Роль второго плана

Наступила середина декабря, и Зак чувствовал откровенное облегчение. Безумный 2020-й подходил к концу. Хотя никто не обещал, что не будет ещё одной волны. Адамс умудрился переболеть вместе с женой и дочкой. Впрочем, двухлетняя Аврора этого даже не заметила; зато Пат и Тройен получили по полной программе — с отрубанием вкуса, обоняния и длительным валянием в кровати без сил. По счастью, заболели они не одновременно и могли поддерживать друг друга. У Адамсов всё кончилось благополучно — оба даже заимели антитела. Пат мог продолжать быть героическим астронавтом в своем сериале про 69-й год. Аврору теперь можно было уломать доесть хлопья, дав поиграться с пульсоксиметром. Самому Заку до сих пор везло. Но когда четвертого ноября он открыл новостную ленту, то оцепенел от ужаса. Свежие заголовки были о начавшемся карантине для всей съемочной группы «Не волнуйся, дорогая», включая Криса Пайна. У кого-то обнаружили ковид, приостановив работу целой команды на две недели. Он набрал Пайна немедленно — чтоб убедиться, что да, тот совсем не общался с той девушкой-осветителем. Несмотря на очевидную параллель с прошлым, желания шутить не было. В памяти всплывали трейлеры-холодильники на опустевших улицах Нью-Йорка, зачастившие некрологи в газетах из нескольких скупых строчек. Первое время Крис храбрился. Пытался поднять его на смех, когда Зак просил понюхать самый ядрёный лавандовый кондиционер для белья. Но потом узнал от Пата, что они с женой заболели с разницей в десять дней. Тем вечером Пайна реально прижало. Он признался, что боится сдохнуть вот таким бесславным образом. А до Зака дошло, почему Тройен не изолировалась от мужа, а неблагоразумно осталась с ним. Он бы отдал всё, чтобы быть сейчас в Палм-Спрингс. Ждать вместе с Пайном, каким бы ни был исход. Наверное, Крис это понял и пожалел его, потому что стал регулярно отписываться о самочувствии. Десятиминутное видео, где он поедает бекон прямо со сковородки, Зак пересматривал, наверное, раз сто. Он так хотел, чтобы Пайн остался здоровым, румяным и перемазанным подтаявшим жиром. На декабрь у того были назначены съемки «Старых ножей» в Лондоне. Но если раньше Зака это расстраивало, то теперь он был согласен терпеть все без звука. Лишь бы Криса миновал коварный вирус и он поехал в свою Англию. Никто не заговаривал об этом, но они оба помнили: что Леонард Нимой, что Антон умерли от удушья. Корона будто была новым прочтением старого сюжета, смерти от дисфункции лёгких. И Зак думал с похолодевшими руками: «Господи, да на хуй мне не упал твой каминг-аут. Ты только живи, пожалуйста.» В конце концов, результаты пришли отрицательные. Зака к тому моменту уже тошнило от нервов и двухнедельной тревоги. Но чего ожидать, когда ты прочёл всё про микротромбозы и полиорганную недостаточность? Про «долгий ковид», при котором состояние, как у Адамсов, длится год и больше... А ведь Грофф прошлой весной говорил, что Крис перенервничал из-за его поездки в Италию: смертность среди местных тогда била все рекорды. Вот Заку и прилетела кармическая ответка за легкомысленность и отсутствие эмпатии. Всё пережитое, наверное, когда-нибудь должно было стать смешным. Ведь хохотала же Тройен, вспоминая хмуро брошенное мужем: «Вот и зачем тебе два вида джема? Вкуса ж всё равно не чувствуешь!» Но Зак ещё несколько дней ходил, как оглушённый. Если подумать, это было неимоверно расточительно: мучить себя и Криса неразрешимой моральной дилеммой столько лет. За две недели вирусная форма жизни смогла то, что не удавалось никому из друзей. Зак и правда осознал, что это не важно — решится Крис на публичное признание или нет. Зак не мог без него жить. Теперь, когда обоим было за сорок, пора было принять этот упрямый факт. *** На самом деле, Зак понял ещё до короны, что уже не будет выдвигать Пайну условий. Как и коммандер Спок, он мог назвать даже конкретную дату и время. Это было два года назад, на премьере мини-сериала «Имя мне ночь», который снимала Патти Дженкинс. Мероприятие проходило в Шато-Мармон, и к половине первого приглашённая публика уже вовсю обменивалась впечатлениями. Обритый наголо Зак, у которого после роли Мэнкса ещё не успели отрасти волосы, чувствовал себя не очень уютно. От природы крупные черты лица так становились гротескными, не совсем человеческими (поэтому он в своё время и подошёл на роль вулканца). Зак не полез сразу в гущу людей, терпеливо дожидаясь, пока Крис получит свою дозу восторгов и объятий. Он смотрел на Пайна издалека — тот позировал для фото вместе с Галь Гадот и Патти. Но тут Зака тронули за рукав. Обернувшись, он увидел Гвин Гилфорд, мать Криса. - Закари, добрый день, - сказала та. - Вы сейчас не очень заняты? Мы можем поговорить? Он кивнул, не зная, чего ожидать. Формально, Пайн познакомил их еще в 2007-м, но этим всё и ограничивалось. Сейчас Гвин было уже за семьдесят — её лицо, нетронутое пластикой, говорило об этом совершенно недвусмысленно. - Знаете, я просто хочу сказать вам спасибо, - негромко начала миссис Пайн. - За то, что поддерживаете моего сына сегодня… и долгие годы до этого. Гвин вдруг взяла его за руки, и Зак близко увидел бликующие линзы её очков, ярко накрашенные губы поверх отливающих синевой имплантированных зубов. - Не за что, - вежливо сказал Зак. - Но... я только бывший коллега. Криса поддерживает его девушка. Вспомнилась ослепительная блондинка Аннабель в чёрном бархатном платье в пол. Пайн ходил с ней на премьеру в Нью-Йорке два дня назад. - Зак..., - прикрыла глаза Гвин, - если позволите назвать вас так. Мы оба знаем, кто вы ему. Зак помотал головой — он не понимал, что происходит. - Могу только представить, как вам было трудно, - впоголоса продолжила Гвин. - Учитывая, что Крис не может…, - она опустила глаза, паузой обозначая очевидное. - Мой муж думал, наш Кристофер будет для вас только развлечением. Он и понятия не имел... Взгляд Гвин метнулся вбок, и тогда Зак заметил Роберта Пайна, который стоял чуть поодаль. Встретившись с ним взглядом, тот поднял руку в приветствии. Роберт был старше своей жены на пять лет — седой и наполовину лысый, он заметно горбился. Зак поморгал, чувствуя, как горячая влага скапливается в уголках глаз. Он никак не мог остановить свою реакцию, сквозь стеклянную линзу слёз глядя на родителей Криса. Сейчас происходило нечто невообразимое. Они не только извинялись перед ним за недоверие, но признавали частью жизни сына. Он посмотрел на Роберта Пайна и понял, что тому сейчас… стыдно. Тот глядел на Зака, полуотвернувшись, взглядом прося понять, почему делегировал этот нелёгкий разговор жене. - Зак, вы… не оставляйте его, - стиснув его костистой старческой рукой, попросила Гвин. Зак смотрел ей в глаза и видел мольбу матери: не делай больно моему ребёнку. - Я и не собирался, - склонившись к ней, вполголоса озвучил он правду. Зак не лукавил. Целый год после официального расставания с Майлзом он пытался переварить мысль, что других уже не будет. Никаких выходов в свет со своей парой, званых обедов и шумных вечеринок в общем доме. Потому что его угораздило связать себя отношениями с человеком, для которого это всё невозможно. Пускай даже за целый год у них с Крисом не было никакого интима — Зак выкарабкивался из своей депрессии. И у Пайна снова была девушка для прессы; это не меняло НИ ЧЕР ТА. Гвин благодарно улыбнулась, погладив его кисть, и Заку вдруг до смерти захотелось знать одну вещь. - Скажите, а когда… когда вы поняли? - О, это просто, - подняла брови та. - Была одна совместная фотография. Вы, может быть, помните — 2011 год, вот в этом самом помещении. Вечеринка журнала GQ. - Конечно, помню, - признал Зак. Кроме них с Пайном, на этой вечеринке были Антон и Джон, поэтому вести себя приходилось благоразумно и осмотрительно. Через два месяца начинались съемки второго «Трека», а Зак вообще официально встречался с Гроффом. Они с Пайном правда старались лишний раз даже не смотреть друг на друга. Но никакими силами нельзя было замаскировать чудовищно явную близость между ними. Вспышка камеры застала их в момент, когда оба ослабили контроль, слишком увлечённые друг другом. Бокалы шампанского, пачка «American Spirit» на столе — всё было позабыто. Колено Криса упиралось Заку в бедро, а сам он почти обнимал Пайна, едва успев отпрянуть для кадра. Кристофер только что отдёрнул ладонь от его груди, неловко скрючив пальцы. Они сидели, сдвинув поближе тяжёлые кресла, голова к голове, и выражение лиц просто не поддавалось описанию. Теперь Зак уже мог сформулировать: так выглядит самый высокий градус возбуждения, который порождается только любовью. *** Он стоял в маленьком закутке перед запасным выходом, отгороженным от зала тяжёлой занавесью. Зак уже начал отходить от этого разговора и думал найти Пайна… но Пайн нашёл его сам. Правда, не совсем тот, что нужно. Отец Криса, оказывается, не покинул мероприятие вместе с женой. Отодвинув складки винно-красной портьеры, тот подошёл к нему. - Закари. Вы уж простите меня, не хотел говорить при Гвин, - ссутулился тот ещё больше. - Ничего. Я вас слушаю, мистер Пайн. - Ты… много лучше меня, Зак, - упёр язык в щёку Пайн-старший. - Не бросил моего сына, хотя тебе так было бы... удобней. Я, знаешь, следил всё это время. Читал про тебя в прессе — с кем ты, что. Уж думал, осядешь, заведешь парочку детей — сейчас для вас это не проблема. Зак поморщился. Он и правда ляпнул про детей в одном интервью — но только, чтобы уязвить Пайна. Заставить его мучиться от мысли, что он хочет быть навсегда привязан к кому-то другому. Представить Майлза с младенцем было смехотворно: тот был зациклен только на себе. Нуждался в том, чтобы партнёр лелеял, баловал без конца. Но Крис-то не жил с ним и этого не знал. - Не думал, что для вас так важна моя персона, - выразил вслух удивление Зак. - Кто, думаешь, дал ему совет порвать с тобой? - вздохнул Роберт. - Крис мне этого не простил по сию пору. Зак нахмурился. Пайну на тот момент было двадцать восемь — в таком возрасте уже давно принимают свои решения относительно всего. - По совести, меня вовсе не стоило слушать, - махнул рукой Роберт. - Почему же? - Зак, Зак… Ладно, сейчас поймёшь. Когда был молод, я влюбился без памяти. Взаимно. Сьюзан — в кино её звали Тьюсдей, тоже была актрисой, безумно популярной в те времена. Её вожделели все, кто встречал хотя бы раз. А она отдала благосклонность мне. Пайн-старший зажмурился, как от боли — и Зак приготовился узнать детали семейной драмы, короткое изложение которой слышал от Криса. - Тьюсдей… у неё была тяжелая жизнь, - продолжил Роберт. - Снималась в рекламе с пяти лет, когда умер отец, и с её доходов кормилась вся семья. К двенадцати она уже крепко пила. Была очень неразборчива с мужчинами. Одним словом… я думал, моя любимая не могла быть хорошей женой, матерью. Репутация у неё была — оторви да выброси. Мы часто ссорились. Ну, вот я и… - Пайн прервался, ему не хватало дыхания договорить. Зак только кивнул; он знал, что сделал Роберт Пайн дальше. Он и сам пытался проделать такое аж дважды: найти хорошего человека, построить с ним здоровые, длительные отношения. - Сорок лет, Зак. Сорок лет мы живём с Гвин, а я всё тоскую о другой, - скомкал крисов отец ярко-красный пуловер на груди. - В девяностых было решился уйти из семьи. Тьюсдей жила в Нью-Йорке с третьим мужем, скрипачом — тот всё равно был вечно на гастролях. Остался… Сначала ради дочки с сыном, а после из одного малодушия. Зак потёр раскрытой ладонью рот — жалко старика было до ужаса. Платить за свою ошибку всей жизнью никто бы не хотел. - Год назад она переехала сюда, купила дом в Голливудских Холмах. Закари, ей семьдесят шесть, а осанка, как у королевы. Лицо, фигура — моя девочка всё себе сделала по высшему разряду. Дети выросли, мужа нет, и другой бы на моём месте, Господи Боже мой… А я могу только смотреть издалека, украдкой. Сбежав от своей правильной, хорошей семьи. Зак облизнул сухие губы. Ведь таким могло быть его собственное будущее. И пусть с точки зрения общества Зак упустил возможность жить полноценно и счастливо — вариант Роберта всё равно был куда хуже. *** Год, когда планету накрыла пандемия, пролетел просто в мгновение ока. Казалось, еще вчера был январь, и они с Пайном валялись на ковре. Запоем смотрели «Бриджертонов», которых Нетфликс выкинул в сеть не так давно. Зак негодовал: в первом же трейлере была гей-сцена, но это снова оказался квирбейтинг. Дафна со своим герцогом упоённо еблись на всех поверхностях в родовом замке, но ничего откровенного про двух мужчин так и не показали. Кристофер стоически терпел его ворчание, но на седьмом эпизоде нажал на паузу. Генри Грэнвилл разъяснял натуральному приятелю, каково иметь другую ориентацию в викторианском обществе. При этом глядя на возлюбленного, лорда Уизерби, который напоказ флиртовал с дамами. - Нет, ты видишь, Зак? И у них та же херня, - цыкнул языком Крис. До Лито Родригеса в «Восьмом чувстве» Пайн почему-то считал, что их экзистенциальный тупик уникален. Пока сёстры Вачовски не показали конкретно его случай: играющего всяких мачо актёра, который преданно любит только одного мужчину. Крис включил воспроизведение снова. Грэнвилл говорил: «Вы и представить не можете, что такое находиться в одном помещении с тем, без кого ты не можешь жить, и чувствовать, будто вас разделяют океаны.» - А вот я, блядь, могу, - с чувством сказал Пайн. Зак уткнулся подбородком ему твёрдое плечо. Он мог привыкнуть к тому, что их разделяет — лишь бы Крис всё так же хотел к нему. *** Зак сидел в гостиной с зашторенными окнами, щурясь на сине-лиловую полосу с логотипом HBO Max. Он собирался заняться тем, что давно входило в топ простых удовольствий: смотреть новое кино с Пайном. До сего момента 1984 год ассоциировался у него только со смертью отца… окей, может, еще с выпуском первого компьютера «Макинтош». Сканк уже давно занял своё законное место у правого бока и пригрелся там. Ривер прыгал, крутя хвостом, прямо перед экраном — он помещался в светящийся прямоугольник целиком и был лучше любой заставки. Невольно сравнивая своих животных, Зак особенно остро ощущал, что время Сканка уходит. Да, метисы жили дольше, чем представители чистых пород. Но собакен, как-никак, разменял второй десяток. Тот уже ворчал, будучи потревожен, очень по-стариковски. Лишился двух зубов. Зак делал, что мог — уменьшал порции сообразно обмену веществ, не давал ему залёживаться. Но… при благоприятном стечении обстоятельств Сканк будет с ним ещё лет пять. А потом придётся пройти через то же, что с Ноа. *** Зак был со своим первым питомцем до конца жизни, как и намеревался. Он завел ему свою страничку в фейсбуке еще в 2011-м, шутки ради. А два года спустя повесил там фото Криса, выгуливающего Ноа. Уж таков был уровень откровенности, который Зак мог себе позволить: фото любимого человека в аккаунте пса. Дальше там все шло по нисходящей. Кошмарным летом 2013 Крис не сдержал данного ему обещания выйти из шкафа. Зак, следуя одному из пошлейших штампов в коммьюнити, сошёлся с юным манекенщиком. Двадцать шестого августа на странице Ноа тоже появилась запись. Тот поздравлял друга папы Зака, Криса Пайна, с днем рождения. Зак даже не надеялся, что Крис когда-либо этот пост увидит. Годы спустя Пайн рассказал, что увидел — и взвыл от сочетания заботы и жестокости. Записи на странице Ноа кончались его смертью в апреле 2017-го. В тот год Зак всё ещё был с Майлзом. Это потом эпитафию Ноа в инстаграме прочло почти сто тысяч человек — но самый важный из всех связался с ним первым. Крис не знал наверняка — он позвонил просто по наитию. И это с ним Зак рыдал, не стесняясь, прижав мокрый телефон с горящему уху. *** За три с половиной года, что прошло с выхода первой «Чудо-женщины», Зак успел подзабыть, о чем там идет речь. Поэтому загодя пересмотрел — и все теперь виделось иначе. В 2017 он не мог нормально общаться с Крисом и не знал почти ничего о возлюбившем его режиссёре, Патти Дженкинс. А сейчас все детали, которыми Пайн просто завалил позже, выстраивались в протяжённый осмысленный паззл. Стив Тревор, пилот, не был выдуманной для сюжета фигурой — отец Патти, капитан ВВС, погиб на военных учениях НАТО, когда ей было семь лет. Галь не была только лишь длинноногой и фотогеничной мисс Израиль-2004 (Зак ревновал, несмотря на её статус замужней). Гадот бегала, карабкалась по стенам, каталась по земле и делала всё, что положено в экшен-муви, будучи на пятом месяце. Из всего, что Зак знал о беременности — от Тройен, и еще раньше от Зои, выходило, что она и есть супергероиня. Умница и красавица Галь по своей сути была кремень. Пайн уважал ее безмерно. Благодаря режиссёрскому видению Патти, миловались они в кадре не особо графично — вот за это Зак был благодарен. Он хотел бы знать, что говорила Крису Патти Дженкинс, чтобы добиться такого выражения лица, как в сцене взрыва самолёта вместе с собой. Но безусловно восхищался тем, как она сумела проработать то, что не могла изменить — он ведь и сам всю жизнь пытался. Это ведь Дженкинс сняла «Монстра», за который Шарлиз Тэрон получила награду Киноакадемии. Настолько бесстрашный человек был вполне готов встретиться лицом к лицу со своей самой сильной травмой и выстоять. Заку оставалось только завидовать молча. *** Он посмотрел «Чудо-женщину 1984» раньше выхода в кинотеатрах, и уже мог гарантировать появление ядовитых рецензий к Рождеству. Фильм оказался проходной. Но вот линия про Диану и её бойфренда застряла у Зака в голове, как самая глубокая заноза. Если откровенно, сам бы он скорее послал к чёрту всё человечество, а не отвернулся и ушёл, как Диана. Наверное, потому что челлендж «отказаться от Криса Пайна ради психического здоровья» Зак с треском провалил. А видит Бог, он перепробовал всё. Зак мог медитировать дважды в день: после пробуждения и в полдень. Не вкушать мёртвую плоть, питаясь тахиной, хумусом и солнечным светом. Довести своё сорокатрёхлетнее тело йогой и пилатесом до совершенства, которым не обладал и в молодые годы. Не врать, не завидовать, не прелюбодействовать. Бесполезно. Когда падал духом, он думал, что можно уехать подальше. Ну вот, хоть на Аляску, завести маламута (чуть побольше, чем Ривер, но в целом похожего). Писать там мрачные сценарии, чтоб по ним потом снимали независимое кино. И всё бы ничего, но Зак был уверен: однажды полярную ночь прорежет свет фар, и Кристофер спрыгнет со снегохода. Красивый, как сука, даже с красным носом и заиндевевшей бородой. Такой мужественный, что Джека Лондона потянуло бы блевать. И все благие намерения снова пойдут прахом. *** Заку было уже не двадцать пять, чтобы списывать их ситуацию на безудержную страсть. Секс не перестал волновать — просто естественным образом отъехал с позиции первого приоритета. Потому-то диалог Дианы с её пилотом так врезался в память. Имея шикарный выбор, Зак тоже не хотел какого-то там безупречного бойфренда. Он хотел Кристофера Уайтлоу Пайна, со всеми его недостатками, комплексами и заморочками. С прыщами (которые Крис ненавидел так же сильно, как таящихся в кустах папарацци). В его шкафчике в ванной можно было наблюдать целую батарею кислотных пилингов. Тайских гелей для скорой помощи на случай, когда премьера прямо завтра. Крису очень не повезло с кожей, зато повезло со всем остальным; а потому никто не должен был догадаться, что под слоями матирующей базы, консилера и пудры вся его шея горит и чешется. Востребован и успешен — так будь добр улыбаться и излучать сексапил, даже помирая от физического дискомфорта. Помнится, в качестве запоздалого подарка на день рождения Зак принёс Крису шестьдесят грамм вещества, неделю назад одобренного управлением по санитарному надзору. Со времён появления на рынке «Роаккутана» прошло четыре десятилетия — и вот в фармакологии произошёл долгожданный прорыв. «Винлеви» воздействовал не на сальные железы, а революционно подавлял чувствительность к андрогенам. Пайн сел рядом с ним, повертел в руках упаковку, близоруко щурясь на буквы. А потом взял голову Зака обеими руками и прижал к своей груди. Что поделать — такая у них была романтика. *** 2009 Они сидели на небольшом офисном диванчике в салоне «Энтерпрайз» и листали толстый глянцевый каталог. Точнее так: Зак пытался листать. Но Крис то и дело трогал его пальцы, задевал ладонь, производя этой нехитрой лаской просто ошеломляющий эффект на организм. - Пайн. Перестань, а? - Не могу. Вот зря Зак обернулся и посмотрел. Зацелованные губы у Криса окружала вспухшая розовая каёмка. Тонюсенький светлый ободок радужки затмевали огромные зрачки. Зак очень давно не видел Пайна в таком состоянии, да ещё при свете дня. Блядский потрох, думал он растерянно: это как же его кроет, получается? Как же ему надо… Пока всё оформляли, Пайн успел отлучиться в сортир и вернуться посвежевшим. Видимо, не нравилось ходить и хлюпать. Зак через некоторое время последовал его примеру и оттёр себя до приемлемого вида. Не прошло и двадцати минут, как они сидели в салоне рыжей Хонды Элемент. Менеджер не соврал — сиденья были широченными, мягкими и комфортными. И даже с ростом за метр восемьдесят никто не рисковал ушибить голову, если вдруг что. Зак уже вбил пункт назначения в навигатор, но завести машину так и не мог. Даже не глядя на Криса, он всем телом ощущал дикой силы притяжение, которое тащило ближе, требовало удовлетворения импульса до зуда под кожей. Опустив подрагивающие руки на руль, Зак покосился на Пайна. Тот сидел уже пристёгнутый, молчаливый и будто пришибленный. Но смотрел на него с безмолвным отчаянием — Зак ведь уже пять минут как не делал ничего предосудительного. Зак только немного повернулся вправо... и Пайн тут же слепо потянулся к нему с закрытыми глазами. Но, когда наткнулся на пустоту — снова откинулся на сиденье, как-то мигом опав и сдувшись. Тишина в бежевом салоне казалась осязаемой и давила на уши. Зак не собирался озвучивать банальные вещи. Но он не мог забыть: точно так же Крис хотел близости ровно перед тем, как перестать с ним разговаривать. А значит, запросто может повторить на бис. Зак завёлся и они выехали на Фолсом-стрит, начав своё долгое путешествие на восток. Солнечный день вокруг из-за тонировки мерк до мрачной серости. - А ты знаешь, что «Энтерпрайз», где мы взяли эту Хонду, основал чувак, который в войну пилотировал истребители? - невпопад поинтересовался Пайн. - Он взлетал на задания с палубы авианосца «USS Enterprise». Зак ценил эту историческую справку, но мог только кивнуть. Он не знал, что с собой сделать: желание поцеловать Криса немедленно, потрогать его хоть где-нибудь было таким сильным, что Зак аж скрипнул зубами. - Твою мать, да что со мной такое? - пробормотал он вполголоса. - Со мной то же самое, - хрипло отозвался Крис. - Будто несёт волна, и ты не можешь сопротивляться. Зак подъезжал к подвесному мосту через залив Сан-Франциско, когда Крис снова заговорил. - Зак. Ну я знаю, что ты шлёпнул мне в руки своё тёплое пульсирующее сердце, а я его засунул в слив раковины. Где измельчитель всё вжик-вжик-вжик в кровавый фарш. Зак подавился воздухом. Крис как бы иронизировал, но всё ведь так и было. - Это я к чему… Что бы я ни сказал дальше, я все равно обмудок и сволочь. Это мне ясно, Зак — что оправданий быть не может. Но… я бы хотел объяснить, почему меня так перекосоёбило. - Стоило год назад. Я, знаешь, очень этого ждал. Было просто неимоверным облегчением общаться с Пайном нормально — после изматывающего смолл тока и формальных приветствий. Наверное, в фарше уцелели какие-то... кусочки, раз Зак до сих пор хотел бесед. После этой хуйни, которую адекватный человек ни за что бы не простил. Зак и не прощал. Но близость Пайна — вот так тесно, только вдвоём, да ещё после того, как попробовал его снова… Это просто лишало воли. Зак наощупь потянулся и тронул его за обтянутое джинсой колено. Сжал, поглаживая раскрытой ладонью по ноге. Пайн застонал, съехав вниз по сиденью. И в этом было столько муки и желания, что Зак решил: на таком ровном участке трассы ему хватит и одной руки. *** Зак очень хотел его послушать. Но вместо этого гладил по бедру весь путь по подвесной части моста. Сжимал горячий ком натянутой ширинки в сумрачном тоннеле Йерба-Буэна. Обводить упёртый в бугрящуюся ткань член и слышать, как Крис задыхается и стонет, было у Зака самым ярким эротическим опытом за весь год. Кто бы мог подумать. Выезжая на консольную часть, Зак сощурился от изменения освещения, на автомате взял руль обеими руками. Пайн потянулся к бардачку, дрожащей рукой открыл и вынул поллитровую бутылку воды. Он выпил её почти всю залпом, проливая себе на рубашку. Потом полез в карман и извлёк белый тюбик с витиеватой надписью «Baxter of California». Открутил крышку и толсто намазал высохшие до корочки губы. Запахло кокосом и чем-то сладко-мятным. Теперь всё, о чём Зак мог думать — это как он хочет сожрать с Пайна весь этот бальзам. - Поддерживаешь местного производителя? - Угу. Руку мне дай, - нетерпеливо дёрнул его кисть на себя Крис. Они стояли на светофоре, и Зак едва сумел вовремя тронуться. Потому что Пайн взял и впился поцелуем в мясистый участок снизу ладони. Широко провёл языком по центру, скользнув им между средним и безымянным. Укусил ладонь сбоку и принялся с силой обсасывать его пальцы. Зак потерял дар речи: он и забыл, каким наглым и требовательным может быть Крис, когда сильно хочет. - Я бы так мог на «Глобусе». Если б ты мне позволил, - мрачно заметил Пайн и вобрал в рот его большой палец до самой костяшки. Чтоб ласково обводить там языком (в качестве мести, не иначе). Они уже въехали в Окленд, и можно было свернуть в парк и остановиться. Зак так и сделал — все равно вести в таком состоянии было только нарываться на ДТП. Заглушив двигатель и избавившись от перетягивающего грудь ремня, Зак, наконец, расстегнул пряжку и молнию на джинсах. Головка торчала поверх широкой полосы резинки, а сами трусы прилипли к члену, обрисовывая контур. Пайн смотрел на это, не мигая, с широко открытым ртом. А потом поднял глаза на Зака и трудно сглотнул. Зак побился о ребристую поверхность руля лбом. - Слушай... а ты себе эскорт не пробовал вызывать? - Пробовал, - зло ответил Крис, сжав челюсти. - Ну и как? - раздул ноздри Зак. - А тебе не один хуй, а? - Да можешь не говорить, - Зак сел прямее, глядя перед собой. - Не получилось ничего, - в конце концов прошептал Пайн. - Он только в дверь вошёл — и сразу глазами везде шарить. В лицо мне цепко так посмотрел. И трогать стал сразу… профессионально. - Так парень для этого и пришёл, нет? - Ну да. Только я-то, как идиот, думал: вот у меня сейчас всё как рукой снимет. Не понимал, какой это мерзкий суррогат. Ну вот, знаю теперь. - А с Гарретт тебе как, нравится спать? - произнёс Зак вслух то, что отдавалось в груди тягучей обидой. - Знаешь, Зак, это какой-то продвинутый уровень мудизма. Трахаться с девушкой, влюблённой в тебя, и думать о другом. До, во время, и особенно после. Желать не её джилеттно-гладкое всё, а…. наоборот. Склонившись к Заку, Крис потёрся о его щёку щекой. Абрамс нарочно велел им не бриться для встречи со старой фанатской аудиторией, и у обоих была щетина. Зак услышал щелчок ремня безопасности. Он нашёл крисово запястье, потянул себе — так, что рука легла на член. - Вот этого хочешь? Такое вряд ли показали бы в романтической комедии. Но то, как Пайн улыбнулся и поплыл взглядом — Зак не думал, что такое забудет. Не дыша, тот приспустил ему трусы, чтоб достать целиком. Вскинул глаза на Зака — будто не веря, что такое позволено. Зак наконец-то привлёк его к себе и поцеловал в губы, лаская языком вкрадчиво и жадно. Нашёл и вдавил пальцами следы засосов на шее, которые сам же и поставил. Пайн отстранился, сел ровно. Подышал, как перед прыжком и начал расстегивать пуговицы на своей рубашке в сине-чёрную клетку. Зак заторможенно смотрел, как тот сдергивает одной рукой майку. Как привстаёт и бесцеремонно сдирает с себя штаны прямо вместе с трусами. Не оставалось ничего, как стащить и свои джинсы тоже. Он очнулся, придавленный к своему креслу голым Крисом, что сидел у него на коленях. Зак положил руки на его горячую спину. Провёл пальцами вниз, до копчика, упиваясь ответной дрожью. Пайн зажмурился, ёрзая ему прямо по члену — настойчиво, с очевидным намерением. Он уже просил словами… а теперь ещё понятнее, телом. Зак уступил немного — прижал выгнутый дугой хуй к жаркой расщелине между ягодиц, дал Крису потереться. - За-ак. Ну пожалуйста, я сдохну сейчас, - обжигающим шёпотом сказал на ухо Пайн. Он покачал головой. У всех были свои убеждения — и Зак не думал, что пенетративный секс так уж необходим каждому. - Нет?! Но почему? - треснул его Крис кулаком в грудь. - Ты же, блядь… переёб все пригороды Лос-Анджелеса! Патрик мне в красках рассказывал. Значит, всех этих твинков можно, а меня… Зак притянул его к себе, поцеловал в кривящиеся от гнева губы. Огладил плечи, прося прощения. А потом расстегнул пуговицу нагрудного кармана и достал длинный голубой пакетик «ID Glide». - Тоже поддерживаю местного производителя, - пояснил он. - Сделано в Калифорнии. Пайн следил за ним глазами, как ребёнок за фокусником. - Я тебя и пальцами заебу так, что выть будешь, - пообещал Зак. - Ну что, договорились? Но сам уже прихватил зубами отрывную кромку, распечатывая. У Криса расширились глаза — кажется, до него только что дошло, что всё-таки получит, что хотел. Пусть и альтернативным способом. Зак сплюнул пластиковую заглушку, обмакнул пальцы в прозрачный любрикант. Кристофер привстал на коленях, заткнувшийся, покорный, согласный на всё. Прикусил ему сухожилие рядом с шеей. Зак почти не дразнил, растягивая самое тугое, внешнее кольцо — их и так обоих трясло от вожделения с тоской напополам. Крис был тихий-тихий. Только подавался назад, на его скользкие пальцы — короткими и яростными толчками. Зак взял губами окаменевший сосок, одновременно всунув два пальца до упора. Замер, пережидая резко стиснувший сердце спазм. Кровь билась в висках: Зак так хотел сделать ему хорошо, что не думал о себе. Он двинул на пробу рукой, но Пайн придушенным голосом попросил: - Ещё один, Зак. У Пайна это был первый раз — Зак даже не сомневался. Но тот захлебывался стонами, распяленный на его пальцах. В самом конце сорвался на скулёж — с саднящей, раздолбанной задницей, когда до оргазма не хватало всего чуть-чуть. Зак был в нём так глубоко, что вминался костяшками в кожу. Он вздёрнул Криса выше, перегнув через изголовье, и поймал губами красный от прилива крови член. Пайн стрельнул ему в нёбо прямо тут же, и Зак глотал долгими горловыми движениями, держа крепко, чтоб не завалился. Крис кое-как слез и отполз на пассажирское сиденье. Сунулся головой ему в пах, и Зак прикусил себе щёку изнутри от прошившего всё тёло острого блаженства. Пайн сжал губы, упрямо давясь спермой, хотя очевидно от этого дела отвык. *** Они сидели в закусочной в парке Лос Падрес, под высоченными соснами. Охраняемые штатом еноты с успехом разоряли помойку, гремя жестянками. На открытом воздухе аппетит у обоих разыгрался будь здоров, и они употребляли в пищу трэш — Чед в свое время урыл бы за такое. Рядом распевали на немецком упившиеся туристы; на восходящих звёзд экрана тут всем было насрать. - Так почему? - набычась, спросил его Крис, дожёвывая свисающую изо рта майонезную капусту. - Зак, серьезно, какого хуя ты так бережешь мою…? - привстав со скамьи, он похлопал он себя по заднему карману. Пайн был дохера приставучий. В других это бесило, но тут почему-то вызывало раздражённое умиление. - Окей, - засунул последнюю длинную картошину в рот Зак. - В мой первый раз меня поимел человек, которого я знал до этого пятнадцать минут. Формально, всё было по доброй воле. Но на самом деле, я просто не понимал, что могу сказать «нет». Тому, кто старше, опытней, сильнее… и уже нагнул меня и спустил штаны. - Больно было? - Не то слово, - передёрнулся Зак. - Этот психопат только резинку надел… и всё. - Бля-а, - наморщил лоб Крис. - Я даже не понимал в тот момент, что это насилие. Ведь сам же хотел уже пройти инициацию, а то вокруг все только об этом и говорили. Понимаешь, о чем я? - Примерно, - смутился Крис. Почесал себя за ухом, краснея. - Типа… кажется, что без этого ты не вполне гей? - Именно. Я не хотел, чтобы ты про себя так думал. - Погоди, так ты… и правда бережешь. Меня, - недоверчиво моргнул тот. - Ну да, - сердито посмотрел Зак. - А кого мне ещё беречь? Пайн выдохнул сквозь губы, сложенные трубочкой. - Слушай… если что, можешь даже не париться. Я ужасно тебя хочу. - Брось Гарретт, - вырвалось у Зака. Он не собирался ставить условия, и вообще считал такое отстоем… просто это произнёс его рот. - Считай, что уже бросил, - посмотрел прямо в глаза Крис. - Как доедем, позвоню Каррабино. Зак невесело усмехнулся. Кристофер пока не понимал, как «просто» будет расстаться с девушкой, которая сходит по нему с ума, и при этом ещё и друг. Ближайший поверенный, которому он мог рассказать про Зака. - Так быстро не получится, даже не рассчитывай. Я же вас видел вместе, забыл? - Ладно. А когда брошу? - пошевелил бровями Пайн. - Тогда не откажешь? - Если так невтерпёж, чего не попросишь подругу? - ехидно оскалился Зак. - Так она сама давно предлагает, - задумчиво выдал Крис. - Думаешь, стоит? Зак поперхнулся и выкашлял всё своё пепси на траву. Он затруднялся сказать, как относится к подобным перспективам. *** Они говорили и говорили часами — Зак прямо чувствовал, что у него устал язык, и в горле то и дело пересыхало. Это было, как встретить школьного друга после целого лета, проведённого порознь. Они соскучились друг по другу так сильно, что Зака уже просто трясло от эмоций. Криса тоже — тот иногда брал его за руку, даже не отдавая себе в этом отчёт. Пока во тьме проносились яркие вывески заправок, Пайн всё-таки вернулся к несостоявшемуся объяснению. - Так вот… Моя бабка Энн — она замечательно красивая была женщина. Снималась для рекламы купальников «Каталина», если хочешь знать. Да и актриса хорошая была: одна из первых «королев крика» в жанре хоррор. Джейми Ли Кёртис и Нив Кэмпбелл — те уже были после нее. Зак покивал, не совсем понимая, к чему Пайн это всё. - Она и в Лос-Анджелесе оказалась случайно — просто отца по службе перевели. Но через неделю Энн Гвин уже подписала контракт с «Юниверсал» - притом даже без проб. А это, Зак, охренеть что такое по тем временам! Он слушал, поглядывая на Пайна изредка. - В общем, однажды бабуля серьёзно просчиталась. Она по собственному желанию разорвала контракт с «Юниверсал» - думала, других предложений будет полно. Но только их не было. А через пару лет компания переродилась в «Юниверсал-Интернешнл», и с тех пор они снимали только высокобюджетные картины. Короче, она жалела, Зак. Помнила, что такое быть актрисой — а сама, чтобы прокормить детей, работала в шикарном бутике на бульваре Уилшир. И проклинала такую жизнь каждый день. Зак ничего не говорил. Было и так ясно, о чём толкует ему Крис — что успешная карьера в кинематографе на дороге не валяется. Что он знает, каково, имея настоящее призвание, заниматься нелюбимым делом. - В начале девяностых её разбил инфаркт, - грустно припомнил Пайн. - А у бабули, впервые за десятилетия, была запланирована речь на открытии кинофестиваля в Мемфисе. Интервью, и всё такое — поклонники её не забыли. А у неё отказала правая рука, совсем — и восстановить было никак невозможно. Её просили приехать. Говорили: да и чёрт с ней с рукой, расписывайтесь левой, какая людям разница? Но она так и не побывала в Мемфисе, Зак. Потому что не могла так поступать со своими фанатами — корябать им некрасивый автограф... Пайн выпаливал это всё на одном духу, переживая давние события заново. И Зак подумал, что понимает основную мысль. - Не хочешь стать, как Энн Гвин? - Да я не смогу просто. Это хуже смерти. Я ж тогда только попробовал представить — что, если меня застукают, сделают снимки и всё предадут огласке. Хилтон на своём сайте накатает статеечку про то, как капитан Кирк оказался голубее флотской формы. И будет, как у Энн Гвин в её последнем фильме «Адам в шесть утра». Режиссёр все стриг и стриг, пока не вырезал все крупные планы с ней... Зак покусал губы — Пайн выражался вполне доступно. Уроженец Флориды Марио Армандо Лавандейра, известный как Перес Хилтон, имел прямо-таки болезненную тягу к голливудской тусовке. А ещё был гейским гласом божьим, уничтожая репутацию любого, кто желал врать и прятаться. Его лучшим другом был певец Мика, ни разу не отрицающий свою ориентацию. Такие, как Мика и сам Зак, живущие в «стеклянном шкафу», пользовались симпатией Переса. Ведь они не боялись ходить на ЛГБТ-мероприятия, не таскали с собой фальшивых подружек. Зато такие, как Крис, были его излюблённой мишенью. - Я был паникующим идиотом, - тяжело вздохнул Крис. - Хотя надо было только вести себя осторожно. Ты… сможешь принять меня обратно? - Разве я тебя бросал? - негромко спросил Зак. Пайн вспыхнул, отвернулся. - Прости. Не понимаю, как ты вообще до сих пор. Зак, если ты… ну, дашь мне шанс. Я больше никогда так не поступлю. Хочу быть с тобой долго-долго. Зак быстро вытер щёку ребром ладони. Он не доверял своему голосу, чтобы заговорить. *** Пайн не звонил ему, и это означало одно: их с Бо Гарретт развод имеет статус «в процессе». Заку свезло не иметь в жизни вот такой безответной дружбы в постельных тонах. Но он мог напрячь воображение — скорее всего, Крис ощущал себя паршиво. Зак видел в интернете, что тот отбывал повинность на светских мероприятиях — на какой-то премии в Лас-Вегасе, где Пайна титуловали «восходящей звездой года». На награждении детского канала «Никелодеон». Было забавно просматривать фото: Кристофер ставил подпись в блокнотах, стоя в окружении зардевшихся пятиклассниц с брекетами. В конце марта Патрик отдал ему позаимствованную года полтора назад потрепанную книжицу — «Гомиков» Ларри Крамера, оригинальное издание 78-го года. Только теперь она почему-то была аккуратно обёрнута пожелтевшей «Лос-Анджелес Таймс». Со стороны форзацев стыки даже заботливо подклеили скотчем. - Пайну давал почитать, - пояснил Адамс, безжалостно лишая бурой кожи обеденное авокадо. - Он мне недавно целый литературный анализ провёл. Ботан. Дома Зак порассматривал крисово клозетное творчество еще — человек же явно старался, скотч так ровненько резал. И между страниц оглавления нашёл зелёный липкий листок. Узнаваемым почерком Пайна там была выведена цитата: «Это самая старая история в мире. Ты хочешь, чтоб он вернулся, не так ли?» Зак усмехнулся. Он был ничем не лучше Фреда Лемиша из произведения живого классика. Пайн навряд ли был в курсе, но Крамер и написал-то эту книгу, чтобы справиться с тем, что его бросил Дэвид Вебстер. Они сошлись снова только спустя двадцать лет. *** Зак настраивал себя на позитив. «Qantas», чьим рейсом они летели в Сидней, считалась чуть ли не самой надёжной авиакомпанией в мире. Если верить персонажу Дастина Хоффмана из «Человека дождя», у неё никогда не случалось крушений. С ним был Джо — Зак всё же выбил из Абрамса обещание, что братья Куинто побывают на премьере оба, раз уж украсили своими мордами его киноленту. Им было настоятельно рекомендовано одеть удобный шмот. Джинсы, которые напялил на себя Джо, были пиздец какими убитыми — он их будто с бомжа снял. Зак решил просто делать вид, что не с ним, и пошёл выпить кофе в автомате. Когда он вернулся, брателло уже общался с кем-то, одной рукой прижимая к пузу камеру и молескин, а другой бурно жестикулируя. Зак пригляделся и вдруг понял, кто этот второй чувак. Пайн был в очках, голубой толстовке с натянутым на бошку капюшоном, заросший бородой и усами, которые и не подумал подровнять. Уродливейшие толстые штаны Asics полностью скрывали крисову фигуру. Тапки на пробковой подошве завершали композицию. Но Зак смотрел на него и полуобморочно моргал от счастья. Весь этот антисекс нисколько не умалял его восторга от встречи. Пайн уловил что-то в воздухе и повернулся к нему. Замер, невольно окинул Зака взглядом с головы до ног, дёрнул кадыком. Джозеф вывалил изо рта язык, звуками сообщая о своём крайнем отвращении. Пусть Зак и рассказал, что они помирились — наблюдать их с Пайном вживую, наверное, было слишком. Треки к главе: Fire Meet Gasoline — Sia The Bluest Eyes In Texas – Restless Heart