Питер Уотсон Синема представляет...

Элен по сюжету поет песню Shy'm - Si tu savais - прим.автора С самого утра началась суматоха. Фанни не разговаривала с Кристианом. Кати вертелась возле Питера, Бенедикт развешивала декорации. Элен готовила завтрак, Джоанна, Лали и Николя с Нильсом сидели в ожидании на кухне и молча следили за суетой. - Джоанна, ты привезла, что я просил? Она даже вздрогнула. Теперь просьба Питера заиграла новыми красками, и ее бросило сначала в жар, а потом в холод. - Джоанна? - Да, Питер, красное платье я взяла. - И я привезла свое. – В голове Лали мысли тоже начали складываться в единую цепочку, от которой пересохло во рту. – Так это… Это для клипа? - Да! - Почему ты не сказал сразу! Я бы взяла что-то… Что-то более подходящее! – Лали взяла красное платье, в котором однажды ходила на свидание с Джоном. Оно было для него. Откровенно для него. И оно было для вечеринки, когда сумерки и все слегка откровенны, но никак не для белого дня и камеры.. - Отлично, девочки! Элен? То платье, что я дарил тебе на годовщину, еще у тебя? - У меня, но.. – Элен краем глаза взглянула на Николя, который чуть не задушил игрушку Нильса, - но я же родила ребенка, Питер! – Ласково улыбнулась она, переворачивая оладьи, боюсь, я в него не влезу. - Ты себя недооцениваешь. Ты в прекрасной форме. Оно тебе точно будет в пору. - Жозе, а ты? - Пингвиний костюм? Со мной. - Я взял. – Кристиан вжался в стол, потому что привез костюм, приготовленный для свадьбы с Фанни. А теперь будет в нем с Лали и Джоанной. - Вы прекрасны! Бенедикт! Бенедикт! Надпись нужно вешать левее! Левее! – И Питер исчез в гостиной. Завтракали все преимущественно молча. Атмосфера была не из понятных. В этом же состоянии прошел и весь день, девочки готовили свои наряды, вечером должна была состояться презентация песни Элен и первое распределение ролей. Все нервничали так, будто снимают настоящее кино. Один Нильс поглядывал на все это со стороны и не издавал ни звука, в страхе, что на него тоже наденут что-нибудь красное, что он уже видел однажды на своей сестре Зоуи. Вечером Кристиан привез всю аппаратуру, поставил микрофон. И не смотря на уже сделанную студийную запись, Питер заставил Элен выступить. На Элен не было красного платья, как и на других девушках, но оно им и не требовалось, потому что с каждым звуком и словом этой песни все краснели от смущения, не представляя, что под нее можно импровизировать. Me vois-tu comme je te vois ? (Видишь ли ты меня, как вижу тебя я) Me sens-tu comme je te sens ? (Чувствуешь ли ты меня, как чувствую тебя я?) - Нет, нет, я уезжаю! – Прошептала Джоанна и поднялась с места, но Николя успел схватить ее за руку. Он понятия не имел, что Элен способна исполнять такие.. ритмичные песни, и что они ей идут не меньше лирики. Как и всегда язык музыки Николя понимал лучше простых слов. И сейчас, услышав Элен, видя ее смущение, и невероятную смелость, рожденную ответственностью перед Питером и всеми, он просто не мог допустить, чтобы все сорвалось. Кажется, Питер действительно знал, что делал, либо они все сошли с ума. - Джоанна! Прошу, останься. Это всего несколько дней, посмотри на Элен. Если она способна это спеть, то ты точно способна сыграть эту страсть. - Николя, меня это больше всего и пугает. Это слишком.. Слишком интимно что ли? Я не готова выносить такое на показ! – Николя был единственным человеком, которому ей не нужно было врать, он был как брат. - Тебя же никто не просит раздеваться. – Попытался пошутить он. - Но я уже чувствую себя раздетой! - Прошу! Прошу! Ради Элен! Она никогда не споет такое публично просто так. Кажется, Питер открыл в ней что-то новое. И как бы мне не хотелось врезать ему за это, но это же потрясающе! И Джоанна обреченно опустилась на стул рядом с ним и Нильсом. Лали же все время думала о Джоне. Как он написал эту песню? О ком и о чем он думал, когда ее писал? О ней? О певице? О художнице? О ком? Это же было сильнее всех его баллад, это было то, чего она добивалась от него годами. Страсть. Не искусственная, с помощью наручников и плеток, а настоящая, но которую он не отдавал ей до конца. Затем она перевела взгляд на Кристиана, который вновь разругался с Фанни, и вспомнила.. Нет, нет, бред какой-то. С чего бы ее так лихорадило от Кристиана? Бред! Это же был сон, да? А потом посмотрела на Жозе, а Жозе в этот момент повернулся в ее сторону, их взгляды встретились, и Лали совсем стало страшно от того, что она там увидела. Она была готова сорваться и убежать, но песня закончилась. Слышались какие-то слова Питера, она не разбирала. - Хлопай! – Шепотом приказала Бенедикт, в чьей голове уже созрели образы того, что она будет рисовать. Ей было больно. Она единственная во всей гостиной испытывала это чувство, бояться ей было нечего, ее дело было – рисовать. Но она вдруг понял, что если бы не она.. Если бы не она.. Лали и Жозе могли быть вместе в институте, ведь она не раз замечала, как он смотрит на Лали, но не позволяла себе об этом думать. Если бы не она – Жозе и Джоанна были бы вместе там, на острове, и никакой Кристиан, возможно, не смог их разлучить. Если бы не она.. - Простите, но я пойду спать пораньше. – Бенедикт улыбнулась Элен и друзьям, - голова болит. Элен, замечательная песня. – И убежала. Ей хотелось скорее закрыться в своей комнате и никого не видеть. Не видеть близких людей, которым она, возможно, помешала быть сегодня счастливыми. «Больше красного, больше черного, больше серого». – подумала она о красках, прежде чем забыться тяжелым сном. - Хм! Убежала! – Усмехнулся Питер, и даже не захотела узнать, кого завтра снимаем! - Говори уже, ради Бога, - попросил Николя. – Ты не видишь, что сейчас можешь лишиться всех своих актеров? - Николя! Театральная пауза. О ней в моем учебнике целый раздел. Нужно наслаждаться искусством. - Питер, скажи им, пожалуйста, и мы пойдем укладывать Нильса. – Попросила Элен, пытаясь никому не смотреть в глаза. Она знала, что никто не понимает затеи Питера, но боялась признаться, что эта песня лучшее, что ей доводилось петь и чувствовать. И ей не нужно было искать оправдание, она ведь была во благо друга или... Она запуталась. Николя посмотрел на нее вблизи другими глазами. И тут внезапно понял, откуда в ней было столько сил после полного дня репетиций, разговоров со всеми в доме, с заботами о Нильсе, откуда в ней было столько сил и для него по ночам. Каждое новое открытие в девушке, которую он знал 20 лет, будоражило ему кровь. Да, Питер, однозначно заслужил приз, у него должно быть хоть какое-то утешение за то, что эта женщина не с ним. - Ладно, я вижу ваше нетерпение! Завтра снимаем Джоанну и Жозе, Лали и Кристиана. – Улыбнулся Питер. – Можете идти по своим комнатам, и, пожалуйста, не думайте и не обсуждайте друг с другом ничего! Импровизация не терпит подготовки. – И он снова улыбнулся, а затем опустил глаза на свои конспекты учебника по психологии персонажей и внезапно произнес. – Ну и да, главное правило – Вам нельзя спать друг с другом, вы понимаете, о чем я. Секс воспрещен! Все нервно поцокали очевидности этих слов, Лали даже возмутилась, как Питер такое мог подумать, ведь они с Кристианом почти родственники. Но вместе идти по комнатам все равно было ужасно неловко. Когда все разошлись, Питер взял со стола маркер и обвел в учебнике по психологии надпись: «Заставить людей навязчиво думать о чем-то довольно легко – просто запретите им это». И приписал рядом «Секс воспрещен». – Проверим! По дороге до палатки он был в приятном возбуждении от предстоящих съемок. Элен была на высоте, актеры были под экспериментом, Николя, кажется, перестал возмущаться. Только Фанни слишком сильно пыталась обратить на себя внимание, чем слегка раздражала. Он разулся на траве, открыл полы палатки и вошел туда с ощущением, которого не испытывал очень давно – с ощущением первой победы. Что же касается остальных, то они не были актерами, и запретить им что-либо делать никто не мог…