***
— Марк, отойдём? Разговор есть. В холле пряно пахнет кофе из автомата. — Ну? — Короче… Я, по ходу, перебрал немного тогда, в пятницу. — Немного? — в недоумении ухмыляется парень. — Да ты на ногах еле-еле держался. Я тебе такси вызвал и ещё водиле добавил, чтобы до подъезда тебя хотя бы дотащил. — В смысле… Такси? — Ну, а как, по-твоему, ты домой попал? Пешком ты бы и пяти метров не прошел. Чтоб я ещё раз куда с тобой собрался! Накидался, как в первый раз. Ей-богу! — Бл… Извини! Я… Я чего-то правда не рассчитал… Сколько я тебе за такси должен? И вообще? — Что «вообще»? — Ну, там утром… на столе… — Что? Ты о чем? Какое ещё «утром»? — Ой, Марк! Не усложняй! Сколько я тебе должен за все? Парень только разводит руками и хитро улыбается: — Да нисколько. Все уже. Проехали. — В смысле?! Из их офиса высунулась гладко уложенная голова секретарши. Улыбнувшись обоим, девушка поманила их рукой, что означало только одно: они за чем-то понадобились их начальнику.***
— Ты обедать, Якуб? Почему сегодня он замечает его только к перерыву, что настораживает. Словно бы обоим неловко поднять взгляд друг на друга. — Нет, мне на Шаритеплац нужно успеть. — Да? — бездарно изображает удивление Виталий. — Случайно. не в клинику? Якуб привычно отводит взгляд в сторону и кивает. — Понятно. А мне бы тоже надо туда. Друга навестить… Не подбросишь? Взгляд зелёным стеклом застывает где-то в оконном проёме, между ребер пыльных жалюзи. — Вообще-то… Ладно. — Если это не очень удобно, я… я как-нибудь сам… — Я же сказал уже. Пойдем. Ему нужно выиграть лишь пятнадцать минут наедине с ним. Чтобы все прояснить. Уж больно нескладно щебетал Марк про такси и… — В каком отделении твой друг? В салоне Ауди непривычно тихо. Ни тебе хотя бы приглушенного радио, ни звуков заранее записанного плейлиста. — М? — Я спросил, в каком отделении лежит твой друг? — А… В… В кардиологии. — М, — на лице мельком проскальзывает подозрительная полуулыбка. — Ну да, именно там, — несколько по-глупому уточняет Виталий. — А. И давно? — Да… да месяц уже. Может, чуть больше. Я особо не считал по дням. — Ясно. А лечащего врача как зовут, не помнишь? Ты ведь, наверное, не первый раз его навещаешь? — Конечно, не первый! А врача… Вот этого не помню, там фамилия ещё такая, знаешь, замудренная. — Случайно, не доктор Штайнразенмайер? — Да-да, он самый, — оживленно кивает Виталий и замечает, как напрягаются вены на тыльной стороне ладоней Якуба. Припарковавшись, он не спешит разблокировать дверцы. — Значит, точно в кардиологии? Ты не путаешь? — Нет… Не должен. Якуб разворачивается к нему на пол-корпуса: — Кардиология в этой клинике уже два месяца как закрыта на ремонт. Всех пациентов принимают в других филиалах. А фамилию доктора я выдумал десять минут тому назад. Нет там такого кардиолога. — Как нет?.. Совсем? — Виталий совершенно по-детски выпячивает нижнюю губу. — Совсем. Ну, если только это не какое-то совпадение. Так что? Зачем ты едешь сюда, Виталий? Ответить, ему, конечно, нечего. — Я, если честно, даже не сомневался, когда согласился тебя «подвезти к другу». Что? Марк уже тебя просветил, к кому я езжу сюда каждый день? Любопытство разыгралось? На что ты рассчитывал? — Нет… Не любопытство, — с трудом, но все же находит слова Виталий. — Просто… Поговорить хотел. — О чем? Только побыстрее, если можно. — Я… Я в пятницу был в клубе… И утром… — Стоп. Если ты похвастаться решил своими уикэндовскими подвигами, мне не до них, как ты и сам, наверное, понимаешь. — Да нет же! Черт… Ответь только честно. Ты там тоже был? Не дрогнув ни единым мускулом на лице, Якуб впервые за день смотрит на него прямо и твердо: — У меня любимый пятый месяц между небом и землёй, а я по клубам буду ходить. Ты думай, пожалуйста, что говоришь. Жар стыда разливается от макушки до кончиков пальцев на ногах. Пробормотав какие-то невнятные извинения, Виталий впопыхах принимается дергать дверную ручку. Якуб освобождает двери от блокировки, а его пассажир пулей вылетает на улицу и без оглядки рысачит куда глаза глядят.