We Just In Too Deep

⠀ ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀That's rock ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀bottom, when this life ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀makes you mad enough ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀to kill ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀That's rock bottom, ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀when you want ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀something bad enough ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀to steal ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀That's rock bottom, ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀when you feel like you've ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀had it up to here ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀'Cause you mad enough ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀to scream but you're sad ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀enough to tear ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀14 марта ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀18:24 ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀POV Маршалл Вы когда-нибудь питали ненависть к тому, кем Вы были? Вам когда-нибудь казалось, что гнев всего мира нацелен именно на Вас? Вы были уверены, что Ваша карма—грёбаная сука, которая портит жизнь даже тогда, когда Вы заслуживаете прощения и спокойствия? А карма ли это? Может, это и есть реальность? Есть ли смысл за что-то бороться, если твои руки опускаются? Если ты напуган? Загнан в угол? И сначала ты не видишь лица того, кто привёл тебя в этому тупику. А потом размытые черты его лица становятся более чёткими и прорисованными, туманный силуэт приобретает форму, глаза наполняются жизнью. И, приглядевшись, понимаешь—это ты сам. Одни мужчины живут в роскоши, не задумываются о том, что у них будет на ужин, спят с самыми элитными проститутками, перемещаются на самых дорогих тачках. Они всегда знают, который час, ведь на их запястьях обязательно есть какие-нибудь часы с невероятной наценкой. Я бы копил на такие всю жизнь. И не заработал бы, наверное. Такие мужчины никогда не отвечают за свои слова и действия сами. Для этого у них есть блядские адвокаты, готовые покрывать что угодно. Даже то, за что обычных смертных засудили бы. Эти ублюдки с дешёвыми понтами ничего не стоят, но у них есть деньги. Деньги, благодаря которым их семьи не знают того, через что проходят другие люди. Реально ли всё это? Могу ли я добиться таких высот? И изменюсь ли я в этом случае? Потому что... Ну, посмотрите на этих мажоров. Они тупее ребёнка из детского сада, но при любом удобном случае начинают трясти перед тобой своей наличкой. Наверное, в этом и заключается разница между по-настоящему богатыми людьми и теми, кто лишь создаёт иллюзию успеха, боясь, что их деньги в любой момент могут выскользнуть сквозь их пальцы, каждый сантиметр которых нагружен золотыми кольцами. Первым нечего доказывать. Они заработали то, что у них есть. А вторые? Это их деньги? Или их родителей? Эти деньги получены ценой длительной работы, в ходе которой человек не знал жалости к себе? Или это воля случая? Пока ты ломаешься под весом проблем, реалий жизни и трудностей, они ломаются под весом собственной жадности. Если у меня когда-нибудь что-нибудь будет... Я хочу заработать это. Сам. Одни женщины имеют на счету миллионы долларов, просыпаются каждое утро с уверенностью, что новый день будет лучше предыдущего, проводят часы, обсуждая с подругами мужчин из шоу-бизнеса, фильмы и погоду. Они носят хорошую одежду лучших брендов и с насмешкой смотрят на остальных девушек. Вокруг их шей намотаны эти бриллиантовые ожерелья, с блеском отражающие солнечный свет. Забавно, но иногда мне кажется, что вокруг шеи Ким словно намотана тугая верёвка. И это по моей вине. Быть может, это именно та причина, по которой я простил ей измену, хотя сначала был готов вычеркнуть её и идти с ней разными путями? Я затащил её в эту грязную жизнь без амбиций и каких-либо просветов. То, что происходит в нашем доме один день за другим напоминает какое-нибудь пресное шоу по телевизору. Мне нужно стараться лучше. Если не ради себя, то ради неё. Я слышал, как она плакала по ночам. Когда думала, что я сплю, в то время как на самом деле мне приходилось самому сдерживать слёзы. У меня не было сил видеть её сломленной, но показывать свою боль другим... Нет. Я прощаю её каждый раз не потому, что у меня нет выхода. Просто знаю, что если потеряю её—потеряю и себя. Но я уверен, что во второй раз я не смогу простить её. Она поклялась, что на этот раз секса между ней и Рокки не было. Лишь поцелуй, который она благополучно назвала ошибкой. Красивое слово, чтобы оправдывать им своё поведение. С другой стороны, ведь что-то значит, что она не бросает меня после всего этого дерьма, через которое я её провёл. Она достаточно хороша, чтоб найти парня лучше, надёжнее. Богаче. Кого-нибудь с твёрдой почвой под ногами. Смогу ли я сделать её похожей на жён богатых мужчин? Тех, что ходят по салонам, знают несколько языков, пробуют национальную кухню каждой страны, в которой они бывают? Иллюзия успеха хуже бедности. Это то, в чём я уверен. Поэтому я игнорирую эти мысли, концентрируясь на том, что важно. Долги, работа и счета. Эта работа мне не подходит. Эта зарплата мне не подходит. Этот дом мне не подходит. Но я каждое чёртово утро заставляю себя подняться с постели, взять себя в руки и сделать шаг навстречу будущему. Есть ли надежда? Возможно. Где-то далеко. Наверное, я действительно пытаюсь запихнуть её куда подальше, чтобы не чувствовать себя разбитым, если я так и не стану тем, кем хотел бы. Смогу ли я когда-нибудь увидеть сцену? Студию звукозаписи? Или моё предназначение—зарабатывать жалкие гроши? Переступаю порог дома, держа в руке пакет с продуктами. Когда-нибудь я смогу брать в магазинах то, что я хочу, а не только то, что указано в списке покупок. Мне кажется, что тут дико холодно. Некоторое время просто стою, прислонившись лбом о запертую дверь. Роняю пакет на пол и ударяю кулаком о стену, вкладывая в это действие не столько злость, сколько отчаяние. Эта тишина буквально убивает меня. Клянусь, я либо схожу с ума, либо действительно хочу сдохнуть. Вчера мы с Ким опять поссорились. По правде, я даже не помню из-за чего. И это так странно. Сначала вы готовы перерезать друг другу горло, но на следующий день понимаете, что причина настолько незначительна, что её даже не получается вспомнить. Но вы оба такие упрямые и гордые, что простое ‘‘извини” произнести сложнее, чем молитву на китайском языке. В последнее время мы часто спорим из-за меня. Я становлюсь всё раздражительнее с каждым днём, теряю контроль из-за каждой мелочи и срываюсь на единственных людях, которые хоть что-то для меня значат. Она сейчас у Дебби. Я знаю это. Моя мать—только верхушка айсберга, одна из моих проблем. Всё детство я провёл в окружении пустых банок из-под таблеток, бутылок водки, многочисленных отчимов. Каждый чёртов день, что она была трезвой, я выслушивал, как сильно она жалеет, что не сделала аборт. Я тоже жалею, мама. Я думал, что это просто слепая ненависть ко мне, но Нейт? Почему она заставила его пройти через то же? Я понял одно: она больна. Я не должен винить её. Она ведь, в конце концов, моя мать. Но я не могу забыть всё это. И не уверен, что смогу. Даже через сотню лет у меня не получится закрыть глаза на то, как она выгоняла меня на улицу, как её мужики пытались задеть меня, как я отдавал последние деньги на аренду трейлера, потому что те, что зарабатывала она, шли на алкоголь и наркотики. Мне приходилось сидеть с братом, чтобы он не видел, в каком беспорядке была его мать. Наша мать. Но у меня дела шли не лучше. Когда я был ребёнком, мне приходилось принимать эти таблетки, в необходимости которых уверяла меня мама. Я был уверен, что болен. Голова кружилась, живот болел, картинка перед глазами была размытой, движения резкие, речь несвязная. Жертва наркотиков с малых лет. Какой же я всё-таки... —Уходи!—её дыхание пропитано дешёвым виски и сигаретным дымом, а слова словно холодный душ. Таких людей вообще можно спасти? Как они доходят до этого состояния? Что толкнуло к этому её? Мой тупой отец? Этот трейлер? Отсутствие денег? Нежеланный сын? Я не жду от неё материнского приветствия, но, можно подумать, я рад здесь находиться. —Маршалл, слышишь? —Мам...—вздыхаю, пытаясь не потерять контроль.—Ты просила забрать Натана. —Чёрт, почему?—кричит она, взявшись за голову.—Почему ты так похож на отца?—при упоминании этого ублюдка кровь во мне закипает. Неужели нельзя не вспоминать его во время хотя бы одного конфликта? Не я виноват, что она с ним спала и родила от него такое ничтожество! —Блять, мам!—срываюсь я.—Ты хотела, чтоб я забрал Нейта! Заканчивай жрать этот мусор! Заканчивай травить своему сыну жизнь! Он ребёнок, твою мать!—проталкиваюсь в трейлер, разыскивая брата, чтобы забрать его отсюда. —Ты не можешь говорить так со мной!—она, шатаясь, идёт за мной, как будто преследует.—Ты неблагодарный... —А ты не можешь вечно сравнивать меня с отцом! Ты думаешь, что, если будешь винить меня в том, что он свалил и оставил тебя ни с чем, тебе станет легче? Отоспись, мам!—кричу я, обернувшись. Её лицо приобретает сначала растерянный оттенок, но затем окрашивается яростью. —Не тебе одной хреново, понимаешь?! Найди работу, если тебе не плевать на своего ребёнка, а не спивайся с каждым мужиком в округе! Хватит строить из себя жертву! Тебе нравится эта свинская жизнь? —Проваливай, Маршалл!—орёт она, борясь со слезами. Я знаю, за что она ненавидит меня. За моего отца. За то, что я сын этого мудака, который бросил её. —Я не хочу видеть тебя, Маршалл! —Чёрт! Я не собираюсь оставаться в этой дыре! Я пришёл забрать Нейта! Потому что, блять, ты попросила меня об этом! Заканчивай пить!—я выхватываю бутылку из её рук, а потом разбиваю её о стену.—Эй, чувак,—шепчу я, заглядывая в комнату Нейта. Он ещё совсем ребёнок, а он уже знаком с кошмарами жизни. Натан вытирает слёзы и отталкивает от себя игрушки. —Давай, чувак,—я беру его на руки и выхожу из комнаты, осторожно преступная через осколки. Иногда я перегибаю... Мой вспыльчивый характер порой не даёт нормально жить... —Почему мама плачет?—шепчет он. Его голос ломается, и это разбивает мне сердце. —Ей больно? —Мама не хочет, чтобы ты уходил, Нейт. Она плачет, потому что будет скучать. Ей не больно,—подтверждаю свою ложь улыбкой. Если ложь во благо существует, то это тот самый пример её проявления. —Тогда я могу остаться с ней!—говорит он своим детским голосом, поднимая на меня глаза.—Маме тогда не будет плохо? Если бы всё было так просто... —Извини, маме нужно работать,—я открываю передвижную дверь, и мы выходим из трейлера. Ступая на улицу, в последний раз оборачиваюсь. Дебби сидит на полу, спиной к стене и что-то бормочет, проводя рукой по волосам. Больше всего на свете я боюсь стать таким же. Так иронично, что я уже близок к этому. Практически на грани. Мам, почему ты не можешь взять себя под контроль? ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀21:57 Ким всё ещё нет дома, и я подозреваю, что сегодня она не вернётся. Конечно, только Бог знает, что я наговорил ей вчера. Внезапно звонок в дверь разрезает тишину, которая так долго давила на меня со всех сторон. Первое, о чём я думаю—она здесь. Подскочив с дивана, я быстрыми шагами несу своё тело в коридор, когда раздаётся ещё один звонок. —Ронни!—в одно мгновение моё настроение нормализуется. Этот человек помогает мне держаться. Я знаю, что привязываться к кому-либо опасно, но Ронни столько раз показывал мне, что шанс есть всегда. Даже тогда, когда кажется, что твоя жизнь—сплошной поток дерьма. —Чувак,—он обнимает меня одной рукой.—Почему Ким у Дебби?—спрашивает он, отстранившись. Конечно, первым делом он посетил свою сестру. Наверное, Ронни—тот редкий человек, которого моя мама любит. Хоть на любовь к брату способно её эгоистичное сердце. Иногда мне кажется, что она заботится обо мне, но затем всё возвращается на круги своя, и посуда вместе с оскорблениями начинают лететь в мою сторону. —Ты же знаешь,—вздыхаю я, пропуская его внутрь. Мы сидим на диване, говорим о жизни, пьём пиво и делимся планами на будущее. Ронни всегда был тем, кому я мог доверять. Я знал, что он не станет осуждать, обвинять и читать нотации. Он не просто мой дядя. Он гораздо больше. Благодаря нему я и полюбил хип-хоп, хотя мама и была в какой-то степени зла на него за то, что он познакомил меня с этой музыкой. Конечно. Чей родитель будет счастлив, что его ребёнок рвётся в рэп-индустрию? Что ж, мам, ты рада, что я жил в сраном трейлере? Может, ты без ума от того, что я провёл десять, казалось, бесконечно долгих дней в коме из-за того придурка Бейли? Или, возможно, ты испытывала умиротворение, когда заставляла меня жрать то дерьмо, что тебе выписывали врачи? Я ошибаюсь, или тебе нравилось узнавать о том, что я—посмешище в школе? Ты гордилась мной за то, что я был «белым мусором», которому всегда приходилось быть в стороне от остальных? Нет? Тогда какого хрена ты психуешь из-за музыки? То, как Ронни понимал и поддерживал меня—нечто особенное. Заслуживаю ли я такого человека в своей жизни? ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀15 марта ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀00:15 Сквозь сон слышу тихие шаги, а затем и звон ключей, брошенных на стол. Сразу понимаю, что Ким вернулась домой, но не даю понять, что не сплю. Не помню, когда в последний раз спал нормально. Каждый раз, когда мы ссоримся и она уходит, я засыпаю на этом неудобном диване, хоть моя спина и болит на следующий день. Не могу спать в кровати без неё. Чувствую, как она садится рядом и проводит тыльной стороной ладони по моей линии челюсти. Затем слышу медленный вздох, после чего она поднимается и, судя по всему, идёт в нашу спальню. Нет, ты не будешь спать там без меня... Спустя пять минут дискуссий с самим собой решаюсь сделать первый шаг. Мы же должны помириться в конце концов. Стаскиваю с себя одеяло и тут же чувствую кожей прохладу. —Не спишь?—шепчу, открыв дверь в комнату и спрятав руки в карманах. Ким бормочет что-то в ответ, что может служить сигналом о том, что она всё ещё обижена. —Тогда спокойной ночи,—мой характер снова даёт о себе знать... —Маршалл,—слабый свет из окна позволяет заметить, как одеяло сползает по её груди, когда она приподнимается на локтях. Даже в одежде она вызывает во мне дикое желание хотя бы прикоснуться к ней. —Ты не уйдёшь сейчас. Молча ложусь рядом. Ким кладёт голову на моё плечо, а руку на живот. В этот момент мне кажется, что время остановилось. Чувства перемешались. Разум кричит о том, что любовь к ней меня разрушает, а сердце толкает в её объятия. Мы всегда так миримся. Без слов и объяснений. Эти отношения стали данностью. Наверное, поэтому мы их и не ценим... —Прости,—прерываю тишину и глажу её руку большим пальцем. По правде, я даже не знаю, за что извиняюсь. Но мне определенно есть, за что просить прощения. Наша последняя ссора закончилась тем, что я сказал, как жалею, что встретил её. На самом же деле, в моменты, когда мне плохо, я благодарен, что она есть в моей жизни. Хотя временами она и сука... —Поцелуй меня,—Ким выскальзывает из моего слабого объятия и за долю секунды оказывается сверху. Кладу руки на её бёдра, заставляя сесть ниже. Даже в темноте вижу её ухмылку, когда она наклоняется к моим губам. Её рука медленно скользит по моей груди и задерживается где-то в зоне пояса спортивных штанов. Прервав поцелуй, переворачиваю её на спину и нависаю над ней. Мне нужна хотя бы иллюзия власти и контроля, поэтому я должен быть сверху. Раздвигаю коленом её ноги и ныряю между ними, снова требуя её губы. Оставляю следы поцелуев на её коже, слегка кусаю её шею и ключицы, распускаю руки, не оставляя на её теле нетронутого места. —Маршалл...—выдыхает Ким, толкая меня ладонью и садясь на кровати. Я знаю, что она будет делать. Теперь она лежит подо мной лишь в нижнем белье и кусает губу. В полной темноте секс другой. Даже кажется, что можно услышать мысли друг друга. ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀06:00 Лениво тянусь к будильнику и выключаю его, после чего провожу рукой по лицу. Всю ночь мы трахались, а я даже не думал о том, что утром мне нужно на работу. Ким всё ещё спит, хотя резкий звук, оповещающий о том, что уже шесть утра, заставил её дрогнуть. Её ладонь лежит на моём животе, а голова на груди. Кожей чувствую её ровное дыхание. Осторожно выползаю из постели, хватаю одежду, и, в последний раз обернувшись, чтобы посмотреть на Ким, выхожу из комнаты. Её светлые волосы находятся в настоящем беспорядке, а одежда хаотично валяется на стуле. Когда я вернусь домой, нам нужно будет поговорить.