***
Запах гари и крови ощущался везде, от него воротило даже самых стойких. Запах горящего дерева может быть приятен человеческому носу, но горящая плоть зловонна, и это зловоние наталкивает на размышления о боли того, чье тело рвется от огненных клыков первобытного чудовища. Под ногами твердыня не имела стабильности: то она стойко противостояла атакам, то неуверенно гуляла, но в итоге исчезала и отпускала свою жертву в полет неизвестности, в глубины Крепости Бесконечности. Большинство, а точнее почти все из охотников, что попали в этот ад, выматывались всё больше, но упрямо противостояли самой смерти. Противник вываливался отовсюду, наступая неожиданно и массово. Многие уже полегли, а ночь только началась. В том, что биться придется до утра, никто не сомневался. Так происходило всегда, но никогда еще не приходилось так интенсивно рубить такое большое количество демонов, мало помогли и выматывающие тренировки со столпами. И поселилось отчаяние в неокрепших сердцах молодых охотников, выбивая из колеи и неизбежно толкая их к гибели. Надеяться на столпов? Глупо и нелепо, в этой мясорубке нельзя ждать, что тебя защитят. И страх поработил юные души, сковывая дрожащие руки, заставляя выронить катану. Но даже в этом ужасе были те, кто придет на помощь. В очередной раз столпы доказывали, что не зря носят свой ранг, успевая и рубить, и защищать, хоть и не могли защитить всех. Им бы стоило беречь силы, ведь где-то рядом более сильный противник, но против зова сердца не пойдешь. Видеть, как гибнут юнцы совсем рядом, а ты можешь, но не спасаешь их. В такие моменты ноги сами несли на врага, а клинок словно живой тянулся сам к чужой шее. Но вот и первые тяжелые атаки Молодых лун прогремели под сводами, заставляя трепетать в страхе, настолько мощными они были. Они доносились из разных уголков, словно всюду были. А в самой глубине крепости бесформенной массой Первородный боролся за свое существование с бунтаркой Тамаё. - Ты же не думал, что девчонка меня не найдет?! Было глупо! Очень глупо отпускать нас. - Тамаё было безумно больно от пронзивших ее костяных отростков, а впившиеся в лицо пальцы продавили кость черепа, но даже так в голосе ее не было и намека на страдания. Она бесстрашно смотрела в глаза своему мучителю. - Не стоит думать, что у меня не хватило сил вас найти. Вы были у меня на глазах. - в голосе демона было полно гордыни и усмешки, но этим он неумело скрывал ярость и страх, ведь в теле поселилась до этого неизвестная слабость. - На глазах, но не в руках! Ты трус и глупец, испугавшейся почти сломленной девочки. Теперь твой черед страдать... За все страдания, что ты причинил нам... мне. Будь навеки проклят! - Глупая... Мне не страшен яд глицинии, я не слабак! - больше всего Кибутсуджи боялся, что Тамаё действительно ему навредит в этот важный час. - О, нет, Мудзан, вовсе не ядом глицинии я тебя отравила. И этим мы обязаны твоему же творению! Почувствуй же эту боль! И уходи в преисподнюю! - последние слова женщины эхом ударились о стены крепости, оставив Мудзана с чувством подозрительной слабости. Нет сомнения, что выйти из этой битвы охотникам не удастся, слишком слаб был человеческий род. Вот только немало неприятностей доставляла Мидоро. Эта девчонка прилично крови попортила всему демоническому роду, действуя нагло, но в то же время скрытно. Властелин темных тварей не сомневался, что произошедшее озлобит псевдо-истребителя. Однако он не думал, что она не только оставит своего ненаглядного, но и спутается с Тамае, которая в свою очередь помогала штабу охотников. Слишком много она узнала о своем теле и теперь использовала его возможности, не жалея ни тела, ни души. Пожирая его слуг, Катиоки очень быстро скрывалась, оставляя лишь шлейф, до рвотных позывов слащавого, запаха цветов. Не постеснялась и на высших Лун совершать нападки, тем не менее не убивая их. Но те заметно ослабли за время ее беспредела. В тайне Первородный немного ее уважал, но лишь за то, что она так рьяно сопротивляется неизбежному. Весьма умело она запутала следы, не дав так скоро обнаружить Убуяшики, что несомненно злило. Но неизбежного не изменить. Из этой девушки могла бы получиться прекрасная Молодая Луна, которая, несомненно, была бы искуснее и свирепее большинства своих предшественниц. По крайней мере, Аказа не был бы ей соперником, если бы так позорно пал от ее ничтожной атаки. И это злило больше всего: одна неосторожность позволила ей ускользнуть и ослабить боевую мощь Первого Демона. Но сколько ни злись, людишки всё равно ему не противники. Уже сейчас столпы изматывались, бились на несколько фронтов. Накиме хорошо выполняла свою работу, остальные тоже справлялись. Кибудсуджи остается лишь восстановить силы, и тогда судьба людей будет решена. Еда сама идет к нему в руки, наивно полагая, что сможет навредить сильнейшему врагу. Вырваться из кокона не составило труда, как и перерубить хрупкие тела истребителей на кусочки. Приятнее всего было наблюдать за подающими у ног ошметками плоти, хоть на вкус они далеко не деликатес. Его спокойствие длилось недолго, ибо в какой-то момент он почувствовал мерзкий холодок внутри. Следом же произошло что-то непонятное, ибо он разом потерял связь с двумя высшими лунами, что означало лишь одно — их поражение. Несложно догадаться, кто взял на себя смелость это сделать. Столпы не зря носят свое звание, но даже на таком расстоянии чувствовалась пролитая кровь. Доума и Кокушибо теперь не помогут... Но не только люди были виновны в этом. Дрянная девчонка каким-то образом проникла в Крепость и помогала изо всех сил. Ее присутствие ощущалось кожей... Нужно было спешить, но торопливую трапезу прервало появление столпа и мальчишки в серьгах. Они стали настоящей помехой, как и двое других Хашира, чьи тела уже должны были остыть. Это не было особой угрозой, атаки были все также смертоносны для людей. Но в какой-то момент пространство вокруг прекратило свое движение. — Накиме?! Чем ты там занимаешься?! — в гневе воскликнул он, пока истребители нападали со всех сторон. Ренгоку пока видно не было, как и ничтожного отродья... — Она уже не поможет тебе. Ты забрал у меня самое дорогое и теперь поплатишься за это! — раздался в его голове голос, а следом последовал оглушительный крик: «Давай!» В тот же миг все вокруг превратилось в хаос, а тело пронзили тысячи костяных шипов красного цвета, от которых исходил подозрительный запах крови. Эти шипы причиняли невыносимую боль, они будто обжигали, и крик против воли вырвался из горла.***
Никто из охотников не ожидал такого развития событий. Во время сражения с лунами они лишь мельком видели обгоревшую фигуру, которая двигалась с невероятной скоростью. Это существо не только отвлекало демонов, но и атаковало их, спасая истребителей от особенно опасных ударов. Ранения были неизбежны, но до сих пор ни один столп не погиб. Сожранную Шинобу, в чьей крови было огромное количество яда, буквально вырезали из демона. Раны девушки кровоточили яд успешно попал в тело Доумы, а ее жертва дала толчок для других истребителей. Да, биться Столп Бабочки не сможет, но она жива! ТНеопознанное существо было черным, от него исходил запах гари, и это явно не был человек. Черты его лица было трудно различить, грудная клетка была туго перебинтована, но через бинты проступали острые концы вывернутых ребер. Неизвестный спаситель не собирался говорить. Ренгоку, едва почувствовав присутствие другого существа в битве с Кокушибо, чуть не потерял жизнь, настолько его выбил из колеи выход на поле боя незнакомца. Но здесь его спасло это существо, закрыв собой. Кеджуро с еще большим остервенением продолжил биться, несомненно узнав свою драгоценную подругу, чье тело было так изуродовано. Ей явно было больно, раны медленно затягивались, но она даже не думала обращать на это внимание. Когда Юширо захватил контроль над крепостью и дал разрешение на выполнение одному лишь ему известного плана, никто не ожидал, что первородного изнутри пронзят смертоносные на вид шипы, а самих охотников подбросит вверх. Спертый воздух бесконечных коридоров вдруг сменился дуновением свежего ветра. Атаки Кибутсуджи их не настигали, ибо он был поглощен дикой болью, что давало им время на секунду отдыха и сосредоточения всех сил на основной опасности. Удар о землю выбил из легких воздух, перед глазами все расплылось, но над головой было чистое небо, которое через несколько часов озарит сиянием солнца. Сейчас главная задача — продержаться до утра и не дать Мудзану сбежать с наступлением рассвета, иначе все усилия Убуяшики и многих других охотников, отдавших свои жизни, окажутся напрасными. Именно поэтому никто не стал тратить много времени на то, чтобы прийти в себя, наступая на демона, пока тот был уязвим. Его атаки заметно замедлились, но все еще были опасны. - Чертова головёшка! Когда ты прекратишь мне мешать?! - сквозь зубы процедил Мудзан, пытаясь сломать один из шипов, что у него не выходило. Охотники времени зря не теряли, умело используя появившееся преимущество и активно нападая. Следует отдать им должное, у Кибудсуджи не было времени лишний раз взглянуть в сторону, ибо все столпы были здесь. Мидоро, все еще обезображенная, не имела возможности встать, поскольку была насквозь проткнута острой балкой от обрушившегося дома. Это успокаивало демона. Ему и без нее было с кем сражаться, еще одной ненормальной здесь будет много. - Где Танджиро? - воскликнул встревоженный Томиока, уклоняясь от очередной атаки. - Я не видел его еще. - ответил ему Ренгоку, умело прикрывающий спины товарищей и обеспокоенно смотрящий в сторону Катиоки. - Он уже не жилец. - засмеялся Мудзан и в горле его заклокотала кровь. - Моя кровь попала в его раны и будет великим чудом, если он выживет. Лишь теперь охотники заметили среди обломков угол клетчатого хаори. Камадо задыхался, его лицо было обезображено воспалившейся плотью, которая не выдерживала натиск демонической крови. Столп Луны тоже обратила на него внимание и вдруг поняла, что если теперь в теле юноши была кровь Мудзана, то ее шипы будут появляться и в нем тоже. Это было очень плохо, ведь такое оружие неплохо сдерживало Высшего демона, теперь им пользоваться нельзя было, покуда есть надежда на то, что мальчик справится с обращением. Собравшись с силами, она стала карабкаться вверх по балке, чтобы наконец освободиться. Дерево причиняло немало боли, но девушка терпеливо подтягивалась, до крови закусывая губу. Чего она не ожидала, так это помощи. Пока все были заняты атаками, Санеми вдруг подбежал и грубо стащил ее с пронзившего тело предмета. Противный треск рвущейся плоти заставил сморщиться девушку, но в глазах плескалось неверие. - Долго будешь стоять? Дерись, ничтожество! - встряхнул ее парень, яростно заглядывая в фиолетовые глаза. - Мне нужна твоя помощь. - прохрипела она несвоим голосом. Постепенно восстанавливающаяся плоть кровоточила, но черты ее были узнаваемы. Это означало, что Шинандзугава знал, кто перед ним и все равно помог. - Мерзко выглядишь. — Его нужно отвлечь. Мне нужно как можно ближе подобраться, — почти прошептала она. О Танджиро уже позаботился Юширо, и, возможно, процесс обращения остановится. Поэтому разумнее было думать о битве. — Понял. Мясо — так мясо! — с азартом прорычал Санеми и вместе они ринулись с места. Пусть в прошлом их дороги разошлись, но сейчас они объединятся против общего врага. Пока парень успешно привлекал к себе атаки, девушка постепенно пробиралась к врагу со спины, не забывая при этом защищать друзей. Ренгоку был сам не свой, он явно понял замысел любимой и он ему не нравился. - Он все еще быстр... Шипы его больше не сдерживают, они плавятся. - пробормотал Химеджима, но его услышали друзья. - Но мы еще полны сил и не дадим ему фору. - уклоняясь от атак ответил ему Томиока. - Не время языком чесать, идиоты! - прорычал Шинандзугава, едва успев увернуться от костяного выроста демона. - Тупицы, какие же вы назойливые! Неужели непонятно? Мне не снести голову! Вы умрете быстрее, чем приблизитесь ко мне! - и словно по щелчку пальцев за спиной его, возникнув из ниоткуда, оказалась Мидоро.В тот же миг их тела пронзило болью. Атаковав друг друга одновременно, они не ожидали, что едва дышащий Танджиро вдруг приблизится к шее демона. Поняв, что находится в опасном положении, Кибутсуджи применил сразу несколько атак, сметая все вокруг. Охотники не смогли устоять перед такой волной, получив много ран. Лязг клинков стих, но тем не менее бороться еще было кому. Точно матерый хищник, Столп Луны не собиралась отпускать свою добычу, а шипы из ее крови, на этот раз берущие начало в ее теле, лишь сильнее рвали жесткую плоть. - Думаешь, ты всесильна? А что ты на это скажешь?! - рык демона проникал в самую суть. За общей болью Катиоки не почувствовала холод металла под лопаткой. Он проникал в самое сердце, кровь потекла по подбородку. - На меня не действует ничирин. - напомнила она с ядовитой усмешкой. Охотники еще не оправились от удара, им нужно было время. - Ничирин? Смешно. - с этими словами он резко вынул клинок из раны и поднес к чужому лицу. Прикосновение острия обжигало льдом, в глазах помутнело. - Глициния? - И снова нет. Серебро. - Первородный усмехнулся, заметив, как напряглось тело в его тисках, - Ты же не думала, что я не искал оружие против тебя? Твоей крови было достаточно, чтобы проводить эксперименты. Мидоро понимала, что это не блеф. Ей действительно было плохо, тело не слушалось. Но увидев, что совсем рядом мелькнули золотые волосы Столпа Пламени, она собралась с духом. Вмиг удлинившиеся клыки впились в чужую шею. Мудзан же вновь ударил ее серебряным клинком, оплетая израненное тело клешнями. Девчонка лишь сильнее вгрызалась в его плоть, когтями разрезая живот. Было больно... Затылком он ощущал опасность, поскольку охотники приходили в себя. Внезапное воспоминание завладело разумом. Перед глазами возник первый из охотников, чьи серьги теперь напоминали о вечной опасности. Мидоро зря времени не теряла и пока остальные подбирались все ближе, вырывала клешни из спины демона. Сил оставалось все меньше, серебро в сердце забирало тепло. Становилось холоднее... В какой-то момент ее просто отшвырнул от себя Кибутсуджи, наращивая вокруг себя кокон из костяных выростов. Подняться сил не было, тело ныло от боли. Все, что она могла - смотреть, как истребители пытаются пробиться сквозь ослабевающие атаки. Наблюдать за тем, как израненные тела их дрожат от усталости и не иметь возможности что-либо сделать было ужасно. Сознание уходило, а попытки подняться не увенчались успехом. Сквозь марево подступающей агонии она почувствовала внезапную невесомость. Затуманенный взор уловил языки пламени и теплые прикосновения к обожжённые щекам заставили слегка улыбнуться. Но вскоре глаза заволокло пеленой, прикосновения исчезли, а введение сыворотки показалось адом. Она причиняла адскую боль. Сквозь шум в ушах был слышен гром сталкивающихся атак, как вдруг ворон возвестил о приближении рассвета. — Сорок минут... – прохрипела она, на что обратил внимание один из Калуги рядом с ней. – Каковы наши потери? — С тех пор, как вы отключились мы оказались в меньшинстве. Танджиро сейчас бьётся один. – со слезами рассказал он, чем сильно встревожил Столпа Луны. Она и не заметила, что потеряла сознание. Она лежала в безопасности, пока гибнут ее друзья. — Добавьте в лекарство мою кровь и вколите его бьющимся охотникам. – с этими словами она попыталась встать, но в глазах потемнело, а все тело сковала боль. — Вы много крови потеряли и она не останавливается, что бы мы не делали! — Поспорить решил? – прозвучало слишком жёстко, что было с ней впервые. Жёсткий взгляд заставил какуши подчиниться. Очень скоро новое лекарство было отправлено на помощь раненым. Как в тумане было все дальнейшее. Мидоро даже не помнила, как в ее руках оказался клинок и откуда взялись силы на атаки Дыхания Луны. Рассвет был все ближе, силы на исходе. Безусловно ее кровь помогла ранам охотников частично затянуться, но они все ещё доставляли боль, им нужен был отдых. Но все они бились плечом к плечу. И вот уже демон горит в солнечных лучах. Из последних сил он пытался убежать, но люди проявили небывалую стойкость, сдерживая врага. И дикий рев его стих, миру явился уже не могущественный Кибутсуджи, а жалкий пепел. Ноги перестали держать, было невыносимо холодно и, если бы не крепкие руки, что поддержали ее, падение было бы не предотвратить. Ренгоку был весь изранен, он лишился глаза и кости его были сломаны, но смотрел он с теплотой и страхом одновременно. Он что-то говорил ей, но шум в ушах не давал понять слов. В запасах какуши была сыворотка с кровью, поэтому раненным смерть не грозила. Митсури и Обанай, решившие встретить свой конец в объятиях друг друга, теперь лежали рядом на импровизированных носилках, не размывая рук. В этой битве ни один столп не погиб. Сейчас, лёжа на траве и тяжело дыша, Катиоки тихо этому радовалась. От помощи девушка отказывалась, говоря, что не умрет и ей просто нужен отдых. Хотя понимала, что серебряный клинок был явно чем-то смазан. Отравлял не только металл. Было ясно, что время ее на исходе и, понимая, что другого шанса не будет, она решила в последний раз поговорить со Столпом Пламени, который, кажется, все понял. Но в тот миг, когда слова были готовы слететь с губ, раздался крик. От него вздрогнули все. Танджиро, которого сочли мертвым, оказался демоном и теперь его сдерживали обессиленные охотники, дабы не дать ему уйти в тень. Но вскоре тело его перестало гореть и битва возобновилась. Новообращённый имел лишь одну цель — убивать. Все, кто мог держать клинок, устремились на помощь, но таких было немного. Ренгоку велел лежать и не высовываться без крайней необходимости. Но когда появилась Незуко, а Столпы не были в силах помочь, она сорвалась с места, собирая последние силы. Ставшая человеком сестра Танджиро крепко обнимала брата и умоляла остановиться, но тот не просто вредил ей, но и пытался напасть на других. В какой-то момент он вырвался и вот уже был готов внести голову одному из охотников, как к ним подоспела Мидоро, повалив Камадо на землю и заглядывая в налитые кровью глаза. — Смотри на меня и слушай, Танджиро Камадо.***
Здесь не было солнца. Здесь не было материи. Был лишь бесконечный океан пустоты и запах смерти. — Боги, прошу. Я лишь хочу вернуться домой с сестрой. – слабо прошептал Танджиро и в тот же миг над ним возникла фигура Первородного. — Ты убил их всех. Чувствуешь кровь? Это от них. — Враньё... — Ты и сам ощущаешь их вкус на губах. Стань моим преемником, Танджиро! – Муздан уже потянул руки к нему, но в ту же секунду их отрубили. — Прочь руки! – Мидоро едва на ногах стояла в реальном мире, но здесь было так... Легко. — Мидоро-сан... — Тебя ждут, Танджиро Камадо. Твоя сестра и друзья боятся за тебя. – поглаживая мальчика по голове мягко говорила она. Из глаз катились слезы. — Нет, ты унаследует мою волю! Подумай хорошенько,! Власть над всеми, Танджиро! — боролся за свое демон, в то время как сам он был испуган. — Не слушай его, Танджиро. Вечность - невыносима. Ты проклянешь свое одиночество. — убеждала Катиоки. — У меня все отобрали ... Почти все... Но если поддаться, то все умершие будут погребены зря, я потеряю последнее. — Танджиро, нет... – демон не отставал, хватая за холодные руки, но ему вновь обрубили собственные. — Я не хочу власти ... — Да, мой мальчик. Не дай ему проникнуть в твой разум. Возвращайся в реальный мир. Мир, где тебя ждут. Возвращайся и храни память о семье. Мудзан пытался убеждать, но мальчик не слышал его слов, а все попытки ухватиться за него пресекались девушкой. Танджиро чувствовал, как его выталкивают на свет руки всех тех, кто погиб. Они были тёплыми... Миг, когда к нему потянулись руки любимой сестры озарился мягким светом и лепестками глицинии, возвращая к жизни. — Танджиро! – было так много звуков, глаза открыть трудно от яркого света, но он упорно старался разглядеть, кто находился рядом. — Ты вернулся... – Незуко склонилась над ним и горячие слезы ее катились по щекам. Вокруг него была настоящая толпа: друзья, какуши, несколько столпов... Но не было того, кого он хотел видеть сейчас рядом. Мидоро он не видел. Совсем рядом лежала раненая Канао, доблестно вколовшая ему сыворотку. Она улыбалась... — А где Мидоро-сан? — хрипло спросил он. Все разом замолчали, что встревожило парня. — С ней... Ренгоку-сан... – неуверенно ответил Зеницу, но в голосе его была грусть. Только сейчас Танджиро почувствовал запах пепла и цветов. Когда ему помогли сесть, он действительно увидел в тени двух столпов. Мидоро без сил лежала в руках Кеджуро, а уже восстановившийся тело снова разрушалось. Что могло произойти? — Я же просил тебя быть там... Почему ты не послушалась? — с надломом спрашивал ее мужчина, стирая кровь с чужих губ. Бинты на чужом теле уже пропитались кровью, кожа девушки была серой и холодной. Вместо горящего сапфира глаз была белая пустота. — Зачем я ещё нужна? Мальчику нужна была помощь. — улыбнулась она, но тут же скривилась от боли. — Как тебе помочь? – с надеждой спросил Ренгоку, пока вокруг суетились какуши. Сыворотка Тамае не помогала... — Мне не помочь уже, Кеджуро. Это конец. Рану от серебра я так и не смогла залечить, а теперь Мудзан повержет и его клетки в моем теле распадаются... — Ты холодеешь... Неужели совсем ничего нельзя сделать? – касаясь холодной щеки Столп Пламени не мог сдержать рвущихся слез. — Не плачь... Это было неизбежно. Танджиро сильнее меня духом и поэтому смерть его не взяла. Я же совсем другая... — Прошу, не говори так... — Мне не страшно умирать, Ренгоку-сан, только... побудь рядом со мной... – кашель прервал ее слабый шепот, капли крови вновь потекли по подбородку. Суета вокруг усилилась, кто шел к ним... — Я не хочу терять тебя... Не сдавайся! — Кеджуро сжал ее холодную руку, не замечая ничего вокруг. — Холодно... Согрей меня в последний раз... Я тебе и до этого говорила, но хочу сказать ещё раз... Я тебя люблю и ты... Лучшее, что случилось со мной. — Люблю тебя... Прошу, молчи, не трать силы. — Так светло... Едва слышный шепот растворился в дуновении ветра, в то время как она закрыла глаза и рука ее безвольно упала на землю.