О сестрах и братьях

Скуало был в шоке. Скуало был в замешательстве. Скуало о! уевал. — Я думаю эти условия удобны нам обоим и совершенно не нужно прибегать к насилию… — если бы не мягкий голос и грудь третьего размера, то он бы подумал, что перед ним Бельфегор. Убийца был на перепутье. С одной стороны это девушка из семьи Советника, она явно за будущего десятого, с другой стороны она предлагает ему кольца и обойтись без боя. Плюс эта удивительная, даже жестокая, схожесть с его товарищем. Дело не чисто, говорила интуиция война. Вопреки распространенному мнению, что в Варии каждый готов всадить кинжал к сердце ближнего своего, организация внутри была довольно мирная. Нет, они не жертвовали друг другу все и не кричали о своей вечной дружбе, как делают это в некоторых семьях, они просто… Были одним целым. Под одним командованием, в одной организации, много лет. Тут волей не волей начинаешь заботиться о том кто за твоей спиной. О каждом в Варии было что сказать, каждый пришёл в разное время и в разном возрасте, у каждого свой мотив и цели. Но всех их объединяет одно… И, нет, это не жажда разрушений, крови и убийств… Это  забота о месте, где они могут быть самими собой, месте где их примут несмотря на все их грязное и отвратительное прошлое. Дом. Именно поэтому смотря на эту девчонку он не может поднять руку на почти копию своего товарища. Бельфегор. Бывший (впрочем, принцев бывших не бывает) принц, психопат, гений и просто проблемный мальчишка на которого вечно жалуются горничные за срач в комнате и который чаще их всех взятых попадает в различные жуткие передряги, выходя из рек крови сухим… Ну, живым, в этом смысле. И относительно целым. Он появился в Варии восемь лет назад за полгода до падения Занзаса. Самоуверенный, уже кровавый, но… Но какой-то болезненный. Да, обычный обыватель такого не заметит, но такие ветераны преступного мира как Варийские Офицеры без труда увидели весь груз мальчика с диадемой. Скука, тоска, одиночество и длинный кровавый след. Хотел ли он убивать свою семью в за правду? Уже никто и не знает, даже он сам. Впрочем, принц редко говорит о семье. Скуало знает, что у Бела был брат, которого он ненавидел… По его словам. Хотя это было скорее соперничество. По рассказам Бельфегора они всегда были на одном уровне с братом и это бесило мальчишку. Поэтому он и убил его, как только стал хоть чуточку лучше, не дав брату снова стать с ним на равне. А что ещё? Он никогда не упоминал о других членах семьи. Нет, он говорил, что их было много и все они были скучными. Но все же… Это защитная реакция или все и правда было столь ужасно? Может ли быть, что принц все же чувствует вину по тому кого убил? Хотя бы по одному? Все убийцы однажды с этим сталкиваются. Кто-то в начале, кто-то в конце. Они чувствуют, что сделали что-то неправильно, что должно быть по другому. Но дороги назад нет. И маленький гений это наверняка понимает. А что теперь? Теперь перед Скуало стоит возможно единственный и возможно родственник его товарища. Человек, что стоит по другую сторону баррикад. Но достаточно умный, чтобы не стоять до конца… — Чтож…

***

— Мусор, ты опоздал! — привычный стакан прилетает в голову, Скуало морщится, чувствуя как виски жжёт кожу и стекает по волосам. Босс недоволен задержкой. — Врой! Шустрым был гад! — парень кидает кейс боссу. — Да и встретилось кое-что интересное… — задумичво сказал сереброволосый, садясь на своё место. — Неужели наш капитан влюбился, — захихикал Луссурия, каким-то образом чувствуя, что дела касается женского пола. — Хуже… — мрачно сказал на это Скуало. Офицеры теперь уже заинтересованность посмотрели на капитана. — Бел… — парень внимательно посмотрел на принца. Он находил все больше и больше сходств, сейчас, сравнивая их образы. — У тебя случайно нет сестры? Повисла напряжённая тишина. Теперь взгляды сместились на принце. Тот же на пару мгновений замер, но потом все же ответил с неожиданной серьёзностью: — Я убил её… — от этих слов веяло каким-то могильным холодом. — А я думаю, что нет… Другого объяснения вашей практически идентичной схожести я не вижу… — принц неожиданно поднялся. В зале установилась плотная тишина. Лишь шаги парня разбавляли её. Хлопнула дверь и с уходом принца атмосфера стала легче. — Мусор, это все? — спросил Занзас, будто ничего не произошло. — Нет… Эта девушка… Лилит. Предложила нам интересное сотрудничество…

***

Комната за комнатой. Интерьер за интерьером. Иногда мимо прошмыгивали люди. Ему нужно больше свежего воздуха. Миг и он уже где-то в лесу. Он не знает где он. Но это и не важно. Принцу сейчас ничего не важно. Ему больно. Больно как никогда. Такой боли не может быть ни от какой раны. Это боль пронизывает его. Эта боль уничтожает его. Его — принца! Он не должен чувствовать что-то такое, но… Он убил её. Он точно убил её. Он видел её тело. Видел её кровь. Королевскую кровь, благородную кровь. И он… Сожаление. Однажды Луссурия затеял с ним разговор про сожаление. Сожалел ли он об убийстве семьи? Он не знает… Была ли у него вообще эта семья? Родители, что вечно в разъездах и скидывают все на нянек. Няньки, что боятся их как огня и меняются как перчатки. Брат, что лишь плохая пародия на него. И… Она. Они были тройняшками. Одинаковыми словно три капли воды. Однако она не принимала участие в соперничестве. Она никогда не говорила, что хочет власти или чего-то такого. Но она и не была обычным ребёнком. Она не была хуже них. Но и никогда не была лучше. Она не была на равне, но и не была за чертой. Сестра. Маленькая и спокойная. Смотрящая на всех как на отребье и всегда держащая гордо голову. Её называли маленькой леди, но её боялись. Боялись этих невероятно проницательный глаз, что будто видели все твои недостатки и грехи. Отличное дополнение к двум неуравновешенным братьям. Наверное вырасти они, то представляли бы собой сильное политическое трио, но… Он убил их всех. Все случилось неожиданно. Все случилось быстро. Но тем не менее. Реки крови окрасили их поместье. Раньше он не задумывался о такой вещи как вина или сожаление, он не думал кого было тяжелее убивать и кого он бы не убивал вовсе при повторении ситуации. На ум приходит лишь один человек… Сестра. Он не помнит как убил её. Эта часть смешалась в его памяти, она отдаёт болью и отчаянием. Он помнит лишь мельки. Но прекрасно помнит её холодное тело в руках. Золотые волосы окрашенные кровью… Маленькая… И сейчас, когда он уже прошёл через принятие. Когда он уже отпустил все это. Она снова появилась в его жизни. А он не сомневался, что это она. Что делать? Гений впервые не знал как поступить. — Мне надо её увидеть… — ответ показался чужим.