***
Утро встретило меня солнцем — впервые за долгое время. Повернувшись, я почувствовала под собой что-то твердое и разлепила глаза, моргая, чтобы привыкнуть к свету. Только тогда я поняла, что проснулась вовсе не от бьющих в лицо солнечных лучей. В дверях с выражением лица, которому трудно было подобрать описание, застыла Верри. — Рокси? — мелодично и с явной ноткой ярости уточнила она. Я обернулась — Рэндалл безмятежно спал, заняв большую часть моей кровати, лицом в подушку, а я явно намяла себе пару синяков на заднице его протезами. — Рэндалл, — шикнула я, толкая его в плечо. — Просыпайся, давай, уже утро… — Кто-нибудь мне объяснит, что тут происходит? — нервно кашлянула Верри. Наконец Рэнди поднял голову, сонно воззрился на вошедшую, потом на меня, а следом завалился обратно в подушку, пробормотав напоследок: — Верри, какого дьявола… я не заказывал будильник… — Я пришла позвать вас к завтраку… — возмущенно пролепетала она. — А тебя в постели нет!.. Я не… Рэндалл, потрудись объяснить! Он зарычал из недр подушки, так что я поняла, что ситуацию надо спасать. Выбравшись из-под одеяла, я примирительно подняла ладони. — Расслабься, Вер, идем, я тебе расскажу, как дело было. Вытянувшись во весь рост, я вспомнила, что еще и облачилась накануне в шелковую пижамку далеко не самого пуританского вида. Верри у двери пошла красными пятнами. Подхватив заготовленную одежду, я кивнула на дверь, а в последний момент затормозила и сдернула с Рэндалла одеяло, огрев его несколько раз по заднице своей майкой. — Просыпайся, живо! Нас все ждут на завтрак! — гаркнула я и поспешила выволочь Верри из комнаты до того, как нас обеих осыпал поток брани. Пока я спешно натягивала бриджи, Верри стояла над душой, сложив руки на груди. — Ну? — поторопила она. — Что там у тебя за история еще? — Это я заставила Рэнди остаться, — запыхавшись от своих нелепых телодвижений, проговорила я. — У меня… паническая атака была. Ну вот я и попросила его посидеть со мной и поболтать немного… так и вырубились. Было видно, что Верри мне ни на грамм не верит. Я уже поняла, что у нее на Рэндалла реакция ревнивой жены, да и сам он жаловался мне на ее нападки, так что я мысленно его пожалела. В тот момент я как раз стянула пижамку сверху, чтобы переодеть в майку, когда позади меня хлопнула дверь. — Рэндалл! — возмущенно гаркнула Верри, ощетинившись на него, как рассерженная кошка. Я стояла задом, но она все равно метнулась прикрыть мою несчастную спину от его взора. — Да чего я там не видел, да, Ро? — нагло ухмыльнулся он и невозмутимо прошел в ванную, пока я загружала яростную реакцию. — Ах ты ж… ничего ты там не видел! — рявкнула я ему вслед, но он уже не ответил. — Поганец! Натянув майку, я гневно напялила поверх рубашку Рэндалла, забыв, что Верри все еще пристально наблюдает. От такой наглости ее брови застремились в стратосферу. — Рокси, — кашлянула она. — Мне… стоит спросить? Я аж остановилась. На последнем слове голос Верри сорвался, и она стыдливо упрятала глаза в пол, сделав вид, что помогает мне собрать шмотки. — Вер, — протянула я, берясь за ее плечи. — Ну ты чего? Неужели думаешь, у меня и Рэнди правда что-то было? Она подняла олений взгляд, и я поняла, что еще как думает. Я рассмеялась. — Брось, — протянула я, взяв ее за подбородок. — Ну что ты, в самом деле! Где я и где он, а? Если уж ему на кого и западать — то на тебя. — На меня? — вскинула бровь Верри. — Как же… Я тебе говорила, вся моя работа для Рэндалла пустой звук. Я ему заместо мебели… — Да вот увидишь, он еще прощения просить приползет, зуб даю! — со знанием дела отметила я. — Придет в себя и вспомнит все, что ты для него сделала, поймет, какую шикарную девчонку упустил и придет с цветами-конфетами и предложением руки и сердца… ну… или только сердца! Как говорится, чем богаты! На самом деле, я действительно так думала. Верри так хоронила себя на этой работе, так долго заботилась о Рэнди, что он просто не мог это игнорировать. Наверняка он просто не осознал, насколько благодарен ей! Нет, с предложением сердца и оставшихся конечностей я, положим, переборщила, но подбодрить Верри все равно хотелось. — Скажешь тоже… ему на меня плевать, это же очевидно, — вздохнула Верри, слабо улыбнувшись. — А вот на тебя… нет. Я отвлеклась от своих мыслей. — О чем ты? — удивилась я. Она покачала головой, проследовав ко входу, я невольно увязалась следом, завязывая рубашку Рэнди на животе. Мы дошли до выхода, и только на улице Верри притормозила, чтобы я ее догнала, и кивнула куда-то в сторону флигеля. — Да он про тебя не затыкается, — просто проронила она. — Рокси то, Рокси это… Это не мое дело, но я бы на твоем месте хорошенько подумала, прежде чем потакать. Рэндалл человек, а не игрушка, он и без того многое пережил. Она так глянула на меня, что я даже не нашла, что ответить. Верри потопала дальше к дому, а я притормозила, поежившись на утреннем ветру. Что если она права? Рэндалл определенно стал добрее ко мне, но я списывала это на его жалость к моему бедовому положению. И все же… мне было очень знакомо чувство, когда не можешь про кого-то заткнуться. И честно говоря, оно меня очень-очень пугало.***
После завтрака я переоделась и попросила Стюарта отвезти меня в город. Верри официально вступила на смену, так что я могла под неусыпным контролем моего водителя съездить в зал. По дороге к машине я навестила кошку — она хорошо прижилась в пристройке, гуляла по двору, но упорно возвращалась к наполненной миске, а Кая наутро наших с Дрю приключений, услышав от меня историю о похищении собственной кошки, так развеселилась, что даже разрешила оставить ее, пока не найдется новый хозяин. В который раз я ощутила укол вины и смутное подозрение относительно ее доброты. Стюарт заявил, что будет ждать меня в машине около входа всю тренировку, и на все мои протесты ответил решительным отказом. — Я дважды тебя оставлял, и ничем хорошим это не кончилось, — отрезал он, когда мы подъехали. — Час тренировки — это не так много, возьму кофе. Сдавшись, я обняла его на прощание, перегнувшись через сидение, и вылезла из машины. В зале все было как обычно, сновали редкие фигуры с громоздкими сумками, дневной свет, пробивавшийся из окон в маленьком холле, светил ярче тусклой лампочки над стойкой. Я подошла, поздоровавшись, но девушка-администратор оказалась незнакомой. На матах было непривычно много народу, я поняла, что едва узнаю девчонок, а некоторых вообще видела впервые. Но тут, высунувшись из-за одной из одетых в щитки дылд, меня заметил Брайс. — О, Рокси, — поприветствовал он. — Я уж думал, ты у нас больше не покажешься. — С чего бы это? — неуверенно хмыкнула я, бросая вещи около ринга. — Ты, говорят, съехала, — вскинул бровь Брайс, подойдя. — И заяву на старика Гилли накатала. Так, что ли? Я впервые заметила в его взгляде недобрые нотки. Не явные, а как бы вскользь промелькнувшие в глазах, когда Брайс поднял голову, глядя на меня сверху вниз. — Накатала, — бросила я, распрямив плечи. Брайс вовремя появился в поле зрения, чтобы напомнить о когда-то приобретенной здесь силе, которая запуганным лисенком спряталась где-то в глубине души. Я словно сбросила остатки сна. — А тебе что за дело? — напрямую спросила я, поглядев без страха ему в глаза. — Ты теперь сам с ним якшаешься? А ведь на дух его не переносил. Тогда Брайс улыбнулся, словно только того и ждал, что я покажу когти. — Да мне-то по боку, — передернул плечами он, зашагивая со мной на ринг. — Эй, девки! Это Рокси. Она с вами, будет тренить к турниру. Так что покажете ей, что умеете. Готова? — последнее он сказал мне, тормознув около входа. На меня воззрились две девицы: одна примерно моей комплекции, другая пошире и повыше. Значит, конкурентки. Значит, Брайс решил сыграть на моем азарте? Неплохо, но не то время и не то место. Достигаторство меня сейчас интересовало в последнюю очередь. — Готова, куда деваться, — пожала плечами я. Крупную девчонку звали Айла, а имя второй я не запомнила. Айла явно была тренированнее меня, да и Брайса лучше понимала, но он все упражнения делал с ней, поглядывая на меня, будто ждал, что я оценю. Или приревную? Наконец он понял, что я заскучала, и отпустил обеих, оставшись на ринге со мной тет-а-тет. — Что-то тебе невесело, — заметил Брайс, надевая перчатки. — Не передумала участвовать? Или у тебя опять работа? — Нет, не передумала, — решительно выдохнула я. — Мне нужно… немного привести себя в форму в связи со всем тем, что случилось дома. — Для этого необязательно соревноваться. — Привести себя в форму морально, — поправила себя я. — Ну, ты понимаешь. Он покивал, но я засомневалась, что понял. Встав со мной в спарринг, Брайс вдруг качнул головой, будто что-то вспомнил невзначай. — Ты обещала начать выплаты по долгу на этой неделе, — сказал он. — Ох, черт, — выдохнула я. Не вовремя я влезла в долги, ох, не вовремя. — Брайс, прости, сейчас не выйдет, — продолжила я. — Мать и Гиллис выгребли всю мою заначку. До следующей зарплаты я на мели. Подождешь еще немного? — Подожду, куда уж деваться, — качнул головой он. — Только ты у нас теперь нечастый гость… Насовсем решила съезжать? Я проводила один за одним удары в щиток, который держал Брайс, как обычно, и в этот момент он довольно резко подал его вперед, как бы ответил. — Нет, — мотнула головой я, отбрасывая волосы с лица. — Как все уляжется с копами, так и вернусь… ты не волнуйся, Брайс, — остановилась я. — Я с долгами не сбегу. Он откинул щиток позади себя и поскрипел перчаткой. — Готова к настоящей тренировке? — спросил он, склонив голову. — А это была какая? — усмехнулась я. — Это была для детей, — ответил Брайс. — А сейчас будет по-серьезному. Подав мне сигнал нападать, он терпеливо дождался, пока я сделаю выпад, а после вывернулся так ловко, что я не успела даже опомниться, и в следующую секунду уже валилась на рейки. — Плохо, — цокнул Брайс, подходя. — Ты совсем забыла, чему я тебя учил. Голова слегка покачивалась от резкого удара, который я схлопотала в челюсть, но мягкие перчатки снизили урон. Я поспешно поднялась, приказав себе сконцентрироваться. После того, как Брайс напомнил о долге, я вновь вернулась мыслями к турниру, от затеи с которым почти отказалась. Времени у меня теперь было куда больше, а денежный приз покроет мои долги быстро и без особого напряга. Впрочем, с напрягом я, положим, помелочилась. Раз за разом Брайс отправлял меня на мат, атакуя совершенно безжалостно исподтишка и самыми неожиданными способами. Самым обидным было то, что я знала все приемы, которыми он пользовался — но Брайс впервые использовал их против меня. Я будто каждый раз не ожидала подлости, а он каждый раз на нее шел. — Довольно, — наконец бросил он, стянув перчатки. — Поднимайся. Я с трудом встала на ноги — окружающее вертелось. Мне порядка шести раз хорошенько прилетело в голову, и даже шлем, который я натянула в середине тренировки, уже не особо спасал. — Если хочешь хотя бы выйти на турнир, уже не говоря о том, чтобы победить, — присвистнул Брайс, — будешь приезжать ко мне два раза в неделю. Не реже. Лучше чаще. Поняла? — Да, — кивнула я, согласная уже на что угодно, только бы сделать глоток свежего воздуха. — И погляди еще раз записи с чемпионатов, — наставлял Брайс. — Я тебя сегодня сделал, как ребенка. В раздевалке я несколько минут восстанавливала зрение перед зеркалом. Только в самые первые недели занятий по муай-тай я выглядела так, как сегодня — с залитым кровью носом и подбородком, намятыми скулами и раскрасневшимися завтрашними синяками. Вначале я хотела обидеться на Брайса, но к тому моменту, как вышла из зала, постояв предварительно несколько минут под холодной водой в душевой, передумала. Дело было вовсе не в нем. И мое сегодняшнее поражение, и все срывы до него говорили об одном — я расслабилась. И эти синяки на подбородке, наслоившиеся на те, что я получила дома, словно в назидание вернули мне знакомую боль. Расслабляться было нельзя. Ничего еще не было кончено.***
Ранним утром следующего дня я уже весело порхала по своей комнате, приводя в порядок все вещи, к которым еще недавно не решалась притронуться. Исчезли наконец уродливые картонные коробки, я смирилась с тем, что у Роузмондов обосновалась как минимум надолго, и решила, что раз уж беру себя в руки — так во всем. Около восьми часов Маркус проводил в дом мою подругу Кушу, которая согласилась забрать кошку. Роузмонды и так заботились обо мне, и честное слово, это уже был перебор, не говоря уж о дополнительных ртах, которые я с собой притащила. Куша жила одна, бывала дома раз в полтора дня — идеально, чтобы кошка не голодала и могла побыть наедине с собой. Пока я заводила кошку в переноску, обещая ей лучшее будущее, а Куша пила чай и с восторгом оглядывала интерьер, я вспоминала, что за столь короткое время Рэндалл даже к кошке проникся некими чувствами. Эти чувства были раздражением и непониманием, но все же они были. Кошка шипела на его попытки ее почесать, а я объясняла это тем, что его лапы не похожи на настоящие. Когда я сообщила о том, что кошка съезжает, он выразил сожаление и с барского плеча заставил Стюарта метнуться в город за новой переноской и парой игрушек. Кошку отдавали с приданым. — Удивительно, насколько тебе повезло с этим местом, — заметила Куша уже не в первый, кстати, раз. — Даже пансион оформили… — Ну, это в виде исключения, — усмехнулась я. — Вообще-то его не предусмотрено. Но в чем-то ты права, мне действительно… повезло. — Хороший парень этот калека? — буднично спросила она. Я не нашла что сказать. Вроде бы Куша все говорила по делу, я и сама еще пару месяцев назад сказала бы так же, но… не поворачивался язык назвать Рэндалла просто «этот калека». Он был куда большим, чем просто калекой, да и эта его особенность далеко не первой вспоминалась мне, стоило о нем подумать. — Да, — проронила я, поняв, что пауза затянулась. — Хороший. Хотя очень сильно пытается это скрыть! Куша понимающе усмехнулась. За завтраком я помогала девочкам на кухне, раз уж подскочила раньше всех. Мистер Роузмонд спустился в столовую первым, следом за ним, помятый, пунктуальный и уже похожий на себя в конце дня к отцу присоединился Дрю. После прибежала Верри, передала нам, что Рэндалл заказал каких-то морских каракатиц, девчонки уже успели испугаться, но я резво всех успокоила, что беру на себя ответственность не исполнять волю нашего принца. Как ни странно, это действительно сразу всех успокоило. Расправившись с готовкой, девочки пошли есть, а я взяла на себя обязанность разнести оставшееся. За столом уже собралась вся семья, Кая поприветствовала меня несколько удивленно на непривычном месте, а Рэндалл, до этого почти спавший на стуле, встрепенулся и сразу нахмурился. — Где мои миноги? — с требовательным интересом спросил он. — Ты вроде бы говорил про мидии, — заметила я. — Нет у нас никаких миног и мидий, кстати, тоже. Придется тебе довольствоваться оладьями. Рэнди заворчал, но стерпел, я прошла мимо и поставила перед ним тарелку. Верри засуетилась с другого конца стола, но больше ничего не требовалось, и она удрученно остановилась. Торжественно вручив ему вилку, я пошла прочь, а Рэндалл поднял голову, провожая меня довольной улыбочкой. — Спасибо, Рокси, — выдал он снисходительно, я не выдержала и усмехнулась, уходя поворошив волосы у него на макушке. Верри проследовала за мной на кухню. На сей раз она ничего не сказала, но я кожей почувствовала ее обиду. В самый первый день моего пребывания в доме Верри прямым текстом пожаловалась, дескать, Рэндалл и благодарность величины полярные. И все же… каким-то образом мне удалось заставить его пренебречь и этим принципом. Нас обеих позвали за стол, так что мы прихватили свои скромные омлетики с рукколой и присели. — Рокси, у вас… синяк на подбородке, — заметил мистер Роузмонд. — Все в порядке? Кажется, он свежий. — М, — вспомнила я, прожевывая салат. — Не беспокойтесь, это мои рядовые травмы после тренировки. Я занимаюсь муай-тай, — пояснила следом, — а у нас там… бывает иногда жесткая посадка. Мистер Роузмонд внимательно выслушал и покивал чему-то мысленному, а я почувствовала, как зорко просканировал меня взглядом Рэндалл. Как пить дать придется объясняться… Хотя, стоп, с чего это я должна объясняться! — Да, Рокси, — вспомнил Дрю. — Забыл тебе сказать вчера. Мне звонили из полиции, дело по твоему заявлению открыто. — Это… — проронила я, подняв голову. — Значит, что его будут судить? — Именно так, — форменно кивнул Дрю, как будто мы говорили о погоде или этом треклятом салате у меня на тарелке. Я даже услышала, как он перестал жевать, заметив мою оторопь. И тут же заставила себя вспомнить всю вчерашнюю Брайсову науку и мои решения. Соберись, мать твою. — Точнее, — поправил себя Дрю, поймав мой взгляд, — это значит, что его осудят.