Лгунья

— Эй, милый, а что если я забеременею? Коро посмотрел на свою нынешнюю пассию. Она лежала абсолютно голая в его кровати, соблазнительно выпятив свою попку и поглядывая на него из полуопущенных ресниц. Прошло почти три месяца с того момента, как он уехал из страны. Наверное, в Йокогаме деревья скинули последнюю листву. Мужчина затушил сигарету. — Можешь не беспокоиться об этом. Даже если ты забеременеешь, то я буду только счастлив. Поверь, мне есть чему радоваться. — он отвернулся и посмотрел на часы. Блондинка с пятым размером надула губки. — Но я буду толстой. — её милое личико приобрело забавное выражение. Как Коро не любил этих тупых куриц. Им же только деньги подавай. Такие куклы регулярно ложатся под скальпель за невероятные деньжища. Да что им может быть нужно за такие деньги, кроме мозга? Однако, это очень приятный досуг, тут не поспоришь. Но это не всегда стоит того. Самые лучшие любовницы такие, как Охико. Охх, Охико. Она была нежной, милой, искренней и страстной. Коро даже почувствовал сильное влечение к ней, которое принял за любовь. Он, как ни странно, немного жалел о том, что убил её. Ему хотелось бы поговорить с ней, но он знал, что она его в любом случае прогонит, ведь в её глазах Коро был ужасным человеком. В принципе, он для всех был ужасным человеком. В любом случае, это уже давно позади. Ему больше не интересна эта розововолосая женщина. Ему интересна её дочь, которой он планировал передать всю свою империю. Ну как. Когда настанет тот момент, когда он не сможет самостоятельно управлять всем своим добром, он будет делать это через Мио. Но что-то пошло не так. Он не учел того, что девушка не захочет его слушаться. Она такая упрямая… Коро не хотел об этом думать. В конце концов, он всегда получает то, чего хочет. И он добьётся послушания своей милой дочурки. — Я устал. Будешь спать здесь? — спросил он свою куклу. — Конечно. Если пупсик подарит мне телефончик. — она прошлась пальчиками по его широкой груди. Коро ухмыльнулся. — Конечно. Всё, что захочешь. . . . Прошла неделя. Между ней и Чуей многое изменилось. Для начала, они поняли, что любят друг друга. Опять. Затем, они выяснили, что им будет довольно трудно сойтись. Амэ ничего плохого не сделал. Мио разрывалась между двух огней. Она не могла смотреть Амэ в глаза. Ей было стыдно. Она изменяла многим, и ей было плевать. Но сейчас, она предала человека, который ей был дорог. Он поддержал её в трудную минуту. Она считала себя шлюхой. А с другой стороны, она позволила себе быть счастливой. Конечно, она сама понимала, что любит Чую, в то время как Амэ считала лишь другом. Может братом. Она точно не определилась. Однажды вечером, Амэ застал Мио в кабинете одну. Он выглядел очень грустным. Парень был подавлен каким-то обстоятельством, но пытался это скрыть. Несмотря на его оптимистичный характер и силу духа, у него плохо получалось выглядеть весёлым. Мио сразу заподозрила неладное. Опущенные плечи, уголки губ немного опущены. Его волосы были неухожены, такое чувство, что он просто забил на всё это. Сейчас его волновало что-то, о чём Мио с ужасом догадывалась. Чуя всё же рассказал ему. Мио хотела сделать это сама, в более мягкой форме, ибо она знала, как «тактичен» может быть её возлюбленный. Амэ встал перед её столом. Он не смог смотреть ей в глаза. А она в его могла. У него было грустно-неопределённое выражение лица. Девушка хотела что-то сказать, но он начал первее. — Я знаю, что ты мне изменила. Наступила давящая тишина. Она подняла на него полные слёз глаза, в которых ясно читалось: «Прости». Но со своими чувствами она ничего не могла поделать. Даже если бы она осталась с Амэ, то их дальнейшую жизнь нельзя бы было назвать счастливой. Бесконечные ссоры, слёзы, измены. Весь набор. Амэ сел на диван и спокойно начал. — Было нетрудно догадаться, что я тебе не пара. Мы слишком одинаковые. Спокойные, но ищущие приключений. Тебе нужен не я, и я об этом знаю. Позволь мне сохранить хоть каплю мужской гордости и хотя бы сделать вид, что это я тебя бросил. И не из-за измены. Скажу, что ты мне надоела. — Только если ты этого хочешь. — ответила она. Он кивнул и поцеловал её в щеку. — Я люблю тебя, но я всё понимаю. Надеюсь, он сделает тебя счастливой. Он вышел из кабинета. Мио расплакалась, сама не зная от чего: от стыда или облегчения? Она просто сидела и плакала, пока у неё не кончились слёзы, и она не почувствовала тёплые руки в перчатках на своих плечах. Чуя гладил её по голове, приговаривая: — Ты правильно поступила. Мы оба хотим тебе счастья, и ты вправе выбирать то, что тебе хочется. Это нормально, ты не обязана чувствовать себя виноватой. Прошло ещё какое-то время, пока они просидели в тишине, нарушаемой изредка всхлипыванием. Мио прижал к себе его руки теснее, чтобы она чётче ощущала его присутствие. Когда она успокоилась, то обняла его. — Спасибо тебе, Чуя, я очень тебе благодарна. — Не стоит. Просто я терпеть не могу женских слёз. Твоих слёз. — Ой, а ты у нас романтик? Никогда не считала тебя таковым. — на её бледном лице снова заиграла весёлая улыбка. — Правильно. Потому, что это не романтика, это называется забота. Тебе сие понятие вряд ли знакомо. Но мы это исправим. — он решил подхватить её шутку. Она припала к его широкой груди и закрыла глаза. — Да. Я уверена, что исправим. Они простояли так минут пять, а потом Чуя предложил: — Может, проведём день вместе? Точнее вечер. Мы с тобой давно не сидели, например, дома диване и не смотрели какой-нибудь фильм. Мио звонко рассмеялась. — Нет, ну ты точно романтик! — Ладно, слукавил, это же, не смертельно? — Нет. Не смертельно. Это меня даже очень порадовало. Чуя приобнял её за плечи и повёл за руку за собой. Куда — неизвестно. — Куда ты меня ведёшь?! — спросила она со смешком. Похоже, он что-то задумал. — Я веду тебя с собой на задание. Оно лёгкое, но одну я тебя оставлять не хочу. И вообще, кто у нас тут шутки вечно шутит, а? Вроде, я на роль клоуна не нанимался. — Конечно, ворчливый гномик! — А ты злая ведьма… Они вышли из здания, улыбаясь. . . . — Самолёт скоро будет готов к вылету, сэр. Коро посмотрел на слугу поверх журнала. На нём снова был его серый костюм, который, к удивлению, не сливался с его седыми волосами, которые отливали серебром. Галстук был повязан чёрный, как полагается. Волосы собраны в привычный хвост и немного завивались на концах. Да, климат тут влажный. — Да. Отлично, что-то долго. — Просим прощения за ожидание. — Как обычно… Когда можно будет сесть в самолёт? — Если хотите, то прямо сейчас. — А сколько ждать до вылета? — 30 минут. — Я пойду через 15 минут. Не хватало мне в пятьдесят свои старые суставы теребить долгим перелётом. — Конечно, сэр. — Скройся. — Как пожелаете. Лакей аккуратно скрылся из виду, будто его здесь никогда и не было. Коро отхлебнул из чашки ароматный кофе. Произведение искусства среди напитков. Перелистнув страницу журнала, он наткнулся на новости. Там говорилось о взрывах в Йокогаме и убийстве Ричарда Блэка. Говорят, что его голову в тридорога продали на чёрном рынке. Он сначала не поверил этим слухам, ведь Ричард не лыком шит, да и к тому же, его прикрывает его папаша Флетчер. Но когда Коро раскрыл газету, он узнал, что не только Блэка убили, но ещё и Флетчер! Двух зайцев одним выстрелом взяли! И кто? Его собственная дочь! Он был в этом уверен. Коро усмехнулся. — Вся в меня. — сказал он — Вся в меня… Через 15 минут он встал со своего кресла, любезно предоставленного аэропортом, и прошёл в самолёт. Бизнес класс, все дела. Снова открыв тот же журнал, но уже в самолёте, он продолжил читать занимательные статьи. Примерно через несколько часов, проведённых в привычном комфорте, он снова очутился в своём городе. Йокогама — прекрасный город. Вдохнув загрязненного машинами воздуха, словно это был чистейший воздух с альпийских вершин, Коро процедил: — Я хочу скорее добраться до офиса. Мне много чего нужно сделать. — И что же вы хотите, сэр? — Для начала отметить смерть моего врага. Моя дорогая дочь убила и Флетчера и его приёмного сына. Какое счастье! Ассистентка улыбнулась. — Всё будет в наилучшем виде. — Да, конечно, Момо, ты как всегда постараешься. Брюнетка поправила очки. — В таком случае прикажу пригнать машину. Вашу любимую. — Постой, Момо. Я понимаю, что это радостное событие, но не настолько, чтобы пачкать колёса моей ласточки. Ты же помнишь, что на этой машине я буду ездить, только если моя дочь согласится управлять компанией. Ну или если родится сын. Или внук. Но про последние два пункта можно забыть. Этого никогда не случится. — Не надо печалиться. Это ещё под вопросом. — Если бы… Если бы.