Защитишь меня?

Мидория внимательно следил за ходом вступительного экзамена. — Как думаешь, отец, кто из них пройдет? — Даже если кто-то из них выдержит сейчас, то нет никаких гарантий, что они не сломаются под моим напором в первый же день. Через неделю увидишь все сам. — Хах. Помню-помню, как ты целый класс отчислил. — Ты уже присмотрелся к кому-то конкретному? — Думаю, Очако, Тодороки и Тэнья заслуживают внимания. Если развить способности каждого из них, заставив выйти за рамки, они могут стать настоящими героями. Однако мне стоит еще за ними понаблюдать. А кого заприметил ты? — Изуку взглянул на отца, стремясь «прочитать» что-то в его вечно воспаленных глазах. — Я пока не буду делать никаких выводов, но, думаю, Кацуки Бакуго достаточно силен, чтобы выдержать обучение. — Заметив толику злости в глазах сына, он продолжил, — Ты же не думал, что, следуя родственным чувствам, я буду относиться к нему с пренебрежением? Да, он слишком ярко для героя выражает свою ярость, но это поправимо. К тому же, ты все детство за ним таскался, так что же изменилось? Ты внял моим советам и перестал равняться на других? — Ага, типа того. В отца пошел, так сказать. — Процедил Изуку. Сотриголова усмехнулся, ничего не отвечая. *** Сам же Мидория, по наставлению Шоты, разумеется, поступил на факультет поддержки, благодаря его умениям анализировать людей и их причуды, выявляя сильные и слабые стороны, при этом четко осознавая, какие улучшения нужны конкретному герою. Еще до зачисления он познакомился с Хатсумэ Мэй, которая привлекла его внимание своим блестящим умом и доброжелательностью. Эта девушка была одной из тех немногих, кто, узнав о его беспричудности, не пытался как-то унизить. Однако Изуку поступил не только из-за способностей к анализу. Возможно, взыграл какой-то комплекс неполноценности или еще что, потому что никак по-другому это не объяснить. Где-то в глубине души парень надеялся, что хотя бы с помощью каких-то улучшений он сможет быть равным всем тем, за кем наблюдал на вступительном экзамене и чьи личные дела изучал вместе с отцом. *** Сейчас подросток был полностью свободен, а потому направлялся на занятие класса 1 — А. Во-первых, это возможность понаблюдать за будущими героями вблизи, а не через экран, что никогда не помешает, а во-вторых, побыть рядом с «предком» всегда приятно. Люди неравны с самого рождения. Кому-то повезло больше, он имеет поистине сильную причуду, кому-то меньше, что делает его на порядок слабее. Ну, а кому-то, людям вроде меня, не повезло совсем. Я столько лет терпел унижения со стороны других детей, столько жалости было в глазах других… я даже не знаю, что из этого хуже, и то, и другое омерзительно. Отец говорил перестать сравнивать себя с другими, в особенности принижать себя в пользу более сильных, потому что это «делает тебя еще слабее, как ты этого не понимаешь?» Предчувствуя множество вопросов, на которые, скорее всего, придется отвечать, и нереальное количество любопытных взглядов, Изуку сжал кулаки и, решительно шагнув навстречу пиздецу мировых масштабов вперед, с ноги открыл дверь в спортзал, где уже начинали заниматься ученики. — Кхем. Приветствую. Меня зовут Ай... Мидория Изуку. Если вы не против, я бы хотел понаблюдать за тренировкой. Это позволит мне в дальнейшем создавать для вас более практичные костюмы. Если вы того захотите, разумеется. — Все это парень выпалил так, будто учил одну только эту фразу с рождения. Общаться с людьми для него было подобно каторге, как-то его единственный родитель упустил социализацию сына… Первым среагировал, естественно, Бакуго, завопивший что-то вроде: — Тебя кто сюда вообще притащил, чертов Деку?! — Я же объяснил, Каччан, зачем сюда пришел. — «Спокойно, уйми дрожь в голосе, Изуку. Меньше эмоций». Мидория так же обратил внимания на перешептывания некоторых студентов, обсуждавших, судя по всему, некоторую схожесть пришедшего и их сенсея. — Молчать. Это, как можно было догадаться, студент факультета поддержки. Вы будете заниматься так, будто его здесь и нет вовсе, учитесь быть невозмутимыми в любой ситуации. Ясно? Хором было произнесено «да». *** Без драки, к сожалению, не обошлось. Зачинщиком был Кацуки, как и всегда, собственно. Мидория осознавал, что шансов на победу или хотя бы на состояние, близкое к нормальному, у него ничтожно мало. Это если бы в зале не было Айзавы, который, практически моментально среагировал, заблокировав лентами движения обоих и стерев причуду Каччана. — Чертовы подростки. — Процедил он, — Бакуго, прекрати вести себя, как несдержанный и капризный ребенок, а ты, беспричудный, проявляй меньше эмоций и не смей ввязываться в заведомо провальные драки. Я не хочу потом получать выговор от начальства за твое поломанное тело. Ужасно слово «беспричудный» из уст отца ранило, но Мидория понимал — Шота не может позволить себе при студентах вести себя мягко, несмотря на отцовские чувства. Однако он был прав. Много эмоций и детские обиды — недопустимая для героя слабость. Изуку знал, что дома его ждет «воспитательная беседа», что Айзава извинится за такое пренеприятное обращение, а потом, обняв, скажет, что любит его. Но это все потом, а сейчас есть лишь неприятный осадок.