, что он мне говорил всегда: «Возлюби своего ближнего». И это прекрасный совет, чтобы идти по жизни, — женщина взяла лицо мальчика, ладонями притягивая к себе и целуя в лоб. — Ты должен будешь сам выбрать свою дорогу, Горя. Никто другой не должен помешать тебе. — А если мои взгляды будут отличаться с твоими? — Я всё равно буду любить тебя и уважать твой выбор. — Даже если я буду играть на джембе и отращу волосы? — спросил мальчик, завидев на шкафу мамин барабан. Его вопрос рассмешил женщину, даря в душе тепло. Это маленькое солнышко, её сын. Он обязательно вырастет в прекрасного человека. И пойдёт дорогой, которую выберет сам.***
«Обряд [найти интересное название] Рецепт священной воды: — 200 граммов свежей крови — 45 граммов праха человека (можно меньше, но не больше) — 5 граммов болотного багульника***
— И не стыдно тебе воровать? — резко вскричала Елена, пугая мальчишку. Она послала Горислава в кладовую за вареньем, но тот что-то уж долго не возвращался. Поэтому она пошла за ним, и ей открылась интересная картина. Мальчик держал в руках бумажку, открывая одну за другой её банки с растениями, брал понемногу и засовывал в карман. — Простите, — моментально затараторил мальчик, делая шаг назад. Его глаза были широко раскрыты от испуга, а щёки покраснели от стыда. — Покажи мне бумажку, — женщина протянула руку забирая какой-то странный список. Её брови от удивления изогнулись. — Ты хочешь сделать этот обряд? Серьезно? Мальчик молчал, опустив взгляд. А Елена уже шестой раз читала состав какой-то священной водицы. Бред, ей богу. Эти травы, разве они способны на подобное? Глупости. Она бы подумала, что все это шутки, но вот кровь… — Где ты собираешься взять кровь? — женщина внимательно смотрела на мальчишку. — Не знаешь? Этот обряд написала твоя мать? А у неё хорошая фантазия, однако. Знаешь, а я пожалуй помогу тебе. Елена взяла баночку, став засыпать каждую из трав, которая была в списке. Она чувствовала, что сегодня станет как никогда свободной. Правда, для этого стоило добавить кое-что, но уже в чай. Сорок лет пойдут коту под хвост, но это того явно будет стоить.***
Ссора с Марфой была грандиозной. И долгой. Она даже успела позвонить Петрику, чтобы заявить о прекращении его услуг как психиатра в их семье. Тот был расстроен и просил её о встрече. К сожалению, она согласилась и завтра ей придется с ним встретиться. Вот бы он просто исчез. Иванка приехала домой, когда уже было темно. Эх, опять придется убирать за Андреем. За что же ей это все? Женщина зашла в гостиную, сразу заметив лежавшего на диване мужчину. Опять уснул. Он что, закрывает глаза, сразу как первая звезда появится на небе? Это теория позабавила Иванну, и она издала тихий смешок. — Горя, ты где? — крикнула она, проходя в гостиную, чтобы разбудить Андрея. Странно, но её мальчик не выбежал сразу же к ней. Может, лег спать тоже? Женщина хотела коснуться плеча мужчины, но её взгляд упал на окровавленную майку. Она оттянула край майки, замечая на ней несколько разрезов. Видимо, кто-то его проткнул ножом. Но на шее также был разрез. От уха до уха. — Горислав! — крикнула ещё раз женщина. Когда ответа не последовало, она побежала на второй этаж, в его комнату. Мальчика и там не было, но её привлек свет на окне. Заглянув в него, она увидела собственного сына у костра. Женщина вышла на улицу, подходя к Гориславу. Его белые кудрявые волосы и лицо были вымазаны в чём-то красном. Он сидел у костра, держа в руках металлическую кружку. Когда Иванка подошла к нему, он повернулся лицом к матери, серьезно смотря. — Я выбрал мам. Я хочу быть таким же, как и ты, — уверенно сказал мальчик, смотря на женщину. — О чём ты? — Два года назад это ты убила отца. Ты использовала его для обряда, чтобы стать одной из них. Я хочу стать таким же. Слова мальчика заставили сердце Иванки сделать довольно болезненный удар. Её сын зарезал спящего Андрея, смешал его кровь и прах собственного отца. А остальное, похоже, он стащил это у Елены. Женщина почувствовала, как на её глазах появляются слёзы. Слёзы гордости. Широкая улыбка появилась на её лице. А ведь она тоже использовала прах собственного отца! Похоже, Горя был куда больше похож на неё, чем женщине казалось раньше. — Какой же ты у мамочки ангелочек, — ласково проворковала она, нагибаясь и целуя сына в лоб. Её рот измазался в крови, которую она моментально попробовала на вкус закусывая нижнюю губу. До нового дня ещё пара часов, и они проведут его как настоящая семья. Вместе на природе, с костром, она даже вынесет джембе, и они будут петь песни. Ну чем не идиллия? Иванка была права, решив окончательно отказаться от всех, кроме её маленького Горислава. «Смотреть за мясом тяжело. Особенно когда холода отступают, и приходит лето. Хорошо, если вы подготовились и с зимы сделали ледник в погребе. Но для таких как мы это не вариант. Дети тёмной крови зачастую живут кочевой жизнью летом, поэтому нам надо засолить мясо. Так оно проживет дольше, и его можно носить с собой. Также есть определенные проблемы со временем. Зачастую мы тратим довольно долгий час, чтобы полностью разделать человека. За это время могут пожаловать незваные гости и помешать нашим планам. Проще отрезать как можно больше кусков, которые мы сможем унести. Это расточительство, но людской облик слабее истинного. А именно он отвечает за приготовление мяса к употреблению на долгое время. Хороший совет: вы можете утащить труп в местность, где живут дикие звери. Большой шанс, что они найдут его раньше других «ягнят». Тогда с вас спадет любое подозрение, и вы сможете спокойно охотиться дальше. Но не стоит бездумно убивать всех заходящих на вашу территорию. Это вызовет подозрение у общественности. Утоляйте свой голод заранее приготовленным засоленным мясом. »