***
Утром больному наконец стало лучше — спала температура, осталось лишь побороть кашель и боль в горле. Верри должна была ехать домой к обеду, а я — только приехать из дома, но так как я задержалась на ночную, Кая решила присмотреть за сыном сама, а нас обеих отпустить на выходной. Стюарт, водитель Роузмондов, с которым обычно ездила я, вызвался развести нас по домам по очереди, и Верри вышла первой. После мы повернули в сторону моего дома. По пути мы редко говорили, Стюарт был не из общительных, такой презентабельный красавчик в костюме и темных очках, который неизменно подавал мне руку из машины, хоть и знал, что я не голубых кровей. Он подвез меня прямо к дому, я хотела опередить его манеры, но замешкалась, копошась с раскрывшейся на сидении сумкой, и подняла голову, когда рука в кожаной скрипучей перчатке уже распахнула передо мной дверцу. — Стюарт, ты не обязан этого со мной делать, я же не твой босс, — неловко улыбнулась я. — Знаю, — коротко ответил он, улыбнувшись в ответ из-под очков, — но вы так забавно стесняетесь, мэм. Я подала ему руку и вышла из машины, как настоящая первая леди или кто-то из королевской британской семьи. Стоило мне попрощаться со Стюартом и проводить лоснившийся на утреннем солнце черный обтекаемый Мерседес, я обратила взор на собственный порог. — Ничего себе эскорт, Роксейн! — сплюнул весело на землю Брайс. Он и моя мамаша сидели на крыльце, она курила, а он вертел в руках телефон. — Что это ты тут? — вскинула голову я, подходя. — Все в порядке? — Да, — улыбнулся он во все тридцать два белоснежных зуба. — Решали кое-какие мелочи с Лейси… но ты не волнуйся, мы обо всем договорились. Мать сказала, ты теперь работаешь у какого-то богача? Я замялась, не зная, стоит ли распространяться — все-таки мои наниматели были люди непростые, кто знает, могу ли я каждому встречному-поперечному трындеть о работе на них. — Да, — уклончиво выдала я. — У Роузмондов… они из Уэст-Оука. — А, — вскинул брови Брайс. — Это не их ли мальчишка в том году разбился и убил пассажирку? — Да, точно, он, — скороговоркой сказала я и протиснулась между ним и матерью к двери. — Прости, Брайс, я после двух ночных смен, так что отрубаюсь на ходу. — Ага, — весело кивнул он. Мать даже не поздоровалась, проводила меня взглядом хитрым, как будто что-то замыслила. Мне бы испугаться, да только я знала, что весь ее хитрый ум давно выгорел на топливе, которым она заливалась, не щадя ни живота, ни других частей тела. Я думала, выходной проведу за чтением, поглядывая телик или приготовив себе что-нибудь вкусное, но едва достигнув комнаты и присев на кровать, я на полдня отключилась. Сон прошедшей ночью не шел, я то и дело просыпалась, снова проваливалась в дрему, но что-то бередило сердце и не давало толком успокоиться. Проснулась я от звука смс, которое оповестило, что мне прислали первую зарплату. Кая обещала платить каждые две недели и обещание держала — а я так замоталась, что даже забыла, какую именно сумму выторговала своим никчемным поведением в день поступления на работу. Вытаращившись на счет на дисплее, я ощутила, как сон словно рукой сняло. Раньше за подобные деньги мне приходилось работать целых два месяца, да и то, треть уходила на проезд и обеды где ни попадя в перерывах между сменами. Теперь всегда, когда я была у Роузмондов, едой меня обеспечивали безвозмездно, да и развозка со Стюартом обходилась совершенно бесплатно. Все полученное я могла бы потратить на себя, если бы не мать. Обрадованная таким приятным бонусом, я решила выбраться в город и купить себе что-нибудь из шмотья, чтобы приободриться, тем более что я и не помнила, когда позволяла себе шоппинг в последний раз. Хватило даже на такси до центра! В Мейкон Молле я прошлялась недолго — покупки меня всегда жутко выматывали, и потому я быстро набрала понравившегося, перемерила, оплатила то, что село лучше всего, и поспешила прочь из душных магазинов на прогулку. В торговых центрах меня вечно захватывала атмосфера чего-то чужеродного, картинного, словно это была не настоящая жизнь, а просто такое особое место, где я на пару часов перевоплощалась в стильную современную деву, которая знает, что такое «кэшбек», носит пакеты на запястье и пробует все предложенные духи. Каждый раз, как это развлечение в нужной степени меня захватывало, я ощущала мурашки на спине и сбегала прочь. На выходе я притормозила, чтобы взять какао в ресторанчике на вынос, когда увидела среди сидевших за столиками знакомое лицо. Поначалу я даже не поняла, откуда его знаю, но через пару минут, что я ожидала свой заказ, память услужливо подсказала — передо мной в паре метров сидела за столиком и попивала коктейль одна из подруг Рэндалла, что приходили его навестить. Блондинка с короткими волосами — а я забыла имена обеих — точно была той, на чьем лице я тогда зафиксировала особенную степень неловкости. Сейчас она, кстати, выглядела довольно безмятежно, болтала с подругой, без перманентно красного лица была даже симпатичной. Я отвернулась, ожидая свой заказ, проглядывала меню, поразмыслила даже над тем, чтобы взять пару галет, но как только на кассе окликнули меня по имени и протянули стаканчик, в поле зрения показалось присутствие. — Рокси! — повторила блондинка, невесть как меня заметившая, за бариста. — Вот это встреча! Я думала, обозналась! — Нет, это я, — натянуто улыбнулась я. Одна из них точно была Эйприл, но вот какая! — Как дела у Рэндалла? Вы еще не были в «Апероле»? Он обещал нам с Мэнди зайти… Ага, значит, Эйприл это ты! Я приосанилась, словно получив дополнительных очков оттого, что вспомнила ее имя. — Нет, — мотнула головой я. — Рэндалл немного приболел… простудился. Но он обязательно заглянет, он, оказывается, тот еще любитель прибухнуть. — О, надеюсь, ничего серьезного? — состроила сочувствующее лицо Эйприл. — Ничего серьезнее оторванных рук, — поджала губы в улыбке я. — Ну мне пора, было приятно увидеться. — Рокси! — окликнула Эйприл, когда я постаралась ускориться от прилавка. — В пятницу мы будем отмечать в «Апероле» мой день рождения, приходите оба! Я замешкалась, живо представив реакцию моего подопечного на подобную затею, но чем черт не шутит? Я поспешно покивала, склонив голову. — Заметано, если не двинет до пятницы кони, — хихикнула я. — Он, правда, довольно хреновый собеседник, если ты заметила… в общем, если решишь отозвать свое приглашение, он поймет. — Вовсе нет! — Лицо Эйприл вытянулось, она сочувственно повела плечами. — Передай ему… скажи как-нибудь вежливо, что мы не паримся насчет его рук… ну то есть он может не стесняться. Да уж, сомневаюсь, что я могла передать что-либо вежливее, чем она, тем более что с вежливостью у меня вообще было довольно проблематично, особенно касательно рэндалловых многострадальных рук. — И вот еще… — как будто только вспомнив, вскинулась Эйприл, а я поняла, наконец, почему она затеяла этот разговор. — Дрю… тоже может прийти. Я буду рада. — Я передам, — усмехнулась в кулак я. — Покедова, Эйприл. Видимо, это рефлекторная память заставляла друзей искать общества Рэндалла, если за свой короткий визит они не поняли, что он превратился в кардинально другого человека, с которым теперь ни хрена не было весело. Однако чего Эйприл да и всем остальным гостям так дался Дрю, и подавно было для меня загадкой — на мой скромный взгляд, это был самый душный, назойливый зануда из тех, что я встречала, и даже его (допустим) идеальные скулы ситуацию явно не спасали. Тем не менее, если Дрю гипотетически потащится на праздник с нами, быть может, не станет так яро пытаться отговорить, как он пытался отговорить Рэндалла от всего мало-мальски веселого. Он, конечно, объяснял это рвение поломать всю малину заботой, но ей-богу, это была самая странная забота, что я видела в жизни! Из Мейкон Молла я ушла призадумавшись. Если посудить, Кая дала мне карт-бланш своим этим «вы правы про вышку и табуретку», так что вытащить Рэндалла социализироваться было очень даже хорошей идеей, а учитывая, что у меня на руках были все карты, можно было и надавить. Что ж, глянуть на этого зверька в естественной среде обитания было даже интересно, так что я уверилась, что поход на вечеринку к Эйприл — идея стоящая, а значит, я его заставлю.***
Утром следующего дня я должна была приехать на утреннюю смену, и день снова был свободен после четырех, а вот через день меня снова ждала ночная смена. Говоря по правде, работа на Роузмондов меня совсем не утомляла, я ездила туда как в цирк, смотреть на представления, которые выкидывал Рэндалл, тусоваться с Верри, спать в уютной комнате с настоящей кроватью и есть вкусную еду. Совесть все сильнее глодала за то, что мне за это еще и платили. По приезде я обнаружила, что весь дом еще спит, Стюарт проскочил по дорогам быстрее обычного, и я приехала к полвосьмого. Меня встретил Маркус, уже бодрствовавшая и вовсю работавшая прислуга, на кухне предложили второй завтрак — я не стала говорить наивным беднягам, что для меня он первый. Перехватив омлет и пару булочек, я пошла во флигель, чтобы за книжкой дождаться пробуждения своего невыносимого подопечного, но едва переступила порог, поняла, что он не спит. — Чего это ты сегодня такая ранняя пташка? — спросила я, на ходу прибрав валявшиеся на полу коробки из-под еды. — Как твое самочувствие? — Где твоя форма? — с порога сипло осадил Рэндалл, глядя на меня из-под одеяла. — Да чего ты так завелся с этой формой? — поморщилась я. — Кстати, знаешь, что мне донесли? Якобы девки форму должны носить, чтобы ты лишний раз не возбуждался. Ты в курсе? Рэндалл поднял голову, выпрямился и сел в постели, непонимающе глядя на меня. Он нахмурился так напряженно, что я даже угадать не могла — злился или не понимал, о чем речь. К счастью, он развеял мои сомнения. — Чего? — наконец поморщился изумленно он. Я рассмеялась. — Твой брат набрехал, что ты лишен радостей самоудовлетворения, так что девочки перед тобой должны ходить в парандже. Поэтому я и забила на форму — ну на что тут у меня реагировать? — Бред какой, — выругался Рэндалл и снова лег. — Как насчет позавтракать? — спросила я, присев к нему на постель и потянувшись, чтобы поправить загнувшуюся подушку. А в это время Рэндалл, этот хитрый сукин сын, даже не пытаясь скрыться, невозмутимо меня рассматривал — наверное после моих слов о том, что реагировать не на что, решил пообстоятельнее в этом убедиться. Ладно уж, я не преувеличивала, засмотреться у меня и правда было особо не на что. В школе меня вечно звали доской, да и после выпуска редко счастливилось плотно пообедать, так что для объекта чьей-либо эрекции я была откровенно тощевата. Самые приличные вещи, которые можно было надеть на работу, остались мне от Деи, а она была покрупнее, так что синий короткий топ, который сейчас был на мне, висел на плечах и волнами собирался на спине. Юбку я ушила, но даже слишком, так что она облегала в самых невыгодных местах — на выпирающих подвздошных костях. На острых коленках до сих пор виднелись следы многократных юношеских падений, даже стертые ступни мало походили на предмет фантазий фут-фетишиста. Что еще в моей внешности могло спровоцировать мужика на реакцию? Лицо? Увы, с пухлыми губами и ресницами, порхающими, словно какие-то там насекомые, мне тоже не свезло. Я была, что называется, как топором рубили — типичная девчонка с района: неровно загорелая, черноглазая, угловатая, большеротая и с вздернутым по-деревенски горбатым носом, да еще и волосы после последней самостоятельной стрижки топорщились в стороны даже после какой-никакой укладки. Девочки с кухни принесли завтрак, я как раз разобралась с оставленными Верри таблетками, которые нужно было скормить Рэндаллу, и нерешительно остановилась около коробки с протезами. Мы как раз остались в комнате одни, и я ухватила коробку за край. — Ну что, время осваивать новые руки? — спросила я весело, забравшись на постель больного. — Давай-ка надевай. — Не буду, — насупился Рэндалл. — И ты меня не заставишь. — А как ты есть собрался? — удивилась я. — Или мне тебя с ложки покормить? Рэндалл испустил глубокий вздох, откинулся на подушки и произнес: — Придется с ложки. Хочешь или нет — но я ими правда не смогу. — Да брось ты, попробуй! — настаивала я. — Хоть надень — уж в протезах ты явно не беспомощнее, чем без них! — Готов поспорить, — мрачно отозвался Рэндалл. Он все же поднялся, сел и протянул руку, вдев в протез до щелчка. Я так и не поняла, что там щелкнуло, но стоило руке оказаться на месте, по предплечью побежала полоска светодиодов, говоря о том, что протез в работе. Нацепив второй, Рэндалл поднял руки и попытался что-то изобразить пальцами. Получилось настолько плохо, что я даже не поняла что. Я взяла его за запястье и потрогала — такие эти руки были прикольные на вид, мягкие, как будто и не металл. Я угадала, снаружи была какая-то оболочка вроде шершавого силикона, из-за которой протез, видимо, и не был так восприимчив к воде, как прошлый. Рэндалл в сотый раз спустил мне мою наглость, позволил даже себя лапать, но я была слишком увлечена, чтоб впечатляться. — Чума! — пораженно выдала я. — Ты обязан научиться ими управлять! Они же… как настоящие руки, не то что твои прошлые! — Прошлыми я учился управлять почти целый год, — буркнул Рэндалл. — Ну так учись быстрее, — удивленно поморщилась я и тут же выпрямилась. — Кстати! Не поверишь, кого я встретила вчера в городе! Рэндалл не стал угадывать, а просто безрадостно вскинул бровь, ожидая продолжения. — Твою подругу Эйприл, — закончила я. — Она передавала тебе огромный привет и пригласила нас на вечеринку в честь дня рождения в пятницу! — Я не пойду, — ожидаемо отрезал Рэндалл. Я закатила глаза и уселась поудобнее, сложив руки на груди. — Слушай, я знаю, ты уже привык здесь как сыч сидеть в одиночестве, но что такого будет от одной тусовки? Эти ребята по тебе скучают, да и тебе не помешает развеяться. — Я сказал, что не пойду, и все, — бросил он и пополз с кровати прочь. Завтрак Рэндалл, видимо, решил проигнорировать, так что я слезла вслед за ним и схватила за руку, когда он собрался стряхнуть ее назад в коробку. — Если ты из-за рук паришься, то не волнуйся, они же взрослые люди и всё понимают! Эйприл и твоего несносного брата позвала, так что ты там будешь не один. — Вот он пускай и идет, — кивнул Рэндалл. — Эй! — Я заставила его остановиться и посмотреть на себя. — Да что с тобой? Почему нет? Не сидеть же тут всю жизнь, в конце концов, Рэндалл. — Я не хочу идти конкретно на эту тусовку, — вздохнул сдержанно он. — Почти целый год они прекрасно проводили время и без меня, так что и в этот раз, уверен, обойдутся. Я осеклась, не зная, как переварить информацию, но протез не отпустила. Рэндалл попытался вытащить руку вверх, но я схватила его за локоть. — Так ты обижен, что они траур по твоим рукам целый год не держат? — уточнила я. — Брось… Да, они могли бы заходить и почаще. Но это же не ради них, Рэндалл. — Что не ради них? — устало спросил он. — Я хочу, чтоб ты пошел не ради них. Плевать, что это будет за тусовка, тебе стоит пойти хоть куда-то ради себя. Ты здесь уже пылью покрылся, целый год сидеть! И не говори, что не любишь веселиться — я все про тебя загуглила! Не то чтобы я считала себя таким уж раздражающим человеком, но учитывая характер моего больного, его терпение явно переходило все границы. Рэндалл вздохнул и помотал головой. — Даже если бы мне и пришло в голову туда пойти — я этими руками даже не подниму стакан. — Но ведь у нас есть еще целая неделя впереди, — обрадованно улыбнулась я. — А учитывая, что со мной отлынивать не получится, мы тебя быстренько натаскаем! Во всяком случае ручаюсь: стакан ты поднимешь! Я не верила своим глазам, но испустив очень тяжелый вздох, Рэндалл ответил, что если Дрю согласится и он сам сможет хотя бы самостоятельно открыть двери, может, и стоит показаться в люди. Руки я снимать запретила, так что за остывшим завтраком и начался первый урок. — Мы тебе устроим полное погружение, — объявила я, глядя на то, как он пытается взять кусочек огурца. — Придется делать своими руками всё, а если что не получится — значит, обойдешься. — Я не могу, — встрял он, уронив руки на колени. — Это невозможно. Чтобы научиться управлять протезом, нужно начинать с простейших действий, типа… палец согнуть. — У нас нет на это времени, — поморщилась я. — Если не сможешь поесть — останешься голодным. Понял? Рэндалл возмущенно поднял голову. — Я на тебя пожалуюсь, — заявил он. — А я думаю, нет, — поджала губы я. — Ты прикалываешься или реально не понимаешь? Я не могу, — процедил он, явно начиная злиться. — А если бы ты жил на необитаемом острове, кому бы ты ныл? — вопросила я. — Хватить размазывать сопли, ты толком и не попробовал. — Я попробовал, — прорычал Рэндалл. — Минимум десять попыток я считаю за «попробовал», — ответила я. — Вперед, давай. Он картинно, даже не стараясь, попытался подцепить пальцами чашку, на восьмую попытку уронил ее и расколотил об пол. — Тупая затея, — вынес вердикт Рэндалл и откинулся на подушки. — Есть еще? — Я предупредила, не сможешь сам — останешься голодным, — непреклонно заметила я. — Я просто позову другую прислугу, — тонко намекнул Рэндалл. Даже не знаю, что меня взбесило больше — его откровенное нежелание что-то менять или то, что меня назвали прислугой. В общем и целом я и была прислугой, но это слово употреблялось только за глаза и контексте всей прислуги в доме, а не вот так вот нагло и высокомерно в лоб. Конечно, Рэндалл пытался задеть меня в ответ на мою наглость, но он забывал, что наглость мне санкционировали, да и в словесных перепалках мне класса с шестого не было равных. — Да чего уж там, я сама позову, — улыбнулась я.