Торт на день рождения Дьявола

Следующий день — такой же необыкновенно нормальный. Одеваешь меня медленнее, как и в предыдущий раз. Я не раздражаюсь, ведь спешить некуда. — От королевы нет писем? — Нет, мой господин. На сегодня не запланировано никаких встреч, поэтому по расписанию у вас занятия историей и танцы. На завтрак — круассаны с клубничным джемом, тихоокеанский лосось... Ты вновь перечисляешь изысканные блюда — так обычно, но я впервые замечаю, что тебе это приносит удовольствие. Сохраню это в своей памяти, чтобы при случае использовать для остроумно-иронического замечания. Не буду торопиться, ведь сейчас — твой ход. — Сыграем вечером в шахматы? — Как пожелает милорд. Я люблю такие обыкновенные дни. После работы много совместных разговоров, а вечером — шахматы, остроумные шутки и обсуждение закрытых дел. Ты сидишь напротив меня и держишься свободнее многих моих партнеров. Дворецкий, достойный служить поместью Фантомхайвов. Да, так бы ты сказал. — Ты — более интересный игрок, чем Элизабет. — Я просто немного старше, господин. — На пару тысяч лет? — Примерно так, мой господин. — А мы ведь ни разу не праздновали твой день рождения. — Если я скажу, что он сегодня, приготовите мне торт, милорд? — я громко фыркаю, ухмыляясь твоей дерзости. — Если только ты выиграешь эту партию, — смело бросаю я, ведь ты никогда не выигрываешь. — Договорились, милорд. Но ты побеждаешь. Я в ярости от мысли, что мне — графу — придётся возиться на кухне для своего дворецкого. Больше всего меня выводит из себя факт, что даже если ты и переведёшь это в шутку, я не смогу отказаться, ведь невыполнение долга — ещё более унизительно. Никогда бы не подумал, что ты поддаешься каждый раз. — Я вас научу, это совсем несложно, - сверкаешь глазами, и теперь я хочу их выколоть. Что ж, на этот раз ты выбросил нечто, и обыкновенным фактом твоего удовольствия от работы я уже не парирую. Ты продолжаешь: — Вы все ещё можете отказаться. Достаточно лишь... — опускаешься на колено, не отрывая своего ядовитого взгляда, медленно тянешься к повязке, сверкая алеющими глазами, тянешь за ленточку, — ... приказать. — Что ты себе позволяешь? — въевшееся в кожу выражение прозвучало на удивление недостаточно уверенно, хоть я и старался придать тону невозмутимости, — немедленно прекрати это. — Как пожелает юный господин, — мягкий тон обволакивает, словно демон шепчет мне на ухо нежные проклятия. Ты не представляешь, как сильно я хочу стереть эту улыбку с твоего лица. Я нехотя встаю и направляюсь в сторону кухни. Чем быстрее расправимся с этим, тем лучше. Не хочу показывать перед тобой свою слабость, сейчас особенно. — Покончим с этим. Что нужно делать? — Ох, милорд... для начала, думаю переодеться, — не скрываешь в тоне своего триумфа. Что ж, придётся очень постараться, чтобы ответить тебе в этот раз.