Мимо-Ранил-Убил

      С той самой минуты, как мы вернулись в «Апероль», я и Рэндалл пили, как не в себя. Коктейли от бармена давно закончились, и мы перешли на шоты. А по мере того, как веселели, к нам стекалось все больше народу — алкоголь развязывал языки скованным стыдом зевакам, и они стали тыкать моему подопечному в лицо и тянуть руки к его протезам.       — А что, правда, что они водонепроницаемые? — едва лепетала уже до потекшей туши угашенная Эйприл, трогая металлические руки.       — Правда, — кивнул Рэндалл. — Предыдущие были не, поэтому Рокси их утопила.       Он заметно расслабился, кстати, когда собравшиеся перестали его стесняться и стали задавать неуместные вопросы в лицо. Я же давно смекнула, что эта стратегия лучшая.       — Неправда! — возмутилась я. — Это ты их утопил! И сам бы утопился, если б не я!       — Ой, ребята, вы такие милые… — захихикала Эйприл, толкая нас обоих в щеки. — Я так рада, Рэндалл… рада, что у тебя, ну… все хорошо…       Я подозрительно задвигала бровями, Рэндалл только грустно усмехнулся.       — Спасибо, Эйприл, — кивнул он. — Давай-ка выпьем, а? За твое совершеннолетие!       Мы подняли стопки, Рэндалл уже конкретно покачивался, так что расколотил первую об пол. Я всунула ему в руку другую.       — Не переживай! — залыбилась Эйприл. — Ты у меня в баре в прежние времена больше посуды бил!       Рэндалл рассмеялся и поднял бокал.       — За тебя, — сказал он. — За Эйприл!       Последнее он крикнул в толпу, что веселилась на танцполе, там заулюлюкали, кто-то потянулся к бару, чтобы наполнить стопки. Мы выпили, я подвинула новые. Происходящее уже хорошенько плыло перед глазами, внутри пекло, хотелось совершить что-нибудь из ряда вон, но я слишком хорошо держала себя в руках во всех возможных состояниях, чтобы позволить опозориться.       — Что, Рокси, может, еще чего-нибудь покрепче? — сверкнула глазами Эйприл.       — Покрепче, чем он? — кивнула я на качавшегося Рэндалла.       Эйприл рассмеялась и махнула передо мной каким-то прозрачным пакетиком, содержимое которого я не успела опознать.       — У нас есть и кое-что повеселее водки! Ты как?       — Нет, Эйприл, спасибо, — улыбнулась я. — Мне еще тащить Рэндалла домой, если он совсем размякнет. Развлекайся. Мы лучше выйдем покурить.       — О, не надо выходить! — отмахнулась она. — Курите прямо здесь!       Эйприл упорхнула, на ходу предлагая Мэнди, и, кажется, я услышала согласие. К нам же весьма твердой для человека с такими-то залитыми глазами походкой подвалил Девлин в компании Дороти Дануэй и еще какого-то пацана.       — Эй, приятель! — позвал он бармена. — Двести виски и лед, отдельно! Роузмонд, подвинься.       — Тут занято, — ответил холодно Рэндалл.       Девлин ввалился прямо между нами, закрыв мне обзор на моего подопечного.       — А ты постой, — фыркнул он. — Ноги-то тебе, поди, не оторвало.       Рэндалл тяжелой поступью слез со своего места и явно не для того, чтобы уступить его Фаулеру, я выпрямилась, взяв его за плечо.       — Рэндалл, ша! Держи себя в руках, — фыркнула я, держа сигарету. — Что бы это ни значило…       Девлин обернулся на меня и расплылся в улыбке.       — Забыл, как тебя зовут? — кивнул он. — Мне такие прямолинейные барышни нравятся… Припечатывай его почаще, чтоб не выпендривался!       Рэндаллу такие прямолинейные барышни тоже очень даже нравятся, хотелось ответить мне, но я только обошла Девлина и встала около своего подопечного, протянув ему сигарету.       — Что это с вами такое? — спросила Дороти, взяв бокал, что протянул ей спутник. — Что не поделили, Девлин?       — Дело прошлое, — отмахнулся он. — Просто некоторые дерьмовые поступки не забываются, вот что.       — Ты б так про долги помнил, как про некоторые дерьмовые поступки, — фыркнул Рэндалл, сложив крылья на груди.       Фаулер на это, конечно, сразу побагровел, обернулся так резко, что заставил обратить внимание всех собравшихся вокруг, но рассмеялся, будто бы только того и добивался, чтобы Рэнди ему ответил.       — Долги? Деньгами, значит, своими хреновыми меня попрекаешь, Роузмонд, да? — кивнул он, а после порылся в карманах и с размаху швырнул на барную стойку целую горсть монет. — Вот, пересчитывай, — усмехнулся он. — Если сможешь собрать.       Рэндалл смотрел на него с такой смесью чувств во взгляде, что я даже на мгновение его зауважала — его не оскорбило, не задело, только… разочаровало, что ли? Однако все окружающие стыдливо притихли, услышав сказанное.       — А знаешь, что, Девлин, — произнесла в образовавшейся тишине я, выделив его имя, как особо грязное ругательство. — Такие прямолинейные барышни, как я, может, тебе и нравятся, а вот такие выделистые придурки, как ты, мне нравятся не очень. Благо, сомневаюсь, что ты с нами в сознании надолго, потому что с таким энтузиазмом очень скоро Рэндалл выйдет из себя и как следует съездит по твоей не очень ухоженной роже своим новоприобретенным титановым кулаком. И посмотрим, — закончила я, сделав шаг к нему и подняв нос, — сможешь ли ты собрать свои зубы.       Окружающие заметно расслабились от моей тирады, кто-то рассмеялся, остальные, кажется, поняли, что конфликт исчерпан, и отвлеклись. Рэндалл за все это время не изменился в лице ни на секунду и только теперь поджал губы и виновато пожал плечами, как бы говоря, что со сказанным согласен.       От радости Фаулера не осталось и следа — видно, он тоже догнал, что хорошенькой ссоры не выйдет. Взяв свой бокал, он присосался, мелочь так и осталась валяться на барной стойке, и тогда Рэндалл усмехнулся, глянув на нее.       — Интересно, чего ради был этот спектакль… Ты мне должен в пару тысяч раз больше. Придется выбрать, Девлин, — добавил он, кстати, без намека на злобу. — Либо ты меня гордо ненавидишь и при этом ничем мне не обязан, либо прекращай уже себя вести, как идиот.       — Не верну тебе денег, — бросил Фаулер. — Не верну, и все. И ты паскуда, если требуешь.       — Я не требую, — пожал плечами с усмешкой Рэндалл. — Но если хочешь ходить тут и плевать в меня на глазах у всех, давай по-честному. Или взрослей уже, мать твою.       Странно, но Девлин даже не рассвирепел. Я чего-то определенно не понимала в их отношениях, чтобы здраво оценивать происходящее, они оба как будто не были друг на друга злы, просто враждовали из какого-то принципа. Поняв, что жареным больше не пахнет, я решила отойти. Поймав на танцполе Эйприл, я шепотом спросила о местонахождении уборной, она повела меня с собой.       Там, в красном освещении, выйдя из кабинки, я остановилась около зеркал над раковинами. Пока я мыла руки, Эйприл старательно пыталась накрасить глаз, но рука тряслась мелкой дрожью, как при Паркинсоне, так что я вздохнула и, дернув пару бумажных полотенец, кивнула Эйприл.       — Давай помогу.       Она протянула карандаш и залепетала весело о каком-то супер-коктейле в баре, в который подсыпают травку, но она почему-то не действует.       — Кстати, Рокси, ты ведь куришь? — спросила она, глянцево глядя на меня. — Я закажу кальян в чилл-аут, мы скоро там соберемся… отдохнуть.       Я аккуратно прорисовала стрелочку у нее на веке — не слишком ровную, но куда лучше, чем получилось бы у хозяйки.       — Слушай, Эйприл, что Рэндалл там с твоим братом не может никак общий язык найти? — спросила я. — Он мне отмалчивается.       — Глупости полные! — излишне громко стала выдавать Эйприл. — Девлин мой сводный… ну у нас разные отцы. Я живу с папой, а он типа конверсативн…       — Консервативный, — подсказала я.       — Да, — кивнула Эйприл. — Короче, у Дейви нет денег. Вообще. Ну, их мало. А когда мы тусовались, ну, до всей этой ситуации с руками… Рэндалл и Дейви дружили. И Рэндалл давал ему бабло, он всем давал… он вообще безотказный был, ну и Дейви, конечно, не отказывался, дурак, что ли, он, честное слово!       — Рэндалл безотказный? — нахмурилась недоверчиво я.       Вот уж каким-каким, а безотказным я бы моего подопечного точно не назвала. Он был отказный в самом что ни на есть полнейшем смысле этого слова!       — Мы все за его счет кутили, всегда, — отмахнулась Эйприл. — Нет, мы тоже тратились! Но он больше всех… не знаю, он типа был такой человек, вот ему скажешь: хочу абсент — и он берет, он все брал, всегда. Главное, чтобы было весело…       — Ну, а Девлин? — поторопила я. — Что с ним?       — Девлин из-за этого очень на него злится, потому что он знает, что он его должник, понимаешь… — залепетала Эйприл. — Типа Рэндалл для него много сделал, реально очень много, но потом они поссорились, и все это…       — Из-за чего поссорились-то, Эйприл? — не выдержала я и рассмеялась.       Я отложила карандаш, она посмотрелась в зеркало, потерла губы и подняла глаза к небу, вспоминая.       — Рэндалл кого-то трахнул, — вспомнила она. — А нет, подожди… это было с другим парнем… Рэндалл часто огребал за то, что не того кого-нибудь зажал… нет! — воскликнула она, аж подскочив от нахлынувших чувств. — Нет, вспомнила! Ну точно…       Она обернулась на меня и присела задом на мокрый край раковины, я даже не успела ничего сказать.       — Это Рэндалл сказал всем про Дейви и его колонки!       — Что за колонки? — удивилась я.       — Дейви их спер, — пояснила Эйприл. — А Рэндалл воровство не одобряет, это типа для совсем конченных, он говорит. И сказал всем, чтобы типа Дейви пристыдить и он вернул. А он не вернул и смертельно обиделся, идиот!       — И это все? Причина для такой вражды? — вытаращилась я.       — Ой, это еще что — вот мы с Лаурой не общались целый год, потому что я ей сказала, что «Гуччи Флип Флопс» это паршивый трек, и она обиделась, как будто сама, нахрен, его написала!..       Дослушать эту потрясающую историю я не успела — мы услышали визг и грохот. Бегом ринувшись из уборной в зал, я и Эйприл застали сцену в самом разгаре: Рэндалл сидел на полу, прислонившись к барной стойке, и закрывал руками лицо, по подбородку уже текло, а около него стоял Девлин, матерящийся от боли в руке.       Не знаю, что на меня такое нашло, но как будто какой-то гребаный спусковой крючок внутри нажали, и я словно сжалась в одну крупную, очень массивную точку. Никто не заметил, а я взорвалась прямо в этом зале на тысячи осколков — в один шаг добралась до Фаулера. Ноги и руки сами вспомнили науку: отвлекающий болевой в колено, обездвиживающий в горло и джеб в голову. Все случилось так быстро, что он, небось, и не понял, но уже через мгновение кубарем полетел через стулья, расколачивая по дороге посуду и с размаху падая прямо в осколочное месиво. Рэндалл подскочил от ужаса, вокруг нас все ошарашенно замерли. Меня потряхивало, когда я наклонилась, села на корточки и сипло спросила:       — Фаулер? Ты живой?       — Охренеть… — простонал он из осколков. — Эйприл… Эйприл… Мне нужна… помощь…       Его подняли, Рэндалл что-то мельтешил, измазывая в крови протезы, про то, что сам, мол, его подговорил выместить злость — мирились, мать их.       — У меня на пьяную голову рефлексы еще лучше, — коротко объяснила я.       Наконец Девлина привели в чувство — он чудом отделался всего парой неглубоких порезов, дыхание восстановилось, да и в голову я зарядила ему не столько сильно, сколько неожиданно. Гости подрасслабились, даже сам Фаулер заулыбался, глядя на меня на сей раз без толики уничижения, не то что раньше.       Протянул ладонь, пожал некрепко мою, и я увидела, что костяшки разбиты в кровь. У нас обоих.       — Да уж, ты, если боевая такая, хоть предупреждай в следующий раз… — выдохнул он.       — Больше никого не бей, — хрипло отозвалась я. — А то накажу.       Это как будто подняло настроение всему залу еще сильнее. Музыку включили громче, Рэндалл около меня наконец усмехнулся, Эйприл заливисто засмеялась, послышался звон бокалов, пришли убирать осколки.       Только я как будто пребывала в хреновом вакууме — глотку и желудок жгло, от выпивки ноги разъезжались по сторонам, руки тряслись мелкой дрожью. Я никому не могла объяснить, отчего у меня внутри все сжалось пружиной, отчего на глаза навернулись слезы. Никто, слава богу, вроде и не заметил, но воздух перестал попадать мне в горло. Звон осколков царапал голову изнутри, я словно прозрела в эту секунду: пьяная, едва стоящая на ногах толпа, кровь, крики — и от увиденного меня скрутило.       Сама себя не ощущая, я бегом мчалась назад в уборную, понимая, что лицо горит от ужаса и стыда. Колени рухнули на кафель, а как только я сгорбилась над унитазом, меня вывернуло так яростно, как не выворачивало уже давно. Силы оставили буквально в секунду, ладони разъехались на мокром, и тогда я почувствовала, как за пояс меня поймала железная рука.       Я закашлялась, силясь что-то сказать, но еще пару раз пришлось опустошить желудок. Второй металлической лапой с моего лица убрали волосы.       Наконец окружающее прояснилось, я спустила раз пятьсот, прежде чем меня оставил затхлый запах позора. Откинувшись на стену, я воззрилась на Рэндалла, сидевшего около меня на корточках.       — Обманул бармен? — грустно спросил он.       Я покачала отрицательно головой.       — Что? — спросил Рэндалл уже серьезно. — Что с тобой там случилось?       — Все было как дома, — зачем-то сказала я.       Рэндалл не задал вопроса, но я и так поняла, что он не догнал.       — У меня типа… мать пьет, — проронила я. — Дома часто так было. Бухло, крики, драки. Ну, и у меня на это… не знаю, может, триггер какой-то.       Я подняла голову, посмотрев Рэндаллу в глаза. Не знаю, какой реакции я ждала. Для подобных мне такой бэкграунд был нормой, так что вряд ли я его сильно впечатлила.       — Поэтому я работаю со школы, — просто закончила я. — Мы с сестрой ее содержали.       — А теперь сестра где? — спросил Рэндалл.       Господи, как просто можно задать этот вопрос. И так же просто оказалось ответить.       — Больше нет ее.       И наверное, оттого, что я ответила так просто, а не обернула в какой-нибудь заковыристый монолог с самоиронией, Рэндалл и понял, что это что-то, о чем я говорить не буду. Просто сел рядом со мной, и мы оба вперились через открытую дверцу кабинки в зеркало.       Моя серая физиономия, растекшаяся тушь, синеющий кулак и его залитая кровью рожа, руки, одежда — короче, все. Прибавить к этому изможденный, потрепанный вид — ни дать ни взять низы общества.       — По-моему, нам пора домой, — заметил Рэндалл, глядя на меня через зеркало.       — В точку, — выдохнула я. — Ты… погоди, у вас, что ли, правда теперь с Фаулером мир?       — Да, вроде того, — ответил он. — Надоели его выкрутасы, а он все дулся за одну глупость... Так что я позволил себе вмазать. Для справедливости, так сказать.       Помолчав, Рэндалл взглянул на меня и невольно усмехнулся.       — Но вот такая справедливость мне, конечно, больше нравится.

***

      Глаза я продрала под чей-то напряженный «кхем». Голос моего любимого Роузмонда-старшего-но-не-самого я узнала сразу, так что даже сквозь сон приказала себе собраться и поднялась на локтях. Скажу начистоту, напивалась до того, чтобы не помнить, как окончила вечер, я всего раза два, и вот один из них пришелся, к несчастью, на вчера.       Надо мной, сложив руки на груди, стоял Дрю, я хотела уже возмутиться как следует по поводу того, что он вломился, но хватило ума оглянуться.       Да, в ногах у меня спал поперек кровати Рэндалл, полностью (слава тебе господи) одетый и в руках. Не слава тебе господи, он явно не потрудился умыться перед сном, так что разбитая физиономия брата предстала перед Дрю во всей красе. Оглядев себя, я поняла, что и сама накануне пренебрегла всяким благоразумием — глаза чесались от туши, на мне по-прежнему были брюки, тесная, пыльная кожаная куртка и даже шляпа нашлась на том месте, где я вообразила подушку.       — Какой, мать твою, вопрос мне задать первым? — спросил Дрю, подняв брови.       — «Могу ли я пройти нахрен?» и остальные вопросы оставь при себе, — предложила я. — Чего ты хочешь, мы вчера были на тусовке…       — Почему мой брат избит? — с металлом в голосе спросил Дрю, и от этого тот невнятно зашевелился.       Обнаружив себя в постели со мной, Рэндалл, надо отдать ему должное, даже особо не удивился, только нахмурился, прижав руку ко лбу, и обратил взгляд исподлобья на брата.       — Это Фаулер, — коротко сказал он, на что Дрю неожиданно выпрямился и явно поумерил свой пыл. — Расслабься, Дрю, все пучком…       — Я же сказал тебе не пить, — опять обернулся на меня тот. — И предупреждал насчет увечий Рэндалла!       — Видел бы ты Фаулера… — покивал, улыбнувшись, Рэндалл и тут же зашипел от боли.       Я молча продемонстрировала разбитую руку, которая, кстати, тоже немало саднила.       — Миссию телохранителя выполнила, — коротко отчиталась я. — А ты бы лучше водички принес, ей-богу…       — Не забывайся, Рокси! — рявкнул Дрю. — Ты нарушила субординацию не в первый раз, предупреждения не будут оставаться предупреждениями вечно!..       — Остынь, Дрю, — оборвал его Рэндалл. — Я сам сказал ей пить. И сам уволю, если захочу, а пока не захочу — она останется здесь. Отвяжись и скажи в доме, чтобы принесли нам поесть.       — Будь котиком, — покивала я, поднявшись. — А насчет Рэндалла не волнуйся, умою его и приведу в божий вид, вашу маму волновать не станем.       — Именно, что приведешь! — буркнул Дрю, сделав вид, что это он решил, и поспешно ретировался.       Рэндалл подобрался к зеркалу, осмотрел свою опухшую местами физиономию, я стянула куртку и бросила на тумбочку. После взялась за майку, но недоуменный взгляд моего подопечного подсказал, что я что-то делаю не так.       — А чего это ты у меня отрубился? — спросила я, опустив подол.       — Откуда мне знать? — пожал плечами он. — Последнее, что я помню, — это как накинул за день рождения Эйприл перед тем, как мы собрались уходить… Дальше все как в тумане.       Моим последним воспоминанием было еще менее приятное — я обнимаю унитаз, только что надавав Девлину по роже. А, нет же…       Нет, вспомнился и разговор с Рэндаллом после. Я рассказала ему о моем бедовом житье… вот же дура пьяная, повернулся же язык! Впрочем, быть может, подробности разговора Рэндалл таки не запомнил, все же мы вчера нанесли очень мощный удар по всем системам ПВО своих организмов.       — Ладно, хрен с ним, — отмахнулась я. — Пойдем, надо привести тебя в порядок.       Рэндалл справился и сам, плескался в душе больше получаса, после освежилась и я: переоделась в так вовремя обнаруженную в сумке одежду, которую вчера сменила. За завтраком я прошлась по саду в дом, где на кухне меня уже встретила Верри. Она и миссис Роузмонд что-то обсуждали по меню, я так и не поняла, к чему, но не стала заострять.       — Рокси! Как у вас дела? — улыбнулась Кая. — Как прошла вечеринка?       — Вечеринка? — оживилась Верри. — Что за вечеринка?       — Вы и так узнаете, так что врать не буду, — отмахнулась я. — Мы напились до отключки и устроили драку, Рэндалл теперь еще больше побит, но… вообще было весело!       Верри осела от ужаса на высокий барный стул, не найдя, что сказать — я была уверена, что она куда больше ощущала ревность и обиду, нежели боялась за нашего пациента, но решила разобраться с этим позже. Кая округлила глаза, услышав сказанное, и я поспешила ее успокоить:       — Все обидчики были мною наказаны!       — Ну, а Рэндалл? — пискнула Верри. — Он в порядке?       — Конечно, в порядке, только очень голодный, — усмехнулась я.       Порешили завтракать все вместе, Верри схватилась за поднос, вызвавшись отнесли Рэндаллу сама, я позволила, оставшись с Каей наедине. Она все еще была как будто немного в смятении.       — Кая, если злитесь на меня, скажите лучше сразу, мне так легче будет.       Она обернулась и, как всегда, непроницаемо улыбнулась.       — Нет, Рокси… Я рада, что Рэндалл возвращается к общению с друзьями. Я только… не хочу упустить важного в вашей работе.       — О чем вы? — нахмурилась непонимающе я.       — Вы ладите, — коротко сказала она, глядя сосредоточенно в пол.       И тут-то я поняла, что это проблема.       — А мы… не должны были? — осторожно спросила я.       Кая подняла глаза и вновь улыбнулась, и только тогда я заметила, что в этой ее непроницаемой улыбке было что-то еще, словно она закрылась ею. И не в первый раз, похоже, закрывалась, а я и не замечала.       — Нет, ну что ты, — покачала головой она. — Я думаю только о том, что ты не должна… быть с ним мягкой, понимаешь? Не хочу, чтобы ваше общение помешало его восстановлению.       — О, — с облегчением выдохнула я. — Вы типа… думаете, если мы ладим, так я стану его жалеть? Нет! Не будет этого, просто Рэндалл… он привык немного.       — Ну ты же понимаешь, что в таком случае стоит покрепче закрутить гайки?       Кая спросила это так непринужденно, что я слегка смутилась. Та самая женщина, что еще недавно боялась, как бы я не переборщила, теперь наставляла меня, как быть с ее сыном пожестче? Нет, миссис Роузмонд, разумеется, заметила прогресс в общении Рэндалла, пусть и небольшой, но он как минимум стал выходить в свет и перестал драться с сиделками. Однако так уцепиться за эти незначительные улучшения? Кажется, бедняжка Кая совсем отчаялась.       — Не бойся быть бесцеремонной, как когда ты только пришла, — улыбнулась она. — Это дало отличные результаты, так что не слушай Дрю. И не переживай за то, что Рэндалл будет злиться — пускай злится! Никто тебя не уволит до тех пор, пока я не дам распоряжение.       Она ласково потрепала меня по плечу и продолжила листать блокнот с записями, попутно внося туда заметки. А мне в голову только сейчас начали приходить странно очевидные вещи.       — Он… — проронила я, подняв глаза. — Он должен злиться, так ведь?       Кая подняла глаза в ответ и рассмеялась, как будто это было очевидно.       — Ну разумеется, — кивнула она. — Ты же видишь, мой сын старательнее всего делает что-то назло. У нас, признаться, духу не хватало, чтобы его выводить… боялись обидеть.       — А я могу не бояться, — подтвердила я свои собственные мысли. — Потому что я ему никто.       — Потому что когда вы закончите работу, тебе больше не придется иметь с ним дело, — пожала плечами Кая и снова поглядела на меня поверх очков, выдав улыбку. — Так что совершенно неважно, насколько сильно на тот момент он будет тебя ненавидеть.