***
Шэнь Цинцю и Гретель лежали в маленьких кроватках. Из гостиной доносились голоса родителей, обсуждавших ситуацию. Услышав, что отец согласился с планом мачехи, Гретель расплакалась. Шэнь Цинцю же сохранял ледяное спокойствие. – Гензель, что нам теперь делать? – зашептала сестра. [Дзинь! Сгенерировано задание: «Соберите белые камешки» Награда: 40 баллов] – Нам стоит уйти отсюда, Гретель, – отозвался Шэнь Цинцю. – Не сегодня, так завтра они бросят нас. У меня есть несколько мыслей. Система # 521: … Я уже вижу, что Гэгэ задумал пойти против сюжета.***
Утром мачеха выдала всем по куску хлеба, и семья – двое взрослых и двое детей – отправилась в лес. Лесоруб оставил детей на опушке, велев никуда не уходить, пока он и мачеха будут работать. Гензшэнь и Гретель послушно уселись под деревом, медленно пережёвывая чёрствые сухие горбушки. С наступлением сумерек Шэнь Цинцю взял сестру за руку и повёл её прочь. Нужно было найти безопасное место для ночлега. Всё будет в порядке. Он справится. Бывало и хуже. В лесу, по крайней мере, не водятся рабовладельцы. Шэнь Цинцю сумел разыскать небольшую пещерку, где, не беспокоясь, можно было разжечь костёр и переночевать.***
Поутру они отправились на поиски речки. Нужно было умыться, набрать воды для питья и поймать рыбу. Шэнь Цинцю перебирал в уме варианты действий. Как поступить? Пойти в город и попробовать наняться на работу? Или отправиться к ведьме, как того требовал сюжет? [Дзинь! Сгенерировано задание: «Разыщите дом ведьмы» Награда: 80 баллов] Действительно… И Гензель, и Гретель были ещё слишком малы, чтобы в случае чего взрослые не смогли нажиться на детском труде. Возможно, найти ведьму будет даже безопаснее… Система # 521: Я думала, что Гэгэ сразу направится к ведьме… Направился бы… Если бы Ло Бинхэ не появлялся в каждом мире, куда мы приходим. Лорд Цинцзин всерьёз беспокоился, что в пряничном домике детей будет ждать не ведьма, а приставучее чудовище. Поев жаренной на костре рыбы, Гензель и Гретель продолжили исследовать лес. По совести, они могли вообще бродить кругами, но Шэнь Цинцю не сомневался – сюжет всё равно бы вывел их к нужному домику.***
Через некоторое время дети почувствовали чудесный аромат свежей выпечки. Поспешив на запах, они вышли к небольшому домику с печной трубой. Шэнь Цинцю никогда не видел домов, сделанных из пряников. Он ожидал стен из хлеба, окон из сахарных леденцов и дверей из печенья. Строение выглядело вполне обыденно. Увидев, что стены и двери были деревянными, а окна стеклянными, Шэнь Цинцю испытал самое сильное в жизни разочарование. Он-то уже представлял себе, как будет есть какую-нибудь доску, выполненную из суфле… Неужто они ошиблись домом? Шэнь Цинцю приблизился к двери и постучал. – Есть кто дома? – позвал он. Послышались лёгкие шаги. Дверь открыла рыжая зеленоглазая женщина лет сорока-пятидесяти на вид. Она холодно и угрожающе уставилась на Шэнь Цинцю. Он ответил тем же. – Чего тебе? – поинтересовалась женщина. [Загрузка данных ... Имя: Катарина Статус: Булочница] ?? И эта дама – жуткая ведьма? Да у неё даже статус «булочница»! Система # 521: Это странно, Гэгэ… Домик должен был быть пряничным… Система # 521: Я сейчас проверю… – Моё имя Гензель. Это моя сестра Гретель, – представил их Шэнь Цинцю. – Мы очень голодны, но у нас нет денег. Вы можете дать нам еды? Мы отработаем! Можем натаскать дров или принести воды с речки. Катарина фыркнула. – Вы, детки, что, не слышали обо мне? Я ведьма, которая ест детей. Возвращайтесь к родителям, пока я не сварила из вас суп! – Родители бросили нас в лесу, – разрыдалась Гретель. – Наша семья бедна. Они не сумели нас прокормить. Катарина раздражённо цокнула языком. – Входите, – наконец решила она.***
Внутри дом был таким же обычным, как и снаружи. В просторной кухне стоял маленький обеденный стол с одним-единственным стулом и высилась огромная печь, в которой свободно мог поместиться взрослый… Особенно такой миниатюрный, как Катарина. Женщина принесла тарелку с пряниками и две кружки молока. Умяв всё до крошки, дети наперебой принялись благодарить её. – Ты живёшь одна? – наивно поинтересовалась Гретель. – Как тебя зовут? – Катарина, – отозвалась женщина. – Я – булочница, но мало кто покупает мой хлеб. – Почему? Ты же так вкусно готовишь! – удивилась Гретель. – Вкуснее пряников я в жизни не ела! Катарина снова фыркнула. – Увы, общественное мнение странная штука. Как ты ни трудись, оно не изменится. Когда вырастешь, сообразишь, о чём я толкую. Шэнь Цинцю начал понимать, что происходит. Видимо, местная ведьма была такой же «злодейкой», как и Малефисента. Мир просто не знал её настоящую историю. Система # 521: Похоже, мы снова наткнулись на AU, Гэгэ… Да понял уже. Катарина не ведьма. Она просто очень талантливая булочница со скверным характером. Вот народ и навесил ярлык. Завистники состряпали байку, что она колдует над хлебом, и доверчивое быдло перестало покупать её выпечку. Скорее всего, Катарина живёт тут в одиночестве, чтобы жители, чего доброго, в один прекрасный момент не учинили над ней расправу. Система # 521: Гэгэ, колдовство – серьёзное преступление в этом мире… Оно недоказуемо, но толпа может растерзать тебя без суда и следствия. Как удобно, верно? Был конкурент и нету! Я нигде не ошибся? Система # 521: Почти всё так, как сказал Гэгэ. Это не сказка «Гензель и Гретель», а «История Катарины Шрадерин». Катарина – талантливый пекарь. Она печёт удивительно вкусные пряники. Мужчина-конкурент обвинил её в колдовстве, и женщина, опасаясь охоты на ведьм, сбежала в лес. Булочник вознамерится во что бы то ни стало заполучить рецепт. Он ворвётся в дом и изжарит Катарину в печи. То есть, её убьют, но не Гензель и Гретель. Система # 521: Не Гензель и Гретель… Ну… Имя булочника Ганс Метцлер. Его сестру зовут Грета. Когда их задержит стража, Ганс и Грета заявят, что Катарина околдовала их и пыталась убить. Система # 521: Похоже, что из-за какого-то сбоя две версии истории перемешались… Оправдания… Оправдания… Система # 521: Ой! Гэгэ так давно не бранил меня! (⁄ ⁄ • ⁄ω⁄ • ⁄ ⁄) ⁄ Что же, теперь Шэнь Цинцю примерно представлял, как поступить…***
Как и обещали, в обмен на еду Гензшэнь и Гретель принялись помогать по хозяйству. Гретель прибрала дом, Шэнь Цинцю натаскал дров и воды. Вручив детям ещё по куску хлеба, Катарина позволила им переночевать в сарае. Следующие два дня прошли по тому же сценарию. Гретель убирала и стирала, Гензшэнь таскал воду, собирал хворост, ловил фазанов и рыбу. У Катарины было своё небольшое хозяйство. Маленький огородик давал урожай овощей и трав. Молоко и шерсть женщина получала с пары овец, пасшихся на заднем дворе. Пшеница закупалась у заезжих торговцев, проезжавших в соседний город каждый месяц. Соваться в деревню было довольно рискованно. Катарина обычно переодевалась, красилась до неузнаваемости и ждала купцов у самой границы населённого пункта. Им же она продавала конфеты и хлеб. То есть, несмотря на свой невероятный талант, женщина могла выручить деньги всего раз в месяц. – Мы можем сходить в деревню и продать конфеты, – как-то раз предложил Шэнь Цинцю, после того, как Катарина, помягчав, позволила детям спать в гостиной. – Не смеши, – хмыкнула женщина. – А то я не знаю, что ты либо сбежишь с конфетами, либо тебя ограбят по дороге домой, либо насадят на колья и сожгут деревенские. – Не беспокойся. Дай мне монетку, и я принесу тебе мешок пшеницы, – заверил Шэнь Цинцю. – Ты убедишься! Если я сумею что-то купить, то и продать тоже смогу! В конце концов, в своих актёрских способностях Лорд Цинцзин не сомневался. Катарина действительно дала ему монету. Отправившись в город, вечером Гензшэнь вернулся с двумя мешками пшеницы. Следующим утром женщина вручила мальчику корзину цукатов и выпечки. Увидев, как он тайком утирает слюну, она рассмеялась. – Смотри, не съешь всё по дороге! – Не буду! Обещаю! – заверил Шэнь Цинцю. И, подумав, добавил: – Может… только попробую… если очень устану… – Поганец! – расхохотавшись, Катарина бросила ему свёрток. – Вот! Проголодаешься – поешь печёной картошки. Если есть только сладости, зубы почернеют и выпадут! Шэнь Цинцю вернулся домой на закате. Все конфеты были распроданы, а поясной кошель, полный монет, приятно позвякивал. – Как тебе удалось? – Катарина поражённо уставилась на него. – Секрет фирмы!***
Месяц сменял месяц. Два раза в неделю Шэнь Цинцю ходил в деревню, продавал выпечку и покупал ингредиенты. Ему удавалось продать всё, что бы Катарина ни дала ему. В какой-то момент женщина даже заподозрила, что мальчишка воровал деньги, а пряники и конфеты съедал. Но красть такие суммы… Он давно бы попался… В конце концов, подкупив Шэнь Цинцю булочкой, Катарина выудила у него правду. – Я продал выпечку контрабандистам. Меньше всего Катарина ожидала услышать именно это. – Контрабандистам?! Система # 521: Ох, мисс ведьма! У меня тоже чуть сердце не встало, когда Гэгэ заявился на чёрный рынок и поинтересовался, с кем можно потолковать за жизнь! – Ты сунулся в логово работорговцев?! И с тобой ничего не сделали?! – Я сказал им, что служу ведьме Катарине, – хмыкнул Шэнь Цинцю. – Никто даже не рыпнулся в мою сторону. Собственно, если у тебя есть преимущество, глупо его не использовать, так я считаю. – … Малыш, ты – нечто… – только и смогла выдавить женщина. – Но это всё ещё не объясняет, как тебе удалось сплавить булочки контрабандистам и работорговцам! – Шутишь, что ли? Это ж ведьмины хлебцы! Кто от такого откажется? – Нормальные люди? – Да! Но кто, по-твоему, закупается у контрабандистов? – … Не вполне нормальные люди, – со вздохом признала его правоту Катарина. Бедная женщина начала подозревать, что из них двоих Гензель на самом деле был ведьмой, с успехом притворявшейся маленьким мальчиком.___________________
Шэнь Цинцю подозревал, что пекарь-завистник, оклеветавший Катарину, вскоре прознает про то, что некий мальчик время от времени наведывается к её дому. Но Катарина вовсе не собиралась есть Гензеля или Гретель, а они, в свою очередь, и не думали запихивать её в печь. Значит… сюжет изменился! И всё же… Предупреждений об ООС не было, и это нервировало Шэнь Цинцю. В конце обеих историй ведьма… Катарина погибала. Система молчала, значит, сюжет всё ещё шёл по проложенной колее, и булочник Ганс всё ещё мог объявиться... Система, сколько в среднем живут люди этого мира? Система # 521: Лет 30… 35… Мало… Слишком мало даже для тех, кто не практикует духовное совершенствование. Катарине наверняка больше тридцати пяти. Система # 521: Здесь высока детская смертность, Гэгэ. Прививок и вакцинаций пока не изобрели, а медицина слаборазвита. Увы, это мало что скажет Гэгэ… Но в следующем мире Гэгэ узнает больше!! :) Система # 521: Пока же Гэгэ нужно знать, что те, кто достиг совершеннолетия, скорее всего доживут до 60… или 80… Шестьдесят… Или восемьдесят лет… Что же, у него, выходит, есть лет десять, в лучшем случае двадцать до того, как Катарина скончается от старости. Система # 521: Гэгэ планирует здесь задержаться? Почему? Система # 521: Я же выбрала лёгкий мир! Гэгэ буквально ничего не нужно делать, чтобы сюжет шёл своим чередом! Система # 521: Гэгэ? … Гэгэ! Гэгэ нравятся пряники? Шэнь Цинцю проигнорировал систему. Катарина и Гретель закончили выпекать булочки (сестра теперь регулярно помогала женщине) и сунули корзину в руки Шэнь Цинцю. Накинув плащ, он как обычно направился в город торговать. ... Встретившись с контрабандистом и вручив ему выпечку, Шэнь Цинцю ссыпал монеты в кошель. Не было в пряниках Катарины ни грамма колдовства. Ингредиенты тоже оказались вполне обычными… Но вкус был невероятный, и выпечка пользовалась бешеным спросом. Контрабандиста и вовсе волновал только барыш. На то, сделаны ли булочки из муки или зелий, ему было плевать. На пути к дому, у входа в лес Шэнь Цинцю остановил приземистый мужичок примерно одного возраста с Катариной. [Загрузка данных... Имя: Ганс Статус: булочник] Что он тут делает? Ганс хмуро уставился на Шэнь Цинцю. – Так значит, – проговорил мужчина, – ты и есть маленький ведьмин слуга, выполняющий для неё работу по дому. Неужто совсем не страшно? – Не понимаю, о чём вы, – прикинулся дурачком Шэнь Цинцю. Ганс подошёл ближе. Выглядел булочник весьма угрожающе. – Малыш, – прогудел он. – Если ведьма держит тебя в неволе, ты можешь сказать об этом добрым людям. Мэр не откажется помочь. Мы поймаем мерзавку и освободим тебя. Развернувшись, Шэнь Цинцю дал стрекача. Собственное бессилие было ему отвратительно, но булочник Ганс напомнил ему молодого господина Цю, и с этим ничего нельзя было поделать.***
Ночью ему приснился кошмар. Он снова был заперт в поместье Цю, выхода из которого теперь не было. С криком Шэнь Цинцю проснулся и сел в кровати. Тяжело дыша, он сунулся было на кухню за водой и наткнулся на Катарину. Женщина смешивала заготовку для завтрака. – Ты почему не спишь? – удивилась она. – Сон приснился, – опустив голову, буркнул Шэнь Цинцю. Лицо Катарины смягчилось. – Кошмар, да? – Нет, – отвернулся Шэнь Цинцю. Женщина фыркнула. – Иди, посиди со мной, – предложила она. Шэнь Цинцю послушно уселся на стул. – Я расскажу тебе сказку, – нараспев произнесла Катарина, – о принцессе, которая укололась веретеном от прялки и уснула на целую сотню лет…. Её растили три феи-крёстные… и спас добрый принц... Ох, как знакомо… – Я слышал другое, – пробормотал Шэнь Цинцю. – Вот как? – Катарина заинтересованно выгнула бровь. – Не поделишься? – Знаешь, почему фея прокляла принцессу? Не потому, что её не пригласили. Она обезумела от горя. Король обманом – заставив её поверить в любовь и дружбу – украл её крылья и подарил прошлому монарху. Тот передал мошеннику трон. Фея просто хотела, чтобы он понял, какую боль причинил ей. Катарина засмеялась. – Неужто она решила, что это сработает? Она же предоставила королю отличный шанс прикончить себя! Будь я на месте этой феи, выкрала бы свои крылья и сбросила короля с его трона! – Но… – помолчав, проговорил Шэнь Цинцю. – Ты же живёшь здесь. Скрываешься от клеветника, а сама не виновна. Смех Катарины стих, как отрезало. – Контрабандисты говорили, – поспешил оправдаться Шэнь Цинцю. – Булочник Ганс оболгал тебя, но суд признал тебя невиновной. Ещё сказали, что ты бросила свою пекарню и сбежала. Почему ты не отомстила? Тяжело вздохнув, Катарина потрепала Шэнь Цинцю по голове. – Многие знания – многие печали, малыш. Ганс… Раньше он таким не был. В молодости он ухаживал за мной… Думал, что если стану его женой, поделюсь рецептами. Я раскусила его. Отказала… И он обвинил меня в колдовстве. Трюк не сработал, и тогда он просто начал крутиться поблизости, отбивая желание у любого мужчины посвататься ко мне. Разбираться с этим напыщенным болваном было слишком утомительно. Кроме того, что может хрупкая девушка против здоровенного лба… – Но нужно же было просто… Шэнь Цинцю не успел договорить. Катарина щёлкнула его по носу. – Перестань думать о подобных вещах, – велела она. – Ты ребёнок, вот и веди себя соответственно. Шэнь Цинцю недовольно нахмурился. – Мне нужно поглупеть? – Нет, дурачок, – рассмеялась Катарина. – Просто живи и позволь взрослым решать проблемы. Может, я и не лучший взрослый, но вкуснее моих пряников ты нигде не найдёшь. Гарантирую! Погладив Шэнь Цинцю по голове, женщина отвела его в комнату и, уложив в постель, поцеловала в макушку. В груди Шэнь Цинцю разлилось тепло. Взрослеть не хотелось. Не хотелось покидать этот дом. И пусть Катарина будет рядом всегда… Пожалуйста…___________________
Следовало бы догадаться, что Катарина окажется права. Как ни старайся, а заклеймив жертву, общественное мнение не переменится. На тропинке, ведущей к дому, Шэнь Цинцю встретила заплаканная Гретель. Лорд Цинцзин почувствовал, как под кожу вползает страх. – Что случилось? – Гензель… – девочка с трудом перевела дух. – Жители деревни… Катарина… Они пришли! …. Катарина… Она велела мне бежать… Не чувствуя под собой ног, Шэнь Цинцю помчался к дому. Стоило увидеть чёрные клубы дыма, поднимавшиеся над опушкой, и у него подогнулись ноги. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Вооружённая дрекольем толпа стояла перед полыхающим зданием. Посередине возвышался Ганс. Перед ним на земле лежала Катарина. Лицо женщины было сильно обожжено, по всему телу виднелись следы ушибов, а одежда пропиталась копотью. – Катарина! – закричал что есть силы Шэнь Цинцю, бросаясь вперёд, и угодил в руки Ганса. – Смотрите! – зычно взревел мужчина. – Полюбуйтесь, добрые люди! Вот один из детей, околдованных ведьмой! Пока наши малыши пухнут от голода, этот здоров и розовощёк! Ведьма кормит его в обмен на работу! Когда он отъестся, ведьма его сожрёт! – Кретин! – зашипел Шэнь Цинцю. – Мерзавка не только печёт отраву, но и прокляла землю, чтобы она не родила пшено! – продолжил Ганс. – Голод и мор – всё её происки! – Смерть ведьме! Смерть ведьме! Смерть ведьме! Смерть ведьме! – подхватила обозлённая до предела толпа. «Что-то доказывать им бесполезно, – обречённо осознал Шэнь Цинцю. – Ганс настроил это необразованное легковерное быдло против Катарины. Голод тоже сыграл свою роль. Неурожай многих лишил заработка. В таких условиях сельчане охотно переложили вину на указанного козла отпущения». Опустив голову, Шэнь Цинцю запустил зубы в запястье Ганса. Взвыв от боли, мужичок разжал руки. Вырвавшись, мальчик бросился к Катарине. К его изумлению, подскочив на ноги, Катарина схватила его за шкирку и отшвырнула в сторону. – Мерзкий мальчишка! – крикнула она. – Не подходи! Что? Но почему? – Вяжите её! Сжечь ведьму! – Сжечь! Сжечь! Сжечь! Смерть ведьме! Прибывало всё больше и больше людей. Каждый вещал о божьем возмездии. Шэнь Цинцю рванулся к Катарине, но та из последних сил влепила ему пинка и рванула прочь. Деревенские помчались следом. Они гнали её до реки, из которой Шэнь Цинцю всегда таскал воду. Добравшись до берега, Катарина вдруг прыгнула в бурный поток. Шэнь Цинцю порывался сигануть следом – спасти её! Пара сильных рук удержала его. Жители деревни отчего-то прекратили преследование. Один только Ганс поспешно скидывал башмаки, собираясь нырнуть в воду. – Ганс! Ты что творишь? – не понял один из сельчан. Ганс побледнел. – Она… Она наверняка собирается переплыть реку и сбежать! Я должен… – Погодите! – крикнул какой-то фермер. – Я вижу её! Катарина в реке, но она не плывёт! Вода приняла её! Леди невинна! Шэнь Цинцю поражённо замер. Что? Что за вздор они все несут? – Ганс – обманщик! – Ты утверждал, что Катарина ведьма, но она прошла ведьмино испытание! Глядите! Все смотрите! Некрещёную тварь вода бы отвергла! – Лжец! – Наветчик! Шэнь Цинцю беспомощно наблюдал, как толпа переключила свой гнев на Ганса. Мэр отдал приказ, и стража скрутила взбледнувшего мужичка. Двое деревенских нырнули в речку и вытащили на берег тело Катарины. Они оставили её на земле перед домом и ушли, бросив Шэнь Цинцю наедине с холодным мокрым трупом. Они просто ушли… Ушли, будто и не они подожгли дом, будто не они толкнули невиновную женщину в реку. – Учитель, – раздался за спиной мальчика голос Ло Бинхэ. Шэнь Цинцю вздрогнул, но не повернулся. Он безучастно опустился на землю перед телом Катарины. – Прости, Учитель… Но то, что случилось… Оно к лучшему. – … К лучшему? – Шэнь Цинцю затрясло. – Конечно! В Бездну Ганса! Но почему Катарина должна была умереть?! А жители? Им всем плевать! По их уразумению ничего особенного не случилось!! Катарина мертва, а к ответу призвать вроде как некого!! Где справедливость?! Неужели она не заслужила хоть каплю?! – Учителю прекрасно известно, – вздохнул Ло Бинхэ, – что этот конец самый лучший. В любом другом случае репутация женщины была бы уничтожена. Её должны были объявить ведьмой и изжарить в печи. Она приняла решение. Чтобы это не коснулось тебя и Гретель, Катарина выбрала смерть, такой ценой обелив своё имя. Почему? Зачем это было нужно? Шэнь Цинцю не мог понять. – И она продолжит жить дальше, – продолжил утешать Ло Бинхэ. – Катарина передала секрет ремесла Гретель. Люди всегда будут помнить её благодаря пряникам, рецепт которых она совершенствовала годами. А Ганса заклеймят лжецом и сплетником. Да… Это имеет смысл… Такой исход действительно был много лучше оригинального… Но… Шэнь Цинцю чувствовал странную пустоту в груди там, где в агонии билось сердце. Странное чувство. Он не смог бы дать ему имя, даже если бы захотел… – Учитель плачет… Плачет? Он годами не проронил ни единой слезы. – Этот Бинхэ невероятный эгоист, но он рад, что учитель плачет не только о Юэ Цинъюане. Бинхэ знал, что у Учителя есть сердце… О чём это он? Шэнь Цинцю силился понять и не мог. Катарина мертва… – Как давно ты здесь? – … несколько месяцев. – И всё это время ты просто смотрел? Почему пришёл только теперь?! Если бы Ло Бинхэ явился раньше, он смог бы победить жителей деревни. Смог бы остановить их. Всё не зашло бы так далеко. Катарина была бы жива. Ло Бинхэ глухо усмехнулся. – Раньше Учитель злился, потому что Бинхэ являлся рано. Теперь ругает за то, что пришёл поздно. Присев на корточки, демон осторожно положил ладонь на щёку Шэнь Цинцю и повернул его лицо к себе. – Как бы этот Бинхэ ни хотел всегда держать Учителя при себе, он не посмел вмешаться. Учитель был счастлив здесь. Учитель как-то сказал, что завидовал тому, что у Бинхэ была мама. Разве я посмел бы разлучить тебя с твоей? Мама? О чём ты? – У Учителя никогда не было детства. Он не рос со сверстниками. Никто из взрослых не оберегал его, – пояснил Ло Бинхэ. – Разве не замечательно иметь дом, где любят и ждут? Разве не прекрасно, когда рядом тот, кто заботится? Тот, на кого можно положиться? Шэнь Цинцю вспомнилась сказка, которую ему рассказали после того, как он проснулся в кошмарном бреду. Вспомнились выговоры, которые неизменно следовали, когда он переедал печенья. Вспомнился громкий голос, зовущий его каждый вечер домой. Вспомнились неловкие попытки потрепать его по голове… и тёплый ласковый поцелуй в макушку. … Так вот, как это… мама… Как жестоко… Шэнь Цинцю и не осознавал, что у него есть мама, пока не лишился её. Он позволил слезам беспрепятственно катиться по щекам. Он позволил Ло Бинхэ обнять его слабеющее тело и прижать к груди. [Поздравляем! Сюжет «Гензель и Гретель» завершён! Награда: 1500 баллов]