Соленая капля надежды

Костя был рад, что Солнце больше его не трогал. После того глупого и резкого признания его за стол больше не звали. Шушукались, разговаривали, пока парень дрых. Да они разговаривали даже тогда, когда Костя проснулся, а это было уже под вечер. О чем? Он не знал, но отчетливо слышал бубнение. Анатолий Васильевич что-то вталдыкивал Роме, иногда стуча кулаком по столу, словно по голове сына, а тот, как ни странно, сидел тихо. Костя не слышал его голоса — Рома не перебивал отца. Видимо, внимательно слушал. «О будущем разговаривают» — решил для себя Костя и привстал, подкрадываясь поближе к кухне. Пес тут же подскочил, важно подбегая к притаившемуся парню, беря пример. Глупый даже не понимал, что нужно делать, но делал вид, что слушает, повторяя за Костей. — Да нормально все будет, ба-а… — Сына, нет, послушай отца! Хоть раз в жизни… — стол с грохотом отодвинулся, — сам видишь, что парню нужна помощь!.. Дальше Костя уже не слушал, в срочном порядке отпятившись назад на диван. Пару раз споткнулся о пса, но до цели добрел, валясь ничком, будто все те последние десять минут спал. О нем разговаривают. Какая еще помощь? По поиску родных и близких? Или медицинская? Костя был бы не против. Его родители в соц. сетях не сидели — найти тяжело. Была еще сестра… правда, та если и сидела, то точно не под своим именем. Почти каждую неделю меняла номера телефонов и странички — вот попробуй найди эту чокнутую девку. Даже ее одноклассники никогда не знали, где она и кто в интернете. Такая застенчивая своеобразная виртуальная девочка, что вечно сидела дома. Их семья готовилась к переезду, когда Рудольф «спятил» и запер парня в подвале. В общем-то, Костя не собирался уезжать с ними. Думал, останется со своим парнем, но не тут-то было. Да и так, Костя вообще не был уверен, что родственники находятся в этом городе. Можно было попробовать написать бабе с дедом из Мурманска — те, может, как-нибудь уж связались бы с матерью Кости. В «Одноклассниках» точно есть. Хоть один из них, но есть. Он слышал, как Рома провожал отца. Тока подскочил и, виляя хвостом, тоже побежал прощаться с гостем, а через пару минут в комнату явился сам Солнце. — Та-ак, белеска, а ну вставай. Хватит спать, — Ромка небрежно потянул за покрывало, стягивая парня вместе с ним на пол. Костя забубнел, будто спит, и свернулся в комок. Засмеялся, когда Солнце начало щекотать. Тот должно быть уже понял, что Костя не спит, но ничего не сказал, отправив прибирать на кухне. — Готовишь? — Да. Готовил раньше, Рудольфу, — Костя говорил медленно, подбирая слова. — Я все делал по дому. Как… жена. — О, отлично. Раз живешь тут, будешь мне готовить, стирать, убирать — что там еще домохозяйки делают? Солнце заливисто засмеялся, а Костя снова полоснул его равнодушным к смеху взглядом. Ишь, домохозяйкой назвал! Даже Рудольф так не выражался. Костя всегда считал, что тот ценит его домашний труд. Оказалось, что нет. — И чего нахмурился? Хомяк. Белый хомяк. Ты так странно говоришь, вообще, — Ромка сделал себе чай с бутербродом и пил стоя. — Что с тобой? — Не знаю, как получается, — Костя сдержанно фыркнул и отвернулся, не показывая, что эти слова могли его как-то задеть. — Я нормальный. И помощь мне не нужна никакая. Костя больше ничего не говорил, воротя от хозяина дома нос. А там и вообще ушел, когда вспомнил, как сильно прокололся, рассказав про изнасилование. Щеки наливались краской лишь от одного воспоминания, как сидящие за столом обомлели — отец и сын, как копии, сжали губы в бледнеющую полоску, чтобы не вымолвить ничего лишнего. Возможно, чуяли, что Косте будет хуже, если хоть один из них что-нибудь вякнет. Благо, Солнце ни разу про это ничего и не спросил, словно Костя ничего подобного, интригующего и не говорил. Уже ближе к полуночи Рома повыключал везде свет. Костя был первый, кто нырнул в хозяйскую, теплую постель, не выключая ночник. Тот светил совсем не так, как лампочка в подвале. Красноватый нежный свет слабо освещал комнату, но при этом не моргал и не пугал, совершенно не напоминая о подвале. Солнце вздохнул, посмотрев на Костю, и тоже лег спать, отворачиваясь на другой бок, заняв краюшек кровати. Костя не позволил выключать светильник, думая, что сны из-за мягкого света оставят его хотя бы на эту ночь. Ошибался. В который раз ошибался. Снова не давал спать Ромке всю ночь, зато сам выспался, уже утром подскочив с первыми лучами солнца. Тока весело гавкнул и побежал к двери, думая, что с ним пойдут гулять. Но Рома спал, а Костя не осмелился выходить из дома без разрешения. Пес был расстроен, зато накормлен. Костя, как и обещал, взял на себя обязанности «домохозяйки», приготовив сытный завтрак. Но и парня не будил до поры до времени, решив, что тот в силах подогреть наготовленное. — Ро-ом, открой! — кто-то постучался в окошко, и Костя застыл, выглядывая из кухни. — Да, Рома! Мы же договаривались! Спишь что ли? — возмутился кто-то другой, затарабанив в дверь. Какие-то девочки. Нет, даже не так — девушки! Костя обычно заранее пытался определить внешность людей по голосу: первый голосок немного басистый — значит, зайдет какая-нибудь крупная тетенька; второй голосок тихий и нежный, немного заковыристый — его обладательница точно какая-нибудь ванильная дурочка. Костя еще немного постоял, через окошко над дверью заметив столбец дыма, и быстро метнулся к Роме, начиная его будить. — Солнце. Там кто-то пришел к тебе. — Кто, бля… съеби, ночь спать не давал, так теперь давай еще и утром меня заебы… — А уже дня час. До Ромки слова парня дошли не сразу. Он лежал, продолжая дрыхнуть, а потом как подскочил на месте, с матом схватив одежду и умотав в ванную. Косте пришлось самому открывать дверь девушкам. Одна сидела и курила, а другая в это время отпятилась от двери. Две совершенно одинаковые шатенки с немым удивлением посмотрели на Костю, а затем ласково улыбнулись, вступая в дом. — А где рыжик? — Солнце? — Мы золотым его зовем, — махнула одна из девушек, проходя на кухню как к себе домой. Костя весь раскраснелся, хвостиком побежав за ними. Как бы ни было неловко, нельзя оставлять гостей одних. Они сами сделали себе кофе, сами поубавили и подогрели Ромину порцию завтрака, начав трапезничать, пока сам хозяин отсутствовал. — Молчаливый, — заметила одна девушка, склонившись к ушку своей сестры. Костя сидел по другую сторону стола, колупал рукав кофты и не поднимал забитого взгляда на девушек. Щеки обжигало пламенем. Он весь запотел, волнуясь и переживая, пока одна из них не встала. — Как тебя зовут? — Костя. — Ну, а я Марта. Это Элли, — девушка с басистым голосом представила сестру и пошла из кухни. — Так где Ромочка?.. Дама очень быстро ушла к Роме в ванную, услышав ответ, а милоголосая Элли осталась сидеть за столом. — А ты его друг? Костя и не знал, что на это ответить. А друг ли? Вроде нет. Всего третий день у него ночует, разве друг? — Товарищ. — Да-а?.. И ты у него ночевал? Костенька, он тебя трахал? Расскажи, я никому не скажу, — Эллии вздернула аккуратными бровками и улыбнулась, быстренько подлазя к Косте под бок. — Да я правда никому не скажу! Интересно же… Рома вроде и по мальчикам, по слухам, а тут ты… Ночевал? Так вы вместе спали? Ну Ко-ость! Женская лапка обхватила запястье прямо поверх раны, оставленной цепью, когда Костя от нее отдернулся. Ее совсем не пугал дикий, запуганный взгляд. Она наоборот набиралась уверенности, когда на нее смотрели так… поверженно. — Ну, Костенька… Ну, мальчик, ну, милый… Что там у вас? Вы встречаетесь? Ну Костенька! Расскажи. Ты спал с ним? А как познакомились? А давно вы? Ты же снизу? Не говори мне, что сверху! Рома же натурал! Почему у тебя тут синяк? Это он зажал? Она еще долго мучала растерянного парня, что пытался забрать ноющую руку от цепких, худеньких пальчиков девушки. Костя старался не впадать в панику от настойчивости, но выходило это плохо. Очень плохо. Элли лишь сильнее напирала, совершенно случайно оставив синяки-кружочки от пальцев, что медленно проявлялись. Впрочем, за длинным рукавом этого видно не было, поэтому она, не обращая внимания на шипение Кости, продолжала сжимать. Парень занервничал еще больше, с трудом проглотив ком. Взгляд настойчиво уперся ей в плечо. Рудольф в подвале так не напирал, как она. Спас ситуацию Ромка, что вошел на кухню с Мартой. Мокрые волосы девушки взъерошенно покоились на плечах, пока она, мило улыбаясь, держала парня под ручку. «Мылись вместе…» — Костя и сам от себя не ожидал, что эта безобидная мысля может заставить дыхание сбиться. Он смотрел на него, а потом на девушку. Возращал взгляд на Солнце, а потом назад на Марту, сильно сжимая челюсти. Даже про Элли забыл, полностью отдавая ей свою руку.  — О чем говорили? — развеселившийся Ромка пошел к чайнику, мимолетно заглянув в сковородку. — О, Кость, ты готовил?.. Костя сжато кивнул и хотел что-то сказать. Элли ему и рот открыть не дала, как встала и обжала парня с другой стороны. Рома выглядел до ужаса довольным, сразу прихватывая девушку за талию. — Да ни о чем… Так, пустяки, Золотце, — промурчала она, чмокнув его в шею. — Бытовое. Дом, работа… Пенсия. Зарплата. Не парься, я не трогала твоего мальчика! — Он не мой мальчик, — Ромка заалел, помотав головой, но сразу засмеялся, плотнее прижимая к себе двух близняшек. Костя смотрел на них злющим, собачьим взглядом, словно они трогали вещь, которая принадлежала ему. Две сучки. Буря неожиданной зависти подхватила Костю, и тот тихо, сдавленно зашипел Роме: — А зачем… Они… Пришли?.. — Да просто. Дела. Белеска, сходи Току выпусти погулять… ко мне не заходить! Солнце увел смеющихся девушек к себе в спальню, а отчего-то расстроившийся Костя пошел и выпустил на улицу пса. И что это было? Рома так быстро ушел… с ними. Они встречаются? Если да, то зачем Элли допытывалась до Кости с глупыми вопросами, на которые тот и отвечать не стал? На большинство из них он не знал, как ответить, не знал, как отреагирует на его слова Рома. А на малую часть просто промолчал. Правда, было несколько вопросов, на которые парень хотел ответить, но девушка быстро-быстро-быстро, буквально галопом переводила тему и задавала другой вопрос. Костя не успевал подобрать слова. Ему… После долгого молчания было тяжело говорить. До подвала с речью все было нормально — порой парень говорил так же быстро, как трещала Элли, но теперь… теперь нет. Теперь все было иначе — это Рудольф во всем виноват. Костя лежал на диване и слушал доносящиеся из-за стенки постанывания, что иногда прерывались смехом и разговорами. Даже громкая реклама из телевизора не перебивала редкие, но громкие стоны, от которых даже у Кости пробегались мурашки. Да уж… очень весело слушать чужую еблю, от которой по непонятным причинам внутри все сжимается, а сердце ускоряет свой ритм. Эти сучки, наверное, скакали на Солнце верхом. Костя зачем-то думал об этом, представлял картину, уже полностью искусав губы. Почему так дурно? Плохо, гадко и грустно? Им приятно… когда их трахают, а Косте не понравился его первый раз — дело лишь в этом. Только лишь в этом. Лютая зависть охватывала парня с головой, и он все убеждал и убеждал себя в выдуманном выводе.