Непримиримые разногласия

«Поезда» Т. Белорусских Блейз Забини был ревнивым мужем. Он был не в курсе до тех пор, пока в его жизни не появилась Джин. И был уверен, что не узнал бы, если бы женился на той, кого одобрял круг чистокровнейших. Чтобы не говорили о толерантности магов в послевоенное время – это было не так. Говаривали даже, что удачным ходом было сблизиться с неугодными ранее. Чушь. На людях, конечно, никто не позволял себе опасных высказываний: слишком обожглись не так давно властители судеб, поддерживая своего Лорда. Но чтоб войти в круг правящей элиты, стоило жить по их правилам. Благо, Блейз не видел в такой жизни особой ценности. Его матери обычно было плевать на осуждающий шепот в ее сторону, и она жила как велело сердце. Сын не был в курсе: любила она своих мужей или нет, но он знал, что она добровольно делала выбор в пользу такой жизни. Каждый вечер перед тем, как заснуть под тихие бормотания сказок от старой няньки-домовика, маленький Блейз в накрахмаленной белой пижамке шлепал босыми ногами по коридору поместья, тускло освещённому настенными бра, в сторону кабинета. Дверь всегда была приоткрыта, приглашая мальчика ступить под мягкий свет, который лился на ковровую дорожку. Мать неизменно была одета в роскошное вечернее платье, готовая к очередному выходу в свет. Она сидела в кресле с бокалом шампанского и мечтательно прикрытыми глазами, покачивала носком туфли в такт доносящейся из магического граммофона романтической музыки. Слышав нерешительный шорох, она поворачивала голову в сторону открывающейся двери и мягко улыбалась. Подзывала ладонью сына, клала ему руку на щеку и целовала в лоб. Потом снова прикрывала глаза, забывая о мальчике, который стоял на месте переминаясь с ноги на ногу, каждый раз надеясь, что мама хоть что-то скажет. Но на этом их общение заканчивалось и Блейзи уходил к себе, понуро опустив кудрявую головку. Вернувшись в первый год из Хогвартса на рождественские каникулы, Блейз с нетерпением ждал вечера. Он думал, что мама спросит, как у него дела. Ясно, что за праздничным ужином она не могла позволить себе уделить ему много внимания. С ними был какой-то напыщенный дядька, который сидел во главе стола. Он свысока разговаривал с домовиками, с ним самим и даже с хозяйкой поместья, невежливо перебив ее рассказ о молодости в Италии, отчитывая Дино, за то, что тот подошел не с той стороны, спрашивая о подаче напитков. Блейз не понимал, зачем мама общается с этим грубияном, но, решив, что это его не касается, принялся ждать вечера. Он должен был рассказать ей о том, что Гарри Поттер учится с ним на одном потоке и того взяли в команду по квиддичу, хоть это и против правил. Блейз хотел поделиться, что профессора не совсем справедливо выделяют этого мальчишку. Многие ребята с его факультета придерживаются этого же мнения. И даже сам Драко Малфой сказал, что полностью с ним согласен. Он не так уж плох этот Малфой, и если только отказался бы от такого вызывающего поведения и двух троллей в качестве личной охраны, то они смогли бы дружить. А еще с ними учится Дафна Гринграсс и у нее красивые волосы. Всего этого он не рассказал, потому что в тот вечер из кабинета кроме звуков музыки доносился звонкий смех, прерывающийся шепотом двух людей. Блейз медленно заглянул в приоткрытую дверь и увидел, что в мамином кресле развалился этот мистер (Фредриксон, кажется), а она сама сидела у него на коленях, обвив шею руками и целовала, пока тот сжимал своими ручищами ее зад. Блейз отошел от двери на носочках, стараясь не быть услышанным, а потом, увеличив расстояние, бросился бежать со всех ног. В ту ночь Блейз Забини рыдал, разрешая себе в первый и в последний (он поклялся в этом) раз испытать чувство ревности. Людям нередко приходится нарушать свои клятвы, даже произнесенные от всего сердца. И взрослый Забини, с налившимися кровью глазами и выпивая третий стакан огневиски, которого даже не было в винной карте торжественного приема, был тому живым примером. Он совершал глоток за глотком, почти не прерываясь на вдохи и выдохи и испепелял глазами пару оживленно болтающих людей на другом конце зала. Драко увидел друга в ярости, наверное, впервые в жизни. Да, Забини мог злиться, едко отвечать обидчикам, грубить. Однажды, они без реальной на то причины подрались с парочкой гриффиндорцев на шестом курсе. Зачинщиком был Драко, разумеется, но Блейз поддержал его без промедления. Они тогда отколотили этих наглых ублюдков, унося с собой по паре кровоточащих ссадин, да вывихнутых пальцев. А потом, залечивая раны огневиски, с хохотом рассказывали Нотту о своих приключениях. Так что, по мнению Драко, Блейз не был пацифистом. Но и такой разрушительной, поглощающей тьмы он в его взгляде никогда не видел. Малфой подумывал, как бы отвлечь Забини. В конце концов, он даже отдаленно не представлял, что это значит – конкурировать за любимую с самим Гарри Поттером. Когда, кажется, к нему любую женщину, даже против ее воли, подталкивает в спину придыхание общественности, приправленное обожанием и трепетом. Он подошел к Блейзу, выражая молчаливую поддержку своим присутствием. Потому что, если Драко откроет рот, то сможет только аргументированно обосновать ревность мулата. Не потому, что Забини был чем-то хуже. Просто оценочная шкала большинства людей однозначно требовала калибровки, и с этим было трудно бороться. Драко принялся аплодировать вместе с остальными, не спуская глаз с героя-недомерка, который наклонился ближе к уху Джин, чтобы перекричать гул толпы, приветствующей Министра Магии. Где-то рядом зубы Забини со скрежетом стукнули о хрусталь. Речь Министра была недолгой и пафосной. Он поздравлял всех присутствующих с тем, что они добились поставленных целей в этой войне. Мир избавился от нетерпимости и угнетения, демократия процветает, и их дети будут пожинать крепкие плоды, почву для которых они возделывают сейчас честным трудом. И где-то рядом Забини насмешливо фыркнул. Кингсли Бруствер закончил свое выступление, намекая на сегодняшний сюрприз, который он доверил раскрыть Героине Войны, кавалеру Ордена Мерлина Первой степени, умнейшей ведьме своего поколения Гермионе Джин Грейнджер. Толпа взорвалась аплодисментами, весело переглядываясь между собой в то время, как Гермиона с идеальной осанкой поднялась на сцену, придерживая полы платья. Она улыбалась Кингсли, пока он сердечно пожимал ей руку. – Она будет следующей? Таков план? – Малфой не отрывал взгляд ото рта Грейнджер, который красиво изгибался, плавно открываясь и закрываясь, произнося торжественные слова. Блейз пробормотал, с трудом владея языком: – Если засунет свою гриффиндористость куда-подальше. – Зачем? Люди любят ее, – Драко указал рукой на толпу, которая, восторженно раскрыв рты, с блестящими глазами внимала речам Грейнджер. – Эти? Брось, Драко. Они ни черта не решают, тебе-ли не знать? Пока у нее есть поддержка общества, да. Но сколько это продлится никому не известно. Оппозиция крепчает день ото дня. Министр не собирается в отставку еще лет пять, минимум. За это время может измениться многое. Нужно торопиться. – Переворот значит готовишь? Она хоть в курсе, как ты ее используешь? – Драко хмуро посмотрел на Блейза. – Вали к дьяволу, Малфой. Ты ни хрена не знаешь. Думаешь, уехал на десять лет и вернулся весь такой обнуленный? Защитник, мать твою. Baciami il culo*, – белки глаз Блейза еще больше налились кровью. Драко не мог отделаться от мысли, что Забини слишком многое связывает с Грейнджер. Он не помнил, чтоб мулат в молодости хотел какой-либо власти кроме той, что дается для повелевания дамскими сердцами. У него перед глазами опять заплясали постельные сцены с этими двумя в главной роли. Теперь уже ярость медленно сжимала стальным кольцом грудь Малфоя. Он буквально силой заставил себя успокоиться, обещая, что как только решит свои вопросы, то сможет набить Блейзу морду, если подозрения окажутся реальными. А пока, Драко, передавай рычаг управления обратно голове. – Ну и кто же в оппозиции? Блейз все еще смотрел зло на него. Затем выдохнув, буркнул: – Официально? Малфой скептически приподнял бровь, как бы спрашивая, а не идиот ли его собеседник, часом? Забини раздраженно закатил глаза: – Те же кто и всегда. Уцелевшие после войны. Самые сливки надо думать, если даже Волан-де-Морт не заставил их высунуть нос из своей норы. – Помощь нужна? – Она не примет ее от тебя, – Блейз медленно закачал головой, будто обдумывает эту мысль не в первый раз, но опять отметая ее. – Кто сказал, что от меня? – Блейз! – К ним быстрым шагом направлялась Грейнджер с выражением лица, сулившим неприятности. Как они пропустили момент, как она передала торжественное слово Поттеру? Драко запоздало подумал, что его-то отчитывать не за что. Он немного расслабился и мысленно дал себе подзатыльник за то, что теряет уверенность, когда Грейнджер трансфигурируется в товарный поезд, несущийся, сметая все на своем пути. Сейчас еще подбоченится. Ну точно. – Блейз Забини – ты пьян! – Гермиона Грейнджер – ты зануда! – Блейз сымитировал ее позу: одна рука на талии, указательный палец второй тычет в лицо опешившей девушки. Пьяно улыбаясь, Забини победно вскинул бровь и игриво схватил, ничего не подозревающую девушку, за палец. Гермиона цокнула. – Держи себя в руках. – Хорошо, мамочка, – мулат сжал ее ладонь. Грейнджер легко улыбнулась, положив свою вторую руку сверху их сцепленных. Драко поморщился. Мерлин, хоть бы постеснялись. – Грейнджер, отойдем на пару слов, – он схватил Гермиону за запястье и настойчиво повел к выходу из зала. Они миновали атриум и свернули в один из мало освещённых коридоров. Драко не смог отказать себе в удовольствии вспомнить хогвартские вечера, когда увидел узкую нишу. Он развернул девушку лицом к себе и уставился в ее недоумевающее лицо, все еще сжимая запястье. – Малфой, это что похищение? И будь добр, прекрати меня таскать. Я тебе не чемодан, – Гермиона вырвала ладонь и потерла ее основание, повеселив Драко: ей совершенно точно не могло быть больно. – Я понял, что недооценивал тебя, еще когда увидел в коридоре на этой неделе. Но не думал, что настолько. Трахаешься с мужем подруги? Мило. – Драко сложил руки на груди, закрывая своим телом проход. Гермиона испуганно подняла голову, как будто ее поймали с поличным. Малфоя сковало ощущение безнадежности, от свалившейся на его грудную клетку каменной глыбы, давящей так сильно, что не было возможно глубоко вздохнуть или выдохнуть. Он мечтал, чтоб это было неправдой, но, видимо, он все правильно понял. Драко был уверен, что этот этап его жизни пройден. Он сделал выбор и меньше всего он считал справедливым показывать Грейнджер, что сейчас может жалеть о нем. Так будет лучше для них обоих. Но все это было похоже на то, как ты вдруг узнаешь (или вспоминаешь), что в твоем замечательно обставленном, красивом доме есть еще одна комната, которая была заперта на ключ многие годы. И вот, однажды открыв ее, ты заходишь в пустое помещение и оглядываешься через плечо назад. Там в проеме двери видна мрачная, но прекрасная в своей привычности гостиная с дубовой мебелью и каменным полом. А потом опять заглядываешь в новую комнату с белыми стенами и деревянным паркетом, текстура которого так и манит ступить на него босыми ногами. Окно во всю стену заливает пространство светом, и можно разглядеть танец пылинок в золотых лучах. Ты быстро закрываешь дверь и стараешься больше не думать о странном, не подходящему тебе по стилю месту. И вечерами, сидя у камина в темно-коричневом кожаном кресле с массивными подлокотниками, или ложась спать на черные шелковые простыни, ты пытаешься не думать о том, что там хорошо бы смотрелась плетеная мебель и белые тканевые занавески, гладящие пол от дуновения ветра. И вот сейчас в этой комнате потоптались в грязной обуви, оставляя липкие темные следы подошвой ботинок. Самое противное, что это сделал человек, который назывался другом. Драко был почти готов начать упиваться жалостью к себе, пока не увидел воинствующее выражение лица Гермионы. Он нахмурился, обдумывая возможные варианты ее злости, потому что ей совершенно точно не хватит наглости обвинять его в чем бы то ни было, если сама настолько виновата. – Ты ополоумел, Малфой? – Гермиона наступала на него, выплевывая слова картечью. – Когда до твоей высокомерной задницы дойдет, что в этом мире есть дружба без всякой пошлости и разврата. Это не в моей привычке: спать с влюбленными не в меня. И не все влюбленные мужчины изменяют своим женщинам. Не опускай остальных до своего уровня, – Гермиона вплотную подошла к нему, уперевшись указательным пальцем в грудь Малфоя. Ее щеки залил румянец, взгляд метал молнии, а грудь так высоко вздымалась и опускалась от тяжелого дыхания, что Драко видел еще больше оголенной кожи прямо перед собой. Стоило приложить усилия, чтобы отвести взгляд. – Я не спал с ней пока мы были вместе, – тихо проговорил он. Гермиона резко отошла назад, опуская руку. Она не хотела это слышать. Никаких оправданий и косвенных признаний в том, что он любил ее. Она отдала бы половину своей магии тогда, чтоб он убедил ее в этом. Но зачем ей это было нужно сейчас? Рука с волшебной палочкой застыла, не закончив движение. Из бисерной сумочки выплыла книга, готовая занять место на полке. За ее угол зацепилась зеленая футболка. Из-за складок ткани слово, написанное под серебристым извивающимся символом, нельзя было прочитать целиком, но это было излишним. Окончание «…фой» и без того жгло глаза лазером. Гермиона моргнула, запрещая им слезиться. Боковым зрением ей удалось заметить резкое движение. Очевидно,опять гляделки. Она, не дыша, сняла футболку с импровизированного крючка и отправила книгу в шкаф. Шелковистая ткань жгла левую руку, но она только сжала сильнее свои пальцы. Повернулась в сторону кухонной ниши, которую отделяла от гостиной барная стойка и вымученно улыбнулась Джин, до этого болтавшей ногами в футе от пола. Разноцветные кеды напряженно застыли, не достигнув конечной точкив заданной им траектории. Она повернула голову и смотрела как Гермиона направилась к мусорному мешку, все медленнее переставляя ноги, приближаясь к нему. Возле барной стойки совсем остановилась. Аккуратно, словно сапер положила футболку на поверхность из прессованных опилок и резко развернувшись, вернулась к своему багажу. Блейз прочистил горло: – Хм, девочки, какие планы? Мы же закончим сегодня с переездом и можем отметить. Гермиона, я очень хочу посмотреть на это место, где все сидят в очках а-ля Лавгуд и пялятся на простыню с нарисованными картинками. Джин очертила зрачками полукруг по потолку и сжала губы. Забини пожал плечами синхронно со смоляными бровями. – Ребят, вам не стоит проводить со мной все время, серьезно. Джинни через неделю на сборы. Проведите время вместе. – Гермиона, мы хотим быть рядом, если понадо… – Годрик милостивый, я же не при смерти, – резко оборвала подругу Гермиона. Затем выдохнула, прижав кончики пальцев к смеженным векам. – Прости. Я вам благодарна, правда. Но мне нужно научиться с этим быть. Все будет хорошо, – Гермиона подошла к Джин и сжала ее руку. Уизли некоторое время смотрела на нее быстро перемещая свои зрачки между двумя карими радужками. Потом моргнула, глубоко вздохнула и спрыгнула на пол. – Мы отнесем мешки. Руками, я помню, – быстро предвосхищая желание Гермионы вставить реплику. – Великий Салазар, сколько это будет длиться? – Блейз обижено вскрикнул. – Тот магл, был не в состоянии, чтобы запомнить. Он же обдолбался какими-то дурманящими зельями. – Наркотики, Блейз. У маглов это так называется. – Да плевать, он валялся в луже собственной блевотины. Думаете, ему было дело до парочки парящих по воздуху мешков? Я и за тысячу галлеонов не подошел бы к нему близко. Джинни посмотрела на подругу: – Ты должна простить мамочкину принцессу, – ее озорное лицо напомнило мимику близнецов в годы, когда Гермиона только узнала их. – Ах так, Уизли, – Блейз сделал вид, что пытается погнаться за своей девушкой. Та взвизгнула, схватила один из мешков и быстро выбежала из квартиры. – Блейз, – мулат повернул улыбающиеся лицо на тихий голос Гермионы. Веселье утихало на его лице, когда он вгляделся в затравленный вид подруги. – Если он спросит… Черт. В общем, если он спросит, где я живу, не скрывай адрес. Гермиона подняла лицо. Ей не понравилось жалкое отражение, которое передали умные черные глаза. Но Забини лишь легко пожал плечами: – Хорошо. Не скучай. Давай пообедаем на следующей неделе в перерыв? Мы теперь с тобой слуги народа, с ума сойти. Гермиона слабо улыбнулась, когда Блейз картинно закатил глаза. Затем, подмигнув ей и взяв полиэтиленовый мешок, поспешил за своей девушкой. – Мне нет до этого дела, – попыталась пожать дрожащими плечами как можно более плавно. – Нет нужды оправдываться или смягчать то, что произошло. Я не злюсь на тебя, Малфой. Просто сделала выводы. – Надо же. И какие, позволь узнать. – Люди, тебе подобные, могут только брать. Вам нет дела до чувств и интересов других. Если подвернется случай, то ты опять используешь меня и просто выбросишь как расходный материал после. Я не идиотка, Малфой. Тебе нужно освободить отца. Ради этого добиваешься моего расположения, как дешевая шлюха с Лютного переулка, готовая на все за пару кнатов. Ты так низко пал, что даже с маглами не гнушаешься разговаривать? Чем больше она говорила, тем истеричнее звучал голос. Драко смотрел на этот взрыв эмоций с непроницаемым лицом, чем злил Гермиону еще сильнее. Но когда он заговорил, ей стало страшно. Она переступила черту и рычащий зверь напротив, показал ей как далеко она зашла: скалясь и наступая. – Я никогда не использовал тебя. Ты же не дура, соизволь догадаться почему я оставил тебя. То, что я беру максимум из предложенных мне обстоятельств, вряд ли противозаконно. Ты знаешь меня, Грейнджер! Пресмыкаться не входит в перечень моих привычек, – передразнил он ее. – Будь уверена, если я что-то делаю, то я хочу этого. – И плевать, правда? Плевать на то, чего хотят другие. Так вот, я не хочу этого, – она указала пальцем на себя, затем на него и так несколько раз. – Больше никогда. Черта с два ты это будешь решать, дорогуша. – Ты задумала преступление? – Дождался, когда она сдвинет брови, не понимая к чему он клонит и продолжил хриплым шепотом, приближая к ней лицо. – Тогда как ты можешь уверять, что больше никогда, м? Для этого придется убить одного из нас, чтоб уже наверняка. Малфой крепко взял маленькое лицо в ладони: может, чтобы быть ближе, а может, лишая возможности выбора и прошелся зубами по ее губам, раскрывая их языком. Гермиона через пару глухих стуков сердца ответила. Не было сил обманывать себя и пытаться держать невидимую оборону. Все эти новые обстоятельства и встречи обрушивались на нее беспрерывной бомбежкой, не давая даже шанса отдышаться. Такое поведение было не в ее стиле, но она решила, что сейчас будет безопасней поддаться бурному течению жизни, копя силы, чтоб снова попробовать вырваться из этого потока. Она обязательно попробует. Позже. Застонав ему в губы, девушка сама шагнула назад, чтобы найти опору в стене и потянула за собой Малфоя. Тот, подавшись вперед, сместил руки к ее талии, раздвинул колени своей ногой, чтоб увеличить площадь соприкосновения двух разгоряченных тел и застонал в ответ, отправляя миллионы мурашек кататься на карусели по ее коже. Гермиона прижалась к мужчине сильнее, запуская пальцы ему в волосы, и уже слабо соображая, сместила их на шею, заходя подушечками за границу смоляного ворота рубашки. Драко накрыл одной из ладоней ее грудь и облегченно вздохнул в тот момент, когда она задрожала. Кровь стучала в ушах, изолировав их от остальных звуков, накрыв персональным куполом. Второй рукой он сжал ее бедро. Затем стал перебирать пальцами тонкую ткань платья, задирая его выше. Малфой рыкнул, почувствовав кружевную полоску ее чулка. Перехватил бедро, закидывая его себе на талию и толкнулся вперед пахом. Гермиона замерла, прислушиваясь. Он расценил эту заминку неправильно, испугавшись, что она хочет остановиться. Не желая прекращать, он слегка потянул ее за волосы, оголяя кожу на тонкой шее. Гермиона от поцелуя издала невнятный звук, который можно было интерпретировать как отказ. Но прильнула еще ближе, прогибаясь в пояснице, так что Малфой подключил к губам язык, облизав ее шею от ямки возле выпирающей ключицы до мочки уха. Гермиона, вздрогнув еще раз, опустила ему на грудь две ладони – отталкивая, разочаровано вздохнув. – Прекрати, ты нас позоришь! – прошипел женский голос из коридора. Оттуда же послышалась возня. – Я? – Язык мужчины заплетался. – Не ты, милуясь со своим дружком и наставляя мне рога на виду у всех? Малфой нехотя поддался двум маленьким ладошкам и сделал шаг назад, провел дрожащими пальцами по своим волосам, стараясь привести их в порядок. Гермиона пыталась поправить платье и аккуратно подтереть края губ от размазанной помады. Драко посмотрел вопросительно, кивая на выход из ниши. Гермиона отрицательно помотала головой. – Блейз, мы поговорим об этом завтра, хорошо? – Джин говорила медленно. – Не трогай меня! Скажи, ты ждала его все эти годы, правда? Надеялась, что он позовет тебя с собой и ты сможешь наконец избавиться от этой посредственной жизни. Да, он может и трахнет тебя, любимая, но на большее не рассчитывай! Ты для него оказалась не так уж и хороша, раз он не объявлялся столько лет. Драко сдвинул брови к переносице и посмотрел на Гермиону. Та вздохнула, зажмурилась и прижала кончики пальцев к закрытым векам, вдавливая глазницы внутрь. – Ты знаешь, что переступаешь грань, Блейз. Остановись, – дрожащим голосом. Драко удивился, что бывшая Уизли все еще держит себя в руках. К этому моменту та Джин, которую он знал раньше, уже нанесла бы пару проклятий, и режущее в районе паха было бы самым безобидным из них. – Нет, ты скажи, mio cara**, – и не думал униматься. – Скажи! У нас нет ребенка именно поэтому? Пьешь зелье после того случая, чтобы при возможности родить кого-то зеленоглазого и с героической фамилией? Одновременно с тем, как из коридора раздался хлесткий звук пощечины, Гермиона в темной нише закрыла рот сразу двумя ладонями и широко распахнула глаза. По их паническому блеску можно было догадаться, что дела Забини в дракловой заднице. Напряженные удары каблуков о каменный пол, оповещали, что Джинни стремительно покидала место рандеву, и Малфой аккуратно выглянул в коридор. Гермиона проскользнула между выступающим углом стены и плечом Драко, бесцеремонно толкая его, и упала на колени перед Блейзом, который медленно сползал по противоположной стене. – Блейз, Блейз! Посмотри на меня, – попыталась заглянуть в глаза Забини, которые тот старательно отворачивал от света. Но скрыть две блестящие дорожки на темном лице так и не удалось. – Я все испортил, Гермиона. Она не простит. Я такого наговорил… – Все будет в порядке, я уверена. Пойдем домой. Дино даст тебе зелье: ты поспишь и утром все окажется не таким безнадежным, – Гермиона потянула Блейза за руку, помогая встать с пола. – А если, – голос мулата дрожал от испуга, – если я опять… Ну как тогда. Я ведь умру без нее, – Забини схватил Грейнджер за плечи, встряхивая. Малфой, который до этого наблюдал за драмой, заложив руки в карманы брюк, напряженно кашлянул, напоминая о своем присутствии, на случай если друг детства совсем прекратит держать себя в руках, что теперь не казалось таким уж невероятным. – Вот поэтому, – Гермиона перехватила предплечья и плавно опустила руки мужчины вниз, – я провожу тебя домой и дождусь, когда уснешь. – Кхм, Грейнджер, – она перевела настороженный взгляд на Драко. Не собирался-ли он сейчас проявлять свою дурацкую ревность? – Это лучше сделать мне. Гермиона закатила глаза. Посмотрела на Блейза, который провожал взглядом затихающий стук каблуков, и подошла близко к Малфою, запрокидывая голову: – Ты не понимаешь. Он может наделать глупостей и тогда их браку точно придет конец, – быстро зашептала она. – Мерлин, – Драко даже не делал попыток говорить тише, – ты просто не можешь ни над кем не кудахтать, да? Оставь свои спасательные операции для Поттера и Уизли. А своему другу я помогу сам. – Другу?! – Гермиона тихо, но зло рассмеялась. – Друзья не испаряются на десяток лет, если ты не в курсе. Где ты был, когда ему нужна была настоящая помощь и поддержка? Не получится заявиться в один прекрасный момент и сделать вид, что ничего не изменилось. – Мы же не только про меня и Забини говорим? – Драко внимательно посмотрел на Гермиону, которая в ответ на его слова отвернула голову в сторону, сверля взглядом стену. – И если ты такой охеренный друг, то не должна ли сейчас бежать вслед за рыжей? Если я правильно понимаю, то пострадавшая сторона сейчас она. – Именно поэтому я должна остаться с Блейзом. Потому что он плохо контролирует себя в состоянии вины. Они столкнулись взглядами, стоя в одинаковых позах: скрестив руки на груди и собирая складки на упрямых лбах. Неизвестно сколько бы это продлилось, если бы не миловидная блондинка в голубом платье из фатина, возникшая с той стороны коридора, который вел к залу, где проходило торжество. Франческа прочистила горло и позвала Гермиону: – Мисс Грейнджер, внук Идрис Оукби собирается уходить. Вы хотели переговорить с ним в неформальной обстановке… Благотворительный аукцион для фонда сквибов, помните? Его бабка… – Да-да, Фрэн, я помню, – Гермиона вздохнула, потерла лоб ладонью и посмотрела на мулата, который даже внимание не обратил, что в их компании прибыло. Малфой взял ее ладони в свои, и она перевела взгляд. – Иди, – он слегка сжал свои пальцы. – Я прослежу, чтобы все было нормально. Гермиона резко опустила подбородок вниз, сдаваясь. Аккуратно освободила руки, приподняла полы платья и с прямой спиной прошла мимо своего секретаря, сухо кивнув ей, призывая идти за собой.

***

Драко сидел, закинув ногу на ногу в светлом кресле с высокой спинкой и играл кубиками льда в пузатом бокале с огневиски, совсем не скрывая глумливого веселья. Перед ним, раскинувшись на белоснежной тахте, которая опиралась на четыре львиные лапы, покрытые позолотой, демонстрировал страдания Блейз Забини. Он вяло прикрикивал на двух молодых домовиков, один из которых протягивал ему отрезвляющее зелье, а второй хотел наложить на лоб компресс от головной боли, смоченный в чудодейственном отваре. Из-за сильного рвения выслужиться, они никак не могли определиться с очередностью оказания помощи своему хозяину, отчего тот уже продолжительное время и вовсе никакой не получал. – Дино, – собравшись с духом, выкрикнул Блейз. И в тот момент как старый домовик появился в гостиной, Драко понял, что в этом доме для эльфов авторитет хозяина не в приоритете. Молодые эльфы пискнули, слаженно прижали уши и трансгрессировали с глухим хлопком. Дино едва слышно вздохнул, щелкнул пальцами и в его сморщенных руках оказались пузырек с зельем и ткань, предназначенная для компресса. Извинившись перед господином и дождавшись ленивого движения кистью, говорящего: «Сделай уже что-нибудь», – приступил к своим обязанностям. – Сам расскажешь или ждешь, что начну выспрашивать? – Драко дождался, когда черты лица Забини стали смягчаться, а взгляд прояснился. – Я ревнивый психопат, – буркнул Блейз, прикрывая глаза. – Угу, это я заметил. Но сейчас не об этом. Что ты такого натворил, что пришлось выбивать у Грейнджер возможность сопровождать тебя домой? – Изменил Джин. – Ммм… С Грейнджер? Блейз даже привстал, одновременно стягивая со лба ткань, чтобы взглянуть в лицо собеседника. Затем упал обратно на подлокотник тахты и расхохотался. – Ты недалеко от меня ушел, ты в курсе? – Весело посмотрел на надувшегося Малфоя и заговорил спокойнее, отсмеявшись. – С Дафной. Несколько лет назад. У нас был тяжелый период с Джин после… – его красивое лицо скривилось от боли. Потом он встряхнул головой, отгоняя призраков прошлого и продолжил – В общем, мы на благотворительном приеме у Паркинсов повздорили из-за чепухи. Джин ушла домой, а я решил остаться и развеяться в компании бывших однокурсников. Дафна была там же. Ночные клубы, танцы, люди, с которыми ты на одной волне, много огневиски. Ну и…, – Блейз пожал плечами и снова прикрыл глаза, погрузив комнату в тишину, которую иногда нарушал тихий звон льдинок в стакане гостя. В семье Драко Малфоя ревность отсутствовала. Какой был в этом смысл, если их союз не предполагал наличие романтических чувств. Они оба знали, что не посрамят честь друг друга, а большего и желать нельзя от брака по расчету. У Астории было несколько романов до того, как она пришла просить развод. Драко казалось, что она выбирает того самого. Сам он не изменял Астории. Выбор его сердце сделало уже давно, и никакая карусель из женщин не способна была вскружить ему голову, к сожалению. Разве что однажды, почти… Впервые он увидел Мишель на одном из многочисленных мостов, которые связывают два берега Сены. Девушка с тонкой фигуркой в мешковатом пальто быстро перебирала ножками по брусчатке. Ей никак не удавалось удобно перехватить мольберт. Холщовая сумка норовила соскользнуть с плеча, мешая. Девушка сдувала каштановый локон, выбившийся из-под кепки, которые носят магловские военные. Ее красное от напряжения личико, заставило его вглядеться внимательнее, чтобы убедиться, что образ, часто гостивший в голове, не имеет отношения к незнакомке. В какой-то момент она наступила на верхушку одного из камней и, подвернув ногу, едва устояла, но содержимое ее рук с грохотом рассыпалось по мосту. Одна из баночек с краской поскакала дальше всех, норовя свалиться в реку. Драко проводил тупустым взглядом. Затем, очнувшись от наваждения, прошел быстрым шагом мимо сидящей на корточках девушки, чиркая развивающимся краем пальто по кончикам ее волос. Вторая встреча произошла вечером того же дня в баре, расположившимся в магическом квартале. Это место было облюбовано представителями волшебной богемы. Сводчатый потолок грота, каменная кладка и мебель из темного дерева напоминали ему подземелья Хогвартса. Красная обшивка из бархата, правда, резала глаз несоответствием, но он готов был признать, что алый идет этому месту. Как и гам, который производили эти шумные художники, поэты, музыканты. Ему нравилось, что здесь он мог побыть по-настоящему в одиночестве. – Так значит месье фашист? Или просто невоспитанный хам, прикрывающийся под личиной благородного лорда? – сквозь сигаретный туман он не сразу понял кто с ним разговаривает. А сфокусировав взгляд, напоролся на голый живот, тазовые косточки внизу которого бесстыдно торчали из-за пояса широких джинсов. Драко прищурился, делая еще одну затяжку, посмотрел в карие глаза. Конечно, она не была похожа на ту в общем смысле. Так, едва уловимые черты.Малфой лениво приподнял бровь. – Там на мосту была я. Вы решили, что я недостойна помощи, потому что я магл? – лицо девушки было румяным, а глаза блестели. Драко сделал вывод, что она уже давно в баре. – Если мадемуазель будет угодно, то пусть думает, что хочет. Тут она уперла руки в боки знакомым жестом, оголяя живот еще больше. – Мадам. – Вот как? – Малфой медленно перевел взгляд снова ей на лицо. – Интересно и где же муж, который, я полагаю, очень вежливый и внимательный, раз для вас так уж невероятно, что другой человек просто посмел пройти мимо? – Драко приподнял левый уголок рта. Француженка посмотрела на него пренебрежительно. – Да, он такой, – она проигнорировала сам вопрос. – Ну тогда, извольте, промывать мозг ему, на законных правах. Меня же оставьте в покое, – Драко опять затянулся и выпустил дым, скрывая за ним свое лицо. Когда дым стал развеиваться, он увидел, как она уходит прочь, энергично раскачивая своим хвостом из пушистых волос в такт движений округлых бедер. Когда дело стало близится к ночи и подвыпившие представители творческих профессий совсем расшумелись, пытаясь перекрикивать музыку, Драко решил, что ему пора. Хоть он и был предоставлен сам себе на этой неделе, потому как Астория осталась с приболевшей Нарциссой, в поместье и не смогла его сопровождать, но все же завтра в полдень была встреча, где ему предстояло быть безупречным. Уже два года прошло, с тех пор как они переехали во Францию, и он только-только начал собирать первые плоды своей упорной работы. Выходя на улицу, он увидел какую-то возню в углу зала. Драко уже почти прошел мимо, когда обратил внимание на каштановую гриву отбивающейся от какого-то мужлана девушки. Недолго думая, он подлетел к паре, развернул мужика к себе лицом и пока тот пытался выдать осмысление происходящего на своем лице, врезал ему кулаком в левую скулу. Удар у Малфоя был поставлен и тот, действуя заодно с количеством промиль в крови верзилы, привалили того к стенке. Тряхнув кистью, он перевел взгляд на испуганную, но в целом невредимую девушку и развернулся к выходу. Она быстро сориентировалась: – Подожди, – появляясь перед ним в кошачьем прыжке и протягивая руку. – Мишель. Драко обошел ее, слегка задевая плечом. Слева опять что-то юркнуло. – Ну извини за то, что наговорила. Где ты научился драться как магл? Потому что, честно говоря, это совсем не вписывается в мое представление о тебе. Гермиона. Про бокс рассказала ему Гермиона. Не про вид борьбы, разумеется, а про то, что упражнения с боксерской грушей помогают снять нервное напряжение и справляться с негативными эмоциями. Он, тогда надувшись грозно посмотрел на нее, касаясь кончиками пальцев своей переносицы. Гермиона чуть покраснела, но смело смотрела на него, улыбаясь. Потом он консультировался с Оливией, и та подтвердила мысль Гермионы, что ему полезно выпускать свою злость через кулаки. Случай выдался уже здесь, во Франции. Один из потенциальных инвесторов был маглорожденным и любил проводить вечера сред в спортивном зале, боксируя. Через месяц тренировок и одного нокдауна, новый знакомый согласился его выслушать, потирая ушибленную челюсть. – Драко, –маленькая ладонь Мишель дарила ощущение уюта. У них была неделя. Они много гуляли, смеялись и занимались сексом. Драко надолго запечатлел в памяти ее развивающиеся волосы на ветру, в тот момент, когда она бесстрашно стояла на корме речного трамвайчика и смеялась над ним, надменно сидящим с прямой спиной в одном из обшарпанных пластиковых кресел, брезгливо морщась: брызги Сены оседали на полах его дорогого пальто. Когда Мишель отворачивалась к реке, он забывал про капли и всматривался в ее умиротворённый профиль. После, он несколько раз думал, чтобы найти ее, но знал, что затея глупая. У Мишель был муж-магл и маленький сын. Она их любила. Да и Драко понимал, что это была попытка уговорить себя на суррогат. При всех своих грехах Малфои никогда не позволяли себе самообман.