Роль второго плана

Пандемия сделала непригодными привычные для папарацци рестораны, клубы и отели. В новой реальности знаменитости должны были отчитываться о личной жизни сами. Крис, например, подтверждал аж на видео, что по-прежнему имеет очень привлекательную подругу-англичанку, с которой точно-точно живет вместе. А получилось это вот как: начиная с марта «World Central Kitchen» сумела помочь очень многим людям, находящимся из-за ковида в беде. Поэтому, когда Джейсон Райтмэн решил снять ремейк «Принцессы-невесты» 87-го года, он привлёк к этому проекту огромное количество известных актёров. Пообещав, что прибыль пойдет той самой организации. В предварительном списке участников оказались Салдана и Чо — имя Криса Пайна додумывалась просто по ассоциации. Словом… отказать Райтмэну было бы нехорошо. Все эпизоды новой сказки содержали нарезку хоум-видео — люди снимали это, находясь в добровольном заточении в своих домах. Аннабель, само собой, играла принцессу Лютик; Крису досталась роль ее возлюбленного, батрака Уэстли. Чтобы нарыть реквизит, им пришлось разорить шкаф с забытыми шмотками в одной из гостевых комнат. В целом, это было заметно: Крис щеголял в синей женской блузе с рукавами три четверти, а голова у него была перевязана оранжевой ленточкой, снятой с подарочной коробки. Уоллис раздобыла в том бездонном шкафу платье в цветочек и красный пиджак свободного кроя. Им надо было отработать буквально одну сцену на природе, и Патрик любезно согласился помочь. Но получалось халтурно и фальшиво. Крис морщился от сочувствия: стедикам, висящий на шее Адамса, весил немало. - Ребят, - щурясь на солнце, утёр пот с виска Патрик. - Я, конечно, не из А-листа, чтоб вам прямо советовать. Но как насчет сыграть самих себя?! Аннабель против воли улыбнулась; всем было ясно, что имел в виду Патрик. Изобразить надменную фифу и раздолбая, которому на всё класть — делов-то. - Окей, - решительно сказал Крис. - Поехали! - Работник! Почисти моё седло. Хочу, чтоб моё лицо отражалось в нём, как в зеркале! — повелительно бросила Уоллис. - Как пожелаете, - отвесил шутовской поклон Крис. Им просто надо было отснять эти пять минут позора, чтобы быть не хуже других актёрских парочек: Джо Джонаса с женой и Нила Патрика Харриса с благоверным. Чтобы никто не смог догадаться, что они с Уоллис не пара. Не были ею ни дня. *** Иногда Крис думал, что у слишком большого процента актёров какая-то фигня с предками. И невыносимая ситуация, которой ты по малолетству не можешь избежать, побуждает искать спасения в картонном мире декораций. Аннабель до сих называла Мэри Уоллис «мать» или «биологический родитель номер один». Они не виделись и не общались уже много лет, и тому были причины. При полном попустительстве своего мужа Мэри тихо и незаметно для родственников и знакомых абьюзила свою дочь. Весьма изощрённо: от внезапных нежностей к ледяному молчанию сутками, которое маленькая девочка не могла выносить. Мать глумилась над созревающим телом дочки-подростка, сея в ней комплексы. Расхваливала при Аннабель таланты её подруг, заставляя терзаться от ревности — ей-то мать слова ласкового не говорила, именуя неряхой и бестолочью. Любимчиком назначались то Аннабель, то её брат Фрэнсис. Того, кому не повезло, игнорили неделями, оставляя разбираться со всеми жизненными проблемами самостоятельно. Уоллис делилась с Крисом, что до сих пор не могла понять, кого ненавидит больше: гадину мать или отца, который всё видел, замечал… и позволял. Судя по описаниям Аннабель, её маман была истинным нарциссом — на тонкой грани с откровенной психопатией. Примерно, как главный герой в драме с Николь Кидман «Отыграть назад». Они смотрели вместе, и Аннабель визжала от ярости, узнав типаж. Как и сын Джонатана Фрейзера, она долгое время не могла осознать, что Мэри вела себя совсем не так, как подобает нормальной матери. *** Крис знал по себе: червоточину такого рода было не вырезать кончиком ножа. Будучи уже взрослым, Крис осознал, что мама жила в доме, увешанном портретами Тьюсдей Уэлд. И что отец был рад, что младший — голубоглазый блондин: так он мог воображать, что это ребенок от Уэлд, а не от еврейки-жены. Когда после третьего «Трека» Крис отважился взять из приюта щенка питбуля, то назвал девочку Венсдей. Роберт скривился — видно, шутка ему не зашла. Гвин посмеялась, сказав, что цеплять сучек — это у Пайнов семейное. Внешне стопроцентно успешные и состоявшиеся, они с Уоллис несли эту гниль внутри себя без надежды когда-либо от нее избавиться. Коллекционирующему камеры Патрику Крис мог привести в подарок какой-нибудь почти музейный раритет. Для его псевдо-девушки аналогом была свежая книга Грегга Олсена Никому не говори» — про женщину пострашнее Мэри Уоллис. Впрочем, маньячка Шелли, описанная автором на четырехста страницах, не только била и истязала дочерей. Также она делала почти всё, что составляло обычный репертуар матери Аннабель. *** Самым их зачётным совместным перфомансом Крис считал прогулку на яхте близ Позитано. Заранее нанятые фотографы отсняли полный отчёт о том, как Крис Пайн и его девушка проводят время в Италии. Но чтоб уж совсем добить общественность, Крис взял с собой обоих родителей. Роберт романтично обнимал Гвин, стоя у бортика. Аннабель в купальнике тянулась к Крису, целуя в губы. К ним было не подкопаться. Дело было в августе 2018, когда Крис уже знал: МакМиллан уходит от Зака, позволяя ему выкупить долю в совместно приобретенном лофте на Манхэттане. Публицист Куинто не советовал объявлять о разрыве минимум полгода, чтобы в интервью не наговорить чего сгоряча. И Крису очень хотелось быть с ним, в Нью-Йорке. Но... он был той самой «другой женщиной», которую Закари притащил в их с Майлзом постель. Так что, когда ему сказали «теперь мне надо подумать», Крис заткнулся и приготовился ждать, сколько потребуется. Себе он мог признаться: фотосессия на яхте была прежде всего жестом отчаяния. Крис доподлинно знал, что Зак очень хреново реагирует на его близость с кем-либо, да еще в высоком разрешении. Ситуация была из рук вон плохой: Крис мало того, что не сумел его отпустить, так еще и рушил все нормальные отношения, которые Зак сумел построить. И в общем, было совершенно ясно, чья токсичная задница должна вылететь из жизни Закари Джона Куинто. Крис не представлял, что он тогда будет делать, потихонечку думая разные суицидальные мысли. Не всерьез, а просто на всякий случай и ввиду крайнего уныния. Хвастливые с виду полуголые фотки были криком в эфир: ЗАК, НУ НЕ БРОСАЙ МЕНЯ, ПОЖАЛУЙСТА. Как оказалось потом, Куинто понял — даже в состоянии крайней депрессии, куда его загнал собственный поступок. Проблесками Крис даже осознавал, что МакМиллан вполне приличный чувак и ничего действительно достойного порицания в нем нет. Но если речь шла о том, кому достанется Зак — он был готов бороться когтями и зубами. Просто потому, что окончательный разрыв для него означал бы потерю смысла жизни. У Майлза на кону точно не стояло так много. *** Крис не застал этот момент, потому что в 2017 они с Уоллис ещё не общались. Но прочел интервью, где Аннабель врала о том, что смотрела с родителями серию «Острых козырьков», в которых снималась. Даже придумала реакцию отца на сцену с обнажёнкой. И у Криса не находилось никакой реакции, кроме острой жалости. Ведь родители — это такие люди, с кем должно было хорошо, спокойно и безопасно… О них обычно не лгут, ими гордятся. Не было удивительным, что Аннабель не хотела рядом с собой ни мужчины, ни ребёнка, ни собаки. Да она вообще едва выносила людей. Её будто небрежно тронутые солнцем пряди создавались сложной техникой окрашивания. Крис просто обалдел, когда парикмахер Уоллис молчала, как в рот воды набрав, все четыре с половиной часа процедуры, которую проводила на дому. Кто бы ни готовил его волосы к съемкам, этот человек всегда болтал, не переставая. Как и многим детям нарциссичных родителей, Аннабель не хватало эмпатии. Не так заметно, чтобы это мешало вписываться в общество — но при близком общении оно становилось очевидно. Ей было все равно, что Крис не любит рано просыпаться по утрам. Не волновало, если он сильно простыл и лежит пластом с температурой. Но когда тебе с раннего детства внушают, какая ты не важная никому козявка — так оно и выходит. *** Они с Уоллис познакомились непреднамеренно. Крис решил зайти в «Barnes & Noble» и теперь медленно обходил гору с новинками, которые мерчендайзеры уложили художественными стопками со сдвигом. Высокая блондинка, заложив книгу пальцем посередине, достала из сумки пачку блоттеров. Вытянула покрытый пудрой прямоугольник, аккуратно приложила к скуле. Присмотревшись, Крис понял, что она плачет — голубые глаза снова неумолимо наполнялись слезами. Конечно, он узнал Аннабель. Та играла Джейн Сеймур в «Тюдорах». Бутелла много раз пролистывала фотки, где обнимается с ней — они вместе снимались в фильме «Мумия». Уоллис подняла глаза, встретившись с ним взглядом. Поморгала, чтобы разглядеть лучше — когда ревёшь, всё плохо видно. - Что, сильно зацепило? - спросил Крис, косясь на суперобложку со стилизованным карандашом. Сам он уже прочёл. «Ученица» Тары Вестовер была одной из самых ожидаемых новинок февраля 2018. - Можно и так сказать, - дрожащими губами улыбнулась Аннабель. Крис опустил глаза. Повесть от лица девочки, над которой годы издевался родной брат, была очень мрачной. Тема полного разрыва с семьей вымораживала. Он много раз прерывался, пока дошёл до конца. - Понимаю, о чём ты, - кивнул он. - Мне тоже… было тяжело это читать. - Аннабель Уоллис, - протянули ему руку с аккуратным френчем. - Крис Пайн, - ответил он крепким пожатием. - Так я в курсе же, - посмотрела в лицо Аннабель. Зрачки у неё расходились в стороны, совсем чуть-чуть. - Ну так и я, - с улыбкой пожал плечами Крис. Ему ужасно хотелось поговорить с той, которую он даже не знал. Потому что никто не будет рыдать в книжном магазине над романом о мормонах, если с его семьей все в порядке. Крис понимал, что они, возможно, имеют дохрена общего, кроме рода занятий. - Кофе наверху? - спросил он, глядя на эскалатор на второй этаж, где красовалось лого с русалкой. - Ладно. Почему бы и нет? Потом Аннабель рассказала: она согласилась лишь потому, что Крис к ней не клеился. А ткнуться кому-то в плечо было очень нужно. *** Крис и сам был тем ещё эгоистом. Когда-то он удивлялся, чего ж это Гарретт избегает общения после расставания — при том, что живут они в соседних районах. Но тут жизнь преподала ему хороший урок. В последующие годы Крис так надружился с Заком, что понял и прочувствовал всё сполна. Каково это — встречаться в людном месте, трепаться об общих знакомых, сидя через стол. Врать ему, как ты чудесно поживаешь. Врать даже себе — о том, что встреча прошла легко. Но весь этот час мечтать сесть с Куинто рядом (хотя бы просто рядом, на одну скамью). Смотреть Заку в лицо и умирать от тоскливого вожделения, бесплодного и не кончающегося ничем. Внутренне загибаться в комочек от мысли, что твой единственный больше тебя не хочет. Гарретт хотя бы хватало мозгов не делать это с собой. Бо снималась редко, но роли выбирала со смыслом. В «Хорошем докторе» она сыграла персонаж, максимально близкий к реальной себе. Это была дочь заведующего больницей, которая рассталась с бойфрендом, потому что не хотела детей. Зная, в чем тут дело, Крис несколько раз перематывал сцену объяснения Джессики Престон с доктором Мелендесом. Сейчас он ждал первый сезон «Улицы светлячков» с Бо, что должен был выйти в феврале. Собирался посмотреть вместе с Куинто — чтобы тот не бурчал, что он в уединении надрачивает на бывшую. *** Про них с Заком знало уже такое количество людей, что было удивительно, как Крису до сих пор не устроили аутинг. Он почти ожидал этого от МакМиллана: как минимум, Крису должно было прилететь бумерангом за некрасивую историю с изменой. Но видимо, тому потом было бы не отмыться в глазах гей-сообщества. Либо же Майлз был благородным человеком и подобное не приходило ему в голову — откуда Крису знать? К сорока он понял забавную вещь: ты не лист бумаги в принтере, и совсем необязательно имеешь какую-то ориентацию. Крис точно не был гетеро; но вот только и гомо он тоже не мог себя назвать. Сознаться прилюдно, что бисексуал? Но... кто и когда вообще считал их за людей? Даже принадлежащие к ЛГБТ личности сплошь и рядом требовали ВЫБРАТЬ СТОРОНУ, как у подозреваемых в военном шпионаже. Крис был уверен, что, остановись он на этом варианте, люди получат месседж навроде: «Мне нельзя доверять, я ни с чем не могу определиться. И вообще, возможно, склонен к насилию, как Эмбер Хёрд». *** Им с Заком не нужно было жениться — всё, что могли, они уже десять раз друг другу доказали. Нормальные люди уже давно бы расстались и завели каждый по семье; но это было не про них. Количество собак обоих устраивало. Как и количество детей. В начале карьеры Крис с юношеским апломбом говорил журналистам, что будет точно, как Джордж Клуни. Тогда ещё было неочевидно, что на каждого Клуни найдётся своя Амаль Аламуддин. В этом смысле Крис и правда последовал примеру своего кумира: нашёл то, что в ранней юности даже не собирался искать. Да, их с Закари жизнь могла быть совсем иной. Кататься с Куинто в кабриолетах, которые Крис всегда обожал, вместе совершать набеги на «Голубую бутылку». Посвящать ему посты, полные нежности (как Патрик своей жене). Жать на сердечко первым (как Майлз и его новый парень, Трейс). Нужно было всего лишь сознаться и покаяться. Вот только Крис понимал, как некрасиво это будет смотреться со стороны. Он станет одним из тех, кто выстроил карьеру и нажил состояние, пользуясь всеми привилегиями натурала (как Колтон Хейнс и Кристен Стюарт). По нынешним временам за решение совершить каминг-аут на этой стадии тебе полагались аплодисменты и статус новой иконы ЛГБТ-сообщества. Тогда как те, кто был верен себе с самого начала, заносились в чёрные списки, не получали ролей и прозябали без работы. Куинто порассказал ему об этом достаточно, чтобы Крис понял, насколько на самом деле был привелегирован. И если Заку было крайне важно признание со стороны своих, то у него всё было... иначе. Правду сказать, Крис очень любил член — во рту, в кулаке, в заднице. И раньше он думал, что на этом основании вот-вот ощутит себя полноценным участником коммьюнити. На фоне деятельного Куинто с его благотворительностью Крису было неловко и стыдно за себя. Но чувство единения с соратниками так и не пришло. Крис безусловно ощущал себя чужаком, нарушителем границ, любопытствующим туристом с обгоревшим носом. Как бы он ни хотел влиться и принадлежать этой субкультуре, у Криса не получалось. *** Они сломали столько копий на тему каминг-аута, что их хватило бы на массовое захоронение воинов во времена династии Цинь. Но сейчас Зак знал: Крис это не потому, что не уважает его, не любит и не ценит. Он бы хотел быть с Куинто до конца жизни (чьей-нибудь, уж как получится). Нимой, и тот прожил восемьдесят три года со своей обструктивной болезнью лёгких. Это означало, что у них с Заком в запасе как минимум четыре десятилетия. А ведь Закари ещё и курить бросил! Когда он сказал о своих прикидках Куинто, тот пробасил: - Человек шесть лет как УМЕР, Крис. Сколько можно ревновать? - Да, Кристофер, сколько можно! - ехидно присоединился Адамс, у которого они гостили. - Но… чем я хуже-то, правда? - воинственно сопя, спросил он. - Если хотите знать, мой дед был не Макс Гилфорд, а Макс Гольдфарб! И мать его звали Йетта. - Я знаю. «Свет» на идиш, - кивнул Зак. - Леонард упоминал. Он так многому научил ме-... - Сука! - завопил Крис, кидаясь на него и с энтузиазмом душа шёлковой подушкой. - Я тебе поговорю… про бывших возлюбленных! - Уймиф, Пайн! - взывал к его совести умятый в диван и брыкающийся Куинто. - Он был наставник! Крис еще немного подождал и осторожно снял подушку с его лица — Зак вроде закончил восхвалять своего Леонарда. Как бы тот ни отмазывался, Крис же видел нимоевские фотки в молодости. Куинто б точно подкатил к такому горячему парню. - Папль! Дяди дивай бух и всё! - обличительно высказалась Аврора, тыча в их сторону пальцем. - Так, дяди, - гаркнул Патрик. - Ведите себя прилично. А не то мы вас поставим на колени на наше неубранное лего, да-да! Перед лицом таких угроз им таки пришлось занять исходные позиции. *** Когда Зак готовился играть Гарольда в фильме по пьесе Марта Кроули, Крис с кислой миной листал фотки из гримёрки. Куинто так явно уродовали, что всё в нём протестовало против этого. Но по сюжету заков персонаж и должен был быть страшным мужиком за сорок, которому больше не светит добыть себе молодого мясца. Особенно впечатляли лиловые следы от акне на щеках Гарольда. Такое уродство гарантированно отталкивало людей — Крис знал это, как никто другой. В жизни Зак смотрелся зашибенно: крепкое и поджарое тело, по-прежнему тёмные волосы; возраст выдавала лишь резкая складка у переносицы. Он был таким же сексуальным, как в год их знакомства, если не больше — опыт и уверенность в себе придавали дополнительный шарм. А вот на себя Крис в зеркало старался не смотреть. В теории было понятно, что он унаследовал типаж отца. Но для Криса все равно стало неожиданностью, когда в тридцать семь он стал быстро седеть и заметил обвисающую кожу век. Его визитная карточка — пухлые губы, сделались заметно тоньше. Он становился всё более похожим на Роберта, и это шокировало. Столь стремительно и необратимо меняться было страшно. Он начинал понимать Кидман, так обколотую ботоксом и филлерами, что её лицо на время перестало быть пригодным для выражения эмоций персонажа. Но самая тревожащая мысль, что маячила на периферии сознания, была: «Что, если я ему разонравлюсь?» Крисов соперник тоже изменился; на последних фото Майлз был обычным заматеревшим мужиком. Но в четырёхмиллионном Лос-Анджелесе было сколько угодно гладких мальчиков с небольшим пробегом, относительно недавнего года выпуска. Дерзких, живущих открыто. Именитый писатель Кристофер Ишервуд в сорок восемь встретил на пляже в Санта-Монике восемнадцатилетнего Дона Бакарди. Их роман был таким эпичным, что продлился до конца жизни Ишервуда. О них даже сняли документальный фильм. И кто, собственно, мешал Закари Куинто подцепить себе у кромки волн кого-то посвежее? Он бы в жизни не сознался в этом Заку... однако, порой Крису хотелось изгрызть себе все запястье от таких мыслей. Но потом Закари заезжал к нему в ворота — после шести вечера, когда на улице уже было хоть глаз выколи. Пересекал двор своей легкой походкой. А зайдя в дом, стискивал в объятиях, улыбаясь и гладя по заросшим щекам. И Криса отпускало. Он сцеплял руки у него на пояснице, дышал Заку в шею и не думал ни о чём. *** Мама Зака болела уже давно. В Питтсбурге за ней присматривала профессиональная сиделка: братья Куинто обеспечили Маргарет лучший уход. Крис был в курсе про каждый визит домой — после этого Зак был в таком состоянии, что ему просто нужно было выговориться. Или помолчать. Его бойфренд мог работать на четыре модельные агентства, но не умел утешить человека, с которым делил постель. Иначе бы Зак не звонил Крису, торча на балконе у пожарной лестницы. От Альцгеймера страдал Пратчетт — смерть настигла писателя через восемь лет после постановки диагноза. Зак мог наблюдать его борьбу за право на эвтаназию, попытки творить даже на фоне прогрессирующей болезни. Про деменцию снимали кино, и много. Но даже самые достоверные фильмы вроде «Всё ещё Элис» с Джулианной Мур или «Отца» с Энтони Хопкинсом не могли подготовить Зака к угасанию и смерти матери. Зак позвонил ему в четыре утра. Крис с тяжёлой со сна головой щурился на экран и уже догадывался, в чем дело. Первыми узнали Джо и Саманта. Как и Нимой, Маргарет умерла по причине отказа лёгких — весь прошлый год это вообще была тема. Прожить восемьдесят лет с её диагнозом считалось очень даже неплохо. Джон Куинто прожил всего пятьдесят — старший сын успел узнать и запомнить его. А вот Зак был маленьким, едва осмысленным мальчишкой. Ему досталось слишком мало отца и ещё меньше матери. Когда Крис думал об этом, рот наполнялся вяжущей горечью. Выбрать только одного, старшего ребёнка, поддерживать с ним тесный контакт… и полностью игнорировать младшего после его злосчастного признания в 2001-м. Заку приходилось жить с этим всё время. Его талант и заслуги ценило общество, но та, кто его родила, была всегда холодна. А потом она стала терять связь с реальностью. Уже тогда Зак при всём желании не мог поговорить, узнать что-то важное или рассказать Марго. Зак не звал Криса с собой в Пенсильванию. Но, по крайней мере, с ним ехали брат и его жена, а дома должны были встретить тётки Кэйтлин и Патрисия. Конечно, будет и Грофф — тот половину времени жил в этом штате. Да и вообще: их чуткий Джон просто не мог не поддержать бывшего в такой момент. Когда Крис проводил Куинто, то набрал маму и сказал, что очень хочет выпить с ней кофе. Он чувствовал, что должен увидеть её поскорее — Гвин-то пока была жива. Днем Зак написал, что месса состоится в пятницу — в церкви святых Симона и Иуды, возле школы, где он учился. И что Маргарет похоронят рядом с мужем. - Кто тебе там пишет? Закари? - спросила мама, тронув за руку. Крис угрюмо кивнул, сожалея о своих жизненных выборах. Сейчас ему нужно было стоять рядом с Заком в полутёмной гостиной, полной заплаканных ирландских женщин. Держать его за руку, а не писать эти дурацкие смс, в которых невозможно передать ничего. - Скажи, что я его обнимаю, - попросила Гвин. - Окей, - согласился Крис и набрал это словами. Через минуту на экране всплыло: Спасибо, Гвин. С любовью, ваш Зак. Мать вздохнула. Как и сам Крис, она в жизни не думала, что в 2021 все сложится так. С тех пор, как они с ребятами снимали первый «Трек», поменялось очень дохрена всего. У Салданы, которая вроде как не была способна с деторождению, росло трое мальчишек. Хороший семьянин Карл развёлся и мало общался с сыновьями. А они с Заком так и были вместе. С перерывами, наматывая друг другу нервы, как электрический кабель на катушку. Но тем не менее. Треки к главе: Drawn & Quartered — HIM A Good Life — Jill Sobule