We Just In Too Deep

⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀15 августа ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀2000 ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀00:22 —Ты не спишь?—отстранённым голосом спрашивает Маршалл, когда я слышу, что дверь в спальню медленно открывается. Отвлекаюсь от статьи, которую писала, чтобы взглянуть на него. Его плечи опущены, волосы растрёпаны, а на губах нет привычной ухмылки. Его ладонь всё ещё держит ручку двери, а взгляд медленно скользит по комнате. Будто он подозревает меня в краже чего-то ценного и пытается обнаружить, где я это спрятала. Он в полном беспорядке. —Сколько ты выпил?—смеюсь я, переползая на свою сторону кровати, чтобы он мог лечь спать. Маршалл лишь закатывает глаза и закрывает за собой дверь, делая шаг в спальню, освещаемую лишь светом настольной лампы. —Серьёзно, сколько ты выпил? —Я не знаю,—лениво бормочет он, снимая с себя футболку, а затем падает лицом в подушку.—Больше, чем обычно. И Свифти достал экстази,—бездумно добавляет Маршалл, со вздохом погружаясь в свежие простыни. Провожу пальцами по его растрёпанным волосам, чтобы привести их в порядок. Образ его жизни разрушителен, но я не думаю, что его это беспокоит. —Чёрт, сделай это ещё раз,—почти умоляет Маршалл, и я с усмешкой подчиняюсь.—Я скучал по тебе,—выпаливает он после того, как мои руки опускаются на его плечи и я начинаю делать ему массаж. —Ты просто очень пьян,—отвечаю я, пытаясь скрыть тот факт, что я тоже скучала. Я начинаю сильно привязываться к нему. И это очень плохо. Осталось чуть меньше недели, и мы вернёмся к своим прежним жизням. Я каждый день напоминаю себе об этом. И о том, что все эти моменты, когда он заставляет меня чувствовать себя защищённой и важной, ничего не значат. И не должны значить. Но я слишком сильно люблю, когда он немного ревнует меня к парням, которые пытаются познакомиться со мной в барах. Я люблю, когда он позволяет мне засыпать в его объятиях. Я люблю просыпаться по утрам и наблюдать за тем, как он записывает что-то на случайных листах бумаги. Я люблю чувствовать, как его губы оставляют поцелуи на моих плечах, когда я засыпаю. Это всё вызывает привыкание. И я слепо наслаждаюсь этим, убеждая себя в том, что я просто хорошо провожу время. Но он нравится мне не только как человек, с которым я просто хочу спать. Он нравится мне больше. И я ненавижу это. Я ненавижу, когда он подаёт эти ложные сигналы и заставляет меня верить, что я больше, чем объект для снятия его стресса. Потому что мне всё сложнее сопротивляться желанию быть для него кем-то более значимым. Пару дней назад Пол попросил меня передать что-то Маршаллу, и я услышала его разговор с Портером в гримёрке перед концертом. Он не сказал обо мне ничего плохого, но мне запомнилась одна фраза, которая с ядовитым смешком сорвалась с его губ. Маршалл сказал, что нет смысла «трахать сучек, которые не привыкли, что их используют, потому что такие будут думать, что между вами что-то может быть». И тогда я окончательно убедилась, что это и есть его мнение обо мне. Он действительно опасается, что я буду ожидать от него большего. И самое неприятное в этом то, что я действительно хотела бы большего. —Ты не скучала по мне? Его вопрос заставляет меня на мгновение перестать водить руками по линии его плеч и сжать губы в попытке не высказать ему всё, что копилось во мне. Идея солгать кажется мне прямо сейчас невероятно соблазнительной, но я знаю, что она представляет собой большой риск. Я не могу сказать, что скучаю по нему, но каждый раз, когда я лгу, он видит это. Мне нужно ответить на его вопрос, не отвечая на вопрос. —Я использовала свободное время, чтобы работать. —Это не то, о чём я спрашивал,—холодно отвечает Маршалл, невольно выгибая спину, когда мои пальцы пробегают вдоль его позвоночника, что заставляет его расслабить мышцы спины и издать что-то вроде стона. —Нет, я не скучала по тебе, потому что мы с тобой недавно виделись,—закатив глаза, говорю я, продолжая делать массаж и мысленно умоляя его отбросить эту тему и найти другую. Есть ведь миллион вещей, о которых мы можем сейчас поговорить. —Ты врёшь. —Я никогда не вру. —Мы оба знаем, что ты часто врёшь, сука,—смеётся Маршалл.—Если бы ты не скучала, ты бы просто ответила «нет», а ты ответила целым эссе,—с тихой усмешкой продолжает он, загоняя меня в тупик. Он прав. —И почему время, которое ты проводишь без меня, ты называешь свободным?—с поддельной обидой бормочет он, ложась на бок и встречая мой потерянный взгляд своим. Мне кажется, что мои глаза всегда выдают меня, потому что в те моменты, когда Маршалл не верит мне, он начинает пристально смотреть мне в глаза. Возможно, он и сам не замечает этой привычки за собой. У него огромные зрачки. Когда-нибудь наркотики его убьют. —Тебе не нравится?—спрашиваю я, натянув на себя тонкое одеяло и устроившись в постели, ощущая на себе тяжесть его пристального взгляда. —Нет, сука, мне это не нравится,—усмехается Маршалл, и я слабо ударяю его по плечу, пытаясь скрыть глупую улыбку. Почему-то такие моменты между нами кажутся мне правильными и естественными. Я просто боюсь полностью принять тот факт, что в одной кровати со мной лежит не тот Маршалл, которого я любила, когда мне было семнадцать лет. Он изменился, его взгляды на жизнь изменились, его поведение изменилось. То дерьмо, через которое он прошёл, изменило его. А я наивно цепляюсь за те мелочи, что напоминают мне о том, каким он был раньше. Его привычка прятать улыбку и хмурить брови, его вспыльчивый характер, его странный юмор и любовь к комиксам. Это всё тот же человек, но я любила другую его версию. —Это было больно,—смеётся Маршалл, двигаясь ближе ко мне. Если у нас с ним не может быть стабильной эмоциональной близости, то почему бы мне не наслаждаться хотя бы физической? Его левая рука медленно обнимает мою талию, и кожей шеи я чувствую его горячее пьяное дыхание. Я не могу разобрать, что именно он пил, но, мне кажется, что алкоголя в нём сейчас даже больше, чем я предполагала. Его пальцы начинают гладить кожу на моём бедре медленными круговыми движениями, и я чувствую, что его сухие губы отказываются всё ближе. —Я хочу тебя,—бормочет Маршалл, целуя мою шею и водя ладонью по моей ноге.—Я так сильно хочу тебя,—мучительно долго растягивая каждое слово, повторяет он. Он очень пьян. Дрожь пробегает по моей спине, и я невольно задерживаю дыхание, издав тихий стон. Маршалл находит чувствительное место на моей шее, заставляя меня задыхаться от удовольствия. Поцелуи в шею всегда были моей слабостью, и он знает это. Знает и пользуется этим. —Если бы ты знала, как часто я думаю о твоём теле, ты бы решила, что я одержим,—шепчет Маршалл, перемещая свои губы к моим. Поцелуй агрессивный, страстный и голодный. У меня нет возможности сделать вдох или заполучить господство, но мне нравится это. Мне нравится, когда он действует с жадностью. —О чём ещё ты думаешь?—выдыхаю я, когда мне удаётся отстраниться и немного отдышаться. Я стараюсь игнорировать неприятное чувство в груди, вызванное его словами о том, что он думает о моём теле, а не обо мне. Он никогда не скрывал этого, но по какой-то причине мне всё равно больно это слышать. —Обо всех тех вещах, которые я хочу сделать с тобой,—спешно отвечает Маршалл, делая ещё один вдох перед тем, как вновь соединить наши губы.—Я заставлю тебя кричать. Я клянусь, ты будешь кричать моё имя,—продолжает он, пока мои руки скользят к его шее, и я прижимаю его ещё ближе, водя пальцами по коротким осветлённым волосам. —Ты не собираешься сегодня спать?—спрашиваю я в перерывах между поцелуями. Дьявольская полуулыбка появляется на его лице, обнажая его истинные намерения. Он определённо не собирается спать в ближайшее время. И я тоже. —Может, позже,—коротко отзывается он, когда его рука пролезает под мою футболку и ползёт по моему телу от груди и ниже.—Ты такая мокрая, Шерил,—вздыхает Маршалл, когда его пальцы проникают под ткань моего белья. Чёрт... —Маршалл,—стону я, когда он начинает медленно качать пальцами из стороны в сторону, создавая свой собственный ритм. Меня словно поражает заряд электричества, и я закатываю глаза, кусая губу. —Да?—кожей шеи я чувствую ухмылку, которая расползается по его губам, когда его пальцы проникают глубже. —Сделай это,—умоляю я, встречая каждое движение его пальцев и нуждаясь в большей близости.—Ты мне нужен. После этих слов он тихо усмехается, наклоняясь к моему уху. Как будто он понимает, что я имею в виду на самом деле. Как будто он понимает, что он нужен мне не только физически. И где-то в глубине души я хочу, чтобы он правда понял это. Я хочу, чтобы он знал это, но мне никогда не хватит смелости заявить об этом. Ведь что может быть надоедливее шлюхи, которая фантазирует о большем, верно? —Что ты хочешь, чтобы я сделал?—хриплым голосом спрашивает он, оставляя влажные поцелуи на моей челюсти.—Скажи это. Скажи это, и я сделаю. Хочу, чтобы ты начал относиться ко мне лучше. Это возможно? —Трахни меня,—коротко отвечаю я, зная, как ему нравятся грязные разговоры. —Я так и думал. Ухмыляясь, Маршалл стягивает с меня футболку, а в следующую секунду и кружевное бельё. Я чувствую себя уязвимой, каждый раз, когда остаюсь перед ним без одежды. Словно он никогда не видел моё тело раньше. И искра азарта в его взгляде только усиливает моё беспокойство. Его оценивающее выражение лица заставляет меня нервничать. Его глаза встречаются с моими. Я вижу в них огонь. —Я собираюсь сделать так много вещей с тобой этой ночью,—с многообещающим блеском в глазах шепчет Маршалл, когда его руки тянутся ближе ко мне. Неаккуратными движениями он тащит меня к краю кровати и нависает надо мной, глубоко целуя и слегка кусая мои губы. Когда Маршалл прижимает своё тело к моему, я чувствую, насколько он возбуждён, и начинаю тереться своими бёдрами о его бёдра. Издав хриплый стон, он ещё раз целует меня, а затем избавляет себя от одежды. Он кладёт одну мою ногу себе на плечо, а другую оставляет свисать с кровати. И спустя пару мучительно долгих для меня мгновений он оказывается во мне. —Бля,—стонет Маршалл, пока я кусаю губу, в тщетной попытке сдержать тихий стон.—Так хорошо. Чёрт, так хорошо. Он начинает набирать темп, а я отчаянно хватаюсь за простыни. Моё тело качается сильнее с каждой секундой, и мне кажется, что эта кровать сейчас сломается. Я ощущаю растущее напряжение в каждой части своего тела, и когда Маршалл чувствует, что я уже на грани, он прекращает свои действия, заставляя меня смотреть на него с вопросом во взгляде. —Повернись,—шепчет Маршалл, и я подчиняюсь. Когда я оказываюсь на коленях спиной к нему, он хватает меня за бёдра и агрессивно врезается в меня, подавляя собственные стоны и слушая мои. Если я пытаюсь сдержать стон, он начинает врезаться сильнее. Как будто ему не нравится, когда я стараюсь что-то от него скрыть. В его движениях читаются голод и желание обладать властью, и я люблю это. Я люблю снимать его стресс и помогать ему справиться с напряжением. Я люблю, когда во время секса он избавляется от всей злости, что копилась в нём в течение дня. Изгибаюсь в спине и цепляюсь пальцами об одеяла. Его рука хватает меня за волосы и тянет назад. Я не знаю, больно это или приятно. Может, и то, и другое. Моя спина сталкивается с его торсом, и я протягиваю ладони к его бёдрам, чтобы удержать равновесие. —Нет,—бормочет Маршалл, скрещивая мои руки у меня за спиной, а затем отталкивает моё тело от своего. Держа мои запястья правой рукой, он продолжает выбивать из меня стоны. С каждым толчком он ударяется сильнее, и я чувствую, что могу взорваться от удовольствия. Внезапно Маршалл издаёт глубокий стон, отпуская мои руки, и я протягиваю их вперёд. Он опирается локтями о кровать по обе стороны от меня, ни на секунду не прерываясь. —Маршалл!—выкрикиваю я, ощущая волну оргазма, накатившую на меня. —Блять, я люблю, когда ты кричишь моё имя!—стонет он, отстранившись от меня. Резким движением Маршалл переворачивает меня на спину, и его пальцы снова проникают в меня, заставляя меня извиваться под ним. —Тебе нравится?—требовательно спрашивает он, играя со мной и зная, что сейчас я гораздо чувствительнее из-за оргазма. —Да,—кусаю губу в попытке сдержать крик. Маршалл усмехается, вытаскивая пальцы и облизывая их. Это чертовски горячее зрелище. Затем он подводит свои пальцы к моим губам, и я мгновенно пробую их на вкус, наблюдая за эмоциями в его взгляде. Ему нравится это. Он вновь упирается локтями о кровать по обе стороны от меня, и я вновь чувствую его в себе. Он глубоко и жадно целует меня, борясь с моим языком. —Чёрт, я близко, Маршалл! Не останавливайся!—хриплым голосом выкрикиваю я, когда он начинает набирать скорость. —Ты хочешь, чтобы продолжал трахать тебя как шлюху?—грубо спрашивает Маршалл, ударяясь сильнее, чем раньше. —Да, пожалуйста!—умоляю я, чувствуя, как по моим щекам катятся слёзы. —Блять, это так хорошо, Шерил! Царапаю его спину, кусаю его нижнюю губу и пытаюсь не потерять сознание от удовольствия, когда он делает последний толчок и с хриплым стоном падает на моё тело, пока во мне разливается тепло. —Мы опять устроили беспорядок,—тихо смеётся Маршалл спустя почти минуту молчания, забираясь под одеяло. —Это ты виноват,—отвечаю я, наблюдая за тем, как он с ухмылкой закатывает глаза. ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀05:43 ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀POV Маршалл Звонок телефона вытаскивает меня из сна, и я выпускаю Шерил из объятий. С разочарованным вздохом тянусь к звуку, исходящему из кармана брюк, брошенных рядом с кроватью. Это Ким. Что ей от меня нужно в шесть утра? —Да?—шёпотом отвечаю на звонок, проверяя, не проснулась ли Шерил. Я стараюсь не говорить с Ким, когда Шерил рядом. Она дала мне понять, что она не из тех, кто любит трахаться с женатыми мужчинами. Ей не нужны лишние напоминания о том, что я далеко не свободен. Она неподвижно лежит рядом со мной, обхватив одной рукой край одеяла, а другую руку спрятав под подушкой. Её тёмные волосы беспорядочно лежат за её спиной, а ноги запутались в простынях. Как в то утро, когда я оставил её после нашего первого секса. —Маршалл,—посмеивается Ким.—Я разбудила тебя?—спрашивает она своим пьяным голосом, и все мои вопросы о том, зачем она звонит в такое время, рассеиваются. Желание спать мгновенно пропадает. —Ты пьяна,—сухо отвечаю я, падая обратно на кровать. Насколько лицемерным с моей стороны будет начать отчитывать её за это? —Я выпила немного,—бормочет Ким, и я слышу какие-то звуки на фоне, напоминающие сигналы машин. Она не дома. —Где ты? —Я собираюсь идти спать. —Где ты сейчас?—спрашиваю я, стараясь сохранить спокойствие и не потерять самообладание. Я не особо хорош, когда дело доходит до контроля над гневом. Но я работаю над этим. —Я на кухне,—отвечает она, немного помедлив. —Не похоже, что ты дома. Я могу видеть, как она закатывает глаза, и это раздражает меня. Я слишком хорошо знаю её. И я знаю, что она снова оставила с кем-то Хейли и отправилась в какой-то клуб. И она, возможно, снова трахалась с каким-нибудь придурком. И я делаю почти то же самое за её спиной. Но я слишком сильно люблю её. И я ненавижу это. Я ненавижу тот факт, что не могу ненавидеть её. —Я дома, Маршалл. Где ещё мне быть? —Ты не дома, Ким. —Хорошо, ты прав!—усмехается она, когда я слышу чей-то посторонний голос и хлопок дверей машины.—Я хорошо провожу время, а ты? —Кто это был? Я обвиняю Ким в изменах, пока в одной кровати со мной спит та же девушка, с которой я трахался за её спиной много лет назад. Я бы хотел, чтобы мы с Ким были нормальной семьёй. Но кто-то из нас обязательно должен натворить какого-нибудь дерьма и всё испортить. —О ком ты говоришь? —Этот мужик, Ким. —Это таксист,—с раздражением в голосе отвечает она, будто обвиняя меня в излишней подозрительности. Как будто она ни разу не изменяла мне. Как будто я без причины не доверяю ей. —Что, хочешь избить и его тоже? На этот раз заряженным пистолетом? —Позвони мне, когда придёшь в себя,—вздыхаю я, игнорируя её вопрос. Я должен держать себя в руках. —Почему? Ты не скучаешь по своей жене?—смеётся Ким, и каким-то образом это провоцирует меня. —Почему ты не дома?—я пытаюсь поговорить с ней, не ругаясь и не создавая никаких конфликтов, но она, видимо, не настроена на нормальный разговор. —Я имею право развлекаться. А почему ты не дома? —Потому что я работаю, и ты знаешь это!—я начинаю заводиться, но каждую секунду напоминаю себе о том, что мне нужно контролировать гнев. —И трахаешь фанаток в своём номере!—с горьким обвинением в интонации отвечает Ким, заставляя меня сделать глубокий вдох. Мысли обо всём, что мы с Шерил делали этой ночью, по очереди всплывают в моей голове. Это так нехорошо. Я закрываю глаза, пытаясь отогнать от себя образ Шерил, стоящей передо мной на коленях. Сейчас не время думать об этом. И о том, как она кричала моё имя, умоляя меня не останавливаться. И о том, как я был готов сказать ей, что найду способ видеться с ней и после тура. Я люблю секс с ней. Но у меня есть жена. Мне нужно сконцентрироваться на разговоре с Ким. —Я никого не трахал с тех пор, как мы помирились, Ким,—шепчу я, опасаясь, что могу разбудить Шерил и сделать её свидетелем этой огромной лжи. —Да? И почему тогда ты так тихо говоришь, Маршалл? Боишься разбудить свою шлюху? Разве эта сука не слишком пьяна, чтобы замечать такие мелочи? —Я просто устал, Ким. Ты знаешь, который час?—отбросив попытки спорить с ней, как можно тише бормочу я. —Почему ты постоянно пытаешься врать мне?! —Ким... —Ты такой же, как твой отец,—холодно говорит она, когда я слышу, как хлопает какая-то дверь.—Ты ничем от него не отличаешься, Маршалл! Ты, блять, оставил свою семью ради лучшей жизни! Стоило оно того? Все эти шлюхи достаточно хороши? Она сравнивает меня с моим отцом. Это то, что она делает, когда злится на меня. Я ненавижу, когда она так делает. Я ненавижу любые упоминания о нём. Я ненавижу его. И я ненавижу тот факт, что являюсь его сыном. —Сука, не смей сравнивать меня... —Или что, Маршалл? —Клянусь, тебе лучше заткнуться прямо сейчас,—с агрессией в голосе отвечаю я, уже не заботясь о том, разбужу ли я Шерил. Мне всё равно. Она знает, что у меня есть жена. Она знает, что я трахаю её от скуки. Она знает это. И мне без разницы, как она относится к этому. Она бы не спала со мной, если бы это действительно было проблемой для неё. —Иначе что? Убьёшь меня? По-настоящему? Ты недостаточно сильно унизил меня перед всем грёбаным миром?—срываясь на крик, спрашивает Ким, и я слышу, как в конце предложения её голос ломается. —Ким... —Ты когда-нибудь думал о том, как Хейли скучает по тебе? Дерьмо... —Каждый день, Ким,—вздыхаю я, садясь на край кровати и опираясь локтями о колени. Хейли скучает по мне. Тишина в комнате давит со всех сторон, словно стены, которые медленно плывут в моём направлении, чтобы в итоге сомкнуться. —Конечно! —Ты разбудила меня, чтобы показать, какая ты сука? —Заткнись, Маршалл! —Ты слишком пьяна, чтобы я мог говорить с тобой. —Да, потому что пьяных женщин ты обычно трахаешь! И с этими словами она вешает трубку. Со вздохом я падаю обратно в постель, коротко взглянув на Шерил. Может, нам нужно прекратить делать то, что мы делаем? У нас с Ким и без этого плохие отношения. Чем больше мы изменяем друг другу, тем сложнее будет со всем этим разобраться. А совсем скоро я вернусь к ней. И мы будем делать вид, что никогда не трахали никого на стороне. Я чувствую отвращение к себе. К тому, в кого я превращаюсь. К тому, что я делаю со своей жизнью. К тому, что я делаю с людьми, которых я люблю. Я знаю, что это не просто секс для Шерил. Возможно, сначала это был просто секс, но сейчас её отношение ко всему этому изменилось. Я вижу это в её действиях и словах. Она хочет казаться равнодушной, а я подыгрываю ей. Потому что так будет лучше для всех. Я люблю секс с ней, но я не люблю её. Я люблю проводить с ней время, но я не люблю её. Я привык к другому типу женщин, поэтому мне сложно с ней. Я не хочу привязываться к ней, но, мне кажется, что я привязываюсь. В любое время я могу пойти и трахнуть любую фанатку, и Шерил даже не узнает, что я нарушил единственное правило между нами. Но я не хочу их, я хочу её. Я даже не хочу Мелани, которая готова сделать всё, о чём я попрошу. Я начинаю ощущать потребность в присутствии Шерил, в звуке её голоса, в её греющем взгляде, в её способности заводить меня без каких-либо усилий. Я не могу игнорировать эту странную тягу к ней и это навязчивое желание заставлять её смеяться. Я привязался к ней. Иначе чем можно объяснить то, что я хотел найти способ видеться с ней после тура? На что я рассчитывал? Что она согласится трахаться со мной, когда мне будет скучно? Я ведь всегда обращался к ней тогда, когда у меня были проблемы. Я мог вести себя так, будто Шерил не существует, а затем после какой-нибудь ссоры с Ким, вспомнить о её существовании и прийти к ней домой, чтобы выговориться. Я с самого начала был мудаком по отношению к ней. Даже тогда, когда мне казалось, что я её люблю. Я был без ума от того факта, что девушка может так заботиться обо мне, и поэтому я хотел быть рядом с ней. Поэтому я думал, что люблю её. Поэтому в ответ на её признание я сказал ей, что люблю её. Но сейчас я понимаю, что я любил её заботу и способность прощать меня, но я никогда не любил её. Я любил в ней то, чего мне не хватало в других людях. Я ревновал её к Джейку, я ненавидел Адама, хотел защитить её от всех, кто представлял угрозу, но не потому, что любил её. Я делал это, потому что был собственником. Грёбаная ревность, наверное, является основой моей ДНК. Я осознавал, что она слишком хороша для меня, но не хотел, чтобы она была с кем-то кроме меня. Никто не заслуживал её. Мне просто нужно отвлечься от неё. Я должен начать трахаться с кем-то ещё. Я буду спать с Шерил, но в остальное время буду держаться от неё на расстоянии. Просто бессмысленный секс. Это не должно быть сложно. —Нет, Маршалл, ты должен пойти в больницу,—с родительским авторитетом и долей строгости в голосе говорит Шерил в ответ на мои попытки доказать, что к завтрашнему дню моё состояние улучшится. Я снова подрался с Саймоном и его тупыми шлюшками, которые выполняют его указания за дозу кокаина. Эти ублюдки выходят из себя, когда теряют постоянных клиентов. Таких, как Ким. —Послушай,—я привлекаю её внимание, и она внезапно перестаёт обрабатывать порез на обратной стороне моей ладони. Грёбаный осколок стекла чуть не оставил меня без пальца.—Всё хорошо. —Маршалл...—она делает глубокий вдох, чтобы не сорваться на крик, но я вижу в её глазах, что это даётся ей с трудом.—Это может быть серьёзно. И... У нас уже был этот разговор. Бесчисленное количество раз. Что я могу сделать, если этот город небезопасен? Она думает, что по щелчку пальцев возможно оградить себя от любой опасности? —Шерил, это же не в первый раз,—отвечаю я, чувствуя засохшую струю крови в области от нижней губы до шеи.—Это нормально. —Ты ввязываешься в драки. Это ненормально,—строго бормочет она, перевязывая мою левую руку.—Ты мог пострадать сильнее. —Но я не пострадал,—закатываю глаза, ощущая растущее раздражение. Я устал от её чрезмерной обеспокоенности моими травмами. Она просто должна оставить эту тему. —Ты не можешь сжать руку в кулак, потому что твои руки повреждены. Ты не можешь сделать глубокий вдох, потому что у тебя болят рёбра. Ты с трудом можешь пройти через комнату, не потеряв равновесие, потому что у тебя болит голова. Но да! Ты не пострадал! —Что ты хочешь, чтобы я сделал?—усмехаюсь я, внимательно наблюдая за выражением её лица. Она не знает, что ответить. —Чтобы ты перестал лезть в драки. —Я никуда не лез, Шерил. У меня не было выбора,—не в первый раз объясняю я, потеряв надежду на то, что она поймёт меня. —Ты не мог избежать этого? —Чего «этого»? —Ты знаешь! —Как я должен был избежать этого? —Маршалл... —Нет, скажи! —Зачем мне что-то тебе говорить, если ты меня не слушаешь? —Я слушаю тебя! Это ты меня не слышишь! Как, блять, я мог избежать драки, когда на меня налетели четыре человека? И что я должен был сделать, а? Попросить их отпустить меня? —Почему они вообще сделали это? —Один из них, Саймон, знаком с Ким. И он подсадил её на кокаин. Когда мы с ней снова сошлись, она стала реже покупать у него это дерьмо. И он решил, что я могу пойти к копам. Поэтому он попытался объяснить мне, что будет, если я попытаюсь сдать его. Выражение её лица становится ещё более обеспокоенным, и я начинаю жалеть, что рассказал ей это. Не нужно было приходить к ней. —Я просто беспокоюсь о тебе,—вздыхает Шерил, поднимаясь с колен и убирая что-то обратно в «аптечку». —Спасибо, но не нужно,—усмехаюсь я, ощущая укол вины, когда её неуверенный взгляд падает на пол. —Давай я обработаю тебе лицо,—холодно предлагает она, поднимаясь с колен. —Насколько всё плохо? —У тебя кровь из носа, губа разбита, царапина на щеке и фиолетовый след под глазом. Всё как и было до этого,—без уловимых эмоций перечисляет Шерил, сканируя повреждения на моём лице. Она выглядит расстроенной. —Ты же знаешь, я не сам лезу в это дерьмо,—говорю я, понимая, что её задели слова, которые я сказал ранее. —Маршалл, почему тогда это не происходит со мной? Потому что каждому потенциально опасному придурку я даю знать, что тебя лучше не трогать. —Ты помнишь, что было с тобой, Шерил. Это хуже, чем... —Это не происходит со мной каждый день, Маршалл,—она закатывает глаза, делая вид, будто сама верит, что находится в безопасности. —Видимо, мне просто везёт меньше. —Я боюсь многих людей после того, что сделал Адам, и каждый раз, когда я вижу тебя таким, я начинаю бояться сильнее,—бормочет Шерил, очищая моё лицо от засохшей крови. —Меня ты тоже боишься? —Зачем мне бояться тебя? —Я вывихнул одному чуваку челюсть сегодня, а другому разбил нос. Ты боишься меня? —Маршалл, хватит. —Ты боишься меня? —Нет. —Ты врёшь. —Я не боюсь тебя. Она злится. И она горячая. Я бы мог поцеловать её сейчас. —Просто обещай, что постараешься не попадать в такие ситуации. Я обещаю это тебе каждый раз, когда ты видишь меня с перевязанными руками и синяками на лице. —Ты говорила, что тебе не нравится, когда я даю обещания, которые знаю, что не смогу сдержать. —Хорошо. —Шерил... —Ты будешь спать здесь или вернёшься домой?—она перебивает меня, не желая слушать мои объяснения. Я хочу остаться здесь. Но если я сделаю это, они узнают, что я не был дома, и смогут начать угрожать и тебе. —Я вернусь. —Это безопасно? Нет. —Да. Абсолютно нет. —Ким знает? —Она пока не видела меня. —Она будет злиться. Ты даже не представляешь. —Не так, как ты. —Я просто не хочу, чтобы что-то случилось с тобой. —Ну, это будет не самая страшная потеря для этого мира,—смеюсь я, чувствуя, как какая-то жидкость обжигает раны на моём лице. —Не говори так. —Я имею в виду, посмотри, что со мной происходит. Какая разница, что со мной будет? —Ты подумал о Нейте, Ронни или о ДеШоне?—вздыхает Шерил, отстранившись от меня и в последний раз осмотрев моё лицо. —Мне иногда кажется, что им было бы лучше без меня,—сухо усмехаюсь, проведя рукой по лицу. Дерьмо, у меня действительно болит рука. —Это не так. —Ты боишься моей смерти?—задаю ей первый вопрос, который пришёл мне в голову. —Что это значит? —Я имею в виду... Тебе будет плохо, если я умру? Это звучит криво, но я уверен, что она поняла суть. —Конечно... Мне нельзя целовать её. Мне нельзя. —Тогда почему ты спросила, каково будет без меня Нейту, Ронни и Пруфу? Почему не назвала себя тоже? —Это не одно и то же. —Почему? —Ты странно ведёшь себя сегодня. Насколько странным ты сочтёшь меня, если я скажу, что хочу толкнуть тебя к стене и заняться с тобой сексом прямо сейчас? —Мне всегда было интересно, кто будет расстроен моей смертью сильнее остальных. —И кто это будет, по-твоему? —Дебби. Ей придётся самой платить за свои счета и возвращать долги. На её губах впервые за этот вечер появляется почти невидимая улыбка. Я люблю её улыбку. —Ты не ответила на мой вопрос. —Не будь таким упрямым. —Я прошу всего лишь ответ. Клянусь, я хочу уложить её на этот стол позади неё и... —ДеШон, Ронни и Нейт много значат для тебя. —Ты тоже. —Я имею в виду, очень много. —Ты тоже. —Нет, ты не понял... —Я понял. —Просто было бы странно, если бы я спросила у тебя, думал ли ты о том, что будет со мной после твоей смерти. —Почему? —Ты задаёшь много вопросов. Мне это не нравится. Тебе бы понравилось, если бы я признался, что уже придумал десять разных способов доставить тебе удовольствие? —Это не сложный вопрос. —Но ответить сложно. Горько усмехаюсь, откинувшись на спинку стула. —Ты думаешь, что мне нет до тебя дела, Шерил, и это дерьмово. —Это не так. —Если я не считаю тебя близким человеком, почему я сейчас здесь, а не у ДеШона? —Он бы доломал тебе рёбра, если бы ты разбудил его в три часа ночи,—бормочет Шерил, намочив ватный диск и вновь наклонившись ко мне. Дерьмо, сейчас три часа ночи. Чем я думал, когда решил прийти к ней так поздно? Я даже не помню, как пришёл к выводу, что мне нужно увидеть её после этой драки. Я просто оказался в её доме. Мне даже не пришлось выбирать. —Почему я не у Ронни? —Маршалл, я не понимаю, зачем ты задаёшь эти вопросы,—вздыхает Шерил, когда ватный диск в её руке оставляет жгучие следы над моей бровью. За столько времени я так и не смог заполучить её доверие. Это раздражает. —Ладно, извини. Это была долгая ночь, я просто... Устал... И испытываю сексуальное напряжение. Когда, чёрт возьми, я стал так одержим идеей переспать с ней? —Ты уверен, что не хочешь остаться? Нет. —Да. И спасибо. Меня ждёт долгая ночь. Я так сильно хочу её. ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀