В двенадцатом часу

      Раамсес с трудом поднялся, голова кружилась от благовоний. Глоток воды немного развеял странное состояние, но слабость осталась. Как и воспоминания. Сейчас, в полном одиночестве, как никогда ярко всплывали в памяти события прошедшей ночи. Они кружились и сводили с ума. Неужели всё произошло настолько быстро? В глубине души зашевелилось напряжение, змеями расползающееся по телу.       Раамсес тяжело вздохнул, внимательно посмотрел на свои руки. И зачем он это сделал? Захотелось — это объясняло всё, но чувствовалось, что не хватает какой-то важной части, которая прояснит прошлое. Просто захотелось? Ведь это не так. В душе клубилось ещё что-то. Что-то важное, но неуловимое. Действительно захотелось, но ведь не этого! Совсем не этого. А чего тогда? Разобраться в себе не получалось, выудить из души ответ на вопрос тоже.       Стоять посреди комнаты больше не было сил. Раамсес схватил корзину и бросился к выходу. Этот застоявшийся запах, эти бесконечные мысли — всё не давало успокоиться. Мать странно посмотрела на него, но ничего не сказала. Не удивительно: солнце уже высоко, а он только проснулся. И как его раньше не растолкали? Неужели братья решили больше не трогать со своими надоедливыми поручениями и заданиями? Тяжёлый вздох словно сам сорвался с губ.       В голове крутился поцелуй. Невероятный поцелуй с Сетом, а за ним вспоминалась нежная кожа, неспокойное дыхание и возбуждённый взгляд. Ничего другое в мысли не лезло. Ну, возможно, случившееся не такое уж плохое. Раамсес про себя отметил, что Сет привлекателен. Мужчина? Не большая проблема. Божество? Вроде как у других людей это особой проблемы не вызывало. Хотя последнее время всё меньше говорили о подобных связях. Интересно, почему случилось внезапное уменьшение отношений между богами и людьми?       Раамсес раздражённо схватился за волосы, пытаясь успокоиться. Может, всё же приснилось? Да, слишком реальные ощущения, но мало ли… Внутри всё скручивалось, разлеталось на кусочки. Тяжело дышать. То ли от волнения, то ли из-за слишком короткого сна. Брать себя в руки не так просто, тем более, когда в голове ничего, кроме переживаний, не осталось.       «Опять задумался? О чём?» — тихий голос внутри пробудился так неожиданно. Раамсес аж вздрогнул, услышав его. Уже так давно он не приходил. Почему именно сегодня? И так тяжело. Говорить приходилось тихо, чтобы никто случайно не увидел со стороны. Должно быть, выглядело это странно.       — Да так, ничего особенного.       «Не ври мне, дитя солнца. Я-то всё знаю. Каждый твой шаг в Дуате не секрет для меня. Может, хочешь спросить о чём-то?»       — Если всё знаешь, зачем спрашивать... Мои воспоминания ведь настоящие? Это не сон, не видение?       «Правильно. То, о чём ты думаешь, — настоящее. Но я не за этим здесь. Сегодня особый день. Ты ведь помнишь, солнце?»       — Не понимаю, о чём ты.       «Вот как… Ну, запомни: время близится к концу, осталось так мало времени на поиск истины. Ты ведь не хочешь исчезнуть в небытии до того, как всё раскроется? Ведь так?»       — Говорить понятно для тебя сложно?       «Поспеши, Раамсес. Не дай Сету полностью увязнуть во Тьме. Хоть он и является её частью, полное поглощение разобьёт его сердце. Давай, поднажми. Вытащи это дитя из болота, в которое он сам себя загоняет. У тебя неплохо получается».       Голос смолк. Вместе с ним исчезла и дрожь во всём теле. Всё же странный голос. Мрачный и тихий, звучащий из каждой вещи, но бьющий только в голову. Кто же его обладатель? Сколько бы Раамсес ни думал, не получалось найти ответ. Одно он знал точно — голос был мужским. Но разве этого достаточно для нормального понимания всего? Чем больше шагов вперёд он делал, тем больше понимал: в мире богов происходит что-то странное.       Раамсес провёл пальцем по губам, вздохнул. Сейчас не время думать о всяких глупостях. Нужно поскорее сделать работу, пока братья снова не подняли шум. Безделье, сладкая лень… или же мёртвость? Что сковывало руки, не позволяя полностью раствориться в обычной жизни? Сейчас, держа в руках корзину, всем телом ощущалась усталость. Она струилась мелкими речными волнами вдоль рук, прорывалась в сознание и растворялась в нём, унося тревоги. Никогда не приходилось ощущать себя настолько мёртвым.       Жар пустыни дышал в лицо, обволакивал ноги, прорывался в глотку. Алый песок, алая смерть, красивая смерть… Раамсес ухватился за волосы, сильно дёрнул, пытаясь хоть так вывести себя из странного состояния, но лучше не становилось. Боль почти не ощущалась. Она колола кончики пальцев, однако не голову. По телу пробежала дрожь, чувствовались выступившие капельки пота. Как так? Ведь болеть должно совсем не там. Раамсес повернулся, посмотрел на дом. Ничего не изменилось, но внутри словно лопнула тонкая нить, соединявшая его с этим местом. Неужели это смерть?       — Ой, ужасно выглядишь, — Астиагей говорил будто бы далеко, однако слышать его одно удовольствие.       — Что со мной? — голос срывался.       — Не знаю-не знаю… Не двигайся. Расслабься. Глубоко дыши и не смотри на дом. Пойдём со мной.       Рука Астиагея была горячая, тяжёлая. Она крепко сжимала локоть. Раамсес не понимал, куда его ведут. Видел дорогу, но ничего не осознавал. Мысли крутились за пределами настоящей жизни, будто за гранью его собственной души. Всё становилось тёмным и мрачным, только палящее солнце напоминало, что на улице вообще-то день. Раамсеса усадили на что-то мягкое, брызнули на лицо водой, сунули в руки тонкий папирус.       — Ох, печать сочится тьмой, — голос Астиагея звучал напугано. — Сейчас, подожди, я найду Сета.       Слух уловил шевеления в комнате, но в полной мере осознать их не получалось. Кожу жгла метка Анубиса. Сейчас как никогда это ощущалось. Ресницы дрожали, ничего не разобрать. Внезапно плеча коснулась чужая рука. Не Астиагея, нет. От этой по коже расползалась приятная прохладная тьма, скручиваясь в мягкий комок в центре груди. Такая нежная. Раамсес прильнул к ладони, в голове сразу же прояснилось.       — Ты в порядке? — этот голос невозможно не узнать.       — Сет?       Постепенно перед глазами всё прояснилось, стало так спокойно и легко. Да, теперь в голове мысли собрались в одну кучу. Странно, но смотреть в глаза Сету так непривычно. Вроде и нравится, но воспоминания кололи, не давали спокойно закрыть глаза и говорить. Всё же немного неловко. Сет словно чувствовал это, убрал руку, отошёл на пару шагов. В его алых глазах мелькала тревога вместе с напряжением.       — Печать внезапно начала действовать. С чего бы это? — спросил он.       — Ты меня спрашиваешь? — Астиагей покачал головой. — Я не знаком с силами Анубиса. Полагаю, Девятка хочет, чтобы этот смертный поскорее вернулся в свой мир. То есть умер.       — Внезапно им захотелось. Это ли не странно? Когда они вообще цеплялись к людям и следили за временем их смерти? Никогда такого не было. Значит, из-за меня всё стало хуже. Не стоило впутывать в наши проблемы смертного. Мне нужно срочно вернуться в Дуат.       — Сет!       Тот мягко улыбнулся, присел возле Раамсеса и зашептал прямо на ухо:       — Всё в порядке. Ночью я вернусь за тобой. Будь осторожен и держись. Я обязательно найду способ помочь тебе.       Астиагей остался стоять посреди комнаты. Внезапно он опустил руки, прислонился к стене, закусил губу. Кажется, что-то его волновало. Ощущения постепенно обострялись, пока наконец-то не стали нормальными. Только сейчас удалось понять, что вокруг уютный дом с кучей благовоний в углу. Ну да, божество ведь. Скорее всего, всем богам безумно нравились дурманящие запахи.       Раамсес поднялся, делать всё ещё ничего не хотелось, но теперь эта лень не переходила границы обычной человеческой. Вот оно что… Анубис настроен решительно и хочет вернуть душу в Дуат. Этого можно было ждать, но чтобы сегодня… Почему так внезапно? Беспокойство Сета словно передавалось по воздуху, проникало в тело.       — Не бери в голову, наверное, у этого есть объяснение, — спохватился Астиагей.       — Конечно, есть. Но понравится ли оно нам?       — Кто знает… Я порой не понимаю, что здесь происходит. И это пугает. Знаешь, я ведь пришёл в эту страну ради красоты, а оказался втянут в бесконечные разборки. Если подумать, особой разницы и нет. Что здесь, что там — всюду боги одинаковые. Да и люди одинаковые. Все мы...       В комнату вбежала женщина. Раамсес не успел даже толком рассмотреть её, как та кинулась к Астиагею. Ухватила его за плечи, едва ли не трясла, злобно смотря по сторонам. Кто это? Тоже богиня? Его жена? Но всего один пристальный взгляд на эту женщину развеял все сомнения. Это была она…       — Сехмет, — одними губами прошептал Раамесес, во все глаза рассматривая легендарную богиню.       Такую где угодно не встретить. О ней говорили шёпотом, её боялись, но почитали. Владычица палящего солнца и войны, покровительница великого Мемфиса, защитница фараона. Поговаривали, что со временем этот город может стать новой столицей. Кто знает? Но сейчас, глядя на черноволосую женщину, длинные волосы которой блестели от вплетенных в них золотых украшений, не поверить в такое сложно.       — Котар-ва-Хасис! Гарантируй, что от твоих людей не будет проблем! Великий фараон собирается проплывать эти земли, я не позволю, чтобы снова случились неприятности. Ты обязан гарантировать безопасность! Новая династия только началась, не хочу внезапных перемен. Нас ждёт великое время!       — Спокойно, Сехмет, спокойно. Ничего гиксосы не сделают, им нравится Сетти I. Но просить меня следить за ними — уже перебор, тебе так не кажется?       — Мы позволили тебе остаться только из-за того, что ты способен повлиять на чужеземцев. Выполняй свои обязанности. Я не буду прощать попытки убить фараона! И тебя тоже не буду прощать.       — Да всё нормально, пусть плывёт. Тут даже попыток создать проблемы нет.       — Хм.       Сехмет тряхнула головой. Звонкий стук золота заполонил комнату. Она заметно расслабилась и, наконец-то повернулась. В чёрных глазах тут же блеснуло недовольство, едва скрываемое за лёгкой ухмылкой. От этого взгляда Раамсесу стало не по себе. Словно его хотели на куски разорвать прямо здесь, посреди комнаты. Ему здесь явно не рады.       — Это что?       — А, человек, не обращай внимания.       — Не знала, что ты общаешься со всякими… людьми.       — Так уж вышло. Что-нибудь ещё?       — Нет. Запомни, я рассчитываю на тебя. Даже не думай подвести моё доверие.       Сехмет вышла так же быстро, как и вошла. После неё остался лишь лёгкий запах пустыни под палящем солнцем. Казалось, что жар обволакивал тело. Что ещё ждать от божества, которое своим дыханием создало пустыню? Раамсес закрыл глаза, накрыл ладонью печать Анубиса. Та всё ещё пульсировала и отзывалась на странное заклинание, но на тело и душу больше не влияла. Астиагей хлопнул по плечу и сел рядом. Сейчас он казался таким измученным.       — Тяжёлая она. Очень.       Раамсес не знал, что ответить на такое откровение. Он догадывался, что от подобной встречи приятно не будет. Время шло, ничего не происходило. Но собственные мысли полностью занимали голову, не давая даже мельком подумать, что ничего не делать скучно. Нет, это было… никак. Странное ощущение полной занятости и полного безделья. Ночь медленно приближалась. Первые звёзды появились на небе. Солнечная ладья входила в Дуат, чтобы пройти ещё один бесконечный круг.       Восьмой зал. Если подумать, осталось ведь так немного. Совсем скоро будет двенадцатый. Тот самый. Легендарный. Ради которого и начинается путешествие Ра. Чего ждать от следующих залов? Сет упоминал, что там живут души, но вспомнить хоть одну легенду об этом не получалось. И с каждым разом ждать нужного часа становилось всё сложнее. Неужели на двенадцатую ночь придётся сидеть до рассвета в ожидании наказания?       Тело было таким тяжёлым. Хотелось лечь, заснуть. Раамсес положил голову на пол, вглядываясь в беспокойные движения Астиагея. Тот далеко не уходил, время от времени проверял печать, нервничал. Интересно, из-за просьбы Сехмет или из-за проклятия? В голову ничего не шло. Мысли стали такими пустыми, пока совсем не исчезли в непроглядном сне.       Раамсесу казалось, что он плыл в большой реке. Чёрной, как бездонные ямы. Спокойная вода уносила его далеко к границе мира, туда, откуда уже нет возврата. Ни одного сожаления, ни тени сомнения. Выполнение простого ритуала. Внезапно река исчезла. Рассыпалась в пыль перед сильным песчаным вихрем. Спину обожгло болью и сон тут же отступил.       Сет напротив долго вглядывался в глаза, словно хотел там что-то увидеть. Непри щупал метку, тыкал в неё пальцами, чем-то мазал. Раамсес постепенно начал понимать, где он. Вон дом Сета, а вот следующие врата. Точно, сегодня ведь восьмая ночь. Наверное, наказание продолжится отсюда.       — Он совсем вялый, — вздохнул Непри. — Снять бы это проклятие, не нравится оно мне.       — Думаешь, вытягивает жизненные силы? — уточнил Сет, тыкая пальцем в щеку Раамсеса.       — Скорее всего. Хотя это странно. Мне никогда не встречались такие проклятия. Видно, Анубис на этот раз постарался.       — Ты ничего не можешь сделать?       — Ну я же не врач! Тебе не ко мне нужно. Ничего, пока что он держится. А в следующем зале найдём того, кто уберёт это безумие. Давай, помоги ему подняться. Такой слабый, аж смотреть жалко. Не нравится мне видеть смерть.       Сет ничего не сказал, только помог подняться. Его движения такие осторожные, словно неуверенные. Почему он такой? Всё ещё переживает из-за вчерашнего? Раамсес соображал очень плохо, но вполне понимал, что его время медленно приближается. Проклятие начало действовать. Ему даже не дали дойти до конца наказания. Ну и странные эти боги. То одно решение, то другое... никак не определятся.       Врата распахнулись и золотой свет залил мрачный дом Сета, заставляя закрывать глаза. Восьмой зал блестел от драгоценностей, украшавших каждый его уголок. Здесь даже было что-то похожее на солнце. Звёзды светили ярче, казались такими большими. Раамсесу аж дышать стало легче. Непри бросился вперёд, Сет всё ещё возился с вратами.       — Ты в порядке? — спросил он.       — Да, сегодня был странный день.       — Это всё из-за проклятия. Оно начало действовать. Неприятно, но справиться можно. Сейчас Непри найдёт поддерживающие лекарства, и ты сможешь нормально дожить то время, которое я тебе дал.       — Мне осталось не долго?       — Ну, не могу сказать, что мало. Так было до проклятия Анубиса, сейчас я в силах немного продлить твой срок, но лишь чуть-чуть. Не переживай. Главное, чтобы ты ни о чём не жалел. Всё ли в жизни было так, как тебе хотелось?       Раамсес задумался. А всё ли? Что вообще удалось прожить и получить за это время? Кроме неприятностей. Он работал в поле, работал дома. Общался с братьями, с матерью. И… всё? Больше ничего. Неужели жизнь была настолько бессмысленной? Ярким пятном выделялись воспоминания прошедшей ночи. Если подумать, тогда было уютно. А всё остальное время как-то не так.       Раамсес помотал головой: какая разница, сколько там осталось? Если время пришло, значит, пришло. Если Непри удастся его спасти, значит, всё будет хорошо. Это ведь невероятно просто. Нужно лишь подождать. Раамсес собрался с мыслями и наконец-то посмотрел на залитый золотым мерцанием зал. Всюду, до самого края, виднелись храмы. Сотни, тысячи храмов. Почему? Что это за странное место? Сет, словно слыша мысли, громко засмеялся, от его голоса на душе стало спокойнее.