Арка 2: Глобальный конфликт
Отряд не сидел в «Пьяной устрице» долго. Коджи и Мэгуми выпили бутылку сакэ на двоих, этого было мало, чтобы опьянеть, но достаточно, чтобы расслабиться и хорошенько выспаться перед грядущей миссией. Ханако же предпочла уйти несколько пораньше, шокированная вступлением человека, которого никак не ожидала увидеть в числе тех, кому придётся прикрывать спину и не бояться за свою — последнее представилось невозможным. Девушка не отрицала, что ради миссии готова действовать с Рен в команде, но с уверенностью готова была не ждать того же от неё. Девушка брела вдоль вечерних улиц, не обращая внимание на людей, то и дело бродящих туда-сюда. Каждый был занят собственными проблемами и думал о своём, а для кого-то жизнь была штукой простой, над которой не надо заморачиваться больше положенного. Ханако беспокоили одни и те же мысли: конфликт с Учихами, прощальный и недобрый взгляд Аримы, а теперь снова она — Рен. «Во что же я ввязалась на этот раз?». Ханако чувствовала, что это начало чего-то, что не пройдёт незаметно, подобно тихо плывущим облакам на небе, которые появляются незаметно и незаметно уходят. Волнения выбивали землю из-под ног и погружали в небытие, откуда вернуться можно было, лишь осмыслив реальность и приняв её со всей покорностью; склонить голову перед ногами судьбы и бросить вызов, не страшась её озорного лика, в котором с детской страстью отражалось созревающие безумие. Можно отнестись к судьбе, как к врагу: ненавидеть её и всякий раз с острым клином и пламенем в сердце, рубить руки, тянущиеся к горлу с умыслом злодея и улыбкой дурака. Но возможно есть смысл принять её, утонуть в крепких объятиях и тогда начинаешь понимать, что идёшь по правильному пути, плывёшь по течению и понимаешь, что она просто хотела дать тебе урок, научить жизни и защитить от более страшных врагов. Суждение о судьбе затронули и клан Хьюга. Ханако хотела понять философию клана о судьбе, в которой нет места свободе выбора, а есть случай, который решает за тебя: родился ты первым — наследник, вторым — побочная ветвь. Родись кто-то раньше неё и её судьба была бы уже совсем иной. Но истинно ли это суждение? Ханако не могла понять свою судьбу, но она и не могла видеть её в строгом догмате своего клана и терзалась вопросом: «Не иду ли я против судьбы? Или мой путь и путь Хьюга разные по распоряжению рока? Злая шутка или свет истины?» Блуждание во тьме и чувство неопределённости вымотали Ханако морально, привели к физической усталости; пустота внутри словно высасывала её эмоции, чтобы заполнить бездонную бездну самой себя. Уставшая девушка пришла домой поздно и тотчас отправилась спать. Завтра будет новый день, а новое солнце, может быть, прольёт крупицу истины.***
Утром всё было иначе. Чистый лист из страницы жизни: лист незапятнанный кровью, ненавистью или печалью; лист, который дарит новый шанс, и вчерашний воздух сегодня уже не кажется таким сухим и лишённым смысла. На сей раз, Ханако пришла самая первая к воротам, и в этот раз тщательно проследила, чтобы вновь не подвергнуться критике Мэгуми. До рассвета было ещё около получаса и за время ожидания к Ханако вновь привязались ещё старые переживания по поводу нового члена команды. Только сейчас она осознала, что встреча вот-вот случится. Какова будет реакция Рен? Ведь она из тех, кто быстро воспламеняются и навряд ли умеют забывать. Мысли Ханако прервались из-за ощущения чьей-то чакры. При помощи своего додзюцу Хьюга разглядела женщину с собакой, а также невольно зацепила чакру людей, которые ещё спали в своих домах. Мэгуми дошла со своим псом Аки до места встречи и осторожно осмотрелась. Тот факт, что никого не было, обрадовал женщину. — Я заметила твоё приближение за пять минут до твоего прихода, — голос Ханако из ниоткуда заставил вздрогнуть Мэгуми. — За это время легко устроить засаду. Хьюга, как оказалось, пряталась за углом одного из зданий. — Хах, неплохо, ты быстро учишься, — Инузука улыбнулась, показывая клыки. Аки завилял хвостом и побежал приветствовать молодую куноичи. В ответ на её задористый смех и дружеские объятия, в которые пёс безустально нырял, он несколько раз гавкнул, давая понять, что рад её видеть. — Не удивлюсь, если капитан опять опоздает. Он редко приходит вовремя, как в прошлый раз, — женщина высказала критику в сторону своего командира. Мэгуми единственная, кто обращалась к капитану на «ты», потому что они давние товарищи и многое прошли вместе. Когда-то они были генинами в одном отряде. Обычно Мэгуми с недоверием и скептицизмом относится к новичкам в отряде, но Ханако одна из немногих, кто сумела завоевать уважение женщины. — Зато я опередила тебя, теперь мы квиты, — с задором подметила Хьюга. — Ещё чего, я почувствовала твоё присутствие сразу. — Вот и неправда. — Вообще-то… — Так значит, это вы отряд Коджи, — звонкий женский голос сверху прервал дискуссию двух куноичи. От знакомого голоса у Ханако защемило в груди и на миг перехватило дыхание. Она оглянулась и посмотрела наверх. Рен стояла с высоко поднятой головой и смотрела на них, её руки лежали на груди. Учиха оделась в стандартную форму шиноби, но на правом рукаве выделялся символ её клана. Девушка спрыгнула вниз, став рядом с Хьюгой. Ханако пристально смотрела на соперницу, не зная, чего ожидать, а её сердце бешено колотилось от волнения и немного злости. Однако в присутствии Мэгуми куноичи чувствовала некую поддержку. — Приятно познакомиться лично, — продолжила Рен, проигнорировав дерзкий взгляд Мэгуми. — Я изучила ваше досье, рада работать со столь опытными шиноби. — Не пытайся подлизываться, я это ненавижу, — раздражённо пробурчала Инузука. — Недостаток вашей неосмысленной дерзости отлично компенсируют боевые навыки, не так ли? — Рен сделала колкое замечание, чем ещё больше злила женщину. Сама же оставалась крайне спокойна. — А чем вы компенсируете своё высокомерие? — Ханако ответила не менее остро. — Хьюга Ханако, — Учиха перебросила ироничный взгляд на свою ровесницу, — благородная девушка из благородного клана. Куда до вас нам — простым смертным. Сарказм Рен почти вывел из себя Мэгуми, а Ханако хотелось высказать так много, что мысли просто смешались в кашу, и ни одна не увидела своего выхода. Ей не удалось скрыть эмоции: пот предательски выступил на нежной коже, поблёскивая на первых лучах солнца, а дыхание заметно участилось. — Смотрю, вы уже познакомились, — неожиданное появление Коджи пришлось весьма кстати. — Учиха Рен, мне знакома твоя… не самая многообещающая репутация, но дедуля поручился за тебя, а старику я доверяю. Ты была членом Анбу, что многое говорит о твоих способностях, однако твоё самоуправство — большая проблема, и я надеюсь, что проблем не будет. Поэтому хочу, чтобы ты уяснила, повторять не буду: мои приказы выполняются без рассуждений, если скажу убить меня — ты выполняешь, скажу бежать — бежишь. Все личные конфликты и прочее остаётся дома. — Можете не переживать на мой счёт, капитан. Может на доверие Хокаге мне открыто наплевать, но есть люди, которых я не могу подвести. — С твёрдой уверенностью сказала Рен. — Рано говорить о доверии, крошка, — Мэгуми была всё ещё раздражена на новенькую. — И всё же. Я постараюсь доверять вам, а вы мне. Думаю, что мы сработаемся. — Вот и ладненько, — довольно улыбнулся капитан. — Я ознакомился с твоими способностями. Ты мастер ближнего и дальнего боя, гендзюцу, имеешь впечатляющие навыки следопыта, специалист в скрытом проникновении, засадах и умеешь стратегически мыслить. Более того, ты можешь комбинировать стиль земли и огня, что есть редкость. Вопросы есть? — Вопросов нет. — Прекрасно, тогда в путь.***
Отряд двинулся в путь к новым приключениям, если таковыми можно назвать смертельно опасные миссии шиноби. Ханако чувствовала себя более уверенно на сей раз, особенно замечая иное отношение к Мэгуми. Возможно из-за отсутствия Иоичи — источника постоянных конфликтов, женщина казалась спокойнее, однако Ханако заметила в ней что-то иное, искорку симпатии в свою сторону. Мэгуми перестала смотреть неодобрительным взглядом строгого критика и провоцировать острыми шуточками, а напротив, приняла новенькую и поверила в её способности. Юная куноичи для женщины была схожа с молодым и сильным цветком, упорно сопротивляющейся безжалостным потокам ветров. Изначально Мэгуми сочла Ханако, как лучшую куноичи клана Хьюга: гордой, помешанной на собственных идеалах и чести, честолюбивой, может быть даже надменной. Такими часто бывают люди мнившие себя прямыми потомками богини — матери чакры, и люди, умеющие вести политику лучше остальных, старательно избегая лишнего кровопролития. Все знали, что во времена клановых войн, Хьюга заключали только выгодные союзы и сохраняли их пока было удобно. Когда другие шиноби рвали глотки друг другу, Хьюга пировали за столом даймё и никогда не страдали от финансовых трудностей, им неведом был голод, а получить в жёны девушек их клана, отличавшихся необыкновенной красотой, манерами и чистотой, могли позволить себе лишь богатые и влиятельные чины. Тесные отношения с даймё по сей день вызывают некое недоверие, а может скрытую зависть, в которой сложно себе признаться, но именно этот фактор делает их крайне ценным в глазах правительства Конохи и с ними Хокаге считается отдельно. Мэгуми честно призналась себе в поспешном выводе и пересмотрела взгляды на Ханако-чан, которая имела все вышеперечисленные качества в обратном виде. Рен же вызывала искреннюю тревогу и недоверие, и навряд ли это можно назвать таким же поспешным выводом: Учихи всегда кровожадные, их высокомерие в отличие от Хьюг обосновывалось гораздо проще: сильнейший клан, уступавший лишь Сенджу, но пережившим их, что даёт победный балл в вечном соперничестве сильнейших; многие Учихи являются неоспоримыми лидерами среди других, а их гениальность, их чёртов шаринган, давший им право ставить себя выше других и использовать практически любое дзюцу увиденное впервые, вызывает ту же самую зависть, в которой многие из собственной гордости не могут признаться. Мэгуми видела в Рен эту самую Учиху, считавшую себя избранной, гениальной и удостоившую отряд Коджи чести своим присутствием не косвенным требованием деревни, а удовлетворением собственных капризов, мол: «Так и быть, покажу вам, как надо». Мэгуми, как член клана Инузука была весьма внимательна к мелочам и осмотрительна. Члены её клана издревле научились обучать псов использованию чакры, но и сами многому научились у четвероногих братьев. Поэтому она долгое время наблюдала за Рен и её подозрения получали подтверждение. Всё дни пути Учиха не пыталась поддерживать контакт с отрядом, вступая в диалог крайне редко, по существу и кратко. Во время привалов и ночлегов она держалась в стороне, а глаза всякий раз отражали отвращение, словно отряд для неё был подобен навязанным детям, с которыми теперь придётся возиться и терпеть их присутствие на своей шее. Взгляд также таил в себе нечто необъяснимое и вместе с тем пугающее. Рен беспрекословно выполняла обязательства, как члена команды, но к заметкам Мэгуми, Рен и Ханако всячески избегали контакта и ни разу не заговорили за всё время пути по Хи но Куни.***
Путь до Та но Куни занял около недели. Густые леса и поля Хи но Куни сменились бескрайними плантациями. Обзор на огромной равнине был настолько обширен, что было видно все населённые пункты в этой области. А их там огромное множество. База Тадао располагалась на севере страны, путь туда не самый близкий. Команда Коджи взяла курс к небольшому городку, что виднелся на горизонте. Судя по всему, этот город управлял всеми плантациями вокруг и посёлками, которым они принадлежат. Ханако приходила в трепет перед бескрайними просторами земли, размышляя о разных культурах людей, живущих там — за горизонтом. Она понимала, что это были такие же люди с такими же проблемами, игрушки в руках злого рока и жертвы ненависти, или же дети вскормленные её ядовитым молоком. Этих людей рознил лишь рисунок на протекторе и созданные людьми идеалы, ради которых они безумно бросаются в огонь и бросают в него других. Предрассудки были чумой этого мира, подпитанные недопониманием и нежеланием что-то понять, осмыслить простые вещи, задать один вопрос: «Зачем?», и не лгать самому себе, когда найдётся ответ. Стоит заметить, что Ханако всё это время наблюдала за Рен не только, потому что не доверяла, но больше из любопытства. Не стоит скрывать, что у Ханако появился личный интерес к этому человеку и интуитивное чувство, что они чем-то похожи. Судя из досье о Рен, она не обладает большим расположением в клане за свои убеждения. Биография Рен дала понять Ханако, что эта куноичи не привыкла сдаваться и за своё будет бороться до конца. Солнце поднялось высоко в небо, делясь своим бесконечным теплом и заботой. Крестьяне работали в полях, стоя по щиколотку в прохладной воде, ещё ненагретой летним зноем, из которой торчали зелёные ростки риса. Мужчины и юноши в широкополых шляпах ставили куклы — какаси, для отпугивания птиц, женщины в подвязанных подолах ковырялись в почве, обучали юных дочерей искусству выращивания риса. Шиноби не скрывали своего присутствия, так как Та но Куни была страной торговой, а потому имела договора с другими странами о нейтралитете и даже могли заручиться хорошей поддержкой. Всё же, несмотря на это, крестьяне обращали внимание на идущих мимо воинов и даже останавливали работу, чтобы проводить гостей взглядом. Дети, помогающие взрослым в полях, или просто беззаботно прыгающие по воде, вызывая неодобрение старших, не стеснялась показывать пальцем и восторженно кричать: «Это же шиноби!» По дороге то и дело ездили повозки с рабочим инструментом, зёрнами для новых посевов, а так же сорняками, чья судьба была предрешена ещё в тот момент, когда их первые ростки показались из семян, злой волей оказавшиеся в рисовом поле. Коджи никогда не относился к крестьянам высокомерно и требовал того же от своих подчинённых. Он знал, что эти люди мастера своего дела и их работа — тяжкий ежедневный труд. Группа избрала узкую тропу, чтобы не мешать на пути рабочих, которые привыкли остерегаться шиноби за их порой бурный нрав и слепого превосходства. — Ого! Папа! Папа! — воскликнул молодой парнишка в крестьянской грязно-белой рубахе, шляпе, болтающейся на голове из-за её большего размера и коротких штанах. — Это же шиноби? — Тихо, сын! — отец, низкорослый, но крепкий мужчина, одёрнул парня, вызвавшего пристальное внимание путников. Он посмотрел в глаза капитану, пытаясь прочитать угрозу до того, когда может стать поздно. — Простите нас, господин, мой сын… — Славный парень, — Коджи, перебив крестьянина, подошёл к парнишке и дружелюбно улыбнулся, став на одно колено. — Будь осторожен с незнакомцами, мой юный друг и слушайся отца, — капитан достал из сумки мятный леденец и угостил юнца, чем вызвал искреннюю и простую человеческую радость. — Что надо сказать, сын? — Спасибо, дяденька. А это правда, что вы можете вспахать землю при помощи дзюцу? — Не задавай глупых вопросов! Ещё раз простите, господин, и благодарю вас за доброту, — крестьянин ощущал неловкость, даже видя добрую улыбку капитана. — Не всё можно решить техниками, малец. Главное, что здесь, — Коджи ткнул пальцем в область сердца на теле парнишки, а затем медленно перевёл его к виску, — и там тоже. Ну, ступай. — Эх, ладно… — юнец явно не хотел мириться с тем, что все сильные шиноби из его детских фантазий на самом деле могут оказаться не такими и был слегка разочарован. Ханако усмехнулась, видя эту милую картину и не смогла промолчать: — Из вас, капитан, вышел бы хороший папочка. — Из него-то? — рассмеялась Мэгуми, а затем и сам Коджи присоединился, — он приготовить поесть себе не может, а убрать в доме для него вообще что-то неслыханное, а ты говоришь ребёнок. Скажешь тоже, Ханако-чан. Ханако немного удивилась, узнав, что столь ответственный, как шиноби, человек, мог оказаться настоящим неряхой. Впрочем Коджи заслуженно имеет репутацию холостяка и бабника, а мятные леденцы он носит с собой явно не для того, чтобы раздавать их детям.***
Пробыв весь день в пути среди величественных плантаций, отряд остановился к том самом городке. Город имел уже какие-никакие стены и постоянную защиту шиноби этой страны. Разумеется, ниндзя Та но Куни сильно уступают Конохе, как все малые страны уступают пятёрке великих и вынуждены сотрудничать с ними. К счастью, Конохагакуре сотрудничает с этой маленькой страной. Определённо, Тадао выбрал хорошее место для укрытия и производства. В мире бизнеса и денег фамилия Сугавара не безызвестна. Это богатый род с большими связями, которые когда-то были известны в промышленности, но вскоре стали часто появляться на чёрном рынке и путаться с тёмными людьми. Шиноби остановились в гостинице среднего уровня. Никакой лишней роскоши, но все удобства есть. Даже простенькая закусочная имеется, которую они с большим удовольствием посетили. Скромная еда, но вполне съедобно и, главное, сытно. Рен была молчалива и старалась меньше всего соприкасаться с Ханако, игнорируя её, или делая вид, что не замечает. Впрочем, Хьюга делала тоже самое, потому избегать контакта им было не сложно. Однако Коджи это заметил и выражал крайнее недовольство по этому поводу. Личные мотивы могут поставить под удар всю миссию. Пока капитан, пользуясь свободным временем, собирал информацию, Мэгуми решила пройтись немного по городу со своим псом, а Ханако осталась в номере, чтобы почитать книгу, которую взяла с собой. Рен также предпочла удалиться. Куноичи любила книги, но времени на их чтение, к сожалению, было не так много. На данный момент это был роман о шиноби, который любил девушку из враждебного клана. Ханако любила, когда персонажи были очень своеобразные, сразу видно, как автор подходит к своей работе. С наступлением вечера, сырость и прохлада стали чем-то настолько приятным и желанным в тот момент, что Ханако не отказала себе в удовольствии выйти на улицу с чашкой горячего чая, чтобы насладиться стрекотом цикад и кваканьем лягушек где-то там в водах рисовых полей. Куноичи рассматривала постепенно загорающиеся на небе звёзды, до позднего вечера размышляя о сути бытия. Когда Коджи и Мэгуми вернулись, её вдруг резко осенило, где же Рен? Несмотря на неприличие, Ханако решила воспользоваться бьякуганом, чтобы проследить за подозрительной куноичи, но выследить её оказалось не самым простым делом. Она видела опустевшие поля, словно находилась посреди них, чакру людей, разошедшимися по тёплым домам и выделяющихся на их фоне, более мощную и концентрированную чакру шиноби, но только не Рен. В голове то и дело прозвучало: «Куда она подевалась?». Именно после поимки Сайдзо, к ним вдруг присоединяется Учиха и несмотря на доверие дедули Третьего, Ханако считала своим долгом проследить за подозрительной девушкой. Луна успела подняться высоко в небо, а ночь окончательно накрыла собой дикую природу, погрузив её во тьму. Бьякуган имел нейтральное зрение, не зависимо от дня и ночи, а потому куноичи продолжала хорошо видеть. Покинуть стены города оказалось несложным делом для того, кто при всём прочем был шпионом. Ханако была абсолютно уверена, что Рен находится за пределами города. Город отдалился и палитра звуков поменяла приоритеты: теперь стрекот и кваканье было более громким, а тишина между ними более выразительной. Филины не скрывали своего присутствия, злобно «ухая», будто бы с угрозой предупреждали нарушителей ночного режима о том, что пора бы подумать о своей безопасности. «Капитан убьёт меня, но я должна найти Рен», — совесть Ханако не вовремя дала о себе знать, и девушка сразу решила себя оправдать. Крики филинов доносились из лесистой местности, которая являлась местным заповедником и ветвью великих лесов Хи но Куни. Только там могла скрываться Рен, только до сих пор не понятно зачем. Ступив на порог в тёмных дебрях, Ханако ощутила запах сырости, хвои, земли и чего-то зловещего, вызвавшего мурашки. Ветер зашуршал листву и с гулким завыванием устремился из леса на открытые просторы, где стал колыхать полевые растения. Ханако вспомнила тот бой и поймала себя на мысли, что непредсказуемость Рен может выйти боком для неё. Даже активный бьякуган не мог быть гарантией безопасности, хотя она замечала даже диких зверей, которые в большинстве укрылись в уютных норах до наступления нового дня. Сомнение по поводу своих действий всё больше не давали покоя и заставляли повернуть обратно, но вот упрямство и любопытство, сидя на другом плече девушки, с успехом оспаривали здравый смысл. Резкий звук волной прошёлся по телу Ханако, заставив её вздрогнуть. Она резко повернулась в сторону источника, наблюдая тихо сидящего филина, глядящего на неё ярко-жёлтыми глазами, не одобрительно смотрящими на незваного гостя. — Напугал же ты меня, — усмехнулась Ханако, чтобы вызвать в себе хоть какой-то оптимизм, но мысли всё ещё не давали покоя, — «Вот же дура, что меня привело сюда?!» Зловещее чувство не давало покоя, проникая в тело через каждый вдох, просачиваясь в ноги и, навязывая мысль о том, что надо скорее бежать отсюда. Но, словно чья-то дурная шутка, Ханако засекла чакру человека — не шиноби. Он бежал вдаль и судя по учащённому пульсу, ускоренному и хаотичному течению чакры, а также расторопности, человек был чем-то очень напуган и в панике бежал, куда глаза глядят. Ханако спешно последовала в его сторону, вычисляя его следы при помощи своего додзюцу. Выбрасываемая неподконтрольная энергия всегда оставляет след, который с лёгкостью может зафиксировать бьякуган. Куноичи успешно догоняла свою цель до тех пор, пока нечто не ошарашило её и не заставило остановиться, вскрикнув и оцепенев от ужаса: два тела лежали в луже крови, загустевшей уже, но всё ещё свежей. На их лицах застыл ужас, что наводило на мысли, что они вряд ли дали отпор врагу, кем бы он не был, хотя они имели при себе оружие. — Чертовщина какая-то… — Ханако покривилась, глядя на обезображенные ранами тела. Убийца знал, куда бил, несомненно это был профессионал. Она ускорила темп, чтобы догнать следующего, пока его не настигла та же участь. К счастью (или к горю) больше никакой другой чакры обнаружено поблизости не было, однако осмотреть весь лес хотя бы даже в радиусе километра, потребовало бы слишком много драгоценного времени. Ханако настигла бегущего мужчину через несколько минут. Увидев девушку с белыми глазами и нечеловеческой скоростью и ловкостью, с которой она прыгала по могучим древесным ветвям. Она была подобна призраку, летающему среди листвы в поисках смелых путников, забредших в этот лес по собственной недальновидности; белая рубашка дополняла жуткий призрачный образ, так как свой бронежилет Ханако оставила в гостинице. Напуганный мужчина вскрикнул, спотыкнулся и шлёпнулся в кустарник. Его тело онемело, пульс стал ещё сильнее и… от непреодолимого ужаса он не сумел удержать жидкость внутри себя. — Н-нет! Н-не надо! Не убивай! Прошу! — перепуганный человек перевернулся на спину, оцарапав руки о шипастый кустарник, чего в данной ситуации он точно не заметил, и пополз задом подальше от «белоглазого призрака». — Не собираюсь я тебя убивать, успокойся, — Ханако пыталась говорить спокойно, не кричать, — я хочу помочь. Кто на вас напал? Мужчина с трудом встал на ноги, которые дрожали и подкашивались. Он стонал и едва ли не плакал, но нашёл в себе силы. Если белоглазая девушка не была в компании убийцы — это был его единственный шанс выжить, другого не дано. — В-вы, п-пом-можете? Я-я… В миг раздался резкий свист, прерванный древесным стуком. Ханако увидела сюрикен, воткнувшийся в дерево и сразу же перевела взгляд на хрип задыхающегося мужчины, который обеими руками держал горло, но сквозь пальцы рекой сочилась кровь. В его глазах застыл необъятный ужас, а меж тем жизнь медленно выходила из него. Данная картина шокировала Ханако, ей всегда казалось, что человек по природе не может привыкнуть к смерти, максимум свихнуться или смириться. Холодный ум, всё же, сыграл свою роль и позволил куноичи в ту же секунду сконцентрироваться на главном — скрытый враг. Она уже позволила себе потерять концентрацию, когда тайный противник сумел подойти достаточно близко. — Твою мерзкую чакру я узнаю всегда, долго будешь прятаться? — удивление Ханако резко перешло на гнев. В беспросветной темноте сверкнули два красных глаза и тёмный силуэт появился словно из ниоткуда. Раздался задорный, но при том не добрый смех. Рен зашагала к дереву, в котором торчал её сюрикен, совершенно не взирая на Ханако, стоявшую в боевой готовности. — Почему ты убила этих людей? Что они тебе сделали?! — в белоглазой проснулся гнев, обострённая жажда справедливости стала рвать изнутри, подчинять себе руки, который вот-вот бы вцепились в горло кровожадной убийце. Рен ничего не отвечала, лишь громкие шаги по хрустящим обломкам ветвей и рыхлой земле заполняли момент тишины, возникший между ними в ту секунду. — Игнорируешь? Думаешь, что я наброшусь на тебя сейчас? Поверь, с радостью бы, но капитан не одобрит этого действия. Хочешь драки — пожалуйста! Мы можем… — Избавь меня от своих речей, — Рен резким движением руки вытащила сюрикен и вытерла с него древесный сок и разорванные древесные волокна. Она стрельнула дерзким взглядом в Ханако, сбив все её мысли в раз. — Ты прекрасно проявила навыки разведчика, да только упустила самое главное: вооружённые люди ночью в лесу. — Не упустила. Они наверняка бандиты, укрывающиеся здесь, однако это не оправдывает твоих действий. Их можно было сдать властям! — А какой смысл? Разве есть смысл нести высохший лист до мусорника, если его можно попросту раздавить и развеять по ветру? — Люди — не листья! Ты так цинично относишься к чужой жизни, можешь забрать её, даже не задумываясь о ней, а чего стоит твоя жизнь? Не равна ли она высохшему листу? — чувства затопили сердце Ханако так, что она с трудом сдерживала свои руки. Если бы не приказ капитана, давно бы уже взяла реванш. — Однажды мы все приходим к моменту, в котором определяем самих себя. Тогда ты начинаешь понимать кто ты: высохший лист? или же зерно, давшее новое дерево, изменившее потоки рек? Эти бандиты пришли к первому, но мой путь ещё продолжается. — Красиво говоришь, но за словами не спрячешь пролитой крови. — Не говори мне о крови, когда по локоть в ней. Может другие видят в тебе пример благородства, но мои глаза не обманешь светом, который породила тьма внутри тебя. Боль, ненависть, жажда мести… не лги мне, что не познала этих чувств! За то короткое время нашей битвы я смогла понять лишь одно — ты — такая же как и я: ищешь силу, потому что видела слабость, ненавидишь кровь, потому что напилась ею вдоволь, и ценишь друзей, потому что познала утрату. От слов, брошенных, подобно дюжине острых кунаев, Ханако оторопела, а мысли в голове смешались. Рен попала в самое сердце, надавила точно на старые шрамы и одним взмахом уничтожила всё то, что Ханако так старательно создавала внутри себя. — Довольно слов, — Учиха, поняв, что смогла победить в разгоревшемся словесном бою, решила подойти к завершению ночной дискуссии. — Не стоит заставлять нашего доблестного капитана и его темпераментную подругу ждать. А наш разговор мы обязательно закончим. Рен покинула это место в один миг, растворившись в воздухе, оставив поражённую Ханако наедине с мыслями. Хьюга деактивировала бьякуган и обычным шагом отправилась в сторону города…***
Шиноби выдвинулись ранним утром, позавтракав в примечательной кафешке. Ханако вернулась ночью позже всех, но на здоровый сон ей, всё же, рассчитывать не пришлось. Мысли поглотили её полностью. Между ними с Рен всё утро царило некое напряжение, которое, по всей видимости, заметили остальные, но не подали вида. — Пожалуйста, господин, — голос крестьянина, который выделялся слабым телосложением и жалким видом, послышался в стороне. — Нам не удалось собрать больше риса. Господином представился статный мужчина в хорошей одежде, которая отражала, что он имеет определённый чин. — Мне плевать, мы условились на три мешка, а ты дал мне всего лишь один. При этом запросил аванс в половину суммы. Как ты вернёшь мне деньги? — Господин, дайте мне время, и я обещаю… — Ты обещал до этого уже, хватит с меня обещаний. Я жду свои деньги через три дня или я найду нового хозяина для твоих посевов. — Но мне ведь больше негде жить, у меня же дети! — крестьянин упал на колени и расплакался. Ханако больше всего задела эта картина посреди города. Её чувство справедливости не могло терпеть таких вещей и она, стало быть, собралась уже вмешаться. — Это не наше дело, — Коджи понял, что хочет сделать его подчинённая. — Мы не должны вмешиваться во внутреннюю политику другой страны. — Плевать на политику, это дело чести и справедливости. — Ты ничего не добьёшься, разве что создашь лишние проблемы. — Расслабься, девчонка, — улыбнулась Мэгуми, — в этом мире на каждом углу подобное, ты пытаешься вычерпать воду из моря. — Я бы добавил, что под дождём, — усмехнулся капитан. — Это лучше, чем сидеть без дела. Если бы все люди взялись за это, мы бы вычерпали эту воду. — Детские сказки, — сухо покритиковала Рен. — А тебя кто спрашивает вообще? — Ханако раздражённо ответила. Вступать в новую дискуссию желание не было, но осадок продолжал пожирать изнутри, как ненасытный червь. — Уж лучше ничего не делать, чем заниматься чем-то столь бессмысленным. Справедливость — это лишь детский лепет, во взрослом мире она никому не нужна. — Смотри-ка, а наша Учиха умеет вести диалоги, — Мэгуми пронзительно посмотрела на Рен, но та не обратила внимания. — А ты, похоже, вообще ни во что не веришь. Зачем ты тогда вообще живёшь? — с долей критики поинтересовалась Хьюга. — Я верю в силу. — Только силой в этом мире ничего не решить, — вступил Коджи, — беда в том, что каждый видит свою справедливость, и потому стороны редко приходят к общему соглашению. Но всё же этот мир держится не только на силе, но и на общих законах, каких-то общепринятых моральных понятиях. Ханако обернулась, томимая собственной совестью, что прошла мимо. Не выдержав этого, куноичи всё же поступила по-своему и вернулась к тому месту. Нарушить приказ капитана она не могла, поэтому всё, что она сделала — это заплатила за крестьянина, пожертвовав всеми своими средствами. Разумеется, в ответ она услышала лишь насмешку этого самого чина и упрёк в том, что она глупая девчонка.***
Костёр горел посреди небольшой поляны, окружённой густым лесом. Четверо шиноби, судя по протекторам на них, из Кумогакуре но Сато*, устроили здесь привал. На небе было уже темно. Двое из них сидели у самого огня: темнокожая и красноволосая куноичи, волосы которой заплетены в маленькие косички и доходили до лопаток. На лице явно выражалась воинственность. Одета девушка была по канону шиноби этой страны, однако её руки были перемотаны красной тканью и тонкими ремнями, а рядом в земле торчало знатное копьё. Вторым шиноби являлся здоровяк с густыми, гривообразными белыми волосами, на которых выделялись белые локоны по бокам. Завидная мышечная масса вполне впечатляла — этот человек был сравним со скалой. Громила был таким же темнокожим, как и его соратница. Третий шиноби стоял на краю лагеря и он отличался от остальных. Под белой бронёй облака у него был длинный плотный чёрный плащ, скрывающий все тело. Под ним не менее плотные штаны. Глаза были скрыты под повязкой ниндзя с протектором. Шиноби обладал чёрными короткими волосами и светлой кожей, в отличие от двоих других. Четвёртой была женщина, которая нашла себе место на ветке одного из мощных деревьев. Она носила тёмно-серые штаны шиноби с изображением облака на левой штанине, такого же цвета майку и белый корсет, подобный жилету этой деревни. На руках у нее имелись перчатки и стальные запястья, скреплённые ремешками. Жёлтые длинные волосы до лопаток, которые были перевязаны белой тканью по всей длине, не затрагивая лишь конец. Это было сравнимо с львиным хвостом. Чёрные глаза красиво смотрелись на светлом лице и поблёскивали, отражая яркое пламя костра. — Мне кажется, что мы пытаемся поймать журавля, — выступила куноичи у костра. — Какие гарантии, что враг придёт именно в это место? — Тадао из тех людей, которых расколоть легче, чем гнилой орех, — ответил шиноби в плаще. — Если верить информации, наши враги — шиноби из Конохи, а они могут стать большей проблемой, чем мы думали, поэтому на это задание послали нас. — Коноха… — красноволосая криво улыбнулась, глядя в костёр. — Навевает старые воспоминания. Это довольно дерзкий ход, не стоит рассчитывать на дипломатичность Райкаге-доно, так что вполне может выйти новая война. Что думаете, капитан Югито? — воительница обратилась к девушке на дереве. — Кем бы ни был наш враг, кары ему не избежать, — сухо ответила лидер. — В двадцати километрах замечена мощная чакра, вероятно, это шиноби. Четыре человека, — сказал тот парень с завязанными глазами. — Твои приёмники отлично выполнили свою работу, — радостно улыбнулась красноволосая. — Не зря мы потратили весь день на их установку. — Выходит нас ждёт хорошая драка. — Обрадовался здоровяк.