Падение

      — Мы с тобой из разного теста. Думаешь, получится что-то годное?       Он замирает, явно сконфуженный моим вопросом. Между нами ничего нет — ни одежды, ни расстояния. Я его ощущаю всем телом и эта реакция о многом говорит. Через день у нас свадьба, Драко наденет на мой палец кольцо и избавит меня от боли.       Я на это уповаю, как праведный грешник на Божью милость.       — Определённо, — уверенно произносит Драко. Видимо, у него нет настроения язвить, он серьёзен, как никогда до этого.       У меня же нет никакой уверенности, только слепая жизнь по течению — куда прибьёт, там и останусь.       Как-то раз Гарри сказал, что я очень хорошая девочка, слишком хорошая и правильная, из-за этого невыносимая. Мол, будь я проще, было бы всё иначе. И вот я думаю о том, что проще мне уже не стать, я опустилась на самое дно, где смерть моих близких соседствует с моим психическим саморазрушением. Все вдруг испарились из моей жизни: друзья, однокурсники, родственники. Близких почти не осталось — один, кто бы меня точно понял, маячит перед глазами, нанося ещё большие раны в грудину; второй же заменяет первого, играя роль подушки, в которую я могу поплакаться. А родители… Что родители?.. Они есть, у нас теперь сложные отношения, в которых они мне не доверяют и где я — всё ещё ребёнок, осмелившийся на предательство. Так сказала мне мама, а отец только кивнул с явным согласием. Он никогда не вставал на мою защиту перед ней, и в этот раз, и в следующий, даже сегодня, когда я забирала вещи, он был, казалось, всего лишь частью интерьера гостиной с вечно зажатой газетой в руках.       «У меня появился парень, я купила квартиру, я съезжаю, мам».       «И снова исподтишка. Почему ты такая? Разве я такую дочь воспитывала?»       У неё были на меня большие планы. Она больше всего желала вырастить из меня гения, а получила разломанную куклу, которая ещё и посмела ползти против её воли совсем в другом направлении. Она не понимает, что это всё война. Это война схватила меня за горло и сделала меня такой. Я сломалась под её тяжестью, она раздавила все мои кости, перемолола в труху мой хребет и выбросила окровавленным мешком в толпу, которая тут же расступилась.       Я бы хотела, чтобы всё это прекратилось одним вечером, ночью, утром или днём. В любой день недели или месяц, но лучше в ближайший, чтобы всё закончилось. Просто остановилось. Чтобы я…       От Драко пахло так знакомо и исходило тепло, по которому моё ледяное тело истосковалось. К чему меня осуждать? Ещё один нож в спину я вытерплю, лишь бы потом всё стихло. Я похороню свои чувства, свои желания, всё, что когда-то было мной. Я так хочу стать другой — живой и…       Но Рон встаёт за спиной Драко, нависает над нами и шепчет мне на ухо: «Это невозможно, ведь я — твоё проклятье».

***

      Наверное, мне стоило превратиться в принцессу из сказки и выпорхнуть из дома в свадебном платье и фате, держа в руке потрясающий букет из нежных лилий, но…       Я стояла перед свадебным платьем, висящем на дверце шкафа, и смотрела на его нежные переливы. Красиво. Я шагала из стороны в сторону, кругами, и мои руки тряслись. Вообще вся эта история произошла очень быстро, вот так прям — бац! — и случилась. За чёртово мгновение. Выдохнув у стены, я обернулась на платье, и тут же опёрлась о стену, сползла вниз и отвела взгляд в сторону. Там, я знала, никого не было, но образ Рона меня всё ещё преследовал.       «Ты можешь отказать», — сообщил мне он будничным тоном, стоя рядом с тонкой тканью фаты.       Меня это так испугало, что я обхватила голову руками и уткнулась лицом в колени.       — Уйди, уйди, уйди…       Какая свадьба? Мне нужен был колдомедик, психиатр и экзорцист в одном флаконе. Но я, конечно, ни к кому не обращусь. Собравшись, спустя бесконечные минуты, наполненные бешеным сердцебиением, всхлипами и дрожью, захлестнувшей меня всю целиком, я доползаю до тумбы, в которой были флаконы с зельями.       Мне так не хотелось в абсолютно обдолбанном состоянии выходить замуж, что я уже третий день не пила ни одно из зелий, но в этот раз я не выдержала. Я поняла, что видеть Рона и слышать его голос — невыносимо в данный момент. Я просто не смогу делать вид, что счастлива, когда вижу его.       Съёмная квартира Драко пропитана моим отчаяньем.       «Гермиона, ты всегда сбегаешь от меня», — говорит Рон, болезненно улыбаясь. Я утыкаюсь лицом в постель и рыдаю до изнеможения.

***

      У него красивые руки: крепкие ладони, длинные пальцы, аккуратные луны ногтей, шершавая разгорячённая кожа, жадно касающаяся моей ладони. Он надевает прохладное кольцо, после наших взаимных «да». Холод кольца оглушает на мгновение, выдёргивает в реальность, но с его поцелуем кольцо начинает пульсировать в такт моему биению сердца.       В этот момент мир слегка затухает, но я почти ничего не чувствую. Сложно хоть что-то чувствовать, принимая сильные успокаивающие зелья. Весь день меня клонит в сон, я расслаблена, постоянно улыбаюсь и медленно томно целуюсь. Драко это нравится.       Когда я танцую с Гарри, мне даже почти всё равно. Но его поцелуй в щёку всё же обжигает кожу и ощущается ещё долгие часы, когда я лежу в номере гостиницы только в белом кружевном белье, а Драко молчаливо пьёт шампанское.       Свадебный подарок Гарри стоит на трюмо, отражаясь в нескольких зеркалах. Его никто ещё не распаковывал.       Кольцо ощущается чужеродно. Я не могу к нему привыкнуть. Когда Драко переплетает наши пальцы, я закрываю глаза.       — Ты очень устала сегодня. Поспи, Гермиона.       — Очень, — я обхватываю его руку повыше локтя и утыкаюсь носом в плечо, поджимая ноги к животу. Кружево подвязок плотно обхватывает мои бёдра. — Но боюсь, что не смогу уснуть так просто, — мой голос звучит томно, сам по себе намекая на то, что я хочу.       Иногда мне кажется, что секс — единственное, что даёт мне мимолётное ощущение безграничного счастья и свободы. Этакий наплыв эйфории, когда Драко обхватывает мой затылок ладонью и жадно впивается в мои губы, я плачу от нетерпения и ожидания удовольствия, которое меня обязательно накроет с головой.       Умолять мне не приходится. Драко делает всё сам очень точно и правильно, будто читает мои мысли: целует туда, куда я хочу; гладит там, где мне необходимо; подставляет под мои зубы свою шею, забрасывает мои ноги себе на плечи и входит в меня мучительно медленно, заполняя собой до конца.       Его жаркое тело не даёт мне окончательно заледенеть.       — Я люблю тебя, — шепчет он мне на ухо, когда меня накрывает первая волна оргазма, и я расцарапываю его спину, — Гермиона.       Почему-то я уверена, что ослышалась.

***

19 октября 2004 года, Лондон, квартира Драко и Гермионы на Сент-Джеймс

      Телефон зазвенел в полседьмого. Запыхавшаяся Гермиона подбежала к нему вовремя:       — Да?       — Я прилечу около одиннадцати ночи. Можешь меня не встречать. Лучше ложись спать, ведь ты устала.       — Драко, ну что за глупости? Я тебя встречу.       Гермиона сжала бархатную коробочку, в которой лежал подаренный кулон на цепочке. Чёрт, он будто бы потяжелел за эти мгновения в тысячи раз и тянул её к земле.       — Хорошо, делай, как знаешь.       Его голос звучал слишком холодно, пусть Драко и заверял Гермиону, что ничего не изменилось и он её понимает, и прощать нечего, бла-бла-бла. Тем более, он её не любил никогда по-настоящему, бла-бла-бла. Это всё древняя магия, бла-бла-бла. Он всегда любил только Беллу, бла-бла-бла. Ведь Драко Гермиону использовал в своих интересах, но она достойна счастья, бла-бла-бла.       Гермиона нервно улыбнулась, услышав в трубке короткие гудки.       Если честно, всё было ужасно. А ещё Гермиона знала, что он ей врал. Она посмотрела на Рона и тот ответил ей самым колючим взглядом, на который был способен.       — Я отвратительна.       «Да, ты отвратительна. Меня от тебя тошнит».