Я есть!

      Поцелуй длился несколько секунд, Эф разорвала близость, с силой оттолкнула Ямача, влепив ему неплохую пощёчину.       — Не смей больше этого делать! Никогда! — отчеканила каждое слово она. Ямач потёр щеку и расхохотался.       — Были дни, когда вам, госпожа Эфсун, это нравилось. Где эти дни?       — Там же, где и ваша совесть. Хотя, мы говорим о не существующем, правда ведь? — огрызнулась Кент.       — Хорошее «спасибо» за то, что я спас твою жизнь.       Теперь рассмеялась Эфсун:       — Я что-то не припомню, чтобы просила меня спасать. Если тебе захотелось поиграть в Робин Гуда, ты выбрал не ту девушку. В твоём окружении есть девица, которая была бы рада, если бы ты её спас, — она улыбнулась самой неестественной улыбкой и направилась к выходу. Ямач догнал её и преградил путь.       — Ты по-моему меня не поняла, Эфсун. Я же сказал, что ты никуда не уйдёшь, пока я все не выясню.       Кент попыталась протиснуться через ухмыляющийся «забор», но с таким же успехом можно было пытаться пролезть под танком.       — Кочовалы, ты мне не указ! Ты мне никто, я не обязана тебе подчиняться! Отойди, я свяжусь с Чагатаем, и если понадобится, он пришлёт своих людей, чтобы защитить меня.       — Снова Чагатай! Эта тема не прекращается. Ты не будешь ему звонить, ни сейчас, ни позже! — Ямач поменялся в лице. Пылкие слова, словно повисли в воздухе. Эфсун растерялась на мгновение.       — Будь аккуратнее со словами, Ямач Кочовалы, иначе я решу, что ты меня ревнуешь.       Он улыбнулся:       — Вам бы этого хотелось, госпожа Кент? Неправда ли? Но не ты ли не так давно припоминала мне некую девушку? У меня к тебе вопрос: ты ревнуешь меня к девушке, с которой ты столкнулась у дома Аличо?       — Не обольщайся, Кочовалы, мне до тебя ровным счётом нет никакого дела, а до твоей личной жизни тем более. Я приехала в Чукур за правдой, но так её и не услышала.       — «Правда, правда». Ты врешь сама себе, тебе не надоело? Ты спасаешь меня, я спасаю тебя. Я засыпаю у тебя на коленях, ты просыпаешься в моих объятиях. Это и есть правда, Эфсун.       — Ямач, «правда» берет трубки вместо тебя, «правда» приходит к тебе ночью и отчитывает меня. И еще, так, между делом, кто-то из Чукура нападает на меня, когда я жду тебя. Вот моя правда.       Ямач неподдельно удивился.       — Кто нападал на тебя? Когда?       — Не делай вид, что это не твоих рук дело, ладно? Видимо, это твои методы кнута и пряника. Сначала пытаешься убить, потом сам же спасаешь.       — Я не посылал никаких людей, что бы навредить тебе! Это ты натравила Чагатая на меня, и продолжаешь общаться с ним!       — Я? Я никогда бы так не сделала! Чагатай друг моей бабушки, не более.       — Этот «друг бабушки» явно метит на место твоего близкого друга! — Ямачу прилетела ещё одна пощёчина.       — Да кто ты такой, чтобы я перед тобой оправдывалась? Никто. Иди, спрашивай с Нехир, с кем она общается.       Серьёзность на лице Ямача испарилась, вместо нее вернулась нахальная улыбка.       — Кто я такой? Задай себе этот вопрос. Я был прав.       — В чем же?       — Ты меня ревнуешь.       Эфсун снова замахнулась, третий раз за утро, но в этот раз Кочовалы поймал её руку, и прижал к губам.       — Я тебя тоже. Тоже ревную. Как сумасшедший.