Соленая капля надежды

— Я ничего не видела! Психолог очень тактично ушла, положив на тумбочке выписанную Косте бумажку, так и не взяв за визит деньги. Солнце стоял, туманным взглядом смотря себе под ноги. Костя уже сидел в том же кресле, так же как и Ромка глядя вниз на лежачего Рудольфа. — Ты его убил, — уже десятый раз подряд повторял затихшему Роме Костя. — Он умер. — Да не умер он! Рома впервые огрызнулся на Костю таким черствым тоном. Сел перед Рудольфом, перевернул его на спину, прямо в луже разлившегося пива. Шлепнул руку на шею и закусил губу, выдыхая весь воздух. Он хмурился, а Костя смотрел на своего бывшего парня большими, заплаканными глазами. — Ты его убил. Тебя посадят. Солнце. Зачем ты его убил? Эт-то же Рудольф… он же… Рома поднял на него все еще оторопелый взгляд, скалясь. Костя в миг замолчал. По всему телу прошлась мелкая, неприятная дрожь, которую хотелось унять. — Тебе. Его. Жалко? — медленно проговорил Рома и встал. Отвел взгляд на пару секунд, прикусывая сухую губу, а потом мрачно посмотрел на Костю. В воздухе повисла неловкая тишина, которую не разрывало тихое пение из телевизора. — Тебе. Жалко. Это. Говно? Костя! Что за хуйня?! Ты боишься за того, кто над тобой издевался? Ты боишься не за меня, а за него?! За него?! За это чмо?! Да он тебя выебал! Выебал! Он тебя сломал! А ты за него пе-ре-жи-ва-ешь? Что ты за человек?! Костя?! Парень весь сжался в кресле, обняв руками колени. С всхлипом дернулся. Рома резко вскинул руку, замахнувшись — к счастью, ладонь шлепнулась о лоб хозяина, хотя в какой-то момент показалось, что Солнце захотел ударить Костю. А может и хотел, но вовремя передумал. Ромашка засмеялся, водя ладонью по лицу, после начиная тереть глаза. Костя все сидел и глазел на него, сдерживая любой звук. — Боишься… ну так бойся! Сдох! Эта сволочь подохла! Пульса нет! Рома быстро ушел в спальную. Тогда Костя уже полноценно разрыдался, со сдавленным мычанием сползая на пол к телу бывшего парня. Трясущимися от страха руками несмело обнял, истерично завопив в рубашку. Он весь опал, физически и морально. Сейчас как раз и почувствовал тот самый «прыжок с тарзанки», какой должен был быть, когда его трахнули. Костю окатило холодной водой. Он ненавидел этого человека. Не-на-ви-дел. Но сейчас лежал на нем, обнимал труп и плакал, жалобно и глухо выскуливая его имя, словно все то время, какое он провел в подвале, на самом деле провел в объятиях Рудольфа. А теперь он мертв. Костя не понимал себя. Не знал, почему сейчас плачет по нему, почему так жмется и страдает, переживая потерю лишнего в его жизни человека. Ромка рывком оторвал его от лежачего тела и швырнул назад в кресло, набирая чей-то номер. Его колотило от злости. Рыжие волосы торчали в разные стороны — Солнце не ленился лишний раз потрепать свои патлы на нервняке. — Скажешь, что он хотел тебя выебать. Изнасиловать. Как тогда. Ты меня понял? — Рома притоптывал ногой, по контуру облизывая губы, пока трубку не сняли. — Алло, здравствуйте. Это скорая? Да-да, тут парень… мужчина без сознания. Удар бутылкой по голове. Да, живой. Пульс есть, дыхание слабое. Дом сорок третий на Молодежной. Деревянный забор, я встречу вас. — Он жив?! — Костя подскочил на месте, как ошпаренный. Рома зарычал и, зажав мальчишке рот ладонью, вдавил его затылком назад в кресло. — Нет-нет-нет, ничего. Тут пострадавший на нервах. Да, спасибо. Рома быстро отключился и убрал руку, недовольным, ярым взглядом посмотрев на резко успокоившегося Костю. Вытер мокрую от Костиных слез и слюней ладонь о его же кофту и вышел на выход. Достал ни разу не тронутую пачку сигарет и закурил на пороге, закашлявшись. Костя неверующе глядел на Рудольфа, быстро прикладывая ингалятор и прыская. Вдох. Выдох. Живой. Это сволочь живая. Теперь Косте захотелось добить мужчину, пока был шанс, но тот просто не был на это способен. Фантазии фантазиями, но Костя медленно обошел тело, сжимая в руках ингалятор. Внутри очень быстро опустело, но легче не стало. Вышел к Роме и сел под бок, прижимаясь. Слезы сползали по щекам, капая вниз, а руки дрожали от нервов. Живо-о-ой… он его не убил! По телу снова разлилось облегчение, быстро сменяющееся прежним страхом и паникой. — Горло? Не дышишь? — глухо спросил Рома, посмотрев на ингалятор в руках. — Успокойся… он живой, вроде. Я, конечно, не спец, но если пульс есть, подохнуть не должен. Я просто… вырубил его. Рома резко сгреб бледного парня в объятия, выдыхая дым куда-то в сторону. — Ты знаешь, как я испугался, когда пришел, а все открыто? Людмила как мышь серая, в зале чей-то голос… а там ты. Забитый и запуганный, вот-вот закричал бы. Он крупнее, я бы ничего не сделал. У меня не было выхода. Костя принимал его оправдание, стеклянным взглядом глядя на тлеющую в длинных пальцах сигарету. Не было выхода. Костя и сам прекрасно понимал это и сам не посмел дернуться в присутствии Рудольфа, хотя легко и просто мог убежать в ванную и закрыться там. Костя успел бы вылезти через окно, пока Рудольф стучал и выламывал дверь. Не додумался. Почему озаряет только после случившегося? Почему испуг так легко блокирует верные мысли и пути спасения? А ведь некоторые люди быстро соображают в экстренных ситуациях. С Рудольфом было... очень много хорошого и приятного, веселого, но еще более черствого и гадкого. Правда Костя не замечал все негативное до последнего, пока совсем не сдался в том подвале. Оказывается и сам Костя плохо знал своего бывшего. От этого было тоскливее всего. Столько жили вместе, через столько прошли, а Рудольф все равно остался для Кости незнакомцем. Знакомым незнакомцем — Если ты очень хорошо сыграешь… а еще скажешь, что он тебя в гараже держал под полом… мы может быть и победим. Батя уже там что-то делает, наверное… мы лишь помогли. Так будет легче. Думаешь только у этой сволочи связи?.. мой батя тоже ничего. Рудольф не сможет оправдаться, почему зашел в этот дом и что хотел сделать. Его… тут не ждали. А тебе поверят. Тебе трудно не поверить, — закончил, затягиваясь сигаретным дымом и закашливаясь, снова отвернувшись в сторону. Костя сидел молча, не вставляя свое словцо. А что еще говорить? Все предельно ясно: неродной, абсолютно левый человек дал ночлег, дал общество, помощь, заботу и поддержку — хоть какую-то, да еще и старался выкроить дело. Сам Костя ни за что не пошел бы в ментовку, а Рома оказывается, пытался чего-то добиться. Зачем? Рудольф… он не сядет. Когда он по пьяне сбил насмерть ребенка, отделался лишь штрафом и продолжал гонять за рулем. Даже права не забрали. Рудольф, конечно, сильно про этот случай не распространялся, но Костя уже глядя со стороны понимал, что все проплачено. Все, что должно быть не подкупно, легко переманить на свою сторону деньгами. Твари. Ромина рука скользнула с плеча ниже — плавно пробежалась по предплечью, — пальцы огладили запястье, мягко массируя поврежденную кожу. Костя опустил взгляд, наблюдая за этим. Легкая дрожь все еще не покидала, а ингалятор лежал рядом. В чужих, заботливых объятиях Костя не чувствовал ни единого удушающего позыва. — Ты меня ревнуешь? — Нет. Конечно, нет. Фу. Нет. Самомнение высокое у тебя, — Костя выпалил это на одном дыхании, почти не спотыкнувшись на подборе слов. Дернулся в сторону, но Рома сразу властно прижал его назад. Пальцы колечком сомкнулись на истощенном запястье — вокруг руки было много пустого места, но Рома не смыкал пальцы плотно, наблюдая, в какой панике Костя начал вытаскивать из плена лапку. А не мог! — Я видел. Элли видела. Марта видела. Все видели. Если бы не твой забитый щенячий вид, они бы даже отошли от меня. Ты… наверное, сильная конкуренция, когда злишься и ревнуешь. Ладно, сейчас и гроша не стоишь, но раньше ты был другим. Я уверен. Он был прав. Костя за свое боролся и всегда пытался вернуть. Но сейчас даже и не думал о том, что ревновал Солнце к тем девушкам. К слову, эта назойливая Элличка его даже пугала. Странная барышня. Да и близняшек Костя видел впервые в жизни. А после Роминых слов просто не мог отрицать прошлый порыв ревности, глядя на калитку пустым взглядом. Грустно вздохнул, и приласкался к плечу, закрывая глаза. Тока вернулся домой, ловко поддевая лапой калитку и входя. Радостный вид пса быстро омрачился. Он подошел к парням и лег им под ноги, тоже загрустив, словно знал, что произошло. А говорят, псы тупые. Тока умный. Тока понимает. Тока чувствует и страдает вместе с хозяином. Тока — хороший мальчик.

***

Вместе со скорой приехала полиция. Костя никогда не любил копов, с самого детства, когда приходилось прятаться под сиденьем машины от гаишников. И сейчас те навели на него немой ужас, когда пришлось объяснять ситуацию. В общем, показания Ромы с показаниями Кости совпали. Парень говорил как есть, заикаясь и добавляя, что тот угрожал изнасиловать, пытался, да еще и изнасиловал в подвале — как с Ромкой договорились. Рома же рассказал свою версию о том, как гулял с собакой и по возвращению домой застал испуганного Костю в кресле, а над ним извращенца-Рудольфа, что до этого насильно держал мальчишку при себе. «Состояние аффекта и самооборона» — записал у себя в блокноте следователь и сразу принял заявление Кости на Рудольфа, пока был шанс.