***
— Не бегай, малыш, — послышался заботливый голос со стороны гостиной, — А то упадешь. — Папа! — мальчик лет пяти устало плюхнулся в кресло, вертя ногами из стороны в сторону, — Расскажи мне сказку. Мужчина, одетый в черную рубаху и широкие штаны улыбнулся своему сыну, и его улыбка была похожа на солнце в ясный день. Глаза искрились от счастья и заботы, а каждый брошенный в сторону своего чада взгляд излучал лишь безграничную любовь. Мужчина видел в своем ребёнке покойную жену, и от этого становилось теплее. Она рядом. Любит своего сына и дарит ему тепло. — Хорошо, — он посадил мальчика на свои колени и взъерошил рыжую макушку, — И о чем ты хочешь послушать сегодня, Чуя? — Ты ведь вчера рассказывал мне, как наш дедушка однажды встретил вампира? — мужчина кивнул, — И как победил его? — снова кивок, — Но что это был за вампир? Мужчина улыбнулся и погладил сына по спине. Тот умостился в его сильных руках и закрыл глаза, готовый слушать очередной рассказ отца — однако было ли это правдой или ложью было неизвестно. Накахара старший называл это сказками, а младший охотно в них верил. — Твой дедушка, Накахара Тору, был смотрителем нашей с тобой деревни, — начал мужчина, — Он следил за порядком, защищал местных жителей и, конечно же, убивал вампиров, если те вторгались в наши земли. И вот однажды... Это была светлая ночь. Полный диск луны ярко светил на ночном звездном небе, освещая землю своим холодным светом. Тору стоял на бережку узкой речушки и смотрел, как блики лунного света мягко переливаются в чистой воде. Он сравнивал луну с прекрасной леди, чьи изящные пальцы касались мягко, нежно и в то же самое время слишком загадочно. Мужчина любил ночь, и именно этим он был схож с теми кровососущими тварями. — Господин Накахара, все готово, — около него неожиданно возник маленького роста юноша и легонько поклонился, — Можем собираться в путь. Тору кивнул, осмотрел все вокруг, а затем с выдохом развернулся. Назначенная встреча должна была пройти у скалистого обрыва, про которого ходили очень дурные слухи — попадешь туда однажды и уже никогда не вернёшься. Мужчина знал это, именно поэтому и решил закончить все там — у скалистого обрыва, где должна оборваться чья-то жизнь и возродиться новая. — А что было дальше? — Чуя с интересом в глазах посмотрел на отца и чуть нагнул голову в бок. Мужчина улыбнулся, погладил сына по голове и продолжил свой рассказ. Скалистый обрыв находился у края глубокого озера, куда и впадала выше упомянутая речушка. Тропинка огибала лес, изгибалась словно змея и все время бросала под ноги пешеходов камни, желая свалить их на землю. Тору шел с прямой осанкой и гордо вздернутым вверх подбородком. Его помощник, напротив, шел как-то боязно, все время озираясь вокруг. Его тёмные глаза излучали явное беспокойство и волнение, но все же он твердо держал в руках лук и сжимал отравленные серебром стрелы. — Мы на месте, — мужчина отошел в сторону и облокотился о близ стоящее дерево, — Именно здесь в последнее время ошиваются два кровососа. Юноша сел на землю, спрятавшись в густой траве, затем разложил оружие и стал ждать. Эта ночь была воистину прекрасна, а кому она принадлежала сегодня, было неизвестно. Пока неизвестно. Прошел час, два. Засверкали у озера светлячки, а кузнечики начали играть свою трель. Вдалеке послышался шорох, а затем голоса — один явно мужской, грубый и властный, а другой женский, нежный и бархатный. Тору ждал и дождался. — Как подло с вашей стороны омрачать своим присутствием столь восхитительное время суток, — Накахара ухмыльнулся и взглянул на двух вампиров, чьи глаза отдавали морозно-алым в ярком свете луны, — Вам не кажется, что вам пора сдохнуть? Вампир при виде человека нахмурился, шикнул и прикрыл вампиршу собой. Та как-то боязно спряталась за спину своего спутника и редко показывала себя. Тору ухмыльнулся и достал свой кинжал, этим самым показывая, что он настроен более чем серьёзно. — Я ни за что не проиграю человеку, — злобный рык раздался со стороны хищника, и он обнажил свои клыки. Они блеснули при лунном свете и начался бой. Правила здесь, к счастью, установил человек. Вампир лишь попался в подстроенную им ловушку. Серебряный кинжал слегка, но ощутимо мазнул по коже, и вампир завыл, словно одинокий волк. Вампирша в стороне в испуге сжалась и придвинулась к ближайшему дереву, вцепившись в его крону. Первый удар. Следом второй. Вампир отскакивает в сторону и хватается за раненное плечо, из которого ручьем течёт голубая кровь. Он подскакивает ближе к вампирше, заслоняет её собой и нежно шепчет — "уходи, я люблю тебя". Та судорожно мотает в отрицании головой и чуть ли не плачет, обнимая своего любимого. Вампиры не умеют плакать. — Как трогательно, — Тору хмыкает и кивает юноше в засаде, — Ты уже готов, а твоя спутница умрет быстро, не переживай. Юноша прицеливается, натягивает тетиву, а затем выпускает стрелу. Вампир оборачивается не в силах увернуться, и уже готовясь к своей неименуемой гибели. Серебро этой стрелы быстро проникает в организм и избавиться от нее практически невозможно, если только не вытащить вовремя, да не испить людской крови. — Нет! — кричит вампирша и в мгновение ока заслоняет вампира собой. Она тихо скулит, морщится, а затем падает на землю. Вампир смотрит на все происходящее и опускается на колени, истошно воя вовсе не от физической боли, а от душевной, когда сердце разрывается, и ты чётко осознаешь — вот она, безысходность. — И что случилось с этой вампиршей? — глаза маленького Чуи тут же заблестели от нарастающего внутри интереса, — Она выжила? Мужчина вздохнул и как-то грустно улыбнулся. Все же это была настоящая история любви, которая заслуживает того, чтобы о ней говорили. — К сожалению, нет. — Я люблю тебя, — девушка погладила своего возлюбленного по щеке, — Я всегда любила тебя и буду любить даже на том свете. Ты — яркая звезда для меня, сияющая в тёмном небе. С тобой я снова почувствовала себя человеком. Она улыбнулась ему, и от этого хотелось плакать. Вампир крепко сжал ее руку и поцеловал холодное запястье. Вампирша прикрыла глаза, и её рука упала на землю, пачкая бледные пальцы в грязи. Вампир оскалился и тут же перехватил чужую руку, которая занесла кинжал над его головой. — Я проклянаю весь твой род, — зарычал он словно дикий зверь, — Отныне я не успокоюсь, пока не уничтожу тебя и всех, кого ты любишь. Я приду внезапно, и также внезапно прерву твою ветвь. Мы ещё увидимся с тобой, Накахара Тору. После сказанных им слов он взял девушку на руки и растворился в воздухе, словно выпущенный изо рта пар зимой. Мужчина довольно хмыкнул, посмотрел на сидящего в кустах юношу и жестом подозвал его к себе. Тот поднялся, взял свое оружие и удовлетворительно улыбнулся. — Ты слышал его? — Тору говорил это с насмешкой в голосе, — Он уничтожит весь мой род, ха! Слышал? Юноша кивнул и засмеялся в унисон с Тору, его наставником по охоте на вампиров. По окончанию рассказа мужчина посмотрел на своего сына и улыбнулся сложившейся картине — Чуя спал, удобно уместившись в сильных руках и что-то несвязно бормоча. Его маленький носик мило морщился во сне, и, если приглядеться, ребенок был похож на мишку, который заснул под солнышком на опушке. — Однажды ты станешь великим охотником, сыночек, — улыбнулся он и погладил ребёнка по голове, — Я обязательно расскажу тебе всё, как только твои личные способности дадут о себе знать, а сейчас спи сладким сном, моё солнышко. Я люблю тебя. Накахара младший действительно спал в ту ночь хорошо. Его дед, Накахара Тору, был великим охотником, имеющим множество учеников и последователей. Мужчина рассказывал сыну сказки о своем предке и деятельности, которой занимался их род из покон веков. Тогда маленький Чуя считал это всего лишь мифом, ярким преувеличением, созданным отцом. Однако эту тайну узнать он так и не смог. Вампир сделал свое дело. Он пришел к ним, когда Чуе только-только исполнилось десять. Он был еще слишком юным, чтобы познать истину и узнать семейную тайну, так тщательно скрываемую его отцом. Вампир пришел темной ночью, блеснул морозно-алыми глазами во тьме, обнажая острые клыки. Ведомый жаждой мести он не щадил никого — охрана, прислуга, спальня Чуи, так не кстати подвернувшаяся под руку.Тили-тили-бом, Ты слышишь, кто-то рядом Притаился за углом И пронзает взглядом.
Чуя испуганными глазами озирался по сторонам, прячась под кроватью. Он видел чужие сапоги — грязные, липкие от слякоти и дождя, а также слышал походку их названного гостя — практически бесшумная и хищная. Накахара младший зажимает себе рот рукой и сдерживает вырывающиеся наружу всхлипы. Его глаза влажные от слёз, и их застилает пелена страха. Он никогда ещё не был так сильно напуган.Тили-тили-бом, Все скроет ночь немая. За тобой крадется он И вот-вот поймает.
Вампир смотрит голодными глазами на мальчика и рычит, хватая его за горло. Тот хрипит, жмурится и старается ослабить чужую хватку, но вместо этого его лишь душат сильнее. В глазах мутнеет, и образ кровососа стал полностью размывчатым. Чуя видил перед собой лишь морозно-алые глаза. — Накахара Чуя, — его голос грозный, похожий на животное рычание, и Чуя ёжится от этого неприятного, липкого чувства безысходности, — Знаешь, какая сегодня ночь? Сегодня ночь кровавой луны — когда свершается месть и проливается кровь нечистых, считающих себя святыми. Однако я великодушен. Мне нравится ваш поганый род. Вы — отличная мишень для игры в догонялки. Именно поэтому я дам тебе лишних тридцать секунд. Успеешь убежать — останешься жив, и я вернусь за тобой тогда, когда ты сможешь дать мне отпор. Если же нет, то я убью тебя, разорву на части и выкину твой труп на съедение волкам. Чуя не помнил, как выбежал из комнаты и стал направляться на улицу, не помнил, как видел гору трупов и как почувствовал прохладный ночной воздух. Он был измазан в чужой крови и даже не соображал, кому именно она принадлежала. В деревне поднялся шум, зажглись огни факелов, и десятки людей вышли на улицу. Накахара младший со слышным всхлипом бросился в толпу и был пойман одной женщиной, которая шла практически впереди всех. Началось бурное обсуждение произошедшего, и первые смельчаки вошли в мертвый дом. Мальчик крепко прижимался к женщине, плакал и спрашивал об отце, искал его глазами. Однако все было тщетно, а вскоре и вовсе вынесли чужой труп. — Бедный малыш, — раздался чей-то голос из толпы, и Чуя поднял свой взгляд. На земле лежало тело мужчины. Накахара старший был полностью изодран, укушен в нескольких местах и сочился кровью, словно лимон, которого с силой выжимали. Чуя бросился к нему, упал на колени и стал рыдать, крепко обнимая мужчину. Тот был ужасно бледен, лежал точно чучело в каком-то неестественном положении, а открытые глаза выражали лишь ужас и злость, не сошедшие после его смерти. — Папа, — Чуя потряс мужчину за плечо, — Вставай, папа! Он положил голову на чужую грудь и тут же вымазался в чужой крови, прилипшей к его щекам и волосам. Мальчик остался сиротой в слишком юном возрасте, к тому же, без крова и двора. Было принято сжечь его дом, дабы избавить деревню от проклятого места, а самого Чуя определить в приют и воспитывать, как родитель воспитывает свое чадо, ссылаясь на хорошую память об его отце.***
— Почему ты перечитываешь эти книги, а вон те обходишь стороной? — спросила старая женщина-библиотекарь у юноши, — Ты не хочешь их читать? Они тебе не нравятся? Чуя был уже достаточно взрослым и душой и телом. Прошло ровно пять лет с момента трагедии, перевернувшей его жизнь с ног на голову и оставившей шрам на его сердце. Он действительно ни в чем не нуждался, всегда имел свободу действий и был любим большинством из жителей деревушки, однако чувство того, что он совершенно один, съедало его каждый день. Он улыбался, смеялся, но в душе тихо плакал. Он прекрасно знал, что никто не способен понять его. — Потому что я не хочу даже хоть что-то слышать об этих кровососущих монстрах, — твердо ответил он, переворачивая страницу, — Я знаю достаточно, к тому же только одно упоминание о них уже заставляет вспоминать ту злосчастную ночь. Давайте лучше не будем разговаривать на эту тему. Мне неприятно. Старушка что-то невнятно прошептала, а затем уткнулась носом в толстую книгу. Чуя оглядел ее взглядом, а затем продолжил чтение. Главный герой этого романа совершал подвиги, побеждал врагов, ему доставались все лавры и самая красивая девушка, но был и другой персонаж — отрицательный со сложным характером и множеством амбиций, который знал себе цену и так сильно желал покоя, что Чуе он сразу же приглянулся. Этот мужчина был очень серьезен, порой проявлял детскую натуру, но всегда держал своё слово, и Накахара осознал, что хотел быть похожим на него. Однако из мыслей его вывел неожиданный громкий оклик. — Чуя! — женщина преклонных лет вошла в библиотеку и твердым голосом произнесла, — Старейшина хочет видеть тебя. Накахара кивнул, отложил в сторону книгу и встал со своего места. Его никуда никогда не вызывали, что со стороны казалось очень странно. Будто старейшина обходил его стороной, не желая хоть как-то контактировать. Может быть его беспокоило то, что юноша может вернуть себе власть, некогда имевшуюся у рода Накахара, однако самому Чуе было все равно. Ему лишь бы покоя и свободы. — Вы хотели меня видеть? — он стоял посреди комнаты, полностью забитой всякой утварью. Здесь было даже немного душно, отчего хотелось немедленно сбежать. Юноша не любил тесное пространство с самого детства и тщательно избегал такие помещения. — Чуя, ты же знаешь, что вскоре нашей деревне стоит выбрать жертву для вампира, живущего в том проклятом поместье? — начал разговор мужчина, — Я посовещался со старейшинами, и мы пришли к выводу, что именно ты будешь послан ему в качестве дара. Знал бы только юноша, как сильно изменится его жизнь в чужом поместье; как вампир, приютивший его той злосчатной ночью окажется вовсе не чудовищем, которого все ненавидят; каким сладким будет его сон в той мёртвой атмосфере. Однако прошлое не оставляло его даже на новом месте. Ему постоянно снились сны — от кошмаров до сладостных сновидений, которые утром оставляли после себя приятное ощущение. Накахара видел в них вначале лишь только красный цвет, словно кровь, разлитая повсюду, а затем чья-то заботливая рука так нежно поглаживала его щеку. Касания ощущались настолько реалистично, что Чуя задумался — Не происходит ли это на самом деле?