baby and daddy shark

Мальчик весело спускается вниз, подбегая к отцовской спальне и на всякий случай, таки смотрит назад, прежде, чем открыть и видит, кажется, выдуманную им самим картину, где папа целует в лоб его любимого Пи и хихикает, тычась ему в висок. Тин неловко улыбается, прикусывая нижнюю губу. Когда-то, как только он подрастёт, так же будет целовать Ай’Кана, любить его с утра до самого вечера, не иначе. Тайп убирает от себя чужие ладони, что даётся ему не так уж и просто, ведь лицо Тарна так близко-близко и ему совсем не хочется столкнуться с ним лицом к лицу прямо в коридоре, перед ребенком. Дверь щелкает и мальчик тут же бежит через тёмную комнату, прыгая с разбегу на кровать, вызывая у Тайпа полуписк, вперемешку со страхом, но мальчик все ещё смеётся, значит, все хорошо. — Господин Суппасит, я ужасно устал за этот сложный день, пойдёмте отдыхать, прошу, — глаза, как будто, увеличиваются и мужчина дует губы, как самый настоящий ребенок, улыбаясь про себя. — Мы говорили об этом, — ладонь Тарна останавливается ровно на пояснице. — Я все помню, Ай’Тайп, но, если уж мы встречаемся, то по-настоящему, — и лёгкое касание губ к щеке, вызывающее совсем не корректные тут чувства, улыбку и даже какое-то наслаждение. Совсем не простого, совсем. Но уходить не хочется ни в одну из сторон. Приятно, прикосновения Тарна можно только так и описать, он теплый маленький медвежонок, с которым и Тайпу весело, потому и позволяет расцеловывать свой лоб и щеки, как только тот пожелает. — Пхо и Сонг-Пхо, — восклицает малыш, восседая на кровати, — идите сюда, а то, зацелуетесь там, — Ай’Тин бодро хихикает, явно не желая даже и думать о сне. Тарн дёргается, отходя от парня, и становится перед дверью, пропускная того первого. — Я же не девчонка какая-то, — мужчине хмыкает, хватая его за запястье и легко прикасаясь к нему губами. — А я этого и не говорил, — шепчет он, подталкивая Тайпа в комнату, в которой из света только маленький лучик из коридора и маленький Ай’Тин, хихикающий в кулачок. Тайп старается удержаться на месте, но не особо-то получалось, темнота резала глаза, тем более, когда Тарн закрыли дверь, вместе с единственным выходом. Совсем холодные ладони потянулись к плечам парня, вызывая короткую дрожь даже на затылке и нежное спокойствие, когда куртка слетела с его тела, освобождая из плена. И лёгкий, невесомый поцелуй куда-то в спину, чувствующийся сквозь майку от пижамы слишком хорошо. Воспитатель только на ощупь и бредет к кровати, чувствуя, как маленькая ладошка помогает ему найти свое место, улечься рядом и по-крепче обнять малыша, целуя в макушку. — Я пойду тогда в гостиной посплю, — проносится рядом с тайповым ухом и он не можеть удержать смешок. — Папа обещал лечь с нами, — Тарн хочет зашипеть на неправильность мыслей сына, но прекрасно видит, как тот дует губки, хмыкая. — Папа и ляжет, — шепчет парень, гладя Ай’Тина по голове, и натягивает одеяло почти на самое личико. — Только шторы задернет, — и сам себе кивает, мужчина бредет к окну, дёргая на себя тяжёлую материю, пока та с громким шарком на проезжает по карнизу, полностью забирая любой луч света, в том числе и луны. Воспитатель слышит, как на кресло рядом со столом ложится пальто и как Тарн роняет тяжёлый вздох, с отдышкой. Он боится так же, как и Тайп. Жуть заглатывает полностью, явно не желая отдавать ни грамма. Мужчина теряется, елозит, шмыгает носом и кажется, вот, подходит к кровати, причаливания почти на коленки и целует легонько сначала сына в лобик, из-за чего тот еле слышно крыхтит, а потом и Тайпа, стараясь не тревожить, но глаза распахиваются, совсем жалобные, просящие. — Пойду покурю, — крыхтит он сам, поднимаясь, как маленькая ладошка хватает и его, притягивая ближе, заставляя присесть. — Пхо, ты, ведь не куришь, курит Пи’Торн, — и мужчина осекается, гладит сына по голове и таки ложиться рядом, укрывая мальчика, всеми силами стараясь согреть. Тай не может не прижаться ближе, даже сквозь Ай’Тина он чувствует, как от Тарна веет теплом и льнет к нему, к теплу, — может, мне уйти? — шипит мальчик, тычась носиком в папину грудь, а спинкой — в тайпову. Им, ведь обоим жутко неловко, но отстранится просто невозможно. Малыш двигается немного вниз, устраиваясь почти между животами своих Пхо и уютно уложившись, закрывает глазки, засыпая. Пока Тарн елозит ближе, наклоняясь над волосами парня, жадно вдыхая сладковатый аромат, вызывая у того мурашки, смех вперемешку с диким смущением. Тайп тычется носом то в шею, то в грудь, так же, вдыхая и даже, когда слышит, как сопит мужчина, случайно проводит языком по темноватой коже.