***
Поджав колени под себя, я уложил голову на мягкую спинку кресла и прикрыл глаза, решив как в старые добрые времена немного порассуждать о том, что меня так гложило. Мы с омегой-папой часто практиковали такой метод медитации. Предположим, что моя метка всё же зелёная, но какой толк тогда делать из меня красного, а потом вновь подделывать на зелёного? Это крайне нелогично. Поэтому данная версия событий не может быть реальностью. Да и стал бы омега-папа так издеваться надо мной? Да и над собой тоже, видя, каким камнем на душу легла мне эта идентификация. Далее, в моём окружении не было ни одного красного. Возможно такой жар от метки есть у каждого скрывающего свою истинную принадлежность. Подтвердить или опровергнуть данную теорию я, в силу незнания, к сожалению, не могу. Почему я вообще начал сомневаться из-за слов малознакомого омеги, который своими вопросами слегка пошатнул мою уверенность? Не думал, что мне настолько просто что-то внушить, и что я легко смогу поставить под сомнения действия родителей. Они спасли меня, а я начал сомневаться. — Чего грустишь, ягодка? — нависая надо мной, спросил Марк. Я тепло улыбнулся, подняв на него взгляд. — Я просто задумчивый, — оправдался я, обвивая руками его шею. Марк с улыбкой закатил глаза и наклонился ещё ниже. Его губы накрыли мои, и я с радостью отдался ощущениям. Жар от соприкосновения наших губ распространился по всему телу. Я слегка прогнулся в спине, прижимаясь к Марку ещё плотнее. Даже такой близости я был рад. Бета не спешил, то ли играясь с моей юношеской несдержанностью, то ли просто растягивал и своё и моё удовольствие. В таком случае надо признать, у него прекрасный самоконтроль, но, если честно, хотелось углубить поцелуй. Его руки скользнули по моей грудной клетке, слегка задерживаясь на ней и поглаживая. Я ухватился за его сильные руки, скользя вверх. — Тебе так нравится целоваться? — спросил Марк, смотря в мои полуоткрытые глаза. — Если с тобой, то да, — мурлыкнул я. Его щёки слегка порозовели, а взгляд стал намного теплее. Он провёл большим пальцем по моим губам. Я лизнул его палец и слегка прикусил кожицу. В ответ на это действие он тихо рыкнул, но не спешил отстраниться, слегка проталкивая палец внутрь. — Какой ты честный, — улыбнулся бета. Я ухватился за его запястье и поцеловал в ладошку. — Не вижу смысла скрывать, — ответил я. Он вновь чмокнул меня в губы и начал играться с моими волосами. Я вытянул шею и, разорвав лёгкий нежный поцелуй, несильно укусил его за подбородок. Он хмыкнул, а его кадык слегка дёрнулся. — Ого какие мы смелые, — томно шепнул бета. Я улыбнулся, зализывая свой укус. Мы были одни, и я не боялся своих действий, да даже если бы и были люди, я хотел показать, что Марк занят. Он мой. И никто больше не смеет к нему прикасаться. — Странная омега, западающая на бет, — продолжал он. Я прикусил губу и потупил взгляд, после чего признался: — Я и не думал, что беты моя слабость. Пока не встретил тебя... — Это можно считать за признание? — Его пальцы обхватили мою шею, другие нежно поглаживали подбородок. — Смотря как ты хочешь их интерпретировать, — уклончиво шепнул я, желая поддаться вперёд и вновь ощутить его губы на своих. — Хочу, чтобы это были слова любви, — признался бета, медленно прошептав каждое слово. Я дёрнулся вперёд, поднялся и на одном дыхании произнёс: — Я люблю тебя. Лицо тут же обдало жаром. Сердце громко стучало в груди. Марк быстро спрятал удивление и слегка отстранился. Сердце слегка кольнуло. Наверное, я поспешил с признанием. Не успели мою голову занять тёмные мысли, как Марк крепко обнял меня и улыбнулся. — Ты точно омега? Такой смелый. Обычно вы не делаете первый шаг, а ждёте пока вам признаются. Я хмыкнул и слегка ущипнул его за бок, чтобы не смел сравнивать меня с другими. — А ты? Что ты чувствуешь ко мне? — сглатывая от волнения слюну, спросил я. Всё внутри замерло в ожидании ответа. — А сам как думаешь? — увильнул он от ответа. Я слегка отстранился и заглянул ему в глаза. — А вот у тебя видимо кишка тонка сказать всё как есть, — насупился я. Марк провёл кистью по моей щеке. — Я тебя люблю. Поначалу, правда, хотел просто затащить в постель и всё. Даже не знаю, в какой момент внутри всё переменилось, и ты стал не просто целью для развлечения. Никогда не думал, что сам попадусь в чьи-то сети, хотя их и не расставляли. Признаться честно, я сторонился любви и привязанности, надеясь больше не испытывать такие сильные чувства. Но ты вновь разбудил их во мне, — признался Марк. Я широко улыбнулся ему и крепко обнял. Сердце продолжало громко стучать, и стук этот отдавался сильной пульсацией в висках. Глубоко вдохнув, я не ощутил запаха, но это было мне и не нужно. Я верил Марку, в его чувства. Ведь когда-то и мои родители так познакомились и полюбили друг друга с первого взгляда. И пусть это похоже на дешёвый роман, я всегда точно знал, что и у меня будет так же. Что я пойму с первого мгновенья, что встретил свою любовь. Свою половинку. И мне был не важен пол, внешность или метка. Будь Марк даже омегой, я бы не отказался от него. Конечно вначале бы отрицал свои чувства, но потом бы всё равно принял. Я уткнулся ему в грудь и сильнее прижался. Он поглаживал меня по волосам и так же крепко обнимал. — Ягодка, я же никуда от тебя не убегу, — смеялся Марк, а я просто не хотел выпускать его из своих объятий, растворяясь в бархате его смеха. — Ты придёшь на вечеринку? — Да, кто-то же должен контролировать вас. — Думаю тебе будет не до слежки за кем-то, — с лёгким смущением сказал я. Слегка нахмурившись, он приподнял моё лицо за подбородок. — Я не хочу спешить в наших отношениях. Пойми, что ты дорог для меня. И я хочу поухаживать за тобой и только потом сделать следующий шаг, — пояснил бета. Я глубоко выдохнул. Хотелось возразить. А с другой стороны, спешить и вправду не стоило. К тому же пришло осознание, что я его почти не знаю, как и он меня. Да и вопрос моей метки остаётся открытым. Сейчас внутри поселились сомнения о точной моей идентификации. Я не верю, что о-папа как-то неверно истолковал мои данные или специально убедил меня в том, что я красный. Если мои родители знали о вживлении чипа, могли знать и другие. Более того эта услуга (превращение красного в зелёного) была бы очень популярна на чёрном рынке. И методы распознавания были бы намного совершеннее. А это значит, что я чуть ли не единичный случай. Тогда другой вопрос: почему меня не вычислили по номеру? Ведь где-то есть ещё один с таким же, но зелёный. И тогда странно, что такой сбой пропустили. Или же я действительно зелёный, а другой красный. И тот давно уже мёртв. Тогда ясна причина, почему меня не нашли. Марк щёлкнул меня по носу, вырывая из мысленного потока. — Ты обиделся? — спросил он, прижимая к себе. — Нет. Я считаю твою позицию верной. Просто гормоны шалят, — объяснился я и слегка покраснел. Марк хмыкнул и легонько чмокнул меня в губы. Он хотел отстраниться, но я потянулся за ним, словно зависимый от его поцелуев. — Утихомирь свои гормоны, ненасытная ягодка, — попросил Марк. Он вновь наклонился ко мне и лизнул мои губы. Это действо показалось мне очень интимным, отчего тело вновь наполнилось жаром. Особенно щёки. — Увидимся на вечеринке, ягодка, — прошептали на ухо Марк и слегка прикусил его. Я резко отстранился, хватаясь за ушко и, кажется, краснея ещё больше от его неожиданной выходки. Он лишь шире улыбнулся, прожигая меня взглядом. Вот это выдержка у него. Хотя, беты по своей натуре меньше склонны к удовлетворению своих сексуальных потребностей, а от него так и разит флюидами. Я отвёл взгляд и побежал в свою комнату.***
Я нервно терзал свои ногти. Стоило отвлечься. И тут очень кстати поможет метка. Может в библиотеке есть ответы? Всё же сравнивать деревушку и город, можно сказать, не разумно. Здесь предоставлялось больше информации. Может я найду ответы или хотя бы зацепки для дальнейшего расследования. И как бы не хотелось этого признавать, слова Адама перевернули мои представления. Ведь он определённо что-то знает. Но упорно молчит, и думается мне, что даже если попрошу, он ничего мне не расскажет. — Как всё запутано. Или может я сам всё усложняю? — спросил вслух я, словно надеялся получить ответ. Но его так и не последовало. Радостные эмоции от любви забылись в тревожных нотках о своей будущей судьбе. Да и о судьбе любимых людей тоже. Подсознание где-то кричало, что, возможно, я лезу туда, куда не надо. И своим расследованием могу сделать только хуже. И опять же. Сидеть сложа руки и жалеть о том, что не сделал? А вдруг своим бездействием я сделаю только хуже? А тот пожар на руке яро об этом намекал, как и сам Адам, видя мои симптомы. Ведь тогда он был рядом и мог с большой вероятностью заметить, как менялась метка. И то, что меня ещё не сдали, говорит, что ему можно доверять или же ему есть с этого какая-то выгода. А может вообще Адаму просто всё равно, пока дело не касается его самого. Решение. Нужно найти его. Сделать шаг в пропасть в надежде, что расправятся крылья? Или же сидеть в укрытии с мыслями, что никогда не найдут? Первый вариант мне больше был по душе. Я докопаюсь хотя бы до причины огня на метке. А уж потом скажу Марку, кем являюсь.