Попутчик

      Что такое секс? Способ получить разрядку? Сплетение тел и душ? Или же банальное совокупление для достижения первобытной цели — оплодотворения? Люди называют этот процесс по-разному: трахаться, заниматься сексом или любовью, перепихнуться.       То, что произошло час назад, Тэхен определенно может назвать животным, диким сексом. На часах уже почти пять утра, и ему как бы вставать через час и ехать на другой конец города, чтобы быстро сполоснуться, переодеться и умчать на работу. Позавтракать он, конечно же, не успеет. Альфа стоит в тёмной кухне у открытой форточки и курит уже третью сигарету подряд. На нем лишь дизайнерские боксеры, в окно дует ветер, но холода он не чувствует совсем. Хотя все его тело покрыто мурашками. Звуки дождя и запах ночной свежести успокаивают. А в другой части квартиры в своей спальне спит омега и наверняка видит уже десятый сон. Измученный омега, покрытый множественными засосами и следами от укусов. Если очень присмотреться, то можно будет найти и пару фиолетовых синяков на запястьях и бёдрах. Тэхен потерял контроль. Сдержанный, всегда спокойный и собранный альфа днем оказался просто монстром ночью. И раньше такого с ним не случалось. У него были омеги, были и интрижки на одну ночь, и почти полноценные отношения. Он всегда был ласковым любовником. Знал, как доставить своей паре удовольствие, никогда — никогда, черт возьми! — не причиняя боли. Все бывает в первый раз, верно? Тэхен делает глубокую затяжку и за пару секунд докуривает остатки сигареты до фильтра, несильно обжигая себе пальцы. Он закрывает глаза, и его мозг подкидывает ему кадры недавнего буйства снова и снова. От этого, если честно, начинает болеть голова. Податливый и готовый на все, нежный — вот кто бы знал-то, а! — и ласковый омега. Отдающий всего себя на алтарь монстра, что является его предназначенным, Хосок подчинялся. Подчинялся, но подчинился ли? Тэхен зверел, видя на белоснежной коже красноватые отметины — чужие, — что усыпили почти всю грудь его омеги. Он втягивал кожу со злостью и глупой и никому не нужной ревностью, перекрывая их, новыми — своими. И Хосок стонал. Стонал и выгибался навстречу, сжимая в своих красивых длинных пальцах тёмные волосы альфы. А альфа не церемонился. Его не заботило: больно ли Хосоку от сильной хватки его рук? Удобна ли ему та поза, которую Тэхен единолично выбрал? Приятны ли укусы, оставленные разъярённым любовником? Тэ не знал — да и не хотел знать. Он слышал лишь приятные для его ушей стоны и совсем тихое нашептывание его имени. Он чувствовал, как короткие ноготки вонзаются в его кожу, оставляя на лопатках красные борозды, когда он делал особенно глубокие толчки. Он улыбался в поцелуи, и эта улыбка была больше похожа на оскал дикого зверя. Голодного дикого зверя, которому кинули кусок свежего мяса. И Тэхен испугался самого себя. А Хосок, после того как трижды кончил, ни разу не прикоснувшись к своему члену, просто улыбнулся, вытерся своей же футболкой и, подобрав свое нижнее белье с пола, пошел к себе в спальню, тихо закрыв за собой дверь. И Тэхен не понимает этой реакции. Тэхен не понимает, почему не смог контролировать своего внутреннего зверя, что сорвался с цепи? Альфа так и не уснул этой ночью. Он выпивает три чашки ненавистного ему кофе, тихо одевается и уходит, так и не разбудив омегу. А в квартире его ждал суетливый Чимин, который, что очень странно, не закатил ему истерику, а просто спросил, как прошла ночь. Не дождавшись ответа, омега мило улыбнулся и убежал на учёбу. Тэхену это было только на руку. Он быстро привёл себя в порядок и уехал на работу.

***

      Хосок проснулся от ярких лучей солнца, что светило ему прямо в глаза. Проморгавшись пару раз, он сел и вздохнул. Омега посмотрел на себя в зеркало, что висело напротив кровати и ужаснулся. Все его тело было усыпано багровыми засосами, следами от укусов, царапинами, а на запястьях были видны отметины от чужих пальцев. Последствия их бурной ночи очень походили на те, что остаются после акта насилия. Но Хосока никто не насиловал. Он прошёлся своими пальцами по каждой отметине, и только от воспоминаний его тело покрылось приятными мурашками. И кто бы мог подумать, что этот милый альфа окажется таким грубым и несдержанным? Хосок был удивлён. Приятно удивлён. Он чувствовал себя куклой в умелых руках альфы. Беспомощной марионеткой. И эта беспомощность ему понравилась. Хотя Хосок был очень пылким и страстным любовником. В постели он всегда хотел занимать ведущую роль. Как часто повторял Джэксон, это не он трахает Хоупа, а совсем наоборот. И Джэксону это нравилось. А с Тэхеном он впервые был полностью ведомым. И такой Тэхен его приятно удивил. Возможно, другой омега сбежал бы сразу же после первой ночи, но не Хоуп. Он отыграется, обязательно отыграется в следующую ночь. И покажет, на что способен.       Хосок встал с кровати, взял чистые вещи и пошел в ванную комнату смывать с себя остатки прошедшей ночи. Пройдя мимо кухни, Хосок услышал странные звуки и почувствовал запах вкусной еды. Еды? Он остался? Сон как рукой сняло. Омега закинул вещи в ванную и побежал в сторону кухни. Глупо. Очень глупо было надеяться хоть на пару секунд, что вкусный завтрак ему готовит альфа. Но Хосок не был удивлён, когда оказалось, что возле его плиты красовался Юнги. Бодрый и как будто выспавшийся Юнги. Младший сел за стол в ождании своей порции завтрака.  — Доброе утро, засоня. Юнги, конечно же, заметил, как Хо тихо появился на кухне.  — Почти двенадцать. Тебе сегодня что, не на работу? — спросил Юнги, активно помешивая овощи в сковороде. — Почему так долго спишь? Ты даже не слышал, как я пришёл?  — А во сколько ты пришёл?  — В десять. Омега протер свои сонные глаза и пару раз зевнул. Его тело ужасно ломило от боли. Но эта боль была приятным воспоминаниям о ночном кошмаре.  — Ты должен отсыпаться после ночной смены. Почему не дома? Старший выключил плиту и повернулся к омеге.  — Я не спал почти сутки. Пришёл к тебе выспаться. Соседи устроили ремонт, а ты весь день будешь на работе. Так что я решил, что лучшего места для моих сладких снов не найти. Хосок встал и начал помогать старшему накрывать на стол.  — Мой телефон разрывается все утро от сообщений. Работы будет много, и мне еще принимать товар. Так что, как поем, поеду к Джэксону. И ты не представляешь, как сильно я не хочу видеть его наглую морду. Особенно после этой нелепой ночи пьяного перепихона.  — Что? — Юнги от шока уронил ложку обратно в сковородку. — Какого, блять, «перепихона»? И тут Хосока осенило, что он не рассказал старшему, как весело провёл ночь после клуба. А он еще успел удивиться, почему это Юнги так шокирован. Омега за завтраком рассказал другу все от и до: и о случайном трахе с козлом-альфой, и о крышесносном сексе с Тэхеном и их неформальном договоре. И, пока омега рассказывал, выражение лица у старшего менялось каждую секунду: от сощуренных злых гляделок до раскрытого рта и глаз, что вот-вот из орбит вылезут.  — Ну вот и все. И теперь я могу сказать, что понимаю тех омег, которые текут по своим истинным. Секс отличный! И это очень мягко сказано. И сказать, что я охуел от такого Тэхена, не сказать ничего. Это будто и не он был. Смотря на него, я думал, что будет много нежностей и глупых вопросов. Но этот сукин сын ни разу не обратился ко мне, не поинтересовался, как мне. Ему было глубоко похуй на все, что я чувствую. И теперь мой член и задница ужасно болят. И знаешь что? Мне это понравилось. После этой ночи все соседи меня ненавидят. Я уверен в этом. Мои стоны не давали им спать. Юнги сначала посмеялся, а потом серьезно глянул на друга.  — Я рад, что твоя интимная жизнь заиграла новыми красками. Можно сказать «прощай» вибраторам? Но ты, блять, подумал о том, что теперь будет? Вы этим поставили штамп в договоре надолго — навечно! Как ты от него теперь собираешься избавляться? Он же не откажется! Ваша связь окрепла и взлетела на новый уровень! Чёртовы гены. Ты как течку пережить теперь сможешь? Ты вообще не думаешь своей головой? Строгий Юнги всегда выглядит забавно. Каждый раз, когда старший отчитывал Хосока, тот сидел и глупо улыбался. Вот прям как сейчас. Улыбка у Хосока была до невозможности глупая.  — Не переживай, мамочка. Как только Тэхен встретит подходящую пару, достойного омегу, он тут же забудет про такого распиздяя, как я.  — Будем надеяться, Хо. Но, когда этого не случиться, я просто с огромным злорадством похлопаю в ладоши.