Непримиримые разногласия

Стук каблуков мужских туфель, к созданию которых приложил палочку модный дизайнер Магического мира, отбивал уверенный ритм на мостовой в магловской части Лондона - темнокожий молодой джентельмен шёл в один из самых известных пабов во всем мире. The Red Lion оказался заполнен посетителями в этот вечер, тут и там были слышны урывки разговоров, а воздух пропитан запахом сигар и бренди. Показав золотой галлеон бармену, Блейз Забини прошёл в помещение, на двери которого значилось «Служебный вход». Как только дверь закрылась за ним, мужчина тут же вдохнул полной грудью. Будто до этого момента, у него не получалось дышать по-настоящему из-за смога или вроде того. На самом деле, сейчас, именно дышать стало ничуть не легче, но наличие магии вокруг неосознанно расправляло его грудную клетку, тем самым поднимая уровень этого заведения до приемлемого в личном рейтинге Блейза. К нему тут же подлетел пергамент с прыткопишущим пером, и, отметив имя посетителя, письменные принадлежности трансгрессировали с легким хлопком. Миловидная синеглазая брюнетка у стойки улыбнулась, вероятно, более искренне, чем большинству посетителей: - Мистер Забини, мы очень рады Вам здесь. Столик номер 17. - Спасибо, Элизабет. Я найду дорогу. Блейз, ради приличия натянуто улыбнулся в ответ и прошёл в правую часть зала, где за ширмами из мерцающего тумана, располагались места для VIP клиентов. Мысленно обозвав Драко Малфоя позером, мулат подошёл к нише, в которой располагались два кресла, оббитые изумрудным бархатом и небольшой столик между ними. Школьный друг сидел к нему спиной, глядя в свой стакан с огневиски. - Малфой, - Забини занял свободное кресло, закинув одну ногу на другую и прямо посмотрел в лицо человека, которого не видел десять лет. - Привет, Блейз. Как жизнь? - Драко откинулся на спинку кресла, вмиг придав своему лицу выражение расслабленности с оттенком скуки. - Знаешь, советую даже не начинать со мной эти свои игры, - выглядывая за спину Малфоя, мулат поднял вверх два пальца, оповещая персонал паба, что готов сделать заказ. - От них и раньше не много-то толку было. Так что или рассказывай, или иди на хер, - всем своим видом Забини давал понять, что не намерен облегчать Малфою жизнь. В действительности, он понимал почему Драко женился на Астории, зачем уехал из страны, почему, в конце концов, оставил все старые отношения в Англии и не возвращался к ним. Судя по тому, что Малфой представлял из себя сейчас, всё это было не лишено смысла, пусть и напоминало выхватывание горящих углей из костра голыми руками: да, ты сможешь разжечь камин у себя в доме с их помощью, согреть близких и приготовить еду, вот только запах паленой плоти будет напоминать какой ценой. Но с другой стороны, это только твоя плоть и кто в здравом уме стал бы за это осуждать? - Ух ты, надо же, дважды за день, - усмехнулся Малфой, - Это новые правила Английского гостеприимства: чуть что, посылать собеседника на хер? Ответом ему послужила приподнявшаяся в изгибе смоляная бровь и плотно сжатые полные губы. Драко вздохнул, расстегнув верхнюю пуговицу пиджака, и стянул с лица, казалось, навсегда въевшуюся прямо в кожу маску, сотканную из надменности, с переодически добавляемыми туда скукой, яростью, раздражением и, только лишь совсем иногда, вежливостью, если без этого было не обойтись. Его лицо, будто даже осунулось. Словно вся эта игра на публику, позволяла выглядеть моложе. - Я не буду извиняться перед тобой, Блейз, - глаза, пусть в них и читалась грусть, такая сжившаяся и привычная, опровергая все дурацкие сказки о том, что время лечит, все же смотрели с упрямством. - Великий Салазар, мы что в романе для дамочек авторства Амариллис Фостер? На кой мне твои извинения, даже если ты был бы любезен, и предоставил их мне, - скривившись, будто откусив лимон, Блейз поспешил глотнуть огневиски, который только что материализовался перед ним. - Ладно, расскажи для начала, как там поживает Астория? Блейз всегда был отходчивым. Наверное поэтому только он один и дружил с Малфоем столько лет. Ну не считая тех десяти прошедших, в которые от Драко не было и весточки. Забини, конечно, знал, что школьный друг живет во Франции, преуспел с инвестициями и уже многократно приумножил ту сумму, которая шла в довесок с Асторией Гринграсс, в качестве супруги. И он и Драко знали, что раз мулат пришёл на встречу, то даже если и не согласен на восстановление дружеских отношений, так уж точно выслушает. - Выбирает свадебное платье, я полагаю, - безразлично пожал плечами Малфой, - Мы развелись. Тори влюбилась, и я не вижу смысла мешать её счастью. Забини заинтересованно посмотрел в лицо бывшего одногруппника: - Ты что заразился каким-то гриффиндорским вирусом благородства, который передаётся половым путём и тот все эти годы сидел в тебе, выжидая подходящий момент для атаки? - Подумать страшно, в какого же безрассудного храбреца превратился ты. - Ten'cazzo!* У меня, в отличие от тебя, иммунитет. Ты должен знать, что метисы самые невосприимчивые к болезням, которые одолевают простых смертных, - Блейз картинно задрал подбородок кверху. Это было почти нормально. Пить огневиски в компании друг-друга и подшучивать над собеседником. Будто они в общей гостиной старост поздним вечером. Пьют втихаря от преподавателей и , чего уж греха таить, от Грейнджер, которая каждый раз делала страшные глаза и грозилась перестать их покрывать перед директором, когда они вдвоём вот так нарушали школьные правила, вследствие чего на следующее утро нередко пропускали занятия. Драко почувствовал себя почти что дома, сидя здесь с Блейзом. С тем, перед кем не нужно было притворяться или кто точно не собирался воспользоваться тобой. Он уже и забыл каково это. Во Франции у него был лишь один друг - это Астория. Она, так же как и он, искала в их браке спасения. Старик Гринграсс был отменным хранителем ключей от золотых клеток, в которых успешно находились обе его дочери. Тори стала для Драко лестницей из той жуткой вонючей выгребной ямы, именуемой его положением в обществе магической Британии после войны, в привычный мир влияния, силы и роскоши. Была ли это жертва со стороны Малфоя - младшего? Всё это время он был уверен, что едва ли. Тем более, если сравнить с тем, чем раньше ему приходилось пренебрегать для благополучия своей семьи. Астория была красива, довольно умна, знала как и когда подать себя с выгодной стороны, что сыграло немалую роль в успешных попытках Драко снова взобраться на вершину. Во-время раутов, пока Малфой привлекал соинвесторов для необходимых ему проектов, Астория забавляла светскими беседами их жён и была так успешна в этом, что очередная чета, представлявшая высшее французское общество, по возвращении домой ещё долго обсуждала, какие же они charmant** эти молодые Малфои. Поэтому Драко не жаловался на свою жизнь. А чувства? Он чувствовал благодарность и уверенность в завтрашнем дне, на тот момент это было самым необходимым. Да и забыл он уже: была ли у него любовь? Или это просто скандальные во всех смыслах отношения были так остры и ярки, что послевкусие осталось на десять лет. Но это касалось его, Асторию он не мог лишить чувств так же, как изолировал от них себя. И, конечно, когда около полугода назад Тори призналась ему, что влюблена в другого, он не почувствовал ничего кроме тёплой грусти от того, что теперь будет редко видеть своего друга. - Ну так и зачем ты вернулся? - задал главный вопрос Забини, не желая тянуть флоббер-червя за хвост. - Люциус. - А что с ним? - Нахмурился Блейз, вспоминая, что Люциус Малфой был приговорён к двадцати годам тюремного срока в Азкабане. Это был самый мягкий приговор, который мог получить Люциус, совершив все те преступления, доказательства о которых предоставил обвинительный судья Визенгамоту. - Он умирает и я хочу попробовать выбить для него досрочное освобождение. Мама, после письма от адвоката, уже несколько месяцев сама не своя. И я бы, наверное, оставил гнить говнюка там, где ему самое место, но Нарцисса... - Это будет нелегко, - Блейз прикинул всевозможные варианты развития событий, убедившись, что шансы просто мизерные. - Знаю. Но у меня кое-что есть, в качестве услуги для Британского Аврората. Я уже сделал предложение первому заместителю, - на последних словах рот Малфоя изогнулся в брезгливой гримасе, - твоему родственничку. Нет, всё же мир перестанет существовать, если Драко Малфой не будет ненавидеть Рона Уизли. Один из многочисленных шуринов Блейза служил на должности заместителя Главного Аврора уже около трёх лет. Он был отличным специалистом в разработке стратегий для операций разного характера. Да и до этого, начиная рядовым аврором, получал много знаков отличия за смелость и умение быстро ориентироваться в непредвиденных ситуациях. Как бы Драко не хотелось узнать когда-нибудь, что сфера интересов Рональда Уизли ограничивается жаренными куриными крылышками, задницей жены в сальном переднике и диваном, на котором он непременно должен бы был восседать с бутылкой сливочного пива в одной руке, поглаживая живот, образовавшийся от этого самого пива, второй и обязательно отрыгивать воздух каждые тридцать минут. Бывшему слизеринцу всё же пришлось разочароваться в увиденном: он и жалкого намёка на пивной живот не обнаружил, очевидно, что и всё остальное не сбылось. - Разве не отдел правопорядка курирует заключённых в Азкабане? - наигранно будничным тоном спросил Блейз, поигрывая кубиками льда в широком стакане. - Да, - Малфой проигнорировал намёк, - но поимкой оставшихся Пожирателей - всё же аврорат. Забини хмыкнул, давая понять, что раскусил Драко. Как бы тот не кичился своим каменным сердцем, было очевидно, что встреча с Грейнджер была бы тем ещё испытанием, если он уже не успел его пройти. - Да, ты прав. Ну, думаю, они разберутся между собой... В конце концов, всегда разбирались, - Блейз не оставлял попыток вывести Малфоя на чистую воду и обнажить его «несуществующие» чувства. Буквально на секунду ноздри Драко расширились, а жевалки заходили ходуном, от плохо скрываемого гнева, но он, быстро взяв себя в руки, сдержанно кивнул. Ведь очевидно, что дело в раздражающей перспективе общаться с Уизли, да и только.

***

- Грейнджер, ты пойми, так будет лучше для всех, - он метался по комнате в одних брюках, в поисках остальной одежды. Драко был так не похож на себя в этот момент. Обычно он всеми своими движениями напоминал пантеру, развалившуюся на толстом суку, которая надеялась укрыться от палящего солнца и ей было слишком лень даже глаза полностью открывать. Конечно только тот, чьи дни в джунглях были сочтены, позволял себе считать пантеру несерьезным противником. Но сейчас даже обманчивой лени не наблюдалось. Он был так суетлив, что было не понятно: хотел ли он поскорее сбежать, чтобы больше не видеть Гермиону, или же боялся, что если задержится дольше запланированного, то уже не сможет уйти. Малфой крутил головой из стороны в сторону, в поисках запонок и, всё-таки встретился взглядом с Грейнджер. Она сидела на кровати, подтянув одеяло почти до шеи и, он видел как хрупкие девичьи плечи были охвачены мелкой дрожью. В рассветных лучах её растрепанные длинные волосы отливали теплым оттенком красного дерева, что удавалось увидеть очень редко. Веснушки на вздёрнутом носу поблекли и почти слились с бледным лицом, а огромные глаза блестели от напрашивающихся слёз. Мерлин, ему так хотелось обнять её. Сказать, что он соврал, что никакой свадьбы не будет. А, к чёрту... - Акцио, моя одежда! Из разных углов комнаты к Драко начала подлетать его одежда: мантия, рубашка, галстук-бабочка ... запонки же, выпрыгнули из-под платья Гермионы, в котором она провела свой выпускной вечер в Хогвартсе, и которое сейчас лежало на полу бесформенным серебристым облаком. Но Малфоя привлёк звук из запертого шкафа, будто оттуда что-то усиленно просилось выбраться. Подняв бровь в удивлении, он повернул голову к Грейнджер, которая, вероятно рассчитывала оказаться совершенно незаметной, съёжившись ещё больше. - Наводила порядок пока я спал? Не думал, что оставил тебе силы на уборку. Слизеринец открыл дверцу шкафа и отпрянул от неожиданности, когда ему в руки прыгнула зелёная квиддичная футболка, с изображением серебристой змеи во всю спину. - Так вот где она! - Драко, с улыбкой повернулся к Грейнджер, вспомнив тот вечер, когда он, вероятно, оставил её в этой башне. Он забежал тогда к Блейзу после тренировки перед полуфинальной игрой с Когтевраном, что бы обсудить с ним, как с вратарём, некоторые моменты, которые не хотелось выносить на обозрение всех членов команды. Драко был параноидальным капитаном и всегда опасался утечки информации. Но, заглянув в гостиную Старост, он застал только Гермиону за изучением Древних Рун. Она сидела в своём любимом кресле, подогнув босые ноги под себя в совершенно неприлично-коротких маггловских шортах и безразмерной толстовке, с пучком, кое-как скреплённых пером, волос на голове и была вся такая милая и домашняя. Когда она вопросительно подняла глаза, Драко уже не сдерживая себя, подбежал к ней и обескураживающе впился поцелуем в губы. Заставив её записи вихрем взмыть вверх, а потом, медленно кружась, оседать на пол в гостиной, пока он, держа её под ягодицы, нёс наверх, не прерывая поцелуй, а она, крепко обвив его талию ногами, отвечала. Поняв, что Гермиона тоже вспомнила тот раз, он перестал улыбаться, положил футболку обратно в шкаф и начал одеваться. - По-... Почему она? - еле слышно прошептала девушка. - Да какая разница? На её месте могла быть другая. Это неважно. Считай это взаимовыгодной сделкой. Бизнес, если хочешь, - раздраженный голос Драко можно было бы списать на борьбу с изумрудной запонкой, которая никак не хотела застегиваться. Но причиной тому и другому была дрожь, охватившая его пальцы. - Но... Но я тоже могла бы помочь тебе, наверняка. Понимаешь? Да у меня нет денег, но связи... Связи будут и очень скоро. - Знаешь какие у тебя будут связи? - Его голос всё-таки сорвался на крик. - Связи с недоПожирателем! Да тебя в ту же секунду задвинут в самый никчёмный отдел в Министерстве, который, ну не знаю, будет пересчитывать трудовые часы домовых эльфов и разбирать распри кентавров с русалками. Ты через год возненавидишь свою работу, а через пять - меня, за ту жизнь, на которую я тебя обрек. - Мне это не важно! Как ты не понимаешь? - Гермиона, наконец-то вспомнила, что за качества обнаружила в ней распределяющая шляпа, выкрикнув: «Гриффиндор!» много лет назад. Она непостижимым образом из раза в раз забывала об этом рядом с ним. Драко устало вздохнул и понуро опустил плечи: - Ты ошибаешься, Грейнджер. Сейчас это кажется так, но стоит пройти совсем немного времени и ты пожалеешь. - Да откуда ты знаешь? - девушка кричала так, что её доселе бледное лицо, вмиг окрасилось румянцем. - Ты можешь совершить сделку со мной, я помогу тебе всё вернуть, - она подалась вперёд. Всё, она готова пообещать всё, только бы это не была их последняя встреча. - Грейнджер, ты ни черта не смыслишь в бизнесе, это же сразу видно, - Драко скривил рот в горькой насмешке. - В деловые отношения с любимыми не вступают. Развернувшись на каблуках, он двинулся к выходу, игнорируя, что Гермиону, кажется охватил паралич. Уже почти закрыв дверь, он услышал громкое и отчаянное: - ТРУС! Какой же ты ТРУС! Драко Малфой тихо закрыл дверь в спальню Старосты девочек, прислонившись к ней затылком, и его веки опустились под тяжестью, кажется, самого смелого решения в его жизни. Он стоял на балконе, дверь, которого вела в хозяйскую спальню Малфой-мэнора - в его спальню. Ветер скуривал сигарету, зажатую между пальцев, а он смотрел невидящими глазами на небо ночного Уилтриша. Не настолько очевидно-вредная для волшебника привычка, приобретённая во Франции, позволяла иногда вот так подумать о прошлом. Без особых сожалений или разочарований, с привкусом никотина и ностальгии, ну и ноткой горечи. - Господин? - Да, Орион. Что ты хотел? - Господин, тут пришло приглашение на празднование одиннадцатой годовщины со дня победы над Темным Лордом. Я поду-... осмелился подумать, раз вы здесь, то, возможно, захотите пойти в этот раз, - эльф согнулся в поклоне так низко, что кончики его огромных ушей касались каменного пола, и как возможно выше поднял конверт с приглашением. - Спасибо, - Драко забрал конверт, - можешь идти. Эльф ещё раз кивнул и оставил Малфоя-младшего размышлять над принятием решения, трансгрессировав в подсобные этажи поместья.

***

Гермиона замерла в коридоре так резко, что чуть не выронила кофе в бумажном стаканчике из любимой маггловской кофейни, как только услышала заливистый хохот её секретарши из приемной. Неужели опять Малфой пришёл? Первым порывом было развернуться и уйти так быстро, как только могли позволить её туфли на высоком каблуке. Но мисс Грейнджер быстро задушила эту малодушную мысль на корню, так и не дав ей поселиться в голове и словно паразиту захватить её целиком и полностью. В конце концов, это её кабинет и Малфой ей не указ. Решительно открыв дверь, она сначала возликовала, но всего на секунду. Затем же, Гермиона могла поклясться, что в неё вонзилась сотня тонких иголочек, настолько незаметных по-отдельности, но так ощутимо выбивающих её из колеи, все вместе. Внезапная боль поселилась в грудной клетке и дышать стало труднее. Так теперь было всегда, когда она видела Рона. Не важно как это случалось: по-работе ли или на празднике у Джинни, да хоть в Косом переулке - всегда одинаковые чувства брали её в тиски и заставляли цепенеть. У них не получилось. Золотого трио больше нет. И Гермиона так сильно чувствовала свою ответственность за это - не влюбись она в Малфоя на последнем году обучения, то возможно они смогли бы дружить хотя бы с Роном. Или по-крайней мере, не были бы так болезненно далеки друг от друга. Обычно между ними было так много неловкости, что её ещё полдня после встречи лихорадило от ощущения нереальности происходящего. Казалось за столько лет можно привыкнуть и ограничиваться приветственным кивком, не допуская мысли о том, что все ещё может быть как раньше. Возможно это была одна из особенностей Гермионы, хватаясь отчаянно за которую, как утопающий за свой круг, она всё ещё была собой где-то там, за чертой видимости - неумение отказываться от её людей, тех, которые жили прямо в сердце. И вот один из этих жильцов стоял перед ней: высокий, широкоплечий со следами веселья, которое постепенно угасало, стоило ему повернуть лучезарное конопатое лицо в сторону входной двери в приемную. Рон не носил стандартной аврорской амуниции и выглядел так, будто забежал сюда случайно из магловского бара: укорочённая кожаная куртка с металическими заклепками, узкие брюки цвета хаки, заправленные в высокие ботинки на шнуровке и аккуратно подстриженная рыжая шевелюра. Можно было подумать, что у него всё отлично, тем более, что как знала Гермиона, он делал успехи в карьере и не раз выручал Министерство, да и магическую Британию в целом. Только во взгляде она иногда выхватывала осколки тоски, возможно и его сердце всё ещё не собрано вместе. Впрочем, это вполне могло ей почудиться? - Привет. По-делу? -Ясно, что по-делу. Можно подумать, он придет поболтать. Браво, Гермиона, из тебя бы вышел первоклассный пуффендуец. - Да, привет. Ты свободна? - Рон говорил спокойно, но она слышала отголоски неуверенности. - Свободна. Фрэн? - Мистер Уизли не любит вкус кофе, а от чая у него икота. А так как сейчас только девять утра, то я не могу предложить ему огневиски, хоть он и говорит, что тут нет ничего такого, - бойко оттараторила секретарша, стреляя глазками в сторону улыбающегося Рона. Гермиона строго посмотрела на подчиненную, но увидев, что той нет дела до мнения босса на счёт флирта во время выполнения рабочих обязанностей, закатила глаза и молча зашла в свой кабинет, ставя картонный стакан с капучино на стол и усаживаясь в кресло. Рон зашёл следом, тихо прикрывая дверь. - М, присядешь? - Годрик, как убого это звучит. Когда она перестала пытаться? Уже довольно давно. Даже после той ночи, которая случилась сразу после вечеринки в честь пятой годовщины со дня свадьбы Блейза и Джинни, она ещё делала попытки наладить отношения. Но произошедшее после изрядного количества алкоголя, перечеркнуло несмываемыми чернилами оставшиеся шансы на восстановление их дружбы. Чёрт, это был один из самых постыдных моментов в её жизни: пытаться удержать друга детства с помощью секса. И ведь ничего глупее она не смогла бы придумать, даже хорошо постаравшись. Она стояла в стороне с бокалом шампанского. Четвёртым? Пятым? Разве есть разница, если дыра в груди и не думает затягиваться. Вон там, возле живописной беседки, увитой густым плющом стоит её друг и несостоявшийся возлюбленный. Хохочет, вероятно над смешной шуткой Джорджа, и в его глазах так поэтично отражается свет от гирлянд, которыми тут украшен каждый дюйм. В патио играла тихая музыка, на временном танцполе, сооружённым специально для вечеринки, кружились пары. Эльфы сновали тут и там с подносами, наполненными выпивкой и закусками. Гости собирались в небольшие компании и тихо переговаривались между собой, навешав вежливые улыбки на свои лица. Торжество, знаменующее любовь четы Забини. Очередное и, конечно, не последнее. Гермиона перевела взгляд на танцпол: хозяева вечера выгодно отличались от остальных пар. И дело было даже не в умелых танцевальных движениях, которые были присущи Блейзу, не столько из-за отменного воспитания, сколько благодаря врожденной грации, напоминающей нечто кошачье. И даже не в их яркой внешности, которая-то каждого по-отдельности не могла оставить в тени, а в тандеме так вообще концентрировала все внимание только на этих двоих. Они оба приковывали взгляд как что-то цельное. Глаза в глаза, немного дикая улыбка у него, а в ответ мягкая её. Его стальная хватка и её ладони, едва касающиеся его предплечий. Они были совершенны вместе. Она опять глотнула шампанского, собираясь тихо улизнуть: официальная часть закончилась, а делать вид, что праздное общение интересно, совсем не хотелось. Скользнув взглядом по гостям ещё раз, Гермиона уже собралась было уходить, но наткнувшись на голубые глаза, неотрывно следящие за ней, замерла. Как долго он смотрит? О чем думает? Мерлин, она совсем перестала понимать его. Когда-то в этих глазах была нежность и много обещаний. А сейчас какой-то лихорадочный блеск. Немного подумала и, чуть качнув головой в сторону выхода, зажмурилась от страха получить отказ. Выдохнула, открыла глаза. Рон всё так же внимательно наблюдал за ней чуть затуманенным взглядом. Затем, спустя вечность, наверное, медленно кивнул. Гермиона ещё не успела отдышаться от скорой трансгрессии, как услышала настойчивый стук в дверь. Быстро, чтобы посторонние мысли не забили голову, она подбежала к двери, открывая её. Вблизи Рон показался ей чуть более пьяным, чем она считала. Наверное, так даже лучше. Горячие губы, сильные руки. Грохот, закрывающейся двери, которую он, вероятно, толкнул ногой, врываясь в квартиру. Она задохнулась от его напора и от того, что её лопатки врезались в стену. Рон прижимал её к стене словно нерушимая скала, влажно целуя ключицу. Гермиона запустила руки ему в волосы, сильно сжимая кулаки, надеясь, что это немного отрезвит его ярость. Задрав с обеих сторон подол шёлкового платья так резко, что прихожую на миг заполнил треск, разрывающейся ткани, Рон легко, словно пушинку подхватил Гермиону одной рукой под ягодицы, а второй, стянул бретельку платья, что бы обхватить губами обнажившийся сосок. Она откинула голову назад, прогнувшись в пояснице, и крепко сжала его плечи тонкими пальчиками, желая отдаться во власть ощущениям, не думая о возможных неблагоприятных последствиях. Гермиона чувствовала своей промежностью напряжение в его паху и подстраивала движение бёдер под те, что он совершал своей рукой: вверх-вниз, вверх-вниз... Рон целовал шею, грудь часто задевая нежную кожу зубами. Он был зол на неё, это было понятно. Она, зачем-то хотела оправдаться: хватая его лицо ладонями и быстро целуя в скулы короткими частыми поцелуями. Рональд рывком оторвал её от стены в прихожей и, опасно маневрируя между выступающими углами, понёс в гостиную. Квартира Гермионы имела минимальный набор мебели, из-за чего, благодаря внушительной площади, казалась почти пустой. Наугад обнаружив гостиную, Рон в спешке добрался до дивана, усевшись на него, всё ещё держа Гермиону в своих руках. Остановив свои карающие поцелуи, он хотел заглянуть в карие глаза и увидеть ответ на немой вопрос, преследовавший его ещё там на вечеринке, когда она кивнула ему в сторону выхода, приглашая с собой. Но девушка, словно нарочно избегала его взгляда, сосредоточившись на своих руках, расстегивающих мелкие пуговицы рубашки, одну за другой. Покончив с последней, она распахнула полы и медленно провела ладонями от груди вниз, задевая соски, лаская кожу под полоской рыжих волос и сильнее прижимая пальцы к плоскому животу у самой кромки брюк. Рон задохнулся и это придало ей уверенности: Гермиона принялась расстегивать ремень, целуя при этом шею и голую грудь старого друга, не заботясь пока о статусах, причинах и последствиях. Это было хорошо. Его член внутри неё. И её ритмичные движения бёдрами, пока он руками обхватив тонкую талию, помогал ей двигаться в нужном темпе. Её начало потряхивать и Рон оставив на талии только одну руку, внимание второй переместил на клитор, помогая Гермионе поскорее ощутить необходимую кульминацию. Когда эхо от её затяжного стона затерялось в стенах большой гостиной, Рон, все ещё находясь внутри неё, быстрым движением развернул их так, что Гермиона оказалась спиной на диване с платьем, изображающим пояс на обнаженном тонком теле. А он сам - сверху, застыл, глядя не неё: такую прекрасно-развратную, с посторгазменной поволокой в глазах, что даже поверил на мгновение в то, что хотел бы смотреть в них чаще, раз уж они бывают такими. Двинул тазом вперёд, ощущая упругое кольцо мышц, доставляющее ему яркие приятные ощущения. Толчок, толчок, и вот, уже не сдерживая себя, Рон начал активно двигаться, опираясь на руки. Его взгляд блуждал по-обнаженной девушке, как она запрокинула голову, прикрыла глаза, приоткрыла рот, выпуская короткие громкие стоны. Он кончил, охваченный мелкой дрожью и шумно выдыхая воздух сквозь стиснутые зубы. Руки в локтях подкосились и Рон рухнул на Гермиону сверху, утыкаясь своим лицом в её шею, покрытую липкой испариной. Они оба тяжело дышали от нахлынувших ощущений и от осознания того, что сейчас всё таки придет время самому неловкому прощанию, которое они только испытывали. Ничего не стало лучше. - Мне поступило предложение об обмене крайне важной информации для нас на освобождение из-под стражи одного из заключённых. Гермиона удивленно посмотрела на Рона. Это была не слишком частая, но знакомая практика - обменивать заключённых на сведения. Нужно было всего-лишь прислать официальный запрос, потом собиралось совещание из руководящего состава Аврората и отдела Магического правопорядка. Иногда к ним присоединялся Министр и, по-необходимости, главы других отделов. К чему Рону понадобилось прийти лично до официального запроса? Только если речь не шла о ... - Нет! - Гермиона возмущённо воскликнула. - Дай объяснить... - Да что тут слушать? Люциус Малфой не будет освобождён раньше срока, ни под каким предлогом. Мерлин, Рон! Да он был правой рукой Воландеморта долгое время, чёрт подери. - Он всё равно умирает, Гермиона. Ему осталось пару лет возможно. А взамен имя Хранителя заклятия Доверия, которое наложено на особняк Лестрейнджей. Это большая зацепка, ты же понимаешь. Пока Родольфус на свободе, ничего не кончено, - Рон разгорячился, пытаясь достучаться до Гермионы. Щеки покрыл румянец, глаза блестели, а кулаки беспорядочно сжимались и разжимались. - Я не могу поверить! Ты был там, каждый хренов раз. Знаешь на что способен этот человек. Всегда становился щитом передо мной как только видел его, потому как знал, что этот чёрствый кусок дерьма, будет счастлив уничтожить любого в ком течёт грязная кровь. Он так неадекватен в своих суждениях. И ты так просто готов выпустить его? И что потом? Он преспокойно вернется домой доживать свою бесполезную жизнь на шелковых простынях, принимая заботу родных? Чтоб они все и дальше думали, что быть Малфоем - это значит быть всегда безнаказанным? - Серьезно? Вот твоя главная причина? Личная месть Малфою? Мда..., - голос Рональда звучал разочаровано. Гермиона замолчала, испуганно глядя на него. Она и сама поняла как звучит её пламенная речь. С такими аргументами, ей только и выбегать на площади с плакатами в поддержку очередного Г.А.В.Н.Э. - Знаешь, - Рон поднялся с кресла для посетителей, - я давал тебе шанс принять правильное решение. И всё ещё даю - подумай до понедельника. Она продолжала смотреть на дверь, после того как он ушёл. Почему? Как так получилось, что она сломалась окончательно из-за Малфоя? Боже, умирали люди почти родные для неё. Её родители забыли, что у них была дочь и ни кто-нибудь, а она сама отняла у них это знание. Она не общается с самыми близкими друзьями, теми кто был её семьей, в конце концов. Но только этому надменному белобрысому мальчишке удалось, казалось легко и играючи, сделать то, что никто не смог: выбить опору из-под ног Гермионы Джин Грейнджер. - Мисс Грейнджер? - Франческа, очевидно, зашла некоторое время назад. Гермиона сфокусировалась на секретаре: собранная, внимательная, аккуратная. Не осталось и намёка на игривые мысли, которые очевидно витали ранее в голове блондинки. - Нет, Фрэн, поручений не будет. Этим займусь лично, - Гермиона опустила голову к бумагам, показывая подчиненной, что та свободна. Это было правило, которое она ввела почти сразу как вступила в должность - появляться секретарю в её кабинете после каждого посетителя. Поскольку, голова самой умнейшей ведьмы своего столетия за доли секунды могла сформулировать четкие указания для дальнейшей эффективной работы. И нужно отдать должное, Фрэн всегда подхватывала этот её рабочий ритм. Не услышав звука закрывающейся двери, Гермиона подняла голову и встретилась со слегка смущенным взглядом голубых глаз. А вот это необычно: Фрэн и смущение? Гермиона приподняла левую бровь в немом вопросе. - Я знаю как вы не любите обращать внимание что там болтают в кулуарах министерства, но я приняла решение, что ЭТО вам знать стоит, - её всегда бойкая и уверенная в себе секретарь, сейчас говорила немного невнятно, проглатывая окончания слов. - Ты меня пугаешь. Будь добра, возьми себя в руки и донеси свою мысль четко, - Гермиону охватило легкое чувство волнения. Даже если бы министр явился на работу в одних кальсонах, то Фрэн бы была в числе последних смутившихся по этому поводу. - Гарри Поттер собирается посетить бал по случаю одиннадцатой годовщины со дня победы над Тем-Кого-Нельзя-Называть. Гермиона застыла в немом оцепенении. Эта новость так её потрясла, что она даже проигнорировала тот факт, что секретарь главы отдела Магического правопорядка боится назвать имя Волан-де-Морта вслух, словно оно ещё имело какую-то власть. Вот черт. Она что пропустила какое-то важное объявление на участие в конкурсе: «1000 Галлеонов самому главному призраку из прошлого Гермионы Грейнджер»? Иначе она не могла объяснить, почему они все активизировались и решили сейчас начать разрывать на куски её замершее сердце.