baby and daddy shark

Тарн паркуется рядом с небольшим домиком, ожидая хоть каких-либо действий со стороны парня. Но тот упрямо сидит, вдалбливаясь лбов в окно. — С вами все нормально? — вдруг, как-то неожиданно отзывается Торн, — выходите давайте, я не намерен тут сидеть даром, — и сам открывает треклятую дверцу, выходя, — «быстро» — я сказал, — бормочет старший, захлопывая дверь. В салоне повисает молчание, которое ни один из них даже не старается уничтожить. Тайп выходит первым, в припрыжку за заждавшимся Пи’Торном. Тарн может только вздохнуть и пойти следом. Дверь отворяется и воспитатель тут же примыкает к несчастному ребенку всей грудью, подхватывая его на руки. Лонг-Лек весело смеётся, тычась носом в шею своего дяди. Его глаза совсем посоловели, малыш мигом засыпает, крыхтя что-то в полоску пижамы, выглядывающей из-под куртки. — Отнеси-ка Ай’Лонг-Лека в машину, пожалуйста, — Тарн подлетает к парню, осторожно, как только может, забирает мальчика из рук, подмечая, насколько те влажные, — Пи’Торн, пойдем со мной, — мужчина безоговорочно кивает, шагая за парнем внутрь, оставляя брата один на один с малышом. — А Вы, дядя, парень Пи’Тайпа? — он отрицательно машет головой, меняя положение ладони под ножками малыша, — нет? А хотели бы? — тут он просто останавливается, укладывая ребенка на заднее сидение. Он бы действительно хотел. Хотел бы такого парня, такого мужа, таких детей. Он бы просто хотел быть с Тайпом. Но после это инцидента, парень скорее всего пошлёт его и Ай’Тина, куда по-скорее и он снова останется один. Как и всегда. Каждая девушка, каждый парень находили в нем тысячи изъянов, а Тарн в них — около миллиона. Но в Тайне просто отсутствуют изъяны, здесь диссонанс. Он хорош в общении с детьми, понимающий, весёлый, милый и вообще, все самые лучшие черты определенно гармонируют в нем. Но Тарн отлично понимает, что парень — не железный и всего вытерпеть просто-напросто не сможет. Это так пугает. — Да, я хотел бы, чтобы он был со мной, хотел бы держать его маленькую ладошку, а во второй ладонь Ай’Тина, хотел бы видеть его каждый день просто так в своей постели, чтобы он ворчал о том, как достал его будильник, о том, как громко лает собака, чтобы мы вместе готовили завтрак, норовя сжечь и кухню, и весь дом, чтобы мы просто были счастливы друг с другом, — Тарн лишь вздыхает, сгребая всю свою смелость, вперемешку с реалиями в кулак, — но это не случится, никогда, он ненавидит меня, — он наконец оборачивается назад, где тихонько посапывает малыш, барахтая ножками в разные стороны и улыбается, — по крайней мере, ты в порядке. И Тарну становится совсем-совсем больно из-за всех этих мыслей. Ему так страшно, все вокруг так пугает, как в детстве. И он с радостью бы ребенком стал, лишь бы его простили. Стоит им войти и закрыть за собой дверь, как перед обоими становится глупая картина, где Пи’Лонг держит кота за лапу и просто кашляет на него. — Сиропчик, мне кажется, этот грипп не передается, — мужчина хихикает, приподнимая кота над обивкой дивана, — а где Лек? — и снова кашель, когда поднимается с дивана и наконец видит два лица перед собой, — привет, — все, что может сказать тот, когда брат и его обнимает, — я же заразный, Нонг, — Пи’Торн приглушённо смеётся в кулак, немало этим удивляя Тайпа. — Ты умеешь смеяться, Пи? — мужчина настораживается, хмыкает, смыкая брови, — ничего себе, Пи’Лонг, ты людей в себя влюбляешь, — мужчина, хотя, грех назвать его так, слишком уж молодо выглядит, хихикает, тычась носом в растянутый свитер, — я взял Ай’Лонг-Лека, можешь ехать в больницу, — тот кивает, приобнимая брата и отходит таки, осматривая незнакомца, — это Пи’Торн, — и подходит, чтобы пожать ему руку, с такой ангельской улыбкой, словно и душу хочет его забрать. — Показывай, где твоя машина, зефир, отвезу тебя, — Пи’Лонг ойкает, легко краснея и уходит в поисках куртки. — Это был сейчас подкат? — Тайп подходит к мужчине ближе, хватаясь за ворот пальто пальцами, — не смей его трогать, — парень почти рычит, скрипя зубами, пока ногти почти входят в кожу. — Поверь, я знаю, что такое абьюз и не сделаю ничего плохого, — Пи’Торн только хлопает Тайпа по плечу, пока он, сам убирает ладони с ворота, — а, Вам, господин Суппасит нужно многое порешать с Господином Суппаситом, — и смеётся как-то остервенело, страшно, — я все видел, — улыбка слетает с его губ, мужчина только неловко чешет затылок, — ты не обижайся на него, Нонг’Тарн — хороший, просто глупый очень, а ты ему нравишься. Он с людьми-то нормально, с романтикой говорить не умеет, только дипломатически и по-детски, — Тайп вздыхает, выслушивая очередные оправдания, — но ты правда нравишься Нонгу и — тоже, не бросай их так быстро, — парень хмыкает, вслушиваясь в ритмичные шажки по лестнице. — Я уже говорил, если я захочу, а я хочу, то получу и твоего брата и племянника, но сейчас., — Тайп хмурится, — все запутанно. Но всё-таки, ситуация не меняется, я получу то, что хочу, — Пи’Торн облегчённо вздыхает, улыбаясь наконец по-настоящему, встречая взглядом Пи’Лонга, кашляющего во всю. — Удачи, Саву, — он вновь хлопает его по плечу и плетется к парню у двери, который и так, кажется, заждались, — поехали, — и Тайп просто не может ослушаться. Те, двое отходят к гаражу, а он сдержанно шагает к машине и наконец открывает дверцу, узревая заспанного, с опущенной на сидение головой, Тарна и такого же, спящего Лонг-Лека на заднем сидении. Улыбка неосознанно трогает его губы, заставляя наклонится над мужчиной и совсем легонько прикоснутся к сухим губам своими. И нервно отстранится, дёргая Тарна за плечо, заставляя проснуться. — Что случилось? — он трёт глаза, стараясь понять, почему в такое позднее время он все ещё не дома, — где Пи? — Пи’Торн поехал с Пи’Лонгом в больницу, — Тарн понимающе кивает, — поехали домой, — а воспитатель касается его ладони, сжимая пальцы, — домой, я очень хочу спать и увидеть Ай’Тина, — на что получает невероятно добрую улыбку.