***
— Спокойно, дитя, спокойно. Голос показался смутно знакомым. Раамсес открыл глаза. Блеск восьмого зала обрушился на него, на мгновение стирая возможность нормально видеть. Постепенно яркие пятна соединялись воедино. Рядом сидел жрец, тот самый, который когда-то встретился в зале. Поверить глазам не получалось. Как? Он ведь житель совсем другого места и не может менять уготованную судом участь. — Он в порядке. Сильная рука опустилась на плечо, легко сжимая, массируя. Колосья приятно защекотали кожу, привлекая к себе внимание. Непри казался встревоженным, и в то же время радостным. Его улыбка сияла как позолоченные храмы. Раамсес сжал голову руками. Больно. В ушах до сих пор звенело. — Не наваливайся, ему нужно полностью соединиться с телом, а мне убрать проклятие. Не мешайся. Странно. Разве жрец может так говорить с богом? Должно быть, сейчас особенный случай, раз Непри послушно отошёл подальше. Раамсес ощущал непонятное покалывание во всём теле. Словно его бросили в заросли оазисов. Неприятно. Он слегка повернул голову. Жрец положил иссохшие ладони на метку, начал тихо что-то бормотать. — На удивление сильное проклятие. Соберись. Ты уже частично с ним справился. Ещё немного осталось. Не сдавайся. Раамсес не понимал, что от него хотят. Ему и без того было очень тяжело хвататься за собственные мысли. Всё ускользало из головы с невероятной скоростью. Даже ощущения были странными и будто непостоянными. Ещё немного, и они растворятся в небытие. Только тёплые руки на метке позволяли улавливать связь с настоящим миром. Жрец казался таким странным. Его замотанные пальцы грубовато цепляли кожу, царапали, словно под тканью не было плоти. Совсем ничего не было. Но ведь мёртвые так не выглядели. Раамсес с трудом вспомнил, что этот человек был похоронен как бедняк. Неужели, все они выглядят так… Жестоко. — Что скажешь? — спросил Сет, подходя ближе. — Ничего. Ни хорошего, ни плохого. Он мечется между мирами. И чем сильнее атакует проклятие, тем меньше его связь с нами. Сейчас проблема решена. Видишь ли, проклятие направлено на то, чтобы лишить человека сожалений и подготовить к смерти. У твоего человека есть причина жалеть и жить дальше. Душа, преисполненная желания жить, полная сожалений и печалей, не может раньше времени пойти на Суд. До тех пор, пока её что-то держит в мире, метки можно не бояться. Самый сложный момент уже позади. Жрец поднялся, отряхнул от песка одежды и вздохнул. Он так странно смотрел на блестящее вдали солнечные лучи. С сожалением и тяжестью, горечью и... покровительством. Повернулся, внимательно разглядывая выцветшими мутно-жёлтыми глазами Раамсеса и улыбнулся. Махнул рукой на прощание. Ему явно не хотелось оставаться здесь. — Вас отвести обратно? — Непри засуетился. — Не стоит. Лучше позаботься о Раамсесе. Я и сам дойду до своего зала. — Но вам нельзя так просто расхаживать по Дуату. — Не переживай. Сет, ты ведь мне поможешь? — Конечно. Сет слегка растерянно улыбнулся и быстро создал вихрь, в котором исчез жрец. Стало тихо. До невозможного тихо и неловко. Раамсес не мог найти слов. Собственно, он не мог понять, что именно видел в своём внутреннем мире. Частичку прошлого? Просто иллюзию? Хотелось спросить об этом, но Непри был слишком близко. Отчего-то всем телом ощущалось, что ему знать такие моменты не следует. — Ну, будем идти дальше? — неуверенно спросил Сет. Раамсес кивнул. Он не видел смысла и дальше оставаться на песке. Тем более, перед глазами простирался один из самых великолепных залов. Выходит, жрецы попадают сюда после смерти. Даже фараоны не получали отдельного зала, они оставались рядом с народом. Вот как… Огромные храмы казались настолько величественными, что возле них хотелось пригнуться, едва ли не поклониться. Сильное чувство тяжести не позволяло нормально дышать. Слишком давило на макушку, словно хотело прибить к земле своей важностью. — Жрец был не из этого зала? — спросил Раамсес. — Нет, он умер бедно, без погребений. Вообще ему не следовало показываться в этом месте, местные жители не были бы рады, но пока никто не видит… можно, — Сет нервно накручивал прядь волос на палец. — Пока никто не видит? Здесь есть правила, которые нельзя нарушать? — Есть. Просто ты о них не знаешь. Это вещи, от которых зависит мироздание. Их соблюдение контролируется самим Ра... владыкой бесконечности. Законы, созданные до нашего появления, мы не в силах менять. — И что же это за законы? — Какая разница? Никому не придёт в голову их нарушать. Лучше расскажи, как ты после проклятия? Мне говорили, что провалы в прошлое могут повториться. Раамсес… а что ты видел? — Тебя. В голове до сих пор крутился тот странный момент. Если подумать, Раамсес точно не помнил такого разговора. Был ли он на самом деле или это всего лишь мечта? Желание, которое осталось глубоко в сердце? Или же скрытая магией реальность? Понять никак не получалось, спрашивать тоже не хотелось — это не для лишних ушей. Да и навряд ли у Сета будет желание поговорить о чём-то подобном. — Вот как. И что же я делал? — О чём ты там думаешь? — Раамсес встрепенулся, хорошо понимая, куда клонит Сет. — Говорил, что тоже пережил странную историю спасения. — А-а-а, это. Вспомнил всё же. Ну да, было такое. Давно уже, плохо помню. Сет отвёл взгляд с наигранным интересом изучая громадный храм. Он крайне плохо скрывал эмоции, но почему-то казалось, что делал это специально. Слишком явно, слишком открыто, не так, как обычно. Ему явно хотелось показать эти замешательство и неловкость, которые сковывали изнутри. Раамсес понимал, осторожно подбираясь к сути, пока Непри остановился у одного из жрецов. — Когда это было? — Давно, я ведь уже говорил. Так давно, что тебя ещё не было. То есть был, но не ты. Странные слова эхом прокатились в голове, не давая сосредоточиться. Как так? Неужели? Возможно, просто недопонимание, не следовало так вдумываться в простую фразу. Раамсес покачал головой, отгоняя непонятную тревогу. Нужно узнать остальное. У Сета и без того была привычка говорить загадками. — Кто тебя спас? Я не помню легенд об этом. Если честно, вообще мало о тебе знаю, ну, кроме всем известных деталей, вроде неприятностей с Осирисом, Гором, Ра… — А это вам и не нужно знать. Люди сами стали причиной того, что я оказался в невыгодном положении. Из-за них мне пришлось принять непривычный для себя образ. — Ты злишься? — Нет. Согласись, в этом нет никакого смысла. К тому же, я не могу сказать, что вынужденные изменения плохо повлияли на жизнь. Даже наоборот. Я счастлив, что всё закончилось именно так. Чужая идея помогла мне узнать истину, а она дорогого стоит. — И что же это за истина? — Тебе не следует знать такие вещи. Ты всего лишь смертный, незачем лезть в это. Раамсес не стал настаивать. Он чувствовал, что разгадка где-то близко. Ближе, чем ему казалось с самого начала. Но что-то постоянно ускользало, не давая полностью понять божество. Казалось, что чем больше кусочков прошлого вспоминалось, тем сложнее с ним совладать. Мир превращался в лоскутную одежду и никак не желал собираться воедино. Блестящие храмы были такими величественными и массивными, что среди них можно было потеряться. Все эти колонны, сады, костры скручивались в яркий блеск. За ним невозможно было разглядеть совсем ничего. Только массивная ладья, наполненная богами, виднелась вдалеке. Внезапно она остановилась, грузно разрезала носом тёмные волны и на причал вышли хозяева этих мест. — О, они этого момента очень долго ждали, — голос Непри вывел из задумчивости. — Постоянно задерживаются, чтобы поговорить со своими подопечными. — Сюда попадают жрецы? — Раамсес не знал, зачем спросил такую очевидную вещь, о которой уже говорил. — Да, их посмертие одно из самых приятных. Свет, золото, богатство. И мои где-то здесь ходят. Интересно, тоже вышли встречать Ра? Сейчас все будут друг с другом разговаривать и делиться последними слухами. Знаешь, здесь не так много развлечений, несмотря на то, что жрецам позволяется чуть больше, чем другим. Раамсес пожал плечами. Его мало беспокоило посмертие божьих последователей. Всё равно это настолько далёкие и недостижимые мысли, что крутить их в голове не стоило. Куда больше интереса вызывала внезапная отстранённость Сета. Тот шёл немного в отдалении, с непонятной эмоцией разглядывая монументы. Всем телом ощущалась тревога и напряжение, исходившие от него. Не получалось сосредоточиться на словах Непри, да и вообще всё проходило как-то мимо головы. Как же так? Неужели проклятие Анубиса до сих пор не отпустило? Чёрная метка на руке казалась такой горячей, словно алое солнце пустыни, то, которое поднималось перед сезоном песчаных бурь. Страшное, сдирающее кожу ощущение. Так хотелось разодрать её, выдернуть вместе с костями. Раамсес глубоко вдохнул, пытаясь успокоить собственное сердцебиение. На возвышении стояла Сехмет, тревожно вглядываясь в происходящее на солнечной ладье. В блеске храмов она была особенно прекрасна и далека. Словно лучшие мастера запечатлели её при входе в вечный дом для души и тела. Непри заметно напрягся, внезапно остановился. На его лице одна эмоция сменяла другую. И каждая из них была далеко не приятной. — Мне нужно на причал, проверить, что там творится, — он сказал это очень быстро, и так же молниеносно исчез. — Чего это он? — Раамсес совсем ничего не понимал. — Сехмет — необычная, с ней немногие могут поладить. Мстительная богиня, ревностно охраняющая семью фараона, немногословная и далёкая от нас. С ней сложно говорить. Подойдём? — Ты хочешь с ней поговорить? — У нас есть общие дела. Раамсес внимательно наблюдал, как Сет поднялся на возвышение, остановился возле богини. Между ними сквозила какая-то гармония, ощущаемая каждым волоском на теле. Сладкая и тягучая, светлая, чётко выложенная и доведённая до абсолютного взаимопонимания. Вместе они смотрелись удивительно хорошо, а сердце сковывал первобытный страх. Ужас начала времён. Тот, которому и было место возле этих существ. — Ты была в Красной земле? Там недавно прошло сражение. — Да, была. На этот раз наших воинов погибло не так много. Это радует. Ты проведёшь их? — Завтра подойду. Сегодня я не один. — Человек? — на прекрасном лице Сехмет промелькнуло неприкрытое недовольство. — Ты не меняешься. Сет продолжал улыбаться. Тепло и открыто, но мышцы заметно натянулись, выдавая напряжение. Раамсес всем телом чувствовал, что ему здесь не рады. И, в целом, это можно было принять. Богиня-защитница фараонов никогда не обращала внимание на простых людей. Они просто не существовали для неё. Словно мелкие помехи на пути к достижению целей. — Разве мои увлечения относится к работе? — Да, Сет. Ты слишком сближаешься с людьми. Нам, хранителям народа, нет нужды приближаться к людям. В этом и кроется тайна нашей силы. Мы — слепые каратели звериного начала в человеческих душах. А ты чем занимаешься? — Делаю свою работу, хорошо, прошу заметить. Всё остальное не имеет к этому отношения. — Как знаешь. Сехмет махнула рукой и отвернулась. Она всем своим видом показывала, что не собирается продолжать разговор. Это можно было понять, пусть и с трудом. Сет ухватил Раамсеса за локоть, слишком сильно сжимая пальцы. Лёгкая боль пронеслась по телу, выпихивая из сознания все лишние мысли. Хотелось поговорить, обсудить всё это. — Не бери в голову, — вздохнул Сет, отойдя подальше от возвышения. — Вы в хороших отношениях? — Можно и так сказать. Мы работаем вместе. Дело в том, что Сехмет — тоже богиня войны, хоть на первое место всегда ставит защиту фараона и поклонение Ра. С ней сложно говорить не о работе, но в плане войны — она хороша. И делает всё быстро, правильно. Редкость для богов. Они чаще развлекаются, чем делают что-то полезное. — Так удивительно слышать похвалу других богов от тебя. — Да уж. Сам не ожидал, что скажу это. Но в вопросах, не касающихся войны, мы не сходимся во взглядах. Она… не любит людей. Раамсес не нашёл, что ответить. Ничего удивительного в этом не было, всё же не народ Сехмет оберегала, а божественных потомков. Но её слова до сих пор звучали в голове, не давая сосредоточиться. Они звучали так громко, словно кто-то бил в барабаны. От холодного тона закладывало уши. «Слепые каратели». Верно, так должно было быть. Если бы это правило соблюдалось, Сет никогда бы не стал покровителем чужеземцев. Так насколько много он может позволить себе нарушить? И какие истинные ограничения сковывают его? — Я должен был быть другим. Если бы истина осталась недоступной, я продолжал бы двигаться в свите Ра, сражаясь со злом. Если бы тайна мира не была раскрыта… Сет замолчал, внимательно вглядываясь в песок. Раамсес не решился прерывать его рассуждения. Но всё же… где начиналась его душа и чем заканчивалась? Что в ней сокрыто? И что скрывает мир? Сейчас, под палящим солнцем пустыни, как никогда ощущалась ненастоящесть всего вокруг. Мир для души или душа для мира? Почему боги, покровительствующие одному и тому же, настолько разные? — Раамсес, — Сет поднял голову, во взгляде отчётливо читалась неожиданная нежность, — твоё время на сегодня вышло. Завтра будет особенная ночь. Будь готов к неожиданностям. И береги себя. Хоть меня и убеждали, что сейчас твоя душа связана сожалениями, это может не остановить проклятие. Будь осторожен. Не отходи далеко от Астиагея.Глава 19
29 мая 2021 г. в 22:37
Зал казался очень массивным. Храмы, храмы… Всюду, куда ни посмотри, одни храмы. Раамсес заметил странный приглушённый блеск, который мелькал где-то вдали. Только спросить о нём не получалось. Мёртвое спокойствие и лёгкое смирение мелькали в душе. Казалось, что мир разрушался на глазах, становился таким беспросветно серым и непримечательным. В нём не было ни капли желанного спокойствия, ни мгновения бесконечной радости. Только серость и уныние. Даже барханы, блестящие в золотых лучах храмов, казались тусклыми.
— Спокойствие? Разве тебе нужно спокойствие?
Голос Сета долетал словно издалека. Приглушённый и едва слышный, он неожиданно сильно впечатался в сознание. Действительно. А спокойствия ли хотелось? Раамесес помотал головой, стараясь ухватиться за эту мысль, но та не поддавалась, растворяясь в ненастоящей серости. На мгновение показалось, что спокойствие не своё, оно словно приходило извне.
Справиться с ним не получалось, оно только сильнее захватывало мысли, доводя их до безумного круговорота. Раамсес закрыл глаза. Ему не хотелось видеть серый мир, ничего не хотелось. Только лежать и ждать. Наверное, переход в другое состояние и выход души совсем скоро. Ещё немного осталось. Совсем чуть-чуть.
— Ну если у тебя нет сожалений, то как знаешь, — голос Сета такой мягкий и приятный.
Нет сожалений? В душе зашевелились сомнения. Раамсес в самом деле ни о чём не жалел. О чём ему жалеть? Отец и старший брат мертвы, маме тоже не долго осталось. Больше его ничего не связывало с миром. Отношения с другими братьями холодные, друзей особо и нет. Ничего нет. Ни дома, ни тепла. Ничего. Но в душе всё равно что-то скручивалось едва ощутимой змейкой. Что-то, что не давало полностью расслабиться.
Раамсес постарался отогнать от себя непрошеную мысль, которая не пускала в следующую часть жизни. Плотно зажмурился, так, что перед глазами заплясали оранжевые огоньки. Полной грудью вдохнул, насильно выталкивая лишние эмоции. Непонятное чувство рассыпалось, как песчаный домик. Исчезло, не оставив ни следа. Невероятная лёгкость охватила тело. Словно ещё немного, и души выскользнут из этой ненужной оболочки, понесутся исследовать истинное лицо этого мира.
Ка, тяжело давя на горло, поднялось выше. Ещё выше. Кончики пальцев сковала судорога. Холодок медленно полз от ног к животу, груди. И тут сердце ёкнуло. Быстро забилось. Его тревожное стучание стояло в ушах. Что-то не так. Всё же чего-то не достаёт. Раамсес ухватился мыслями за внезапное сожаление, постарался рассмотреть его со всех сторон. Почему он не мог уйти?
В мыслях песок. Сплошной песок, который непроглядной стеной загораживал главное желание. Желание, которое оставалось так глубоко. Неужели он умрёт, так и не узнав, что скрывалось в сердце? Нет. Даже подумать о таком сложно! Нужно всего лишь поднажать, пробиться через барьер. Астиагей говорил, что это возможно.
Раамсес сосредоточился на собственном теле, пытаясь ощутить каждую его часть. Ноги отозвались ноющей болью. Слишком неудобная поза. Руки слегка покалывал сухой песок. Под рёбрами что-то твёрдое, наверное, мелкие камешки. Губы пекли огнём. Сильное желание погнаться за этими чувствами не давало сосредоточиться. Раамсес бросился за ускользающим ощущением.
Песок сыпался в глаза, раздирал внутренности, пройти через него не получалось. Бесконечная стена словно становилась толще от каждого вдоха. На губах вспыхнуло новое чувство. Ощущение нежной тёплой кожи, вздувшихся венок. Дрожь пробежала по телу. Хоть всё это и было в состоянии сладостного опьянения благовониями, вспоминалось очень подробно и хорошо.
Раамсес чувствовал, как кровь приливает к щекам. Так неловко вспоминать это. Тем более видеть со стороны. Безжалостный песок показывал каждое неловкое движение, передавал каждый вздох. От этого становилось невыносимо стыдно. Пришлось помотать головой, отгоняя непрошеные мысли. Нет, нужно двигаться дальше.
Перед глазами возникали разные моменты. Маленькие частички прошлого, которые никак не пропускали дальше. Они плясали бесконечными картинами в непроходимой стене. Раамсес начинал терять терпение. Слишком сложно пробиться через песок. Может быть, оно того не стоит? В конце концов, что такого важного там может быть, чтобы лишить его спокойствия? Наверняка какая-то мелочь.
«Сдаёшься? Не стоит, — голос Тьмы обрушился прямо на голову, от эха задрожал песок, смазались картинки. — Я помогу тебе. Здесь, в твоём внутреннем мире, очень много отвлекающих моментов. Но самостоятельно тебе не пройти этот путь. Хоть Котар ва Хасис, которого ты зовёшь Астиагеем, проницательное божество, даже он не в силах разглядеть магические барьеры».
— Что ты имеешь ввиду?
В голове промелькнуло непонимание того, как это существо пробралось в сознание. Но отвечать оно не стало, даже не обратило внимание. Неужели голос пришёл, чтобы помочь? Но зачем? Раамсес ничего не понимал. И не мог даже сообразить, как справиться с нахлынувшими воспоминаниями. Перед глазами мелькали картинки прошлого. Смазывались, смешивались, превращаясь в цветную кляксу. Он не мог решить, к какой из них нужно идти. Чувствовал сердцем, что от выбранного воспоминания будет зависеть всё.
Становилось тяжело дышать. Безумно хотелось идти. Идти дальше, не оглядываться. Среди кучи картинок привлекала одна: разговор в шестом зале. Раамсес чувствовал, как чужая воля направляла его, прямо толкала в спину. Нечто, что невозможно ощутить полностью. Нечто, на которое откликался каждый уголок души. Кто же скрывается за этим голосом? Кому он принадлежит?
«Иди, дитя солнца. Это твой путь. Путь, который ты бы никогда не выбрал, ведь заклинания богов сильны. Путь, который освещает ночная звезда».
— Кто ты? Ответь мне!
Раамсес срывался на крик, слова застывали в глотке, не вырываясь наружу, душили. Ноги шли сами собой, Тьма глубоко внутри шевелилась, будто сама контролировала тело, подчиняясь мягкому голосу. Чистый звук эхом отскакивал от песчаной стены, разрывал её на части, сбрасывая ненужными клочьями к ногам.
— Кто?!
«Я уже говорил: скоро узнаешь. Люди такие нетерпеливые. Впрочем, боги тоже. Вы подвластны собственным эмоциям, потому слабее и в то же время сильнее нас. Чувства создают вас, меняют, строят из ничего. Я достаточно наблюдал, чтобы понять и принять это. Несмотря на имя, присвоенное тебе, я верю, что судьба переменится. Иди, ничего не спрашивай. Подожди всего несколько дней и узнаешь правду этого мира».
Голос исчез, воля, толкающая к воспоминанию тоже. Лишь лёгкое ощущение чужого присутствия выдавало, что Раамсес не один в этом странном месте. Собравшись с силами, он сделал шаг. Ещё один. Ещё. К тёплой улыбке Сета, которая скрасила ужас шестого зала. Та половина ночи изменила всё. Ещё немного. Кончики пальцев почти коснулись песка воспоминаний…
Мир дрогнул, рассыпался под ногами. Раамсес остановился, неуверенно оглянулся. Он был посреди кровавой пустыни. Той самой, которая пропиталась кровью старого мятежа. Только домов в этом месте не было. Река? Откуда? Она никогда не разделяла эти земли. Тёмная вода уносила алые разводы вдаль, к морю. На берегу сидел он сам, но не один, вместе с Сетом. Дурманящий запах голубого лотоса сводил с ума, уносил возможность рассуждать так далеко, как это было возможно. Лилии, ирисы, левкои… их благоухание доносилось от берега недалёкого канала.
— Это была идея брата, ведь так? — отражение заговорило, притягивая к себе внимание.
— Да. Он просил позаботится о тебе. Думаешь, зря? — Сет внимательно смотрел на небо, словно не замечал появления лишнего человека.
— Зря. Он мог столько прожить, а всё ради чего…
— Ради тебя, Раамсес. Я могу понять твоё смятение. Знаешь, у меня тоже есть странная история спасения. Глупая и героическая одновременно. Думаешь, я хотел, чтобы меня спасали? Нет. Но это произошло. И сейчас я благодарен, ведь мне открыли глаза на некоторые вещи.
— Некоторые вещи?
— Знаешь ли ты, что мир далеко не такой, каким кажется? Навряд ли ты придавал этому значение. Замечал, но не обращал внимания. Но некоторые моменты действительно очень важны.
— Я тебя не понимаю.
Сет вздохнул. Даже на расстоянии нескольких шагов Раамсес видел его блестящие глаза. Кровавые, отрешённые. Он сам на себя не был похож. Это не тот весёлый и добродушный Сет, которого все знали. Не тот, который водил по Дуату. Это совсем другое существо. К нему хотелось прикоснуться, ощутить тепло. Хоть что-то, что доказало бы: живой.
— Ожидаемо. Что же, Раамсес, мне пора. Тебе тоже. Этот день не останется в твоей памяти. Живи дальше, строй своё посмертие. Не каждому даётся возможность исправить ошибки прошлого. У тебя она есть, воспользуйся тем шансом, который подарил брат. Прощай.
Тусклый свет ослепил на мгновение. В песчаном вихре растворялся знакомый силуэт. Не осталось больше ничего. Только песок, забрызганный кровью. Даже собственная тень испарилась в этом безумном мире. Раамсес постарался сделать хоть шаг к Сету, но ступни словно приросли к земле. Даже приподнять их не получалось.
Лицо напротив постепенно теряло форму, скрываясь за обманчивым песком. В голове звучала только одна мысль: он уходит. Навсегда. Нет, неправильно. В тот день он ушёл якобы совсем, но всё это время приглядывал за Раамсесом. Ненавязчиво и незримо присутствовал в жизни. Сет никогда не уходил. Но сейчас… если тело умрёт, скорее всего, они больше никогда не встретятся. Потому что суд слишком жестокий, потому что чудовище Аммат уже ждёт на входе в Дуат.
Холод поднимался по телу, сковывал движения, не давал сделать и шага. Оставалось только смотреть, как Сет исчезает в песке, чтобы никогда больше не вернуться. Острые зубы вонзились в ногу, словно Аммат решила начать намного раньше. Поглотительница смерти… Она рядом. Она навсегда разрежет их хрупкую связь. Раамсес вздрогнул, изо всех сил дёрнулся, пытаясь хотя бы кончиком пальца дотянуться до такого желанного человека.
— Не оставляй меня, — звук сам вырывался из глотки. — Сет!
Так хотелось взять его за руку, остановить, спросить о чём угодно, только спросить. Но что-то держало за ноги, впиваясь в кожу. Ни пошевелиться. Сет уходил. На этот раз совсем. Больше они никогда не встретятся, не будут говорить о всякой ерунде. Даже просто услышать голос не получится. Душу сковали цепи сожаления. Глубокого, холодного, сильного сожаления.
— Нет. Я не хочу никуда уходить, отцепись.
Раамсес тряхнул ногой, отпинывая от себя наваждение. Исчезнуть? В такой момент? Так и не решив некоторые вопросы? Нет! Как бы ни повернулась судьба, ему не хотелось сейчас уходить. Всё произошедшее так и осталось без объяснений. Это неправильно! Оковы спали. Песчаная стена обрушилась к ногам, мир задрожал, покрылся чёрными трещинами. Зияющие провалы разрастались тонкой сеткой бездны. Крик застыл в ушах.