В двенадцатом часу

      Время неумолимо шло, период Шему медленно подходил к концу, а разгневанный бог всё ещё не появлялся на пороге. Раамсес готов был поверить, что ему приснился странный сон, только бы поскорее неопределённость закончилась. Он просто не мог смириться с такой невероятной правдой, тем более, подтвердить её не мог никто. Только заинтересованные взгляды жрецов не позволяли совсем уж выбросить ту ночь из головы. Если быть честным, даже соседи поглядывали с плохо скрываемым любопытством. Каждому хотелось узнать, какое же наказание принёс бог.       Раамсес и сам был не прочь это узнать. Но время шло, а ничего не менялось. Появлялись новые заботы, нужно больше внимания уделять обработке земли. Всё снова и снова. Бесконечный треугольник, из которого нет выхода. Сетти возглавил армию и впервые за долгие годы принёс победу. В воздухе витал запах скорого подъёма Та-Кемет, новой эпохи, если так можно было сказать. Местный храм расцветал, медленно превращаясь из забытого здания в одно из самых популярных мест. Сета снова возносили на пьедестал, ведь сам фараон носил его имя.       Раамсес не мог слышать такое оправдание. Он вспоминал о том, что носит имя Ра. И что это безумно не нравилось Сету. Ему вообще много чего не нравилось. Но рано или поздно он должен вернуться, обещал ведь. Ну не может такое существо просто отвязаться от провинившегося. Сначала по всем канонам нужно мучить. А потом уничтожить вместе с рен. Или это только слухи? А если задуматься, хоть кто-то может детальнее рассказать о жизни Сета? Всё какие-то обрывки, кусочки, бессмысленные догадки. А где же во всём этом великолепии правда?       Раамсес никак не мог уснуть. Его постоянно тянуло в пустыню. Это странное чувство пустоты в груди медленно разрасталось, всё сильнее разбивая остатки хладнокровия. Медленно по телу расползалось отчаяние, заключая в тиски и без того лишённое сна сознание. Раамсеса тянуло. Он прямо чувствовал, как тело непослушно двигалось в сторону пустыни, как натягивалась кожа, будто бы ведомая невидимыми нитями. Соседская дочь смотрела на него как на тяжелобольного. По деревне ходили странные слухи.       Бросив работу, Раамсес поспешил на неслышимый зов. С каждым шагом он отходил всё дальше и дальше от деревни, медленно погружаясь в темноту. Ладья Ра почти достигла точки перехода, совсем скоро она войдёт в загробный мир и тогда всё на земле накроет ночь. Ноги спешили. Словно крайне необходимо было успеть до определённого момента. Но куда?       За плечами оставались многие кучи песка. Раамсес всё дальше отходил от деревни. Сейчас даже понять не получалось, в каком же направлении он пытался следовать. Каждый шаг словно сильнее вгонял в пучину отчаяния. Что же происходит? Внезапно появилось ощущение, что в этом месте приходилось бывать раньше. Только вот память не возвращалась. В голове словно пустота и ветер воет. Ничего нет, ничего не вспоминается. Только смутное чувство повторения.       — И тянет же тебя сюда.       На плече оказалась тяжёлая рука, и Раамсес вздрогнул. Он не ожидал, что в таком месте может кто-то оказаться. В голове закрутилось противное разочарование, словно задуманное не удалось совершить. Только вот никакой цели в голове найти не получалось. Почему же? Раамсес уже сам путался в своих ощущениях. Внезапно появилось желание посмотреть на того, кто нагло прервал его дело, и хорошенько выругаться. Перед глазами высокий мужчина с рыжими волосами. Сразу же стало холодно. Дрожь сковала всё тело, колени подкосились, но Сет не обратил на это внимания. Он с интересом посмотрел на пустыню, словно хотел выловить в ней что-то важное, какую-то загадку. Затем улыбнулся и, продолжая до боли сжимать плечо, спросил:       — Что? Мертвецы тянут?       Хоть слова прозвучали весело и даже шутливо, в них чувствовалась скрытая угроза. Раамсес снова уловил странный звук, которым наполнялся песок, стоило богу появиться поблизости. Что это? Почему под ногами как будто ломаются кости? Это вызывало панику. Но Сет был прав. Сейчас, когда наваждение спало, появились догадки. Было смутное представление о том, что тянуло в пустыню.       — Мне кажется, тебе не стоит туда ходить, — уже серьёзнее добавил Сет и с силой повернул в другую сторону. — Пройдёмся? Или предпочитаешь поговорить на месте?       — Уже время, да?       Ему не ответили. Но Раамсес и так понимал, что никак не может повлиять на свою судьбу. Он уже попался в руки божеству и теперь должен расплатиться за всё своё недоверие. Бежать некуда. Значит, можно рискнуть и пройтись? Сделать первый неловкий шаг оказалось трудно, но Сет с готовностью последовал за ним. Стоило только рухнуть на подкашивающихся коленях на песок, как его тут же ухватили за локоть, бесцеремонно таща в другую сторону.       — Куда мы идём?       — В деревню. Ты ведь не хочешь сгинуть в песках или умереть от укуса змеи?       Раамсес кивнул, но внутренне напрягся. Если бог помогает, значит, потребует чего-то взамен. Ничего не бывает бесплатно. От этого становилось ещё хуже. Каждый новый шаг было делать в три раза сложнее, чем предыдущий. Словно ноги отрезал местный лекарь. От этих мыслей по спине пробежал холодок и внезапно стало как-то даже легче идти.       — Что же, — Сет помедлил, словно собираясь с мыслями, — Раамсес, я хочу услышать от тебя всё, что полагается. Почему же я мелочный?       Ответить не получилось. Придумать какую-то относительно подходящую историю тоже. А правда нещадно резала язык. Даже думать о ней больно, не то что говорить. Однако Сет не думал подгонять. Он будто забыл на время о том, что хотел услышать. Всё его внимание приковывал медленно тающий солнечный диск на горизонте.       — Ну?       — Я не могу сказать.       — Вот как. Знаешь, у меня нет желания ждать непонятно чего. Мне нужен быстрый результат, а твоё наказание ещё не определено. Уверен, что хочешь получить суровое испытание?       — Да, я не хочу это рассказывать.       — Ты меня безумно заинтересовал. Что же, дам ещё один шанс. Как насчёт небольшой прогулки по миру мёртвых? Что скажешь? Возможно, твой язык развяжется, если ты увидишь некоторых людей. По крайней мере, они были бы рады посмотреть на твоё отчаяние.       — Это ведь не вопрос.       — Верно. Посмотри в сторону солнца. Ра медленно приближается к стране мёртвых, скоро первые врата откроются. И на последних мне следует быть рядом. Так что отправляемся. Можешь считать, что тебе достался удивительный шанс увидеть тех, кто больше никогда не скажет ни слова. Только сильно этому не радуйся. Терпеть не могу странные человеческие эмоции.       Раамсес вздрогнул. Не каждый день ему предлагали отправиться в Дуат. Это звучало скорее как издевательство, чем способ помочь. Неужели Сету действительно настолько важно то, что произошло так давно? Сдался ему этот несчастный случай многолетней давности. И после этого никто не хочет быть мелочным? Тащить человека против воли в места для него не предназначенные — вот где настоящая мелочность и наглость.       — Даже не думай об этом, — голос Сета внезапно вернул улетучившийся страх. — У меня не так много терпения. То, что вожусь с тобой, не значит, что так будет всегда. Запомни уже и шагай.       Раамсес спорить не стал, хоть чувствовал странное смятение. Его что-то удивляло, но причину таких непонятных мыслей найти не получалось. Что-то тут было не так. Пустыня разрасталась, и с каждым шагом всё активнее воспевала Ра. Сет мотал головой, недовольно оглядывался, но шёл дальше. Они медленно приближались к Западным Скалам — месту, откуда начинался Мир Мёртвых. Всех с детства учили, что туда ходить нельзя. Тут солнце заходит и начинается мрак. Ни один живой не попадёт в эти места без суда Осириса.       Только вот Ладьи Вечности что-то не видно. И вообще Сет вёл себя слишком спокойно для того, кто должен выполнять совсем другие обязанности. С чего он настолько самоуверен? Только Западные Скалы показались на горизонте, все перестали обращать внимание на воспевание Ра. Словно так и надо было. Сету вообще можно бывать в таких местах? Он не земное божество?       — Сегодня долго. Наверное, исчадия зла напали на ладью. Ничего. Скоро они будут здесь.       — Подожди-ка… разве я могу плавать вместе с Ра?       — Глупый вопрос. Конечно, нет.       Сет потянулся, и рыжие волосы подхватил ветер, мягко растрёпывая. В алых глазах слишком явно читалась насмешка. Так это всё издевательство? И после такого этот бог ещё будет заявлять, что у него нет никаких недостатков? Да конечно, сплошные достоинства и ничего больше.       Стало холодно. Вдалеке показалось тусклое свечение, а за ним вихрем неслись слова. Будто вся пустыня приветствовала Ра. Каждая измученная песчинка воспевала своего повелителя. Сет только поморщился, но промолчал. Ладья подплыла к каменным вратам. Раамсес из своего укрытия прекрасно видел, как к богам подошли стражи и, немного помявшись, всё же открыли путь в страну мёртвых. Путешествие солнечной ладьи началось. Сет не сдвинулся с места, только смотрел вслед, думая о чём-то своём.       — Разве тебе не следует плыть вместе с ними? — уточнил Раамсес, наконец-то сообразив, что его смущало.       — Нет. Я не буду этого делать.       — Подожди-ка. Но как мы попадём в страну мёртвых? Эти врата может открыть только Упуаут. Привратник загробного мира и всё такое. Он ведь уплыл вместе с Ра, чтобы открывать все врата по пути…       — Ты можешь помолчать?       На лице Сета не промелькнуло даже тени раздражения, но голос стал более холодным, аж песок под ногами затрепетал. Всё вокруг медленно нагнеталась, находиться возле этого существа становилось всё сложнее. Он не казался таким уж весёлым и спокойным. Сейчас как никогда от него веяло ужасом, страхом и безысходностью. Эти эмоции наполняли каждую крохотную песчинку.       Сет подошёл к каменным вратам, спокойно осмотрел их. Стражи только что уехали на Ладье Вечности, чтобы помочь Ра пройти землю тьмы и снова вернуться на небо. Раамсес хорошо помнил все эти легенды, каждая из них повторялась раз за разом, никогда не заканчиваясь. Мама рассказывала их едва ли не всю жизнь. С самого начала его преследовала эта история о важном ночном сражении с силами тьмы. Еженощном, ежегодном, вечном. Пройдут века, а оно будет продолжаться.       Пещера казалась безлюдной, когда её покинул огнедышащий змей и открывающий врата, стало совсем тихо. Исчезли и крики восхваления, которые пустыня бросала Ра. Всё погрузилось в безмолвность. Ра был единственным божеством, которое в этих местах так громко и торжественно встречали. Только вот закрытые врата всё же смущали, как и отсутствие всех стражников. Сет усмехнулся и, быстро убрав длинные волосы с лица, сказал:       — Отверзни свой Загробный Мир для Ра! Открой врата Обитающему на небосклоне!       Ничего не произошло. Тишина так и осталась в пещере, никакого намёка на изменения. Только гулкое эхо разлетелось, отбиваясь от стен и усиливая и без того громкий голос. Раамсес напрягся. Он знал, что попасть в загробный мир без Упуаута нельзя. Даже сам Ра не может этого сделать, что пытается провернуть этот бог? Внезапно тишину разворошил громкий смех Сета.       — Ну ладно-ладно, хватит ёжиться, открывайся давай, домой пора.       Оглушительный грохот накрыл пустыню. Тяжёлый звук движущихся камней эхом отскакивал от стен и становился всё сильнее. Голова гудела. Раамсес слышал этот обречённый вой одновременно и в своей голове, и в пещере. От него становилось дурно, ноги подкосились. Казалось, ещё секунда, и голова взорвётся, разлетится на тысячи мелких ошмётков. Значит, таково его наказание? Погибнуть от звука отворяющегося подземного мира?       Но сильная рука ухватила его перед тем, как ноги совсем ослабли. Раамсес не успел упасть под камнепад. Когда гул в голове прекратился, он устало посмотрел вперёд, с трудом сдерживая тошноту. Врата отворились, зияя чёрной пустотой. Стало дурно. Не получалось даже сделать шаг вперёд. Только вот Сет особо не церемонился, всё так же держа за локоть, потащил к вратам. Приходилось послушно волочить ноги за ним, иначе этот странный бог без зазрения совести протащит его лицом по камням прямо ко входу. Врата захлопнулись у них за спинами, и вечный мрак встал перед глазами. Здесь было ещё темнее, чем в мире живых. Сет отпустил руку.       — Добро пожаловать в Тайный Зал. Первый час ночи ты проведёшь здесь. Можешь считать это наказанием, можешь — поощрением. Твоё право. Главное, веди себя достойно.       Слушать эти вдохновляющие речи не было сил, воздух медленно выскальзывал из груди, дышать совсем нечем. Из горла начали вырываться судорожные хрипы. Хотелось разодрать себе кожу, впиться в шею ногтями, взвыть. Только вот из себя не получалось выдавить ни звука. Голова кружилась, тело медленно обмякало, чувствовалось скорое приближение забытия.       Значит, такая у него кара за оскорбление бога? Раамсес постарался сосредоточиться на лице Сета, но тонкие черты расплывались, медленно теряя любую связь с человеческими, становилось дурно. То ли тошнит, то ли разрывает внутренности на куски. Непонятно. В руки сунули что-то маленькое и не особо приятное на ощупь. Местами острое, местами гладкое. Сразу же боль в груди утихла и получилось сделать ещё один вдох.       — Забыл, что здесь нет воздуха, — без тени сожаления сказал Сет.       По его лицу и голосу было предельно ясно, что это не так. Всё он прекрасно помнил, ещё и специально ждал, пока воздух выскользнет из тела. Раамсес предпочёл бы заплатить смертью за слова против бога, но тот явно решил его хорошенько помучить перед окончательным решением. И никак иначе. Словно для существа его происхождения просто убить — это плохой тон. Нет, надо довести до такого состояния, когда жертва сама станет умолять о смерти. Впрочем, вполне в его духе.       — Да, конечно, — Раамсес пытался сказать это как можно мягче, но недовольство всё равно просачивалось в голос.       В руках оказалась маленькая фигурка Шу. От неё шла приятная прохлада, да и дышать стало в разы легче. Раамсес просто не мог её не принять. Ему всё ещё хотелось выйти живым из этого странного места. Глаза постепенно привыкли к темноте. Длинная река змеёй уходила за горизонт. Где-то там сияло несколько лучей солнечного диска, который как раз плыл на ладье. Значит, всё ещё первый час ночи.       — Отлично, — словно подхватив его мысли, сказал Сет, — у нас ещё много времени. Идём.       — Пешком? — на всякий случай уточнил Раамсес.       — А ты хочешь на ладье? В этом нет смысла. Тут нет воздуха, паруса не поставишь. Они, — Сет указал в сторону солнечного блеска, — налегают на вёсла, чтобы двигаться дальше. Пешком будет проще. Я не гордый, пройдусь.       Раамсес пожал плечами. Он никогда не плавал на таких огромных ладьях. И навряд ли будет ещё возможность. Да и нет в этом смысла. Что большая, что маленькая, какая разница, если налог высокий? Махнув головой, он послушно последовал за Сетом, стараясь не отставать. Песчаный берег вдоль реки кишел всякой живностью, а выпускать из рук фигурку Шу будет только безумец — даже мёртвым в последний путь её давали, чтобы те могли дышать в загробном мире, куда не проникает воздух.       Выходит, только Сет может защитить его ото всех опасностей. Если захочет, конечно. И не станет ждать, пока очередной крокодил сожрёт. От воспоминаний о крокодилах стало дурно. Вздрогнув, Раамсес зашагал быстрее, смотря себе под ноги. Солнечные блики постепенно исчезали, видно, ладья дошла до вторых врат. Тайный Зал погрузился в беспросветную тьму. Теперь даже далёкие лучи не долетали до колыбели тьмы.       Раамсес чувствовал нарастающую неловкость, не в силах побороть странные эмоции, он старался не отставать от Сета. Крокодилы смотрели с явным недовольством, но не подходили слишком близко. Словно их отпугивала странная аура божества. Песок под ногами вновь стал издавать пугающие звуки, которые не получалось выбросить из головы. Каждый шаг как по лезвию. Больно, неприятно, до тошноты страшно.       — Чего притих? — Сет спросил не оборачиваясь.       — Да так. Думаю.       — Не лучшее место, чтобы думать. Смотри, они хотят тебя сожрать.       — Ничего удивительного.       Когда это местные прислужники тьмы не хотели пообедать человечиной? Или это ужин? Мысли о местном течении времени заняли голову, и внимания на крокодилов оставалось не так много. Они всё равно не рискнули бы подойти к Сету ближе, чем на десять шагов. Было в нём что-то отталкивающее, тёмное, непонятное.       Песок под ногами рассыпался, блестел, и едва ли не тонул в мутной воде. Она длинными языками тянулась вдоль главной дороги, ведущей вглубь Дуата. С каждым шагом давление на голову становилось сильнее. Дышать получалось с трудом, словно фигурка Шу больше не могла спасти хрупкие внутренности от мёртвого дыхания загробного мира. Верить Сету в том, что тут может находиться живой человек, не хотелось. Это явно был не тот бог, которому можно доверять. Не хочется умереть такой глупой смертью.       — Чего молчишь? — Сет со странным беспокойством посмотрел в сторону ворот.       — Воздуха не хватает.       Раамсес хоть и говорил с трудом, но всё ещё чувствовал себя сносно. Не похоже, что тело собралось умирать. Может, здесь такие правила? Дышать сложно, но всё ещё можно. Даже крокодилы со всех сторон реки смотрели с каким-то сожалением. Интересно, а как они выживают? Или порождениям тьмы ничего не надо? Сету ведь тоже не надо...       — Почему мы пешком, ты ведь бог? — Раамсес с интересом посмотрел на очередного крокодила, с недовольством уступающего дорогу.       — А ты как хотел? Вплавь?       — Ну, Ра ведь по реке плывёт.       — У тебя ноги есть? Вот и двигайся.       Раамсес чувствовал, что разговоры не входили в планы Сета, а если и входили, то явно не такие. Злить и без того не особо дружелюбного бога не хотелось, пришлось замолчать. Крокодилы с явным интересом поглядывали на происходящее. От них вообще веяло чем-то неприятным. И с каждым шагом становилось всё противнее и страшнее. Липкий ужас пробегался вдоль позвоночника, стоило только посмотреть на этих существ. Воображение быстро дорисовывало огромную зубастую пасть. Много кто умирал такой нелепой смертью… его отец тоже.       — И? — Сет остановился.       Раамсес, погружённый в тревожные воспоминания, не сразу заметил вторые врата. Получается, скоро начнётся второй ночной час. Значит ли это, что наказание завершилось и теперь можно будет забыть и про Сета, и про этот ужас? По крайней мере, до смерти. После его точно достанут. Это добавило немного уверенности и радости. То, что нужно.       — Не улыбайся так довольно, это ещё не конец. Ты прошёл только Тайный зал, а уже мнишь себя героем? Поспешно, не так ли?       — Что ты имеешь ввиду?       — Раамсес, это не наказание. Я ведь говорил, что не сужу без вины. Однако уже знаю, какую кару ты понесёшь за первую часть своего проступка. Выслушивать оскорбления я не намерен, ты вынужден будешь пройти все двенадцать частей Дуата. По одной за ночь. А вот что делать с неверием, я ещё подумаю.       — Стой! Ты хочешь, чтобы я прошёл дальше? До самого конца?       — Да, считай это частью наказания. Такая прогулка поможет освежить память и рассказать мне о своей точке зрения. Лови.       Сет бросил небольшой амулет, который с тихим звоном упал прямо в руки. Различить, что на нём изображено, не получалось — слишком темно, но поверхность холодная, и даже кажется темнее, чем сама ночь.       — Я не буду за тобой бегать каждый раз, — объяснил Сет. — Как только наступит нужный ночной час, ты сам попадёшь к нужным вратам. Понятно?       Раамсес неуверенно кивнул. Он понимал, что путешествие с Сетом по Дуату ничем хорошим завершиться не может, но и отказаться нельзя. Здесь он не в состоянии даже попросить о милости. Словно уже мёртв, хоть это и не так. Загробный мир, вечная тьма, то, что будет ждать каждого, если пройти суд. Интересно, какова двенадцатая часть?       Сет улыбнулся, убрал длинные рыжие волосы за спину и всё закружилось в песчаном вихре. Раамсес только успел заметить, как следующие врата открываются. И как он это делает? Против всех правил, творит то, что и Ра не под силу. Да как так? Когда зрение понемногу начало замечать очертания предметов, оказалось, что миниатюрная буря забросила его прямо в дом, оставив после себя целые горы песка. Ещё и убирать за этим богом. Не мог куда-то в деревню выбросить.       Значит, двенадцать ночных часов в Дуате — вот его наказание за чрезмерно длинный язык. Амулет в руке запульсировал, стоило только подумать о том, куда его деть. Значит, снимать с себя нельзя, иначе будет хуже. Раамсес с ужасом и трепетом стал ожидать второй ночи, он знал, что может там встретить и надеяться на Сета не хотелось: он не производил впечатление того, кто будет помогать просто так.