Падение

      Если обычно волнение пред свадьбой испытывает жених, то в моём случае с Драко было всё наоборот. Его родители резко против меня, но Драко, мягко говоря, плевать. Он уверенно идёт напролом и вот мы сидим у маггловского риэлтера, чтобы подписать договор купли-продажи совместной квартиры, в которую мы оба влюбились, как только в неё зашли; и вот мы в оба в дорогущем ювелирном бутике, и Драко покупает мне колье, извиняясь, что оно маггловское («какая разница?» — мне хочется его спросить, но я молча принимаю подарок, не в силах сказать «нет, ты с ума сошёл, оно безумно дорогое»); вот он настаивает на покупке свадебного платья и смокинга; вот составляет свадебный букет с флористом; вот составляет меню свадебного ужина и снимает два номера в отеле — один для свидетеля.       Кстати говоря, о свидетеле.       Сейчас мы сидим за нашим столиком в нашем любимом ресторане и к нам подсаживается Гарри. Я надеялась на Блейза Забини, или Теодора Нотта, или любого другого слизеринца, но нож между лопаток мне вонзил внезапно и со спины тот, от кого я подобного не ожидала. Гарри широко радушно улыбается. Мне кажется, он искренне рад, и от этого мне ещё более тошно.       — Не забудь о белой лилии… — продолжает увлечённо щебетать Драко, а я молча пью вино, вперившись взглядом в учебник по судмедэкспертизе.       Я напьюсь, заблюю позже всю ванную в родительском доме и снова будут краснеть за завтраком перед родителями, но это если я доберусь до дома.       — Конечно, — долетает до моего сознание слегка хриплый голос Гарри. — Отдашь мне ваши кольца? Они должны храниться у меня.       Усиленно делаю вид, что всё так и должно быть: у меня много дел, моя голова занята учёбой и карьерой, а тело так сильно проголодалось, что я запихиваю в себя всю еду, что лежит в тарелке.       Веду себя, наверное, как обычно, как раньше, когда сидела за гриффиндорским столом и… старалась не натыкаться взглядом на Гарри. Когда приносят десерт, меня слегка пошатывает, а переполненный желудок просит свободы от тяжести.       — Простите, мальчики, — вставая из-за стола, я склоняюсь над Драко и целую его в щёку. — Мне нужно припудрить носик, — лучший универсальный аргумент, чтобы наконец-то скрыться в дамской комнате и обнять унитаз всем телом, вставив в рот два пальца.       Еда беспрерывным противным потоком выходит наружу, в голове звенящая тишина. Спустя долгие мгновения пустоты в моей жизни, я выхожу из кабинки с размазанной по лицу косметикой и покрасневшими глазами. Моё отражение сейчас настолько ужасно, что я ухмыляюсь сама себе, а потом и пугливой девушке, стоящей через два умывальника от меня. Мы встречаемся с ней взглядами, и та быстро ретируется, тихонько прикрывая за собой дверь. Смыв с себя всю грязь, я наношу с помощью палочки очень быстро макияж, укладываю волосы, закапываю глаза каплями. Последнее, что я делаю, выпиваю зелье, после которого перестают дрожать мои руки так, будто я заядлая наркоманка.       Мне так плохо, что я готова повеситься на фате.

***

      С Драко хорошо.       Он меня старается понять, поддерживает и усиленно пытается склеить из меня человека обратно.       С Драко хорошо.       С ним я могу искренне смеяться и даже обниматься с ним очень приятно, да и танцевать в его руках мне нравится, пьяно подпевая певцам и певицам на фоне.       Драко заботливый, весёлый, добрый, ласковый, очень язвительный и…       Он чертовски хорошо целуется. Гарри так не умел. Пьяная я готова целоваться с ним в клубе до раннего утра, всю ночь напролёт, пока у нас обоих не откажут губы и языки. И это так здорово, потому что свидетель в курсе наших плотоядных сбивчивых поцелуев на кожаном диване. Он тоже где-то здесь, как и несколько других волшебников — близких друзей Драко. И в душе я надеюсь, что он сожалеет, что он не на месте моего жениха сейчас.       Ранним утром я оказываюсь у Драко на съёмной квартире. Он несколько месяцев живёт здесь, как только съехал от родителей, и я даже толком не успеваю ничего рассмотреть, потому что меня затягивают в спальню. Моя разгорячённая кожа касается прохладной простыни, а Драко стягивает с меня чулки, покрывая ноги поцелуями, и всё сводится к чему-то большему. Пьяная я согласна на всё и мне совсем нестрашно, когда он снимает с меня трусики, а потом расстёгивает спереди кружевное бюстье, тем самым полностью оголяя моё тело.       В принципе, в этом что-то есть.       Сбито ему шепчу, что всё ещё девственница, хотя мои пальцы ловко расстёгивают пуговицы его рубашки, стягивают ремень, да и с брюками отлично справляются.       Я знаю об устройстве мужского тела, да и между мной и Гарри были взаимные ласки, пусть и не закончившиеся по итогу ничем. Не пугаюсь, не стесняюсь, мне очень нравится то, что я вижу. И, честно, я согласна с тем, что он будет моим мужем, потому что в нём нет недостатков.       Кроме одного. Очень существенного.       Руки Драко очень тёплые и нежные. Он сначала ласкает меня только ими и хмельные поцелуи окончательно затуманивают моё сознание. Я даже немного сожалею, что Гарри не в курсе, что у нас сейчас тут происходит. Я бы сделала фотографию и отправила бы ему в конверте, но это огромная глупость. Мне так сильно хочется сделать ему больно в ответ, что я даже не знаю как. А сейчас мне физически очень хорошо, поэтому я скрещиваю ноги, удерживая пальцы Драко внутри себя, и тихонько вскрикиваю ему в шею.       Интересно, если бы это был Гарри, что-то бы поменялось в физических ощущениях? Делал бы он всё так же, или без предварительных ласк, взял бы меня, грубо войдя? Я не знаю, но, прикрыв глаза, я позволяю себе представить, что пальцы внутри меня принадлежат не Драко.       Всё слишком мокрое и так хлюпает. Я закусываю свои губы, сдерживая крик, но он всё равно срывается с губ. Я отчего-то плачу, но мне очень-очень хорошо.       — Я хочу тебя. Я хочу тебя, — повторяю на вдохе и на выдохе.       Поэтому он входит в меня с глухим стоном:       — Моя нежная девочка.       Это было немного больно, совсем чуть-чуть, я даже приоткрыла глаза, немного двинулась ему на встречу, ведь он отчего-то замер. Ощущать внутри член не так, как пальцы. Член наполняет полностью, он ощущается горячей приятной тяжестью, вокруг которой сжимается абсолютно всё твоё существо. И я задыхаюсь от этого ощущения, впервые пронзившее моё тело и сознание в моей жизни. Пальцы на ногах и руках рефлекторно сжимаются, я раздираю его спину в кровь.       Если честно, я не уверена, что с Гарри было бы так же. Я вообще ни в чём не уверена, но знаю одно точно — мне очень нравится, и я хочу ещё.

***

      Впервые я прогуляла учёбу. Драко тоже что-то там прогулял. Возможно, работу.       Осознание случившегося пришло внезапно: за чашкой чая, когда я сидела на его коленях, положив голову ему на плечо, а Драко сидел на кресле, запрокинув голову на его спинку и очень спокойно дышал. Было тихо, но осознание подкралось внезапно, а вместе с ним подступил ком к горлу и навернулись слёзы на глаза. Драко тут же встрепенулся.       — Что случилось? Болит где-то?       — Я… — сглотнула слюну, — я… — перепуганное лицо Драко прямо напротив моего. — Драко, — всхлипываю, — я теперь не девственница.       Он изгибает бровь:       — Да.       Рыдания накатывают на меня, Драко отбирает у меня кружку чая и ставит на книжный столик, после чего обхватывает руками и ещё крепче прижимает к себе.       — Ты не понимаешь. Я теперь не девственница. Меня никто замуж не возьмёт.       — А как же я? Я же тебя уже беру.       Сказанное им меня не успокаивает. Теперь до меня наконец-то дошло, что «нет» перед алтарём я сказать не смогу, как и бросится на шею шаферу. Не то чтобы этот план зрел у меня в голове, нет. Нет, его не было. Но почему-то я думала, что девственность равно верность, хотя верность и девственность совсем никак не связаны. А теперь получается, что Гарри я в принципе верна никогда не была, и всё по-настоящему кончено. Кончено в тот самый момент, когда я потеряла долбанную плеву.